-- Только консультация мирмеколога может помочь,-- сказал
космонавт неожиданно тихо.
-- Я... я... согласен,-- сказал Натальин, изо всех сил
стискивая зубы и сжимая кулаки, чтобы они не опозорили его
дрожью.
И тут же сообразил, что его и не везли бы сюда, если бы не
сомневались в согласии немедленно все бросить и отправиться в
мир другой планеты консультировать людей из ведомства
космонавтики. Странный народ эти планетолетчики!
Несколько крепких парней помогли влезть в космический
скафандр малой защиты, жуткую помесь рыцарских доспехов и
водолазного костюма для глубочайших спусков. Натальин ощутил,
что весь покрывается липким потом. На плечи давила вся планета.
-- Я не могу сделать и шагу,-- прохрипел он.
Один из техников, здоровенный детина, сказал торопливо:
-- Это облегченный костюм малой защиты. Для кислородных
атмосфер!
Но в его голосе Натальин уловил нотку глубокого презрения.
Сквозь обзорный щиток он увидел своего директора, который
обеспокоено протискивался к нему.
В наушниках послышался его писк:
-- М-мэ... В таких костюмах можно и в преисподнюю!
Ответил тенор техника:
-- В этой пижаме?
И все покрыл густой нетерпеливый бас замдиректора по
освоению Венеры.
-- Вам не придется ходить в нем! Проконсультируете, не
выходя из комнаты. Они само наловят и принесут. Готовы?
-- Д-да...-- прошептал Натальин, понимая, что делает
величайшую глупость в своей размеренной жизни.
Его подхватили и перенесли на металлическую плиту.
-...пять, четыре, три, два...
Перед глазами вспыхнул неземной плазменнный свет, выжег
тени по всему залу, басовитое гудение смолкло, в уши ударил
пронизывающий свист...
Он материлизовался над приемной площадкой на высоте
трех-пяти сантиметров. Здесь трудно было упасть. Но Натальин не
удержался на занывших ногах. Холодная блестящая поверхность
отражала странный сиреневый свет, в наушниках слышались неясные
шорохи...
-- Прибыл!
Он почувствовал, как кто-то сильный хватает его под руки.
В следующее мгновение уже стоял на ногах. Сзади его
поддерживали за плечи.
Перед ним стоял высокий человек. Голова у него была
перевязана бинтом, в темных запавших глазах угадывалась злость
и отчаяние.
-- Руденко, ты? -- спросил он. Голос его был резкий и
четкий.
Он приблизил лицо к шлему, всматриваясь сквозь
полупрозрачный металл поляроида.
-- Гм...-- сказал Натальин.-- Я не Руденко. Меня попросили
прибыть... гм... уладить некое... недоразумение.
-- Мирмеколог? -- спросили сзади.
Натальин ощутил, что его не поддерживают. В поле зрения
появился другой атлет. Он выглядел еще более измученным, чем
коллега. Правая рука висела на перевязи, лицо багровело
ссадинами.
-- Да,-- ответил Натальин.-- Ученый. Что тут у вас?
-- Напали муравьи! -- сказал первый зло.
-- Примените инсектициды,-- предложил Натальин заученно.
-- Инсектициды? -- переспросил атлет яростно.--
Инсектициды?
В темных глазах, которые стали чернее угольев, полыхнуло
пламя.
-- Инсектициды? Огнеметы не справились! Все боевые припасы
израсходованы!
Пятна на повязке проступили ярче, налились темной кровью.
Второй молча повернул Натальина за плечи к стене.
За матовой перегородкой беззвучно мелькали страшные
тени... Огромные крючковатые лапы скользили по металлу, зловеще
смыкались и размыкались челюсти.
-- Их сотни,-- сказал первый глухим голосом.-- Уничтожены
все внешние приборы. Вездеход изуродован. Один-единственный
муравей сорвал гусеницы, раскусил спектролитовый колпак, уволок
на сотню метров лазерную пушку...
-- К какому виду они принадлежат? -- спросил Натальин.
-- Челюсти невероятных размеров. Значит, к кусачему.
