- Они... не сердятся. Могли же просто стереть нас с лица планеты?
Могли. Но вернули, как неразумных детей. Они понимают нас! Может быть,
сами в своем детстве были такими же... В таком случае у нас есть шанс...
- Какой? - жадно спросил фемарг.
- Просто попросить их!.. Попросить о помощи. Если хотите, обратиться
с молитвой. Кто силен, тот добр.
Земля дрогнула снова. Они испуганно огляделись. Все осталось, как
будто по-прежнему... Космодром, ряды звездолетов, бронетранспортеры,
растущая паника на поле по мере того, как десантники начинали понимать,
где находятся.
- Тени! - вдруг сказал Свит Ер.
Фемарг в страхе взглянул на небо. Солнце, которое минуту назад было
над горизонтом, теперь оказалось в зените!
Ученый прошептал в благоговейном страхе:
- Этот абориген перебросил через пространство всю нашу звездную
систему. Куда? Не знаю. Либо через пылевое облако, что угрожало нам, и
теперь нам еще сто девяносто миллионов лет до новой встречи, либо...
- Это вообще не наша галактика, - выдавил Зорг. Горло ему сжимал
страх. - Я хорошо знаю звездные карты!
- Значит, в другую вселенную. Или в иной цикл нашей... Они владыки,
владыки времени и материи!
Фемарг потрясенно указал на небо. С востока выплывала яркая звезда.
Судя по размерам, это была планета, подобная их миру. Немного погодя,
появилась еще одна, потом еще и еще...
Свит Ер тыкал в них пальцем, считая подарки землянина. Командующий,
не глядя на них, кашлянул смущенно и сказал непривычно просительным тоном:
- Скажите, Свит... В чем заключались искания Акреза?
Юрий НИКИТИН
УБИТЬ ЧЕЛОВЕКА
Агент К-70 вошел в кабинет, вытянулся. Сзади мягко захлопнулись
двери. Агент вскинул подбородок, прижатые к бедрам пальцы подрагивали. К
руководителю отдела убийств и диверсий его вызвали впервые.
При одном взгляде на шефа, круглоголового, с бычьей шеей, жуткими
шрамами на лице, которые стянули кожу так, что никогда не улыбался, сразу
становилось ясно, что шеф тяжело протопал по всем ступенькам служебной
лестницы, начиная с самых низов, еще с тех времен, когда убийства и
диверсии осуществлялись традиционными донаучными методами.
- Агент К-70, - четко сказал начальник отдела, и агенту показалось,
что в кабинете лязгнули огромные ножницы. - Вам поручается
ответственнейшее задание. По данным нашей разведки, на вражеской
территории в секторе А-12 появился гений, который может в будущем
причинить нам немало хлопот. Пусть даже не будет работать в военной
области, но любой гений в стане врага - угроза нам. Вам поручается найти
его и ликвидировать.
От холодных жестких слов и ледяного тона словно бы застыл воздух во
всем бункере.
Агент вытянулся с таким рвением, что кости хрустнули, рявкнул:
- Слушаюсь!
Он щелкнул магнитными подковами, но шеф заговорил снова, и агент с
удивлением услышал незнакомые, почти сентиментальные нотки:
- Вы едете в прекрасный город... Там было мое последнее дело, потом
засел здесь. В тех местах жил талантливейший поэт Крестьянинов. Не
слыхали? То-то... Вон его фото в черной рамочке. Еще молодой, но о нем уже
заговорили! Он мог бы сделать многое, очень многое... К счастью для нас, в
его местной организации еще не понимали, что сильный писатель стоит ряда
оборонных заводов, а его продукция, так сказать, равна продукции целой
страны. А если гений экстра-класса, то и вовсе неоценим... Словом, я
ликвидировал его четко, красиво и надежно.
Агент вытянулся снова:
- Доверие оправдаю! Какая у него охрана?
Начальник поколебался, ответил:
- Видимо, он все еще не охраняется. Во всяком случае, вчера еще, если
верить разведке, был без охраны. Мы должны убрать его раньше, чем
противники пронюхают, что у них одним гением стало больше.
