- Что теперь? - спросил Гарри.
- Хороший вопрос...
Выстрел пришелся Норму Лилли точно в грудь. Лилли успел только
дернуть ногами - и умер. Гарри потрясенно замер на миг, затем помчался
через дорогу - к канаве. Головой вперед он нырнул в канаву, прямо в
грязную воду, забыв и о почтовой сумке, и о том, что он промокнет до
нитки, забыв обо всем. А потом побежал обратно к "Многим именам".
Впереди раздались чьи-то голоса - сразу за вон тем поворотом... И
кто-то бежал за Гарри сзади. На этот раз бандиты не собирались упустить
его. В отчаянии Гарри полез через насыпь, в сторону от дороги, и начал
карабкаться вверх по склону холма. Сумка цеплялась за что-то и мешала.
Ботинки тонули в грязи, скользили. Царапая ногтями землю, Гарри все полз
вверх.
Бах! Выстрел прозвучал очень громко. Гораздо громче чем вчера, когда
стреляли из винтовки 0,22 калибра. Может быть, на этот раз дробовик? Гарри
продолжал лезть. Добрался до того места, где подъем образовывает
горизонтальную складку.
Он не знал, преследуют ли его еще. Не смел и задуматься над этим. И
он не собирается более туда возвращаться. Он не мог забыть выражение
удивления, появившегося на лице Нормана Лилли. Великан сломался пополам и
умер раньше, чем его тело коснулось земли. Кто эти люди, стреляющие без
предупреждения?
Склон холма вновь сделался круче. Но земля здесь была более твердая:
не столько грязь, сколько камень. Сумка, похоже, потяжелела. Набралась в
нее вода? Вероятно так. Так зачем тащить ее?
Потому что это почта, - глупый ты дурак, сказал сам себе Гарри.
"Куриным ранчо" владела пожилая чета. Когда-то в прошлом у них был
свой бизнес в Лос-Анджелесе. Ферма была полностью автоматизирована. Куры
находились в маленьких клетках, по размеру ненамного превышающих размеры
самих кур. Яйца выкатывались из клеток прямо на конвейерную ленту. Вторая
лента доставляла курам корм. Вода в клетках постоянно пополнялась. Это
была не ферма, а фабрика.
И, видимо, курам такая жизнь казалась раем. Все их проблемы были
разрешены, не надо было ни за что бороться. Куры не слишком умны, а тут:
они получали столько пищи, сколько могли съесть, им не угрожали койоты, у
них были чистые клетки (еще одна автоматизированная система)...
И все же это было дьявольски скучное существование.
"Куриное ранчо" было расположено за следующим холмом. Но раньше, чем
Гарри дошел до фермы, он увидел кур. Они озадаченно шастали под дождем,
среди мокрой травы, долбили клювами землю и ветки кустов и ботинки Гарри,
они пронзительно и заунывно кудахтали, требуя от Гарри указаний, что
делать.
Гарри остановился. Что-то тут не так, произошло что-то ужасное.
Синаньяны никогда бы не выпустили из клеток своих кур.
Здесь тоже? Неужели эти выродки заявились и сюда тоже? Гарри не знал,
что делать, и к его ногам жались куры.
Нужно узнать, что произошло. Это входит в его обязанности. Он теперь
и репортер и почтальон и городской глашатай и передатчик новостей. А если
нет - то он, Гарри, вообще никто. Он стоял, окруженный курами. Ему было
страшно. И, наконец, он пошел к ферме.
Весь куриный корм был рассыпан по полу сарая. Осталось его немного.
Все клетки были открыты. Нет, это не случайность. В сопровождении
пронзительно кудахчущих кур Гарри прошел в глубину сарая. Ничего. Он вышел
и направился к дому.
Дверь дома была настежь. На крик Гарри никто не ответил.
Поколебавшись, Гарри вошел в дом. В доме было почти темно: шторы и
занавески опущены, а свет не горит. Гарри вошел в комнату.
Здесь и находились Синаньяны. Они сидели в креслах. Глаза их были
открыты. И они не двигались.
