очень жалким.
-- Что с тобой, паря? -- спросил Савелий встревожено.--
Прихворнул вдруг?
-- Ни... чего,-- ответил инсектон едва слышно.-- Все...
нормально. Просто... солнце зашло.
Савелий недоумевающе посмотрел вверх. Большое лохматое
облако наползло на местное светило, Двигалось оно быстро, через
две-три минуты солнце снова
сияло на зеленом небе.
Инсектон сразу подбодрился. Его тело раздулось и стало
упругим, лапы замелькали чаще.
-- Странный ты, паря,-- сказал Савелий.-- Под солнцем
раздуваешься, в тени съеживаешься. Это потому, что насекомый?
-- Потому,-- ответил инсектон печально.-- Ты, хомо,
млекопитающее, тебе хорошо. От температуры воздуха не зависишь,
сам себе делаешь температуру. У тебя ведь постоянная?
-- Еще бы! -- ответил Савелий.-- В любое время дня и ночи,
зимой и летом.
-- Ну вот,-- сказал инсектон уныло,-- а у меня на солнце
жар, в тени озноб, а осенью мы вообще замираем.
-- Как мухи?
-- Как стрекозы,-- ответил инсектон. На странном безгубом
лице промелькнула грустная полуулыбка.-- Нашу планету населяют
только рыбы, насекомые и пресмыкающиеся. Жизнь зимой замирает.
Один только динокан свирепствует...
-- Что за зверь?
-- Чудовище. Тоже, как и ты, млекопитающее. Потому ему
любая погода нипочем. А зимой он разрывает наши норы и
поедает...-- инсектон всхлипнул, по зеленому лицу потекли
слезы,-- нас, наших жен и детушек малых...
-- Найдем управу,-- пообещал Савелий твердо.
-- Это ж только представить себе,-- сказал инсектон
потрясенно,-- не замирает даже зимой!
-- Ну и что? -- буркнул Савелий.-- Эка невидаль! Я тоже не
замираю. Зимой у нас жизнь бьет ключом. Как и летом.
Инсектон съежился от страха. Он невольно ускорил шаг,
оглядываясь на грозного землянина глазами, полными ужаса.
Савелий усмехнулся и пошел быстрее. Через час ходьбы они
подошли к подножию ближайшей горы. Инсектон нерешительно
остановился:
-- Вот здесь динокан спускается с гор... Можно мне уйти?
-- Иди,-- сказал Савелий великодушно.
Он сбросил рюкзак, сел на большой камень. Инсектон
нерешительно топтался рядом.
-- Вы даже не спросили, какой он,-- сказал он
неуверенно,-- я могу обрисовать, если хотите, внешний облик...
-- Не надо,-- прервал Савелий добродушно.-- Знаю. Ростом
мне по грудь, молодой, сильный, линяет, худой, отличный бегун,
хорошо прыгает, у него хорошее зрение и слух, когти не прячет,
самец...
-- Достаточно! -- вскричал изумленный инсектон.-- Я-то
всего этого не знаю. И никто не знает. Кто вам рассказал?
Савелий указал на едва приметный след на влажной траве.
-- И вы по одному отпечатку...
-- По отпечатку,-- сказал Савелий покровительственно.--
Самый паршивый следопыт по единственному волоску определит пол,
возраст, рост, силу, здоровье, сыт или голоден, местный или
пришелец из другого леса...
-- Довольно,-- воскликнул инсектон и замахал лапками.-- Я
не следопыт, охотничью премудрость не усвою. Я только
огородник.
Он пошел обратной дорогой, часто оглядываясь на страшное
млекопитающее, которое взялось защитить их от другого страшного
млекопитающего.
Савелий положил рюкзак рядом, развязал. Бутерброды с
домашней колбасой Мария готовить умела тоже... Он успел после
ухода инсектона заморить червячка, а потом еще и плотно
подзакусить, прежде чем охотничий инстинкт подсказал: пора.
Все так же неторопливо запихнул остатки снеди в рюкзак,
взял ружье, взвел курки.
По склону горы словно катился тяжелый камень. Вздрагивали
деревья, падали хрупкие стебли хвощей и королевских
папоротников. Слышался треск, хруст, приглушенный рык сильного
животного.