Агент разочарованно вздохнул. Начальник отдела словно нож всадил
взглядом, предупредил жестко:
- Не расслабляйтесь! Пока прибудете, измениться может многое. И пусть
у вас не будет сомнений! Убивайте, убивайте! Ликвидация противника - не
убийство, а необходимый компонент войны.
Агент К-70 отдал честь и, четко печатая шаг, вышел из кабинета. В
коридоре его уже ждали два инструктора по видам вооружения.
Борис возвращался поздно. Луна часто пряталась за тучи, становилось
совсем темно. Город спал, фонари светили вполнакала. Окна домов были
темными, и он шагал как в ущелье, слыша только сухой стук своих шагов.
Умные ребята собрались у Шашнырева, умные и знающие. Сперва пасовал
перед именитыми соперниками: звезда на звезде! - но азарт увлек в гущу,
вскоре же ощутил, что не уступает, часто проникает глубже, нередко видит
шире, во взаимосвязи с другими явлениями...
Задумавшись, пересек улицу и вступил в скверик. После дождя дорожки
раскисли, зато срежет угол и дома окажется быстрее...
- Эй, парниша!
Он вздрогнул, очнулся. Дорогу загородили четыре темные фигуры. Все на
голову выше и чуть ли не вдвое шире. Фонарь светил в лицо, и Борис видел
только угольные силуэты, массивные как чугунные тумбы.
Один, низколобый и широченный, с тяжелыми вывернутыми в стороны
ручищами надвинулся, оскалил во тьме зубы, блестящие и острые:
- Понимаешь. Сигареты кончились...
- Я не к-к-курю, - пролепетал Борис.
Ноги подкосило острое чувство беспомощности. И с одним не справится,
а тут четверо. Двое уже заходят за спину, чтобы не убежал. А если бы
сигареты нашлись? Ответили бы, что не тот сорт.
- Ах, не куришь? - протянул передний.
К Борису приблизилось огромное как вырубленное из камня лицо с
тяжелыми надбровными дугами и огромной челюстью.
- Ах, ты еще сопельки жуешь... Ах, ты еще сосешь...
Остальные грубо захохотали. Верзила почти нежно взял Бориса за
рубашку, притянул к себе ближе. Перед носом у Бориса появилось волосатое
бревно руки, по глазам ударили ядовито-синие буквы: "Нет в жизни счастья".
Он тоскливо ждал ударов, боли, от страха в животе стало холодно, но
четверка, окружив его плотнее, млела от восторга, наслаждалась
беспомощностью жертвы, его дергали за нос, щелкали по ушам и губам,
щипали, похохатывали, предлагали то одну забаву, то другую, а щелчки и
дерганье становились все грубее, гоготали все громче, входили в раж, и он
уже знал, что будут бить свирепо, сокрушая ребра и кости, разобьют ногами
лицо, искалечат, а то и забьют совсем...
- А ну отпустите парня!
Голос был негромким. Мучители остановились, опешив. Из соседней
аллейки вышел невысокий парнишка. Такого же возраста, что и Борис,
сложением даже мельче.
- Алеха, - пролепетал тот, что взялся за Бориса первым, - что за
гнида, а?
- Не знаю, - ответил Алеха тупо, не сумев выдавить ничего остроумного
или хотя бы похабного.
- Так придуши ее! - взревел вожак возмущенно.
Алеха, исправляя оплошность, ринулся на смельчака. Р-раз! Страшный
удар остановил Алеху буквально на лету. Второй удар сокрушил, хрустнули
кости... Алеха рухнул без звука, на асфальте плеснуло, словно упал тюлень.
Трое оцепенели, и парнишка налетел на них сам. Кулаки работали как
стальные поршни. Трое по разу только взмыкнули, и вот уже все на
асфальте... Еще дальше головой в кусты лежал Алеха.
- Вот так-то, - сказал парнишка удовлетворенно. Он отряхнул ладони, и
Борису послушался сухой треск, словно сталкивались дощечки. - За что они?
- Хулиганы, - прошептал Борис. Губы тряслись, и сам весь дрожал и
дергался. - Им не надо повода... Сами найдут.
- Так надо уметь защищаться, - сказал парнишка презрительно. - Эх,
ты!.. И не дрался, а нос тебе расквасили!
