двигался, выглядел мертвым, но на ногах была толстая как канат веревка, и
Рюрик вздохнул с облегчением: мертвых не связывают.
-- Цел, княже? -- донесся голос с другой стороны.
Рудого стянули по рукам и ногам, лицо обезображено, но заплывшие
кровоподтеками глаза смотрели живо. Он оскалил зубы в невеселой усмешке:
-- Тебе досталось больше других.
-- Умила... -- простонал Рюрик. -- Сын мой единственный!
Рудый помрачнел, ответил торопливо:
-- Их увезли. Сразу. Не отчаивайся. Пока мы живы, не все потеряно.
Один из рослых воинов остановился, повернул к ним обезображенное
шрамами лицо:
-- Пожалеете, что уцелели!.. Вы убили младшего брата нашего князя. Он
вам придумает такие муки, что внуки будут пересказывать!
Над обрывом вспыхнула ссора. Убитых оказалось чересчур много, всех не
увезти, после перебранки решили стаскивать в огромную кучу. Потом
забросали ветками, бревнами, камнями. Раненых было всего трое, но вряд ли
доживут до утра, за ними договорились прислать подводу. Воевода Лист,
по-видимому, среди убитых или покалеченных -- распоряжался шрамолицый, он
же велел пленных бросить на коней поверх седел и доставить в городище.
Рюрика связали, затем бросили на коня, снова привязали, чтобы не
свалился. Погрузили пещерника и воевод, с ними ехало всего трое воинов,
двое остались на поляне с ранеными. Остальные пятнадцать человек из отряда
полегли на поляне... Рюрик заставил себя думать о побеге, но кровь прилила
к голове, он висел вниз головой, мысли путались, и он потерял сознание.
Очнулся от резкой боли. Рядом тяжело грохнуло, на него свалилось
тяжелое. Послышался злой голос Асмунда: "Упыри проклятые..." Тяжесть
сдвинулась, Рюрик сумел повернуть голову и открыть глаза.
Он лежал на земле под стеной из бревен. Рядом сопел и дергался в
судорогах Асмунд. В трех шагах сидел, привалившись спиной к стене,
пещерник. Рудый лежал у его ног, связанный по рукам и ногам. Олег был
связан туже всех, но лицо его было бесстрастным, без следов побоев, даже
обереги не посмели сорвать с груди служителя богов. Он смотрел в лицо
лежащего Рудого, губы пещерника шевелились.
Рудый с трудом изогнул шею, глядя в сторону князя:
-- Пришел в себя?.. Святой отец речет, что женщин увезли в город. Это
в трех верстах отсель.
-- А сейчас мы где? -- прошептал Рюрик, ибо во весь голос говорить не
мог, в голове как будто били кувалдой при каждом слове.
Олег ответил замедленно:
-- Воинская стоянка урюпинцев. Здесь приносят жертвы, гадают на
внутренностях... баранов. Да, баранов уже четверо.
-- Мог бы и не обзываться, святой отец, -- сказал Рудый укоризненно.
-- Учат нас боги быть добрыми, учат, а вы все лаетесь, как Рюрик перед
свадьбой. Не пойду в пещерники.
Послышались приближающиеся шаги. Дверь распахнулась, появился широкий
в плечах мужик в харалужном шлеме и кольчуге на голом теле. Он оглядел
пленников, оскалил зубы:
-- Ничо, надежно...
Рудый завозился, сказал обеспокоенно:
-- Пора бы пообедать! Что у вас здесь на ужин?
Мужик растянул рот в насмешливом оскале:
-- Зачем еду переводить? Скоро сами будете жратвой для ворон.
Он ощупал веревку на руках Рудого, ушел. Слышно было, как со стуком
задвинулся засов. Рюрик повозился, разворачиваясь ближе к Асмунду, спросил
сердито, косясь на Олега:
-- Святой отец, что молчишь? Этого в грядущем не видел?
Олег спросил медленно:
-- Ты в Перуна веришь?
-- Бога-воина? Конечно!
-- А в Рода, отца всех богов?
Опережая Рюрика, удивленно воскликнул Рудый:
-- А что, старик еще живой?
-- Род завещал нам великую надежду... Не отчаивайся, князь. Жертву
приносят только на рассвете.
Все трое невольно покосились на узкую щель под крышей. Там медленно
гасли звезды, уступая рассвету.
