всех здесь не хватит. И надолго не хватит. Человеком больше - человеком
меньше, но нам не нужен раздающий приказы мистер Хамнер. А я не думаю, что
он годится на что-либо иное. Нет, не думаю. Вы уж поищите себе другое
место, мистер Хамнер. Есть ведь и другие места, - она перевела взгляд на
Ларри - чтобы тот подтвердил сказанное. - Очень скоро и нам самим придется
уходить отсюда. Вы просто несколько опередите нас.
Она говорила очень спокойно и рассудительно. Вот это и оказалось
настоящим кошмаром для Тима: как спокойно и рассудительно она говорила. И
по тону ее было ясно: она уверена, что Тим согласится с ее доводами.
- Но девушка может остаться, - снова сказал Роббинс.
- Ты хочешь остаться? - спросил Тим.
Эйлин рассмеялась. Это был горький, полный презрения смех. Она
посмотрела на Марти Роббинса и рассмеялась снова.
- Там в машине дети, - сказала женщина.
- Мэри Сью, это не наше дело, - сказал Фриц.
Она никак не прореагировала. Взглянула на Ларри:
- Кто эти дети?
- Они из туристского лагеря, - сказала Эйлин. - Они жили в
Лос-Анджелесе. Рейнджерам нечем было кормить их. Мы взяли их с собой. Мы
думали...
Женщина спустилась с крыльца и подошла к "Блейзеру".
- Скажи ей, что это делать не надо, - сказал Фриц. - Заставь ее...
- За пятнадцать лет жизни с ней мне еще ни разу не удалось заставить
ее ни в чем, - ответил Ларри. - И ты это знаешь.
- Да-а.
- Нам не нужны здесь дети, - закричал Марти Роббинс.
- Не думаю, чтобы они объели нас так, как объела бы эта леди, -
сказал Ларри. Обернулся к Тиму и Эйлин. - Послушайте, мистер Хамнер. Вы
понимаете, как обстоят дела? Мы ничего не имеем против вас, но...
- Но вы отсюда уберетесь, - сказал Маарти Роббинс. В голосе его
звучало удовлетворение. Сказал он это так, чтобы женщина его не могла
услышать. Она уже залезла в машину и сидела на заднем сиденье,
разговаривая с детьми. - И хочу еще раз сказать: где-то там рейнджеры.
Хамнер может разыскать кого-нибудь из них. Вот что я вам скажу: он
уберется отсюда, но в моем сопровождении и...
- Нет, - с явным отвращением отрубил Ларри.
- Может быть, вот что он задумал, - сказал Фриц. - Вот что он
задумал... Он думает, что, может, мы потом не захотим, чтобы он был с
нами. Он сомневается, хотим ли мы его. Может, он решил уйти и не
вернуться. А нам без него может прийтись здесь туго.
- Мы заключили договор! - закричал Марти. - Когда вы явились сюда! Я
разрешил вам поселиться здесь! Мы заключили договор...
- Заключили, конечно, - сказал Фриц. - Но тебе бы лучше заткнуться
насчет убийства, а то мы можем и забыть об этом договоре. Я вижу, Мэри Сью
ведет детей. Мистер Хамнер, вы не против если мы возьмем на себя заботу о
них?
Как спокойно он рассуждает, подумал Тим. Фриц и Ларри... Кто эти
двое? Плотники? Садовники? Они остались в живых и убедили сами себя, что
по-прежнему остаются цивилизованными людьми.
- Поскольку в машине почти не осталось горючего, вряд ли Эйлин и мне
удастся выбраться живыми из этих гор. Эйлин, может, это была хорошая
мысль. Оставшись здесь, ты, возможно, спасешь свою...
Эйлин посмотрела на Роббинса:
- Только не с этим.
Фриц взглянул на Ларри. Мгновение они смотрели друг другу в глаза. -
Мне кажется, у нас есть немного бензина, наконец, сказал Фриц. - Во всяком
случае, есть десятилигаллоновая канистра. Мы может отдать этот бензин вам.
Десять галлонов горючего и пару банок супа. Вы возвращайтесь в машину и
ждите там - пока мы обсудим насчет горючего.
