сенатор никогда не забудется настолько, чтобы прямо сказать им об этом.
Они фермеры и торговцы, с ними никто никогда не советовался, а сейчас им
нужна помощь. Джеллисон знал их всех. Не слишком хорошо знал, но вполне
достаточно, чтобы быть уверенным, что может рассчитывать на них - до
определенного предела. Некоторые из членов этой группировки пришли вместе
с женами.
Сзади, в углу, расположились Джордж Кристофер и его клан. Слово
"клан" как раз самое подходящее, подумал Джеллисон. Их - дюжина. Только
мужчины, все вооруженные. Их можно было выделить из числа прочих с первого
взгляда, сразу было понятно, что это родственники (хотя Джеллисон и знал,
что это не совсем правильно: двое из них зятья. Но и эти двое очень
походили на Кристоферов: тяжеловесные, краснолицые, здоровенные настолько,
что вполне могли бы в свободное время развлекаться поднятием - нет, не
тяжестей, а небольших автомобилей. Нельзя сказать, что Кристоферы
расположились совсем уж на отшибе от остальных, но они сидели тесной
кучкой и разговаривали почти исключительно друг с другом, обмениваясь
только несколькими словами со своими соседями. Вместе с двумя рабочими
фермы Джеллисона вошел Стив Кокс. Перекрывая шум дождя, раскаты грома и
негромкие разговоры, он крикнул: "Плотина пока еще держится!" И добавил: -
"Не знаю, что помогает ей держаться. Вода поднялась выше уровня водостоков
и размывает насыпи по обеим берегам".
- Плотина долго не продержится, - сказал один из фермеров. - Жители
Портервилля уже предупреждены?
- Да, - ответил шеф Хартман. - Констебль Мосей передал предупреждение
портервилльской полиции. Полиция уже удаляет людей из районов,
подвергающихся опасности наводнения.
- Что это за районы подвергающиеся опасности наводнения? - спросил
Стив Кокс. - Вся та чертова долина будет доверху заполнена водой. А шоссе
разрушено, портервилльцы не смогут добраться сюда...
- Некоторые смогу, - сказал мэр Зейц. - Сотни три, может быть,
несколько больше, может быть, несколько меньше. По проселочной дороге. Их
следует ожидать, начиная с завтрашнего дня.
- Слишком много, черт возьми, - сказал Рэй Кристофер.
Люди заговорили вразнобой негромко - одни соглашались, другие
протестуя. Мэр Зейц постучал по столу, призывая к порядку: - Давайте
проясним ситуацию. Сенатор, что вам удалось выяснить?
- Кое-что выяснилось, - Джеллисон встал со стула и, обойдя вокруг
стола встал перед ним. Затем уселся в небрежной позе на край стола - он
знал, что подобная неофициальность должна возыметь свой эффект. - У меня
очень хороший коротковолновый радиоприемник. Мне известны частоты, на
которых радиолюбители поддерживают связь между собой. Но я ничего не
поймал, кроме атмосферных помех. Отсутствует не только любительская связь,
но и коммерческая, государственная, даже военная. Это свидетельствует, что
атмосфера не пропускает радиоволны. Электрические бури. Ну, о причине
этого догадаться нетрудно, - добавил он с усмешкой. Показал выразительным
жестом в сторону окон, за которыми сверкали молнии. Сейчас молнии
вспыхивали пореже, и не столь часто грохотал гром, как на протяжении всего
дня. И все же молний было столько, что люди перестали их замечать.
- И соленый дождь и землетрясения, - сказал Джеллисон. - Последнее
сообщение, которое я услышал из ИРД было: "Молот Падает". Мне бы хотелось
поговорить с кем-нибудь, кто был в горах, когда это произошло, но я могу
утверждать: Молот ударил, и ударил сильно. Мы можем быть в этом совершенно
уверены.
Никто ничего не сказал. Все они это уже знали. Они надеялись, что
выяснится: произошло что-то другое, но они все же - знали. Все они были
либо фермерами, либо бизнесменами, все они были тесно связаны с землей, и
погода для них была важнейшим фактором. Все они жили в предгорьях Хай
Сьерры. Им и прежде приходилось сталкиваться с бедствиями, и тогда они,
заперев двери своих домов, плакали и кляли все на свете. Сейчас их
беспокоило одно: они не знали, что делать дальше.