-- Они появились,-- сказал второй,-- когда мы работали за
Куполом. К счастью, все мы были в скафандрах высшей защиты. За
несколько мгновений все вокруг оказалось разрушено. Троих эти
злобные твари утащили, мы с Марусиным успели прыгнуть в люк.
Один из этих демонов вскочил за нами. Еле успели... Полста
пуль, не меньше.
-- Где он? -- закричал Натальин невольно. Сердце
мирмеколога забилось вдвое быстрее: совершенно новый
биологический вид! Мирмекос гигантик. Нет, грандиозус!
-- Возле самого люка,-- ответил тот, которого назвали
Марусиным,-- в коридоре.
Они вышли из зала. Натальин обливался потом, сцепив зубы,
покорно тащил на себе нелепые железные латы. Но разом забыл об
этой груде металла, пластмасс, приборов и установок, когда
увидел поверженного гиганта.
Поперек коридора лежал огромный муравей, размером с
саблезубого тигра. Весь иссиня-черный, как вороново крыло, он
точно так же отливал металлическим блеском, страшные жвалы
раздвинулись в предсмертной судороге, голенастые ноги сплелись
в узел. Продолговатое брюхо, покрытое прочными щитками,
втянулось вовнутрь. Все его тело было изрешечено пулями.
Впрочем, стены коридора пострадали не меньше.
Марусин перехватил взгляд мирмеколога и сказал хмуро:
-- Едва успели... Из двух автоматов крупнокалиберными.
Его товарищ предложил:
-- Теперь нас трое. Может, еще и удастся отбить. Они
утащили капитана, метеоролога и биолога. Биолог -- женщина!
Натальин покосился на матовую стену. Время от времени там
проносились стремительные тени. Мелькали изогнутые челюсти,
крючковатые лапы, злобные немигающие глаза. Выйти -- и шансов
не будет даже на собственное спасение. Но чего не сделаешь,
чтобы стыд не жег глаза до конца дней?
Он сказал:
-- Помогите мне снять одежду. Мне надо познакомиться с
новым видом.
Они переглянулись, но послушно вытряхнули мирмеколога из
скафандра.
Он тут же бросился к муравью, обеими ладонями надавил на
мохнатый низ блестящего брюха. Пальцы скользнули по
отполированным щиткам, на конусе появилось отверстие.
Из диафрагмы выползла большая прозрачная капля, по
коридору пронесся резковатый запах озона. Натальин с
энтузиазмом прижал сильнее, капля угрожающе раздулась. Запах
усилился.
-- Извините... Мне нужно кое-что рассмотреть... Но лучше
одному...
Космонавты разом оказались за ближайшей дверью, Марусин
успел крикнуть:
-- Если что понадобится, мы здесь!
Автоматические запоры лязгнули, тотчас же заработала
установка очистки воздуха. Натальин снова принялся за муравья.
Собственно, дел оставалось на две-три минуты. Ровно настолько,
чтобы раздеться до трусиков и вымазаться пахучей жидкостью,
которая выступила из брюшка. Ботинки после некоторого колебания
тоже бросил. Все-таки лучше ходить босиком, чем таскать металл
на ногах.
По ту сторону матовой стены по-прежнему маячили зловещие
тени. Иногда появлялась целая группа. Они внимательно
осматривали странную постройку и снова исчезали.
Натальин подошел к выходу из Купола. Страшно, но надо
идти. Люди в опасности!
Он отворил стальную дверь, шагнул на поверхность планеты.
Сзади громко хлопнула дверь. Обратный путь отрезан. За спиной
осталось многоэтажное здание, накрытое поблескивающей
полусферой. Впереди -- незнакомый мир!
Он заморгал, стараясь поскорее привыкнуть к странному
сиреневому свету и низким облакам. Навалилась жара, над бровями
начал скапливаться пот, по спине поползла струйка.
И тут увидел бегущего к нему муравья. У живого вид был еще
ужаснее, чем у мертвого. Муравей надвигался стремительно, песок
и камни вылетали из-под сильных лап, мощные челюсти угрожающе
разомкнулись...
