несло холодным воздухом. Глыбы вылетали из-под когтистых лап,
одна с размаха ударила Касе в лицо. Она охнула от
неожиданности, спряталась за широкой спиной варвара, прильнув
щекой между лопаток. Хоша вывернул шею, посмотрел недовольно,
предостерегающе чирикнул, но прогонять не стал, отвернулся.
-- Спасибо, умный дракончик, -- прошептала Кася льстиво.
-- Ты же умный, все понимаешь.
Семен наклонился, спросил:
-- Влад, почему преследуют так настойчиво?
Кася опустила глаза. Все войны начинались из-за женщин,
все неприятности для мужчин. Впрочем, как и бессмертная слава.
В том мире ежу понятно, в этом -- вакке.
Влад словно почуял ее мысли, спросил с недоверием:
-- Из-за женщины?
Семен удивленно покосился на Касю, будто увидел впервые,
откуда мол взялась рядом с ними на бегущем ксерксе, проговорил
медленно:
-- Тогда мы отыскали племя идиотов... Я бы еще и доплатил!
Она их всех разорит в два дня, а в три -- от них и от джампов
тоже останутся рожки да ножки. То-есть, сяжки да когти.
Влад повернул голову, мужчины обменялись понимающими
улыбками. Кася все еще прижималась щекой к широкой как стена
мегадерева спине, увидь их усмешки хоть на миг -- возненавидела
бы до конца жизни. Или хотя бы до привала и ужина.
-- Могут быть другие причины, -- добавил варвар
потвердевшим голосом.
-- Какие?
-- Честь, гордость, оскорбленное достоинство... Ваше племя
знает эти понятия?
-- Все еще, -- ответил Семен буднично. -- Правда, больше в
молодости. Во всяком случае из-за них не станут преследовать,
терпеть нужду, рисковать быть убитыми.
-- Мне жаль ваше племя, -- сказал варвар искренне. -- У
него нет будущего.
Семен заметил, что хотя уходят от возможной погони, но
варвар ведет Головастика по маршруту, намеченному еще на
станции. Головастик несется как смазанная жиром молния, лишь
деревья мелькают, сливаясь в сплошную зеленую полосу. Хоша
спит, но и во сне проверяет лапой: не исчез ли двуногий друг.
Влад издали почуял близость Большой Воды, еще раньше
ощутили Головастик и Хоша, а тонкошкурые компьютерники
обнаружили воду в тот момент, когда Головастик взбежал на
каменистый гребень. Впереди распахнулась, тяжелая как свинец,
бескрайняя вода.
-- Озеро Желтое! -- вскрикнул Семен пораженно. -- Неужели
мы так далеко?
-- Бывал здесь? -- спросил Влад с уважением.
-- Видел на картах.
-- Твое племя составило?
-- Нет, еще из Старого Мира. Пользуемся, только уточняем.
Влад смолчал. Десятки племен могут размещаться, воевать,
осваивать новые земли, даже не выходя за пределы клочка земли,
недостойного отметки на карте мегавеликанов.
Головастик стремительно сбежал по склону. Горы пошли
сперва сухие, с острыми гранями кристаллов, потом распадки
поднялись, дальше горы блестели водяной шубой в два пальца
толщиной.
Возле мокрых холмов дим остановился, вопросительно поднял
сяжки. Влад погладил гибкие антенны, быстро перебрал седьмой и
третий членики, потер четвертый. Дим повеселел, помчался вдоль
кромки воды.
Семен сказал нерешительно:
-- Не обойти ли слева? Короче.
-- Там больше воды, -- ответил варвар. -- А если вправо,
Большая Вода скоро закончится, пойдем прямо. Твои карты говорят
про землю посреди Большой Воды?
Семен наморщил лоб, роясь в памяти:
-- Н-нет... Озерко настолько крохотное, что нанесли карты
лишь для туристов. Это бродяжники, что на ночь с рюкзаками...
Влад задумался, а Головастик замедлил бег. Варвар погладил
по сяжкам:
-- Есть земля посреди Большой Воды. Там вполне может
разместиться малое племя. А беглые враги, которых жаждешь
убить, вполне могут там спрятаться.
Семен чувствовал на себе взгляд Каси, сказал с
достоинством:
-- Не просто убить, я бы разорвал их на мелкие клочья!