- Сегодня грузовик совершил в Портервилль пять ездок. Он доставил нам
пищу, скобяные изделия, бакалею, - сказал Джеллисон. - Кроме того у нас
есть собственный запас - в местных магазинах и на местных складах. И есть
то, что хранится в ваших амбарах. Я сомневаюсь, что осталось много такого,
чего мы не могли бы сделать или вырастить сами.
Снова послышался шум голосов.
- И долго продлится такое положение, сенатор? - спросил один из
фермеров.
- Может и очень долго, - ответил Джеллисон. - Думаю, что оно
продлится уж никак не один год. Мы предоставлены сами себе.
Он сделал паузу, чтобы присутствующие осознали сказанное им. Эти люди
в большинстве гордились тем, что всего добились при помощи собственных рук
и разума. Разумеется, это было не совсем так. То, чем они владели, было
создано трудом целых поколений. И присутствующие были достаточно умны,
чтобы понимать это. Но все же им понадобится определенное время, чтобы
понять, как сильно они зависят и зависели от цивилизации.
Удобрения. Пища. Витамины. Бензин и пропан. Электричество. Вода...
ну, на какое-то время особых проблем с водой не будет. Медикаменты,
лекарства, бритвенные лезвия, прогнозы погоды, семена, корм для домашних
животных, одежда, боеприпасы... Этот перечень можно продлевать до
бесконечности. Даже - иголки, булавки, нитки.
- В этом году хорошего урожая мы собрать не сможем, - сказал Стретч
Таллифсен. - С моими посевами уже сейчас скверно.
Джеллисон кивнул. Таллифсену пришлось помогать своим соседям в сборе
помидоров, и его жена была вынуждена работать одна - и она делала все, что
только было в ее силах. Таллифсены занимались выращиванием ячменя, и для
них это лето - не конец сбора урожая.
- Я хочу спросить: будем ли мы держаться все вместе? - сказал
Джеллисон.
- Что вы подразумеваете под "держаться вместе"? - спросил Рэй
Кристофер.
- Владеть совместно тем, чем мы располагаем, - ответил Джеллисон.
- Значит вы подразумеваете коммунизм, - сказал Рэй Кристофер. В
голосе его прозвучала нескрываемая враждебность.
- Нет, я подразумеваю кооперацию, сотрудничество. Милосердие, если
вам будет угодно. И более того: я подразумеваю разумное управление тем
немногим, что у нас есть. Так мы сможем избегнуть расточительства.
- Похоже на коммунизм...
- Заткнись, Рэй, - Джордж Кристофер встал. - Сенатор, я понимаю, что
сказанное вами разумно. Нет смысла тратить остатки имеющегося у нас
бензина, пытаясь вырастить то, что все равно не вырастет. Как и нет смысла
скармливать остатки соевых бобов скоту, который все равно не переживет эту
зиму. Но я спрашиваю: а кто будет решать? Вы?
- Кто-то должен решать, - сказал Таллифсен.
- Не в одиночку, - ответил Джеллисон. - Мы изберем совет. Хочу
указать, что я, вероятно, подготовлен для этой функции лучше других
присутствующих, и я высказываюсь за совместное владение тем, что у нас
осталось...
- Конечно, - сказал Кристофер. - Но вот с кем "совместно владеть",
сенатор? Это важный вопрос. Насколько далеко мы зайдем? Будем ли пытаться
прокормить Лос-Анджелес.
- Чушь, - сказал Джек Турнер.
- Почему? Все они заявятся сюда, все, кто только сможет сюда
добраться! - закричал Кристофер. - Лос-Анджелес, Сан-Иоаквин и то, что
осталось от Сан Франциско... Не все, кто там живет, может быть, но очень
многие! Три сотни прошлой ночью, и это лишь для начала. Сколько это еще
продлится, сколько еще мы будем впускать к себе чужаков?
- И черномазые тоже! - крикнул кто-то сидевший на полу. Выкрикнувший
это, тут же виновато обернулся в сторону двух чернокожих, поместившихся в
заднем конце комнаты. - Ладно, извините... Нет. Я не извиняюсь. Люциус, вы
владеете землей. Вы обрабатываете ее. Но городские черномазые, орущие
насчет равенства... они вам не нужны тоже!