Натальин с сильно бьющимся сердцем дал часовому ощупать
себя гибкими усиками с мохнатыми кисточками на концах. От него
пахло точно так же. Натальин не удержался и погладил сильное
насекомое по выпуклой голове. Пальцы ощутили шероховатый хитин,
по прочности не уступавший лучшим сортам пластмасс.
В это время за матовой стеной внутри Купола он увидел две
бледные фигуры. У обоих были разинуты рты от натужного крика,
оба неистово размахивали руками.
Натальин виновато пожал плечами. Дескать, ничего не слышу.
Если вернусь, все объясню.
Потом помахал им, шлепком отогнал муравья и зашагал по
направлению к муравейнику. По старой утоптанной дороге, которую
можно было угадать даже по устоявшемуся запаху феромонов,
которыми любой вид муравьев метит свои трассы, и по которому
отличает своих муравьев от чужих.
Дорога оказалась освобожденной от камней. Во всяком
случае, по сторонам валялось немало булыжников, видимо, их
оттаскивали туда намеренно. Или, может быть, камни сдвигали,
когда тяжелую добычу тащили волоком.
Натальин торопливо шлепал по придорожной пыли босыми
ногами и вздрагивал от каждого шороха. Стыдно признаться, но он
не любил поздно вечером заходить даже в собственную комнату. Во
всяком случае, всегда сначала заглядывал под кровать, в шкаф,
лишь потом начинал раздеваться. А тут неожиданностей может
оказаться больше!
Над головой нависали тучи, казалось, до них можно
дотянуться рукой. Горизонт вырисовывался четко, сиреневая почва
дисгармонировала с темным свинцом неба.
Натальин шел и шел по твердой высохшей почве, солнце пекло
и через эти апокалиптические облака. Ему стало жарко до одури,
но тут все чаще начали попадаться гигантские растения. Странно:
они росли вдоль муравьиной дороги, росли ровными рядами, а в
стороне попадались редко. Словно лесополоса вдоль автострады.
Приятная прохлада, защита от ветра и пыли, приманка для
травоядных животных...
Натальин с сожалением отвел глаза от ровного ряда
деревьев. Надо следить за дорогой. Любой профан ухватился бы за
гипотезу о разуме. А мирмеколог знает, что муравьи постоянно
заготовляют в камерах съедобные семена. Но только не всякий
муравей доносит добычу благополучно. Иные растяпы теряют. Вот и
прорастают семена вдоль дороги...
Запах постепенно усиливался. На тропе все чаще попадались
фуражиры, наконец блестящие черные тела буквально запрудили
дорогу. Мелкая пыль висела в воздухе вдоль всего пути,
переливаясь крошечными блестками, оседала на деревьях. Натальин
благоразумно шел по бровке, стремительные тела проносились
рядом.
И вдруг за одним из поворотов открылся вид на муравейник.
У Натальина перехватило дух. Вдали возвышалась огромная
конусообразная гора, сложенная из громадных деревьев, валунов и
обломков скал... Исполинский муравейник, словно рыцарский замок
разбойников-рыцарей, был окружен большим земляным валом.
-- Ну-ну,-- сказал Натальин.
Мелкая противная пыль сделал все-таки свое черное дело:
все тело чесалось и зудело. Он поймал себя на мысли, что
останавливается в который раз, чтобы завернуть обе руки за
спину и поработать ногтями.
Возле муравейника жизнь била ключом. Тысячи муравьев
сновали во все стороны, мириады ног стучали по каменистой
почве, от столкновения трещали панцири.
Натальин подошел к ближайшему отверстию, опасливо зашел
внутрь. Так и есть -- "живые ворота". Несколько крупных с
мощными жвалами муравьев-солдат расположились веером, голова к
голове. Челюсти разведены, длинные усики все время шевелятся,
переплелись у входа. И попасть в муравейник можно только
прорвав эту преграду.
Он медленно приближался к пульсирующей диафрагме.
Страшные, зазубренные челюсти,-- кривые, похожие на серпы,-- в
любой миг могут сомкнуться и рассечь любой панцирь, любой
череп.
Натальин перевел дыхание, напрягся... Ноги стали
