расправил крылья, затрещал ими, сделал полукруг и растворился в
синеве.
Семен подошел к Владу, тот едва поднялся:
-- Цел, Влад сын Кремня?
-- Всмятку, -- простонал варвар. -- Ни одной целой
косточки. Он изжевал меня и выплюнул.
-- Это пройдет, -- утешил Семен. Он оглянулся на
Головастика, тот сожалеющим взглядом провожал джампа, затем
подбежал к Владу, ощупал, щупики с кисточками не пропустили ни
ангстрема, собирая информацию. Хоша прыгнул на плечо, запрыгал
с радостным визгом, верещал и страшно размахивал жуткими лапами
с острыми когтями, не давая приблизиться Касе. -- Влад,
отдохнем или сразу в дорогу?
Влад пощупал голову, скривился, ответил измученным
голосом:
-- В дорогу... Но как ты... Сразил обоих! Жрецу сломал
спину, им и положена бескровная смерть... Оказывается, ты
знаешь их ритуалы, а этому чудовищу голыми руками снес
полголовы! Я бы не смог, клянусь.
-- Да ладно, -- отмахнулся Семен. Он хотел сказать что-то
бравое, сострить, но страшная усталость навалилась, ощутил себя
старым, измученным, выдавил только: -- Я пришел из жестокого
мира, Влад сын Кремня... Такого жестокого, что не приведи боги
создать здесь похожее.
Кася от Семена шарахнулась. Влад все еще присматривался к
Семену, словно увидел впервые, спросил тихонько:
-- Ты был воином?
-- У нас каждый обязан быть воином, -- ответил Семен
неохотно. -- Таков мир, из которого я пришел. Я был старшим
сержантом в стране, которая самой последней в мире обрела
профессиональную армию. Я имею в виду русскую армию. Младший
сержант ВДВ -- воздушного десанта.
-- Сержант... это кто?
-- Младший вождь. Вэдэвэ -- это такие джамперы, прыгают с
наших летающих драконов.
Влад подумал, кивнул:
-- Вы были равны. Правила не нарушены.
Головастик уже стряхнул сонную одурь, охватившую после
расчленения огромного джампа, мчался быстро, взбегал на
отвесные стены, перебирался по тонким жердочкам через пропасти.
Жвалы блестели, готовые схватить врага. Хоша немелодично
скрипел жвалами, рылся у варвара в волосах. Кася украдкой
посматривала на Семена, наконец не вытерпела:
-- Влад -- понятно, но вы, Семен Тарасович! Мне
показалось, что вам в какой-то момент даже понравилось!
Влад чуть повернул голову, взял Хошу на руки, чтобы не
шелестел в ушах, следил за обоими краем глаза. Семен
поморщился, тело еще ныло от ушибов:
-- Я интеллигентный человек, Кася!.. Но одежка цивилизации
тоненькая... В старину говорили: поскреби русского --
обнаружишь татарина. Так и с нами. Поскреби человека --
обнаружишь зверя. Развитие цивилизации в том, чтобы выпускать
зверя из человека как можно реже, а потом запереть его вовсе.
Опасность Мегамира в том что здесь многое начинают сначала!
Глава 27
На этот раз Влад не чуял погони, но держался настороженно,
часто пугливо оглядывался, вздрагивал. День безоблачный, воздух
еще не прокалился, деревья стоят ровно, не трепыхают
верхушками. Внизу воздух неподвижный как камень, чистый, без
плавающих комков пыли и раздутых бактов, разве что насыщенный
мельчайшими блестками водяных паров.
-- Что-то тревожит? -- спросил Семен подозрительно.
Влад нехотя оторвал взгляд от колючих вершин молочая:
-- Да.
-- Что?
-- Слишком много опасности.
Семен огляделся, никогда еще не видел Лес таким
умиротворенным, спокойным. Даже лесное зверье двигается сытое,
довольное, никто ни на кого не бросается, не хватает шипастыми
лапами.
-- Остановиться на ночь, -- решил вдруг Влад.
Кася бурно запротестовала:
-- Мы прошли едва ли половину. До вечера еще далеко!
Семен смолчал, но хмурился.
-- Мы не уйдем далеко, -- ответил Влад кратко.