Подумать только, я трясусь на спине ксеркса, а кто-то шурует в
моем кабинете?..
Кася сказала горячо:
-- Полищук никогда не поплывет через озеро! Он даже мыться
не любил, от него пахло как от жука-бомбардира!
Мужчины переглянулись. Кася стиснула кулачки и закусила
губу. Что она сказала не так? Эти двое словно бы мгновенно
заключили против нее союз, как двое уродливых, но умных, против
красивой!
-- Надо побывать там, -- заключил Влад.
-- Надо, -- согласился Семен со вздохом. -- На месте
Полищука вполне резонно одолеть неприятие воды. Мол, другие
тоже не полезут.
-- Джамперы тоже не полезут... скорее всего, -- заметил
Влад. -- Воды боятся, а если пролетит низко, то огромные
чудища, что живут в озере, хватают на лету. Вместе с седоками.
Семен нервно передернулся: не подумал о рыбах, что хватают
на лету жуков и комаров. Кася вовсе застыла, умоляюще смотрела
то на Семена, то на варвара, то вовсе на Головастика и Хошу.
-- Нас же самих сожрут!
Влад спрыгнул, перескочил с камня на камень. Головастик
хмуро поглядывал на огромную массу воды, а Хоша вскарабкался на
кончик сяжка, заверещал, передразнивая окрестных джампов -- те
сразу застрекотали угрожающе, зло, даже Кася опознала угрозы и
требования уйти с их земли наглому чужаку, что явно пришел
охотиться в их владениях, искать самок, строить гнезда,
откладывать яйца!
Влад спустился к воде. Сзади послышался цокот тяжелых
когтей, ветер донес настойчивый зов на языке феромонов.
Головастик, не переставая пережевывать сочную личинку, шел за
хозяином: тревожился, как бы не исчез снова.
-- Больше не попадусь, -- заверил Влад. -- Враги сейчас
зализывают раны!
Головастик окутался облачком героической радости, потрогал
Влада за руки, объясняя что вместе драться лучше, вдвоем
уничтожили бы врагов больше, захватили бы их земли, а личинок
-- в рабство, на корм своим личинкам. Влад погладил сяжки,
объясняя, что врагов было мало, все слабые, даже не враги, а
дичь, корм для острых жвал.
Касе наскучило смотреть как они гладят и чешут друг друга,
так она сообщила на своем языке -- мимике, довольно
выразительном, спрыгнула на широкий валун. Семен, оставшись с
Хошей, подумал, соскочил тоже. Хоша озабоченно почесался, но
стадному инстинкту не поддался: будучи зверем гордым и
независимым, остался лежать.
Головастик долго смотрел на медленно перекатывающиеся
водяные горы, оттуда тянуло холодом и сыростью, нерешительно
тронул правым сяжком Влада. Варвар ответил жестом, что соорудят
плот, а он, Головастик, стащит в воду. Головастик качнул
головой, указал на широкие зеленые поля, покрывающие Большую
Воду -- вздымались гигантские, ровные, покрытые редкими
белесыми волосками. Все выглядели мясистыми, вспученными;
клетки переполнял воздух, держа зеленые поля листьев наплаву.
Нет, ответил Влад, мы с тобой пройдем далеко, перебираясь с
одного на другой, но такие листья лежат на воде лишь на
мелководье, где подводные стволы этих деревьев достигают до
дна. А дальше пойдет открытая вода... К тому же, добавил он
невесело, на этих листьях часто торчат чудовища.
Мегачудища, переспросил Головастик. Влад подумал, ответил:
скорее, гига. А может и мега.
Как бы в пояснение воздух вздрогнул от жуткого крика.
Послышался плеск, волны пошли крутыми валами. На огромной
толстый лист, притопив до половины, взобралось огромное зеленое
чудовище немыслимых размеров -- мокрое, с голой блестящей
кожей, с ног до головы покрытое остро пахнущей слизью. Лапы
были с перепонками, задние -- втрое длиннее и крупнее передних,
но даже под пятерней передней поместился бы ксеркс с людьми и
Хошей. Огромные выпуклые глаза, раза в три крупнее головы дима,
смотрели бессмысленно, с тупой злобой.
