оказался по ту сторону жизни и смерти.
Внезапно сквозь свист в ушах прорезался вопль варвара:
-- Держись!.. Он падает!
Семен вяло повернул голову, увидел впереди зеленое поле,
что неслось навстречу. Поле разбилось на деревья, они
стремительно вырастали. Семен успел подумать, что джамп сложил
крылья чересчур высоко, но сзади лопотало по ветру, он
оглянулся, увидел неубранные крылья, их загибало ветром, а
зеленые надкрылья мертво топорщились. Задние ноги, обычно
вытянутые в ровные линии, нелепо растопырились, ветер свистел,
закручивался вокруг блестящих голеней, усеянных острейшими
зазубринами.
Джамп врезался в зеленый мясистый лист, перекувыркнулся.
Семен напряг мышцы и крепко-крепко обхватил Касю. По голове
влажно ударило, внезапно отделился от надежной бронированной
плиты, с Касей в руках покатился по выпуклым подушкам, пригибая
белесые волоски, упал на лист ниже, снова долго летел по
воздуху, наконец больно ударился о твердое.
Он лежал на острых кристаллах кварца. Кася застонала, села
в двух шагах. Вид у нее был остолбенелый, Семен внезапно
хихикнул. Ее глаза стали шире. Семен захохотал во весь голос.
-- Семен Тарасович, -- спросила она плачущим голосом, --
вам очень плохо?
-- Напротив, -- весело ответил он, оборвав смех. -- Ты
сама лопнула бы от хохота, будь при тебе зеркало.
Ее пальцы быстро коснулись лица, словно могла наощупь
проследить узор, вспыхнула, плечи поднялись в негодовании... но
тут же осела, словно из нее выпустили воздух, глаза погасли.
Потревоженные деревья с тихим шелестом расправляли стебли,
кое-где выступили блестящие капли сока, сладко запахло. В двух
десятках шагов зеленела гора, наполовину скрытая деревьями, там
же блестели красным, синим, лиловым. Мертвый джамп лежал брюхом
кверху, исполинские крючковатые лапы застыли, согнувшись,
мандибулы раздвинулись, коричневая жидкость застыла крупными
каплями. Крылья так и остались распущенными, джамп подмял их
своей тяжестью.
Сверху раздался хриплый голос. Семен увидел прыгающего по
листьям варвара. Оказавшись над россыпью камней, Влад соскочил,
в руках держал открытую флягу. Помахал в воздухе, закупорил и
зацепил за петлю на поясе.
-- Что с женщиной? -- потребовал он.
-- Сам узнай, -- ответил Семен, он уже догадывался, почему
варвар предпочитает разговаривать через него. -- По-моему, она
что-то хотела тебе сказать.
Влад смотрел с сомнением, но Кася зашевелилась, сказала
глухо, не поднимая глаза:
-- Прости меня, воин. Я была такая дура, такая дура!
Семен пробормотал вполголоса:
-- Признание неисправимой оптимистки: "Я была такой
дурой..."
Кася зашипела, а Влад сказал медленно:
-- Знаю траву, сок уберет эту гадость.
-- С кожей? -- спросила Кася недоверчиво. -- Ладно, пусть
с кожей...
Семен поинтересовался деловито:
-- Они тебя всю разукрасили? Соколов не простит, если не
увидит. Еще и этнографов созовет...
-- Не всю, -- ответила Кася глухо. Увидела лицо варвара,
сказала почему-то поспешно. -- Они ничего со мной не делали!
Торк пытался, правда, хотел даже, чтобы легла с ним, но я
дралась, кусалась, он отдал меня жрецам, а они старые, только
разрисовали. Изгоняли дьявола, наверное...
Влад нетерпеливо откупорил флягу, взмахнул два раза, как
поп кадилом, Касю, казалось, не слушал вовсе, а она объясняла
Семену чересчур громким голосом, все время бросая на варвара
быстрые пугливые взгляды.
Мягко шелестнуло. Семен успел увидеть огромное мелькнувшее
тело, блестящее и грозное, разинутые жвалы, острые шипы,
зазубрины, несокрушимую броню, в следующее мгновение Влад
оказался на земле, а громадный зверь мял его, хватал острыми
как бритва жвалами, теребил, подхватывал и снова валил на
землю. С чудовища прыгнуло чудовище поменьше и тоже скакнуло на
ошеломленного варвара. Семен судорожно передохнул, лишь по Хоше
узнав могучего дима.