Он соскочил со спины Головастика, в руках мелькнули
защитная сеть и неразлучный арбалет. Семен спрыгнул следом,
едва не упал -- затекли ноги, как сказали бы в Старом Мире.
Здесь не затекают, зато застывают, что много хуже.
Головастик ушел охотиться, Влад велел далеко не уходить, а
тонкошкурые после нелепого ужина из тюбов изготовились ко сну.
Ночь еще не наступила, но Влад вырыл щель, где они спрятались,
защитной сетью с отпугивающим запахом, сам выскользнул в быстро
сгущающиеся сумерки. Тепло уходит из воздуха, но от почвы
поднимаются теплые струи, смыкаются. В неподвижном и плотном
как кисель воздухе Влад чувствовал мрачную тяжелую угрозу.
Неясная угроза разлита в воздухе, висит в нем, пропитывает
собой землю и деревья.
Странно, исчезли даже малые жучки, клещики. Не слышно
молодых джампиков с их незатейливыми брачными песнями, пропали
толстые личинки твинкла, без которых трудно представить заросли
такого густого будянника. Не слышно привычного шороха, треска,
писка, без которых Лес немыслим.
Повинуясь едва ощутимому зову, Влад пошел через Лес сперва
медленно, потом все быстрее и быстрее. Одно время даже бежал,
потом перешел на шаг, начал скрадываться, еще не видя
опасности.
Последнюю сотню шагов пробирался по вершинкам деревьев,
умело прятался под широкими листьями. Когда тихонько пробрался
по корявой ветке и залег между чешуек, увидел на земле в трех
десятках шагов... лагерь. Дюжина тентов-галлов, засохших, серых
от пыли, разнесенные на разные стебли, огромный хитиновый
скелет неведомого зверя, умело скрытая коновязь для зверей. Из
тента вышел человек, неспешно вошел в другой тент -- высохший
галл. Если Семен и Кася ожидают увидеть лагерь сбежавших
генетиков, они ошиблись. Тяжело ошиблись. Возможно, даже
смертельно.
Влад застыл, прижимаясь к ветке. Каким образом джамперы
заблокировали запахи, от них же всегда пахнет как от мясных
мух! Почему так тщательно укрыт лагерь? Семен и Кася прошли бы
через него, не обнаружив ничего странного. Сухие башни
деревьев, кое-где раздутые болезнями или скопищами мелких
зверей. А что касается гигантского скелета, то видели сотни --
крупнее, ужаснее, свежеобглоданные.
Он попятился, медленно соскользнул по стволу. Воздух уже
был ночной, холодный. Перебегая от дерева к дереву, Влад
прокрался к ближайшему дуплистому стволу. Рассохшиеся стены
смутно белели в темноте. Из отверстий шибал отчетливый запах
немытых тел. Человек тридцать, хотя если после перехода, то
двадцать-двадцать пять.
Он прислушался, зашел из тени, заглянул в дупло, тут же
отпрянул. Мгновения было достаточно, джамперов расположилось
сорок восемь человек. Значит -- стоянка не временная. Понятно и
то, почему нет поблизости наиболее лакомых личинок.
Лагерь вовсе не лагерь, а база кочевников! Столица.
Он обошел по периметру, убедился, что оккупированны все
двенадцать галлов. Поместились бы в одном, но какой вождь
соберет племя в одном месте? Если по Лесу бродят мегазвери,
которые могут за один взмах жвал вырвать деревья с корнями на
сотню шагов вокруг? Или ударом лапы вбить в землю весь лагерь?
На башнях скрыто висели анкоры, непосвященный принял бы за
колючки. На первом галле -- сорок восемь, на втором -- сорок
шесть, на остальных примерно столько же. Значит, все племя
пользуется крылатыми джампами, а вожди уверены в безопасности.
Но тогда почему такая скрытость? От кого прячутся?
Он бежал обратно, мышцы стыли, с трудом заставлял их
двигаться, сокращаться. В мозгу нарастала сонная одурь, усилием
воли стряхивал, очищал сознание, в такие мгновения замечал и
улавливал все, что происходило на сотни шагов вокруг: на
деревьях, под землей, в воздухе, даже внутри деревьев и под
камнями. Но холод снова леденил кровь, мысли текли вяло. Он
едва волочил ноги, когда впереди наконец проступила знакомая
россыпь камней.