-- Вот спасибо, -- сказал Рудый саркастически. -- Наш волхв на Ругене
был куда лучше! Врал, но предсказывал только хорошее. Мне, правда, нагадал
женитьбу на принцессе, стервец, зато сто мешков золота вместе с
принцессой! Асмунду наобещал...
Асмунд горько крякнул, поспешно оборвал Рудого:
-- Зарежут раньше?
-- Если не решатся везти в городище к князю. Тебе зубы не вышибли?
Попробуй перегрызть веревки.
Рюрик повернулся спиной, подставил воеводе связанные руки. Олег снова
застыл. Рудый тоже начал вслушиваться в стук копыт, скрип телег, голоса.
Пещерник вдруг сказал:
-- Асмунд, замри. Сюда идут.
Стукнул упавший на землю засов. Дверь распахнулась, мужик внес
объемистый кожаный мешок. Развернул на полу, из мешка покатились сочные
ломти жареного мяса, истекающие соком. Рудый шумно сглотнул слюну:
-- Палач! Пытки уже начались?
Мужик оскалил зубы в веселой усмешке:
-- Грешно не накормить, верно? Вы моего тестя там пришибли. Только
рук не развяжу, не обессудьте. Видел, как вы намахали целую поляну.
Немногие вернулись... Эх, если бы еще и тещу, я бы вовсе выпустил, еще и
денег бы дал.
Он ушел, оставив мясо среди сарая. Рудый даже развязанный не успел бы
оказаться возле еды быстрее -- глазом не успели моргнуть, как он вцепился
зубами в истекающее соком мясо. Рюрик сказал с отвращением:
-- Куда в тебя столько влазит?.. Вырос, как кот на карачках, худой,
как глист, а жрешь за троих медведей! Пещерника бы постыдился.
-- Пусть думает о высоком, -- предложил Рудый с набитым ртом. --
Хорошо, что его привязали. Если я -- за троих медведей, то он... видел я
его в корчме, видел!
Ел он, стоя на коленях, затем лег на бок. Лицо измазалось жиром,
глаза заблестели, челюсти работали, как мельничные жернова. Рудый на
глазах оживал, на щеках появлялся румянец. Олег начал посматривать в его
сторону с интересом, наконец предложил:
-- Рюрик, Асмунд! Вам бы тоже поесть.
Асмунд не ответил, грыз ремень на руках князя, а Рюрик проворчал
тоскливо:
-- Упитанные угоднее их богам?
-- Вам понадобятся силы.
Рюрик качнул головой:
-- Не стану радовать их богов.
Рудый прожевал, давясь, сказал торопливо:
-- Ты прав, княже!.. К тому же тут всего полкабанчика -- мне на один
кутний зуб. Не княжеская еда. Святой пещерник размышляет о возвышенном,
Асмунд по своей привычке уже что-то жует втихомолку...
Пещерник молчал, вслушивался. За стеной стук копыт стал громче. Кони
пронеслись мимо галопом, всадник что-то прокричал. Стена дрогнула, словно
на нее налетел бык. Снова послышался стук копыт, на этот раз проскакал
целый отряд. Пещерник медленно вышел из заторможенного состояния, сказал
окрепшим голосом:
-- Это может помочь... Напали костичи...
-- Костичи? -- недоверчиво переспросил Рудый. -- Они же пасут скот за
тыщу верст!
-- Не один ты бродяжничаешь... Бывает, целые племена скитаются по
белу свету. А когда охотники натыкаются друг на друга, дичь может
упорхнуть.
Ремень на руках Рюрика лопнул. Асмунд устало отвалился, улыбаясь
окровавленными деснами, подбородок был в крови. Морщась от боли, Рюрик
свел затекшие руки, с трудом сжал и расжал распухшие пальцы, принялся
дергать путы на ногах. Рудый вздрагивал при каждом стуке, пугливо косился
на двери, хотя от половины кабанчика уже остались обглоданные кости.
Рюрик с огромным усилием сбросил веревку с ног и сразу же, не
поднимаясь, начал освобождать Асмунда. Олег вслушивался, закрыв глаза,
проговорил медленно:
-- Самое время...
Он напрягся, лицо его покраснело, застыло. Ремни и веревки вдруг с
сухим звуком лопнули, со свистом рассекая воздух. Рудый смотрел
остолбенело. Олег сказал успокаивающе:
-- Плохие хозяева, ремни гнилые.