Из зарослей шагах в двадцати от Савелия выскочил громадный
зверь. Ростом он был с теленка, только страшная пасть и
когтистые лапы говорили ясно: хищник. Увидев человека, зверь
сделал два прыжка и остановился в десяти шагах. Однако жертва
бежать почему-то не бросилась.
Динокан угрожающе зарычал.
-- Господи,-- сказал Савелий жалостливо,-- до чего скотину
довели! Запаршивел, отощал, ребра пырчат, шерсть клочьями...
Он вынул из рюкзака бутерброд с домашней колбасой, кинул
зверю. Динокан поймал на лету, грозно клацнул челюстями.
-- Ну как? -- спросил Савелий.
Динокан опустил хвост и униженно помел по траве.
-- То-то,-- сказал Савелий удовлетворенно.-- Настоящей еды
ты, брат, и не пробовал. И никогда здесь не попробуешь. Лови
еще!
Он подбросил второй бутерброд. Динокан клацнул, глотнул
два раза. Глаза из красных стали зелеными, помасленели. Он
опустил голову и осторожно подошел
к Савелию.
-- И не стыдно тебе? -- спросил Савелий укоризненно.--
Здоровенный кобель, а воюешь с жабами да мухами. Оттого и
отощал как мартовский кот. Разве ж
мухами наешься, даже если они с корову? Настоящей еды ты и
не нюхал. Пожуй, убедись!
Он снова сел на валун, перебросил рюкзак на колени.
Динокан стоял перед ним и смотрел с ожиданием.
Савелий достал куриную лапку, осторожно протянул зверю.
Динокан жадно втянул незнакомый запах, ноздри затрепетали.
-- Оп! -- крикнул Савелий.
Динокан снова поймал на лету, захрустел. А когда покончил
с пищей богов, посмотрел на человека приниженно и покорно.
-- Пропадешь,-- сказал Савелий со вздохом.-- Молодой еще.
Возьму-ка я тебя, брат, с собой. Будем на медведя ходить, ишь
какой вымахал. Да и сохатый от тебя не уйдет, ты зверь
справный. И заживем мы с тобой, Васька!
Он поднялся, закинул рюкзак на плечи. Динокан вздохнул.
Савелий отошел на несколько шагов, оглянулся. Зверь стоял на
прежнем месте и с тоской смотрел на царя природы.
-- Пошли,-- сказал Савелий и похлопал по ноге.
Динокан вихрем сорвался с места, мигом очутился рядом.
-- Пошли, Васька,-- сказал Савелий ласково и потрепал
динокана по лобастой голове. Наклоняться не пришлось.
Зверь довольно оскалился и побежал рядом. Когда они
проходили через поселок, Савелия удивила мертвая тишина. На
улочке не оказалось ни одного ребенка, с завалинок исчезли
старички.
Он пожал плечами и повел динокана дальше. А обомлевшие от
ужаса инсектоны с дрожью следили из леса за странными
действиями человека, который затащил упирающееся чудовище в
воду и принялся натирать мокрым песком и глиной, приговаривая:
-- Это ж надо столько блох завести... Шалишь, не дам нести
в двор заразу. Ты у меня отседова выйдешь стерильным...
А потом динокан уже сам порывался в реку, намереваясь
поплавать, но Савелий снова и снова натирал его песком и окунал
в воду.
Ящер прибыл точно в обещанное время. Он степенно вылез из
кабины космолета, но тут же с невероятной скоростью юркнул
обратно. Только зеленый хвост мелькнул в воздухе да взметнулся
песок под когтистыми лапами.
-- Тю, сдурел,-- сказал Савелий сердито.-- Собаку мне
спужаешь, паря. Потом сам переполох выливать будешь.
Динокан угрожающе заворчал. На крутом загривке вздыбилась
жесткая шерсть.
-- Свой,-- сказал Савелий, успокаивая.-- Свой, хоть и
ящерка. А ты, паря, не прячься. Я пошутил. Этот песик всякие
образины видывал, не спужается. Вылазь!
Дверь космолета чуть приоткрылась, гаоист сказал сердито:
-- Я сам его боюсь! Видывал их изображения в местном
храме... Будь поосторожнее, хомо, это ж лютый зверь!
-- Теперь это Васька,-- сказал Савелий.-- С собой беру, а
то зачахнет. Своего пса со двора сгоню. Жрет как свинья, а двор
не стережет. Только курей душит да за кошками гоняется. А с
этим и на мишку можно идти. Беру, ибо жалеть надо животных.