На виске у Амоса Синаньяна зияла оставленная пулей рана. Глаза его
выкатились. В руке он сжимал маленький пистолет.
На теле миссис Синаньян ран видно не было. Сердечный приступ? Какой
бы смертью не умерла миссис Синаньян, смерть ее была мирной. Черты ее лица
не были искажены, вся ее одежда была заботливо приведена в порядок. Она
смотрела в пустой экран телевизора. Похоже, что она была мертва уже дня
два - может быть больше. Кровь, вытекшая из головы Адамса, еще не совсем
высохла. Его смерть наступила, самое раннее сегодня утром.
Никакой записки, объясняющей происшедшее, никакого намека. Не
существовало человека, из-за которого Амосу стоило бы утруждать себя
объяснениями, у Синаньянов никого не было. Амос выпустил кур и
застрелился.
На то, чтобы осознать все это, у Гарри ушло много времени. Наконец,
он вынул пистолет из руки Амоса. Рука была не такой окоченелой, как,
казалось Гарри, она должна быть. Он опустил пистолет в свой карман и
принялся за поиски. Наконец, он нашел коробку с патронами. Коробку эту он
положил тоже в карман.
- Дело почты - доводить начатое до конца, черт возьми, - сказал он. В
холодильнике он обнаружил жареное мясо. Все равно его долго не сохранишь,
испортится, поэтому Гарри, не откладывая, съел его. Газовая плита была в
порядке. Гарри не знал, сколько пропана осталось в баллоне, впрочем, это
не имело никакого значения. Синаньяны этой плитой пользоваться больше не
будут.
Он вытащил почту из сумки и осторожно положил на плиту - подсушить.
Циркуляры и оповещения различных магазинов - вот проблема, что с ними
делать? От заключенной в них информации пользы все равно теперь никакой не
будет, но может быть людям пригодится бумага, на которой они напечатаны?
Гарри пошел на компромисс: выкинул самые тощие брошюры, и те, что
напечатаны на тонкой непрочной бумаге, и те, которые совсем уж промокли;
остальные оставил.
На кухне он обнаружил запас пластиковых мешков и заботливо рассовал
свою почту по мешкам: на каждое почтовое отправление - свой мешок.
Последние пластиковые мешки на Земле, сказал ему чей-то тихий голос. "Да,
это так", - продолжая рассовывать конверты по мешкам, ответил Гарри. Нужно
сохранить эти мешки. Люди получат свою почту, но мешки принадлежат
Службе".
Покончив с почтой он начал думать, что делать дальше. Этот дом может
еще пригодиться. Отличный дом, построенный не из дерева, а из бетона и
камня. Сарай тоже каменный. Земля здесь не слишком хороша (по крайней мере
так утверждал Амос), но кому-нибудь могут понадобиться сами строения.
"Даже мне" - подумал Гарри. Ему понадобится какое-либо пристанище в
промежутке между обходами.
А отсюда вывод: нужно что-то сделать с трупами. Гарри не воодушевляла
перспектива рыть две могилы. И уж наверняка, черт возьми, он не собирался
вытаскивать тела за ворота на поживу койотам и стервятникам. А имеющегося
запаса сухого дерева не хватило бы и на кремацию мыши.
Наконец, он вышел из дома. Нашел старый грузовичок-пикап. Ключи
торчали в замке зажигания, двигатель завелся мгновенно. Звук мотора -
ровный, хороший. В сарае стояла цистерна с бензином. Гарри тщательно
заполнил бак грузовичка, налил две канистры. Затем завалил цистерну всяким
хламом: спрятал.
Он вернулся в дом и разыскал старые простыни, чтобы завернуть в них
тела. Затем подогнал грузовичок к входной двери. Куры сновали вокруг его
ног, пока он, напрягая все силы, выносил тела и укладывал их на днище
грузовичка. Под конец Гарри нагнулся и быстро свернул шеи шести курам -
прежде чем остальные куры поняли, что происходит. И закинул тушки в кузов
рядом с Синаньянами. Он обошел вокруг дома, тщательно запирая окна и
двери. Положил взятые у Амоса ключи в свой карман и поехал.