Почти теряя сознание от усталости, он жестом послал темную
громаду с разведенными жвалами нести ночную стражу, а сам
забрался в щель, увидел скрючившиеся тела, доковылял, держась
за стенку, опустился на корточки и почти сразу провалился в
тяжелый цепкий сон.
Очнулся он как от обморока, в страхе огляделся. Ощущение
опасности было таким сильным, что на теле поднялись редкие
волоски. Он все так же сидел на корточках. Семен и Кася лежат
рядом, крепко обхватив друг друга. Воздух ледяной, как всегда
на рассвете, тело застыло. Он пытался вспомнить, что же хотел
сделать, но мысль ускользала, хотя ощущение надвигающейся беды
возросло настолько, что Влад наконец огромным усилием преодолел
оцепенение, хлопнул по земле ладонью.
Вверху потемнело, проход закрыла громадная голова.
Головастик смотрел вниз большими сетчатыми глазами. Хоша на
своем нагретом месте, опустил лапу, укрепившись для
устойчивости на трех, еще тремя продолжал чесаться, а начал
едва ли не вчера вечером. Головастик сяжки закинул назад, щупал
ракетницу. Вчера Влад обработал соком спину, там хомут натирал
кутикулу, но что-то беспокоило дима, словно плесень заползла
под эластичные тяжи.
-- В путь, -- прохрипел Влад пересохшим горлом. -- В
путь...
Хоша, зверски перекосив рожу, все еще остервенело чесался,
потом обиженно хрюкнув, попробовал зацепиться одной, чтобы
пустить в работу остальные пять лап. Треск когтей по твердым
чешуйкам панциря заставил Касю вздрагивать -- застонала,
потерла кулаками глаза.
-- Просыпайтесь, -- велел Влад чуть окрепшим голосом. --
Хоша, буди белошкурых...
Головастик исчез, Влад начал подниматься, в тот же миг над
трещиной возникли разом три человеческие головы. Влад мгновенно
присел, готовясь прыгнуть, расщелину тут же заволокло едким
паром. Влад скакнул вверх, дыхание заблокировал, услышал
хлопки, треск, пахнуло сильным электрическим разрядом.
Вслепую вырвался наверх, глаза слепили слезы от ядовитого
пара. На голову обрушился страшный удар, сильные руки ухватили
за плечи. Он кувыркнулся, потащив с собой нападавших, рванул
одного за челюсти, пытаясь разорвать лицо, как сделал Семен с
получеловеком, но пальцы заныли от усилий. Нападавшие закрылись
комбинезонами!
На голову и плечи обрушилась огромная обволакивающая
тяжесть. Влад пошатнулся, сделал неверный шаг, изловчился
цапнуть чью-то шею, сдавил обеими руками. Страшный холод сковал
тело, настолько острый, что заныл каждый нерв. Упал под ледяной
тяжестью, увидел липкую лужу, что прочно схватила камни вокруг,
даже ствол дерева, вблизи которого ночевали.
Донесся отчаянный крик Каси, хриплая ругань Семена. Ноздри
уловили резкий запах формальдегида, так дед называл муравьиную
кислоту -- чересчур сильный, даже разъяренный дим не выпускает
столько сразу... В сердце кольнуло ощущение непоправимой беды.
Возникла расплывающаяся в призрачном рассвете человеческая
фигура. Сильный голос проревел:
-- Этот экземпляр вытащить!
Десяток рук рванули Влада за плечи, выворачивая из
суставов. Липкая масса не отпускала, обжигала кожу. Тонко
зашипело, резко хлопнули раздираемые пузырьки. Его поставили
стоймя. Влад изо всех сил напряг руки, но те по локти были
вморожены в стекловидный клей, что налип на спину и бока. Ноги
до колен погрузились в застывшую липучку.
Зашатались широкие листья, на землю соскочил рослый
человек в скафандре, такой же как у компьюторников, но с
прозрачным щитком перед лицом. Сквозь стекло на Влада взглянули
холодные беспощадные глаза, за которыми чувствовался мощный
мозг -- недремлющий, сильный, выносливый.
Влад, игнорируя врага, мучительно вывернул шею, пошарил
взглядом. Кася и Семен застыли в прозрачном клее, а