Убивать -- много ума не надобно, а жалеть только человек умеет.
-- Жалеть,-- возразил ящер нервно. Он приоткрыл дверцу
вполглаза.-- Если ты, скажем, кошку пожалел, я бы еще понял.
Хоть она тоже млекопитающее, но мягкая, пушистая, мурлычет. Я
видел такую у тебя в доме.
-- Ошибаешься, паря,-- сказал Савелий твердо.-- Можно
приручить любого зверя, который бегает в стае, но одиночек не
берусь. И никто не возьмется. Кошка вовсе не приручена. Была
дикой тварью, дикой и осталась. Только приспособилась к жизни
среди людей. Любая собака, даже самая махонькая, за хозяина
душу отдаст, а вот кошка -- пусть ее хозяина режут рядом с ней
-- будет преспокойно умываться. В нашем таежном селе в каждом
третьем дворе свой волк живет! Тоже в некотором роде динокан...
У соседей прирученный волк подох с тоски, когда его хозяин
спьяну в реке утоп.
-- Надеешься приручить? -- спросил ящер недоверчиво.
-- Динокан зверь из стаи,-- ответил Савелий.-- Уже по
природе способен к дружбе. Для него дружить -- необходимость. И
подчиняться более сильному -- необходимость. Понял? Иначе как
бы существовала стая? Ты, паря, мне верь. Мы, таежники, природу
понимаем правильно. Иначе сами сгинули бы в тайге ни за цапову
душу.
-- Ладно, хомо,-- сказал ящер неуверенно,-- ты убедил, но
лучше я посижу в машинном отделении. А вы лезьте в кабину.
Может, ты и прав, но для меня это только красивая теория. Ты --
другое дело. В твоем дворе всякие чудища ходят. Видно, таков
стиль землян: врагов превращать в друзей!
Едва Савелий затащил упирающегося динокана в космолет,
ящер тут же дал старт. На этот раз он явно побил все рекорды
скорости: звезды мелькали, словно искры из трубы курьерского
поезда.
Савелий одобрительно крякнул, когда ящер посадил машину
почти возле дома. Динокан выпрыгнул и мгновенно подхватил,
клацнув зубами, прошмыгнувшую полевку.
-- Молодец! -- сказал Савелий и потрепал его по холке.
Ящер тут же шмыгнул на свое сиденье. Оттуда, из
безопасного места, помахал зеленой лапой и сказал:
-- Я все уладил. В воскресенье ждем за членским билетом.
Учти, прием и вручение билетов -- все в торжественной
обстановке, будут охотники с разных концов Галактики. Так что
рубашку надевай получше. После торжественной части, сам
понимаешь, небольшой банкет, то да се... Познакомишься с
мужичками из других миров, послушаешь их рассказы, сам что-то
расскажешь. А там, глядишь, сдружишься с кем-нибудь. У нас не
скучно, хомо.
Но, прежде чем стартовать, он с ужасом и восхищением
посмотрел на сильное тело зверя:
-- Хозяйственный ты мужик, хомо! Такую зверюку к делу
приспособил. Тебя брось в воду, так выплывешь с рыбиной в
зубах. Клянусь космосом, в Галактике не пропадешь.
ЗУБАРЬ
Савелий брел по колено в теплой прогретой воде. В
энцефалитке, в болотных сапогах до пояса, при карабине -- он
чувствовал себя защищенным от всех неожиданностей, только бы
удержаться на твердом, не ухнуть в глубину.
Раздвигая отяжелевшие от воды кусты, чутко прислушиваясь,
он свирепо думал, что в этом году речка затопила столько-то там
Швейцарий, Андорр и Люксембургов, а может, и не только
Швейцарий -- он хорошо знал географию только своего
Тетюхинского края,-- но все равно, они там с погодой
непотребничают, реки вспять гонят, над головой спутники
мельтешат: неба не видно, это ж сколько железа вверху носится,
подумать страшно, вот и зарезали, загубили природу...
Савелий не останавливался, проскакивал островки просохшей
земли, снова плюхался в воду, раздвигал мусор, отталкивал
трупики птиц и мелких зверьков, ревниво и с горечью осматривал
охотничьи владения. Пусто...
Он прыгнул на кочку и уже в воздухе дернулся, словно мог
вернуться.
Под каргалистой березкой бессильно распластался невиданный