Ему еще надо закончить развозку почты. Но до этого он обязан сделать
еще кое-что - в том числе и похоронить тела Синаньянов.
ТВЕРДЫНЯ: ОДИН
Безусловно, в грядущей темной эре для свободного
общества настанут тяжелые времена. Быстрый возврат к
всеобщей нищете будет сопровождаться взрывом насилия.
Человечество ждут такого рода жестокости, о которых уже
забыли. Мощь закона окажется резко ограниченной, либо
вообще исчезнет. Это произойдет либо вследствие
уничтожения (или исчезновения) всего государственного
механизма, либо вследствие тех трудностей, которые
возникнут в сфере коммуникаций и транспорта. Окажется
возможным лишь передать функции руководством и управления
местным властям, которые смогут поддерживать порядок
исключительно путем насилия...
Роберто Вакка. Наступление темной эры.
В утро Падения Молота сенатор Артур Джеллисон пребывал в плохом
настроении. Единственно с кем он смог связаться в ИРД, были сотрудники
отдела по связям с общественностью. Но они не знали ничего, о чем бы уже
не сообщалось по радио и телевидению. Не существовало никакой возможности
добраться до Чарли Шарпса. Следовало бы как-то добиваться этого, но
вообще-то у сенатора Джеллисона не было привычки отрывать людей от дела,
которым они заняты, чтобы беседовать с ним. Наконец он решил подключить
свой телефон в сеть переговоров космопорта. Чтобы услышать о чем сообщают
космонавты.
Пользы это особой не принесло, все загружают атмосферные помехи.
Прямая телевизионная передача видна была тоже очень плохо. Столкнется эта
проклятая комета с Землей или нет?
Если столкнется - значит Джеллисон многое обязан был заранее сделать,
но он этого - не сделал. Не сделал потому, что ему не хотелось выглядеть
дураком в глазах своих избирателей. Он не мог позволить себе такого, даже
в глазах избирателей этой долины, где он обычно собирал восемьдесят
процентов голосов.
С собой сенатор прихватил сюда членов своей семьи, двух помощников...
и столько всяческого оборудования и снаряжения, сколько он мог купить, не
привлекая излишнего внимания. Это было все, что он мог сделать. Сейчас
все, кто приехал с сенатором, находились в этом доме - в большинстве
вместе с ним в этой комнате.
Подключенный к телефонной сети репродуктор заговорил. Голос Джона
Бейкера и Маурин тут же чрезвычайно насторожилась. Джеллисон уже давно
знал о ее взаимоотношениях с Джонни, но он не думал, что Маурин хоть
подозревает о том, что он в курсе. Теперь Бейкер развелся, кроме того,
именно он был назначен в полет на "Молотлаб". Может быть, когда он
вернется из полета... Вот это было бы хорошо. Маурин нужен кто-нибудь.
Мужчина.
И Шарлоте нужен кто-нибудь, только она думает, что он у нее уже есть.
Джеллисону не нравился Джек Турнер. Его зять был слишком смазлив, слишком
любил поговорить о своих наградах, завоеванных в соревнованиях по теннису,
и не слишком любил отдавать взятые в долг деньги. "Займы" эти (и не малых
размеров) он выпрашивал каждый раз, когда дела его шли не так хорошо, как
хотелось бы. А они почти никогда не шли хорошо. Но, похоже, Шарлота
счастлива, живя с ним, и дети у них растут хорошие, а Маурин старится -
так что возможно, кроме детей Шарлоты других внуков у него не будет.
Джеллисон все же продолжал надеяться, что появятся у него и внуки - дети
Маурин.
- Ничего не разглядеть, - сказал Джек Турнер. - Ну и картинка:
- Дедуля, сделай нам хорошие картинки, - сказала своему отцу
девятилетняя Дженнифер Турнер. Она уже знала, что ее дедушка умеет делать
всякие фотографии и всякие прочие штуки, показывая которые можно
произвести большое впечатление на своих одноклассников. Нужно отметить,
что Дженнифер прочла все, что можно достать, о кометах.
- Молотлаб, говорит Хаустон. Мы не получили вашего сообщения, -