Головастик задрожал от ярости, выпустил сигнал боевой
атаки. Не боюсь, крикнул он на языке запахов, а сяжками
объяснил, как вопьется жвалами в мягкую кожу. Живые горы из
чужого мира, согласился Влад, но ты умрешь, когда коснешься
жвалами этой странной кожи. Слизь ядовита. Они сильные, но
глупые. Мы должны плыть по своим делам, а не драться со всеми
горами мяса и жил. Мы должны плыть через Большую Воду
незамеченными!
Как, спросил Головастик. У них глаза торчат над головой.
Водяные звери видят, не поворачивая головы, что происходит
сзади, спереди и по бокам...
Над волнами, часто трепеща крыльями, летел некрупный
узкокрылый дракон. Длинное как копье рыло было в крови, а
цистерна брюха разбухла, едва не лопалась от распиравшей
сегменты крови. Летел сыто, крылья лениво били по воздуху.
Водяной зверь-гора не повел и глазом, внезапно из пасти
выметнулся невероятно длинный язык -- темный, скользкий, с
петлей и присоской на конце. Мгновенно обвил дракона, стиснул,
брызнула кровь, вдернул в пасть, что едва-едва приоткрылась. По
горлу водяного монстра опустился едва заметный комок, чудовище
даже не шелохнулось.
-- Хорошо? -- спросил Влад мрачно. -- Но положи этого
дракона ему перед мордой, не заметит. Мокрый дурень неподвижных
просто не видит. Мозги так устроены.
-- Дурень, -- согласился Головастик. -- Мы умнее. Даже
Хоша. Но мы будем двигаться?
-- Не мы, -- ответил Влад вслух. -- Неживой деревянный
плот.
Глава 23
Семен первым присмотрел на берегу широкий лист. Серый,
высохший, но мощные вздутия показали, что воздушные полости
уцелели, будет скользить легко, почти не погружаясь. Если же
ветер, то вовсе помчится как бумажный кораблик.
Влад спросил, что такое бумажный кораблик, а когда Семен
нехотя объяснил, поинтересовался, что такое бумага. Семен в
ответ предложил в одиночку стащить плот в воду. Влад с
сомнением осмотрел сухой лист, буркнул:
-- А если ветер переменится?
Он ушел в заросли с Головастиком, долго не возвращались.
Кася едва не плакала от страха, сразу чувствуя себя несчастной
и брошенной. Семен хмурился, а Хоша визжал от ярости, едва не
бил себя по голове, что остался с этими двумя, дал друзьям
уйти, пусть даже в гадкие заросли, где нет клещиков...
Головастик с помощью Влада притащил неопрятный обломок
дерева. Два толстых обломка торчали по бокам, так что их плот,
если это плот, крутиться не должен, разве что перевернут волны.
Весь обломок был покрыт грязью, плесенью, скрюченными нитями
гриба-паразита -- явно двое обыскали весь Лес, пока отыскали
такую гадость.
Влад оглянулся, зло гаркнул:
-- А вам что мешает?
Семен бросился к ним, прыгая по камням как усталая блоха.
Соскользнул в щель, прилип. Кася безуспешно отдирала от водяной
пленки, что быстро поползла по ногам химика, взобралась на
грудь. Семен уже задержал дыхание, толстая как одеяло пленка
вот-вот залепит рот, но Кася догадалась брызнуть в воду
растворителем.
Кое-как вскарабкались на плот, где трое лесных скитальцев
уже молча ждали. Влад смолчал, Головастик деликатно отвернулся,
лишь бесстыжий Хоша презрительно фыркал, нетерпеливо ерзал
жестким задом по темени ксеркса -- мол, сколько можно ждать! --
отчего звук получался не более музыкальный, чем скрежет ножа по
стеклу.
Влад оттолкнулся длинным шестом. Головастик тут же лег,
вцепился всеми шестью. Длинные сяжки беспокойно двигались, едва
не касаясь воды. Ракетная установка выглядела странновато, по
трубам суетливо прыгал Хоша, пытался убежать. Влад ухватил за
лапу, передал зверька Касе. Хоша заверещал отчаянно, Кася в
испуге разжала руки, и Хоша, лягнув ее крепкими задними лапами,
в один гигантский прыжок оказался на берегу.
Влад, рассыпая проклятия, остановил плот, перепрыгнул