-- У меня чуть сердце не выскочило, -- сказал он плачущим
голосом. -- Влад, они не могли бы ликовать как-то иначе?.. Я
слышал, паучиха в момент особой радости вообще сжирает супруга!
Влад с трудом поднялся, защищаясь локтями от хлещущих по
лицу сяжек, безуспешно попытался спихнуть Хошу, тот скакал по
плечам и счастливо верещал тонким противным голосом, задрав
мордочку к небу. Головастик тут же принялся спешно облизывать
варвара, слюна и кровь джампа уже засохла, сдиралась тонкой
прозрачной кожицей. Он весь подрагивал от нетерпения, спеша
привести двуногого друга в надлежащий вид.
-- Сам не знал, что они такие... -- сказал он, запнувшись
на миг, не сумев подобрать слово. -- Озверели...
Семен все еще обалдело переводил взгляд с него на
Головастика и Хошу, который еще верещал, подпрыгивал, хватал
варвара за уши, словно проверяя -- не исчез ли снова.
-- Но... мы неслись куда глаза глядят?
Варвар оскалил зубы:
-- Только в первый скачок. Потом я сумел. Он не дотянул
самую малость. Но Головастик почуял наш запах, мчался со всех
ног. Видишь, какой горячий?
Он почти насильно напоил Головастика, тот пил жадно,
взахлеб, иссохшееся брюшко не раздулось, но заблестело, а
трахейные трубочки открылись. Семен ощутил струйки перегретого
воздуха, настолько сухого, что пораженный Семен безотчетно
погладил преданного дима по лапе:
-- Верный конь... едва не сжег себя!
-- Что дим, -- отозвался Влад, он все еще закрывался
локтями, Головастик усердствовал, сдирал засохшую грязь
шершавым языком, жвалами и даже когтями. -- Посмотри на
маленького обжору!.. А еще лучше -- сними, все уши оттоптал.
Хоша страшно оскалил зубы, перекосился в визге. Семен
отпрыгнул, упал, запнувшись. Хоша снова принялся щупать и
обнимать варвара, но за Семеном следил бдительно, с угрозой в
хищных глазах. Маленькие сяжки торчали как рога. Весь он был
вполовину меньше того панцирного хомяка, каким Семен видел
прежде, усох, гребень висел на боку, шипы и пики потеряли
блеск, весь выглядел затравленным, озлобленным.
-- Боги Мегамира, -- пробормотал Семен, -- за что эти
страшилища тебя любят?
Влад ответил гордо:
-- Мы все трое -- страшилища!
Шелестнули камни, Кася с перекошенным ужасом лицом,
спешила к ним, в руках держала двух крупных клещей. Третий,
размером с ее кулак, сидел у нее на откинутом на спину
капюшоне, уже вонзил длинный хоботок в незащищенную кожу.
Она с разбегу набежала на Влада, тот беспомощно вертелся в
лапах и жвалах дима, подняла клещей. Хоша взглянул недоверчиво,
внезапно вскрикнул, скакнул, она ощутила как маленькое чудовище
оказалось на голове, в шее кольнуло, снова толчок, Хоша
оказался снова на варваре, в лапах держал клещика. Сожрал
целиком в два лязга жвал, лишь тогда выхватил одного за другим
клещей из рук девушки, отправил в пасть с той же скоростью,
сглотнул и вопросительно посмотрел на Касю.
Семен ахнул, прошептал:
-- Он... оно сообразило!.. Хоть голодный, а сперва схватил
того, что впился в тебя! Вот это инстинкт, так инстинкт!
Кася не ответила, повернулась, умчалась к дереву. Шаталась
от изнеможения, однако еще дважды приносила Хоше пойманных
клещей, в последний раз ухитрилась набрать полдюжины. Хоша ел,
раздувался на глазах, добрел, голодный блеск исчез.
Семен повалился на камни, чувствуя, что ноги больше не
держат. Французы говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через
его желудок, но Кася, истинная женщина, сумела применить старую
истину и к монстрам. Видимо относя их всех к мужчинам.