Негр ничего не ответил. Но казалось, что его и его сына сразу
отделили от остальных невидимые стены.
- С Люциусом Картером все в порядке, - сказал Джордж Кристофер. - Но
Френк прав, говоря о прочих. Горожане. Туристы. Хиппи. Они сюда заявятся
очень скоро. Мы должны их остановить.
В этом пункте я проиграл, подумал Джеллисон. Они слишком испуганы,
Кристофер задел их за живое. Джеллисон содрогнулся. В следующем месяце
придется умереть многим, очень многим людям. Как выбирать тех, кому будет
позволено жить - в отличие от тех, кому придется умереть? И кто возьмет на
себя роль выбирающего? Убийцы? Господь свидетель, что мне бы им быть не
хотелось.
- Джордж, что вы предлагаете? - спросил Джеллисон.
- Установить на проселочной дороге заставу. Нам не нужны чужаки, и
застава понадобится, чтобы остановить их. Установим заставу и будем
прогонять пришельцев.
- Не всех, - сказал мэр Зейц. - Женщины и дети...
- Всех! - закричал Кристофер. - Женщины? У нас есть свои женщины. И
дети. Вполне достаточно своих детей, чтобы беспокоиться именно о них. Если
мы начнем принимать к себе чужих детей и женщин, то чем мы кончим? Тем,
что наши собственные женщины и дети умрут от голода, когда настанет зима?
- А кто добровольно пойдет в эту заставу? - спросил шеф Хартман. -
Кто достаточно жесток, чтобы увидев машину, набитую людьми, сказать
человеку, что мы отказываем в приюте даже его детям? Вы не сможете этого
сделать, Джордж. Никто из нас не сможет.
- Я? Я смогу, черт побери...
- И потом, среди пришельцев могут оказаться ценные для нас
специалисты, - сказал сенатор Джеллисон. - Инженеры. Нам понадобятся
несколько хороших инженеров. Врачи, ветеринары. Пивовары. Хороший кузнец -
если только в современном модернизированном мире сохранились еще
кузнецы...
- Это мы и сами сумеем, - сказал Рэй Кристофер. - Сумеем, если надо
подковать лошадей.
- Прекрасно, - сказал Джеллисон. - Но среди пришельцев могут
оказаться такие специалисты, работу которых мы выполнять не сможем. И пока
даже не подозреваем, что без этих специалистов нам впоследствии придется
туго.
- Ладно, ладно, - проворчал Джордж Кристофер. - Но, дьявольщина, не
можем же мы принимать к себе всех...
- И все же мы должны поступить именно так, - голос был очень низкий,
не настолько громкий, чтобы перекрыть гомон присутствующих и раскаты
грома, но все услышали сказанное. Профессионально натренированный голос. -
"Я пришел, прося о приюте, но вы не приняли меня. Я был голоден, но вы не
накормили меня". Это вы хотите услышать на страшном суде?
В комнате на мгновение стало тихо. Все обернулись, все глядели на
преподобного Томаса Варлея. В подавляющем большинстве, все они посещали
церковь, где он вел службы. Они приглашали его в свои дома, когда умирал
кто-либо из близких - чтобы он побыл с ними. С ним их дети отправлялись на
пикники и в турпоходы. Том Варлей был одним из них; он родился в этой
долине, и прожил здесь всю свою жизнь, за исключением тех лет, когда
проходил обучение в сан-францисском колледже. Он стоял высокий, чуть
похудевший по сравнению с прошлым годом, когда он отмечал свое
шестидесятилетие, но все же достаточно сильный, чтобы помочь соседу
вытащить из канавы угодившую туда корову.
Джордж Кристофер уставился на него открыто вызывающим взглядом:
- Брат Варлей, мы просто не можем позволить себе этого! Некоторые из
нас - из нас! - скорее всего умрут в эту зиму от голода. На всех здесь
пищи просто не хватит.
- Тогда почему вы не прогоняете лишних? - спросил преподобный Варлей.
- Может быть, дело дойдет и до этого, - пробормотал Джордж. И