Рудый надулся изо всех сил, но то ли веревки попались добротные, то
ли полкабанчика оказалось мало. Он с надеждой воззрился на пещерника, тот
должен был кинуться распутывать или грызть ремень у него, как Асмунд у
Рюрика, но пещерник на цыпочках подбежал к двери, стал сбоку.
Дверь отворилась, вошел мужик. Через раскрытую дверь видно было
множество бегающих людей, вдали во всю мочь неслись всадники, мелькнула
группа воинов с копьями наперевес.
-- Быстро собирайтесь... -- начал он угрюмо.
Олег ударил кулаком сбоку ниже уха, тут же выхватил из ножен меч, а с
пояса сдернул нож. Страж еще не успел грохнуться оземь, как Олег одним
прыжком оказался около Рудого, широко взмахнул мечом. Рудый втянул голову
в плечи и плотно зажмурился. Что-то холодное вжикнуло между плотно
стянутых веревкой ладоней, и руки Рудого разбросало в стороны.
Вторым ударом Олег разрубил веревку на ногах Рудого. Тот поднял над
головой трясущиеся руки:
-- Больше не надо, святой отец!.. И вообще не делай так, а то Гульче
придется идти за заику.
Олег молча оскалил зубы, беззвучно выскользнул из сарая. Рюрик
кое-как освободил Асмунда, оба с сопением терли распухшие руки и ноги,
разгоняя застывшую кровь. Олег вернулся, пинком захлопнул дверь, швырнул
на землю два меча, саблю и огромный топор.
-- Ваше? Кто-то забыл поблизости, -- объяснил он, тяжело дыша. --
Берите, уходить надо очень быстро.
Оружие жадно расхватали.
Олег прислушался, сказал строго:
-- В драки не ввязываться. Дерутся урюпинцы с костичами, а нам надо в
Твердынь.
-- Что за Твердынь? -- спросил Рюрик.
-- Стольный град урюпинцев. Туда увезли Умилу с ребенком. И Гульчу,
если не ошибаюсь.
Рюрик ругнулся сквозь стиснутые зубы. Олег дождался, когда звон
оружия стал ближе, а крики раздались уже почти возле сарая, рывком
распахнул дверь, бросился вдоль стены, пригнув голову.
Костичи ворвались в святилище: перед статуей Сварожича лежали
священные ножи из блестящего кремния. Трое огромных воинов спешно рубили
статую бога. Набежали урюпинцы, тут же полегли под дротиками. Костичи
врывались разъяренные, вопили и кусали щиты, как северные берсерки.
Урюпинцы же сражались упорно, не сдвигаясь ни на шаг со своей земли. Мечи
и топоры звенели люто, в воздухе кипела тяжелая брань, слышались крики и
вопли раненых.
Олег на бегу сшиб плечом набежавшего урюпинца, Асмунд на миг
остановился, снес топором голову упавшего, Рудый с разгону так поддал ему
сзади коленом, что грузный воевода -- дабы не зарыться носом в землю --
бежал, как конь, догнал и обогнал пещерника.
Впереди был звон мечей: двое воинов, одетых одинаково и похожих друг
на друга настолько, что можно было принять за близнецов, сражались
остервенело, оба в крови, дышали тяжело, как разъяренные смоки, но люто
кидались друг на друга, оба призывали Сварожича и оба кляли Ящера...
В низине виднелись кони, но там кипел лютый бой. Последние из
урюпинских отроков падали под ударами, костичи начали разбирать коней.
Олег длинно выругался по-скифски. Рудый тут же навострил уши, пытаясь
запомнить сложное заклятие, а потом спросить, в каких случаях и от чего
помогает.
Олег, как лось, вломился в кусты, понесся через завалы, ямы,
валежины. Русичи спешили изо всех сил, но отстали, к тому же Асмунд сильно
хромал. Рудый возопил горестно:
-- Куда спешим?.. Корчма в другой стороне...
-- Там окольная дорога, -- крикнул Олег через плечо. -- Перехватим
коней. Если успеем!
Он скрылся впереди, руяне угадывали его бег лишь по треску сучьев, но
затем и это стихло. Рюрик пробежал еще, сбавил шаг -- в таком виде он
мясо, а не воин. Асмунд и Рудый остались далеко позади, он слышал их по
хриплому дыханию.
Рюрик тащился шагом, сердце выпрыгивало, избитое тело ныло. Меч он
держал наготове, другой рукой вяло убирал ветки от лица. Ему послышался