Влад кое-как выдрался из лап Головастика, уже чистый как
облупленное яичко, ободряюще помахал Семену:
-- Лезь в ту щель! И женщину возьми. Сейчас не отобьетесь
даже от бактов.
Кася в самом деле часто падала. Будь в Старом Свете, уже
сомлела бы под своей тяжестью. Семен со вздохом поднялся. Его
шатало, едва не пошел на четвереньках, но вовремя вспомнил как
варвар презирает тех, кто опускается на все четыре. Вздохнул,
подхватил Касю, она бессильно распласталась на камнях, потащил
в едва заметную щель. Влад зашвырнул вслед бурдюки с водой,
мешок наконечников. Семен из последних сил натянул защитную
сетку, спустился на сырое и теплое дно.
Глава 20
Влад сам едва держался на ногах, в голове взрывались
огненные хлопушки, череп сжало стальными обручами. Кое-как
отыскал лапчатник, жадно вгрызся в край листа. Губы задрожали
от жадности: горький сок потек, обжигая гортань, всасываясь по
пути, наполняя тело важными солями. Дед всегда напоминал, что
без точного соотношения баланса калия и натрия в организме
быстро превратишься в сухой труп, лакомство для бегунков.
Боль чуть утихла, но внутренности горели как в огне.
Согнувшись, Влад побрел между деревьями, высматривая молодой
гугник, внутри его ствола струятся другие соки; гадостные, зато
боль уйдет, а он, после короткой слабости, перестанет
ненавидеть мир, которому нет дела до его страданий.
Первый гугник пропустил, хотя внутренности протестующе
взвыли, уловив горько-соленый запах -- дерево на третьем году,
помирает, наряду с ионами калия много частиц кремния, лягут
балластом. Второй был завален скопищем деревьев, сломанных
ветром, а к третьему Влад едва дополз, корчась от невыносимой
рези во внутренностях. Мелькнула мысль, что надо бы на
Головастике, тот нагулялся, наохотился, мог бы и поработать...
Впрочем, дорога с каждым днем становится труднее и опаснее.
Он долго пил восхитительно горький сок, прорывал зеленую
ткань и высасывал еще, а когда передохнул, вспорол целый ряд
раздутых клеток, наполнил бурдюк из желудка тельчика. Боль
быстро уходила, но внезапный прилив солей оглушил как падающим
деревом: сидел осоловелый, почти оглох, звуки пробивались как
сквозь толщу земли, запахи исчезли, только глаза смотрели
по-прежнему зорко, но все равно не дальше, чем на пару сотен
шагов.
Боль ушла, в измученное тело начали возвращаться силы.
Влад лежал, когда вдруг сверху раздался странный шорох. По
земле пробежала цветная тень, шорох удалился, но совсем близко
дрогнула почва, пахнуло чужим запахом. Влад начал
приподниматься, звуки все еще доходили как сквозь землю, лишь
изредка прорывались чистые громкие нотки, тут же уши
закладывало.
Он вскочил, сделал несколько глубоких вздохов, ускоренно
прочищая организм. Голова прояснилась, из ушей словно бы
выдернули затычки: услышал отчетливо звуки, уловил запахи...
Он круто развернулся, пальцы ухватились за нож. Страшно
зашипело, холодная струйка упала на плечо. Влад ощутил
смертельный холод, рука отвисла, он упал на колени. Застывшими
глазами увидел спрыгнувшего с широкого листа джампера, еще трое
сидели на огромном зеленом звере, тот колыхался на листе в
полусотне шагов. Над поляной пронесся, сухо трепеща крыльями,
молодой джамп с двумя седоками на загривке.
Влад упал вниз лицом, парализующая жидкость просочилась во
внутренности. Сквозь угасающий шум в ушах услышал:
-- Фарлан! Где-то должны быть еще двое. Женщина и мужчина.
-- Они-то зачем?
-- Женщину хотел Торк... А с мужчиной потом.
Перед глазами возникли ноги, обувь позеленела от грязи и
плесени. Нога исчезла, затем надвинулась со страшной быстротой.
Неизвестный ударил Влада носком в челюсть. Влада перевернуло,
упал, раскинув руки и уткнувшись лицом в землю. Неизвестный
появился в поле зрения снова, теперь Влад видел боковым зрением
еще и колени, где из карманов выглядывали острые пластинки