Борис стер кровь с губ, зажал ноздри. Когда закинул голову, прямо
перед ним заколыхалось темное звездное небо. Душа еще трепетала от
сладкого ужаса. Звероподобные гиганты, казавшиеся несокрушимыми, лежали
поверженные. Один пытался подняться, но руки разъезжались, и он брякался
мордой в лужу на асфальте.
- Пошли, - сказал парнишка, - умоешься.
Когда вышли из переулка на улицу, Борис при свете фонарей хотел
рассмотреть избавителя, но тот вдруг изменился в лице, сильно толкнул.
Борис отлетел в сторону, еле удержавшись на ногах, тут же на высокой ноте
совсем рядом на миг страшно вскрикнули тормоза, ударило смрадом бензина и
мазута, мимо пронеслась как снаряд тяжелая гора из металла, толстого
стекла и резины. Виляя по шоссе, МАЗ резко повернул за угол, едва не
выскочив на тротуар.
- Сволочь, - сказал спутник Бориса свирепо.
Борис в страхе смотрел на то место, где пронесся грузовик. Земля с
трудом выпрямлялась после пронесшегося многотонного чудовища.
- Спасибо, - прошептал он. Губы запрыгали снова. - Ты меня прямо
из-под колес...
- А ты не мечтай на улице! Ладно-ладно, не раскисай.
- Сегодня получка, - объяснил Борис растерянно. - Район не самый
благополучный, как видишь... Пьяные бродят, лихач за рулем...
- Хорошо, если только лихач, - пробормотал странный парнишка угрюмо.
- Тут каратэ не спасет... Меня зовут Анатолием. Я с турбинного, живу в
общаге.
- Я аспирант кафедры математики. Сененко Борис.
- Эх ты, аспирант Боря... Вон колонка! Пойдем, обмоешься, ты в крови.
Кирпич сухо треснул, половинки провалились, бухнулись в траву,
ярко-красные как окровавленная плоть. Борис, еще не веря глазам, повернул
занемевшую ладонь ребром вверх. Твердая желтая кожа, твердая как рог, как
копыто, а в ней красные бусинки... Не кровь, это врезались или прилипли
крупинки обоженной глины.
Второй кирпич поспешно лег на подставку вслед за первым. Резкий
взмах... Обе половинки с силой ударились в землю. Из разлома взвилось как
дымок красное облачко мельчайшей пыли.
Борис с усилием разогнул спину. Между лопатками прополз, плотно
прижимаясь ядовитым брюхом к горячей коже, неприятный холодок, застывшие
мышцы ныли.
От дома донеслось бодрое:
- Удается?
Борис промолчал. Первый успех, как ни странно, не окрылил, на новые
свершения не подтолкнул.
- Удается? - спросил Анатолий снова. Он выпрыгнул из окна, пошел к
Борису.
- Да.
- А почему такой мрачный?
- Не знаю. Слишком уж все... Да и получится ли из меня каратэка?
- Получится! - воскликнул Анатолий. - Ты талантище! Месяц всего
тренировался, а уже кирпичи колешь. Теперь и черепа сможешь рубить так же
запросто. Осталось только освоить несколько приемчиков, и ты непобедим!
Борис задумчиво потрогал загрубевшие ладони.
- Заманчиво, - сказал он неуверенно. - Вот только было бы в сутках
часов сорок, а то на математику ничего не остается! За месяц так и не
выбрался... Каратэ берет тебя с потрохами.
Анатолий задумался, ответил со вздохом:
- Да, спорт требует человека целиком, а желание реабилитироваться
может завести далеко... Но ты от каратэ не отрекайся полностью, пробуй
совместить с математикой. Ведь надо быть в первую очередь не математиком,
а человеком, то есть полноценным мужчиной, чтобы мог постоять за себя и за
других! Обидно, что эта мразь, у которых всего одна извилина, да и то
прямая - между ягодицами, берут над нами верх хотя бы с помощью кулаков!
Лично я, например, этот вопрос решил.
Борис с уважением смерил взглядом его суховатую фигурку:
- Да. Тебе легче.
- Не скажи, - засмеялся Анатолий. - Слушай, а если встряхнуться
малость? К тренировкам вернешься, когда появится желание. А сейчас едем!
Людей на улице было мало, шла двадцатая серия "Приключений майора