Тим залез обратно в машину. Втащил за собой Эйлин - прежде чем она
успела нахамить снова. Дети сгрудились вокруг Мэри Сью. Они не отводили
взгляд от "Блейзера", и не скоро страх исчезнет из их глаз, с их лиц. Тим
выдавил из себя успокаивающую улыбку, помахал рукой. Его пальцы свела
судорога: нужно уезжать, быстрее уезжать, подальше от этих ружей. Но он
принудил себя ждать.
Ларри заполнил бак бензином. Тим задом вырулил из подъездной аллеи. И
поехал - в дождь.
ПОЧТАЛЬОН: ОДИН
Все, что может быть охарактеризовано как долг, есть
предпосылка всякого подлинного закона и сущность всякого
благородного обычая - превращающегося впоследствии, как мы
можем увидеть, в то, что называется честью. Если мы начнем
размышлять над подобными проблемами, нам никак на обойтись
без понятия "честь".
Освальд Шпенглер. Размышления.
Гарри Ньюкомб не видел Падения Молота, и вина за это лежит на
Джейсоне Гиллкудди. Гиллкудди (как он говорил) заточил сам себя в глуши:
обрек себя на диету и написание романа. За шесть месяцев он потерял
двенадцать фунтов (хотя мог бы и больше). А что касается уединения, то ему
куда как больше хотелось поболтать с проезжавшим мимо почтальоном, чем
писать свой роман.
Лучшую кофейную чашку можно обнаружить в Ранчо Серебряной Долины.
Зато Гиллкудди, живущий на противоположном конце долины, умеет приготовить
лучший в этих местах кофе.
- Но, - улыбаясь, сказал ему Гарри, - но я расползусь по швам, если
позволю всем желающим угощать меня кофе. Я - человек популярный, вот кто
я.
- Дитя, лучше не спорь, а пей. Срок моей аренды истекает в четверг, а
"Баллада" закончена. К следующему Дню Хлама меня здесь не будет.
- Закончена! Ура, прекрасно! Я в ней описан?
- Нет, Гарри, извини. Понимаешь, это чертово произведение получилось
слишком большим. Ведь выходит вот как: то, что тебе самому нравится больше
всего, обычно приходится выбрасывать. Но вот кофе: "Голубая гора Ямайки".
Когда я праздную приятное событие...
- Ладно, налейте.
- Добавить коньяку?
- Имейте какое-то уважение к моей форме, если вы... Ладно, черт
возьми, не могу же я теперь его вылить. Не могу.
- За моего издателя, - Гиллкудди бережно поднял свою чашку. - Он
заявил, что этот контракт разорвет. Причем вина будет лежать на мне.
- Тяжелая у вас работа.
- Да, но зато деньги платят хорошие.
Самым краем сознания Гарри заметил далекий раскат грома. Надвигается
летняя гроза? Он мелкими глотками потягивал кофе. Кофе у Гиллкудди,
действительно - нечто особое.
Но когда Гарри вышел из дома, он не увидел в небе грозовых облаков.
(Кстати, встал Гарри до того, как рассвело. Фермеры живущие в долине,
придерживаются странного распорядка дня, и почтальону приходится под них
подлаживаться). Гарри увидел жемчужное сияние окутавшего Землю хвоста
кометы. Частично это сияние еще было заметно, но оно расплывалось в лучах
солнца и, белея, растворялось в голубизне неба. Похоже на смог, только
чистый смог. Стояла странная тишина, будто все вокруг ожидало чего-то.
Итак, Джейсон Гиллкудди возвращается в Чикаго. До следующего раза,
когда он снова приговорит себя к одиночному заточению. Посадит себя на
диету и начнет писать очередной роман. Гарри будет не хватать его. Джейсон
- самый образованный человек в долине, за исключением, может быть,
сенатора... А сенатор-то, оказывается, существует на самом деле. Гарри
видел его вчера, хоть и издали. Сенатор прибыл на автомобиле, размером с
автобус. Может быть, и сегодня Гарри повстречает сенатора. Гарри на
хорошей скорости мчался к усадьбе Адамсов. Грузовичок затрясло, и Гарри
затормозил. Выбоина? Что-то случилось с колесом? Дорога тряслась и,
похоже, пыталась изогнуться. Грузовичок, в свою очередь, пытался
вытряхнуть мозги из Гарри. Гарри остановил машину, но по-прежнему трясло!
Он выключил зажигание. Почему трясет?
- С таким лучше встречаться, имея бутылочку бренди. Ха!
Землетрясение? - Тряска кончилась. - А никаких выбоин или разломов здесь
нет. Мне так кажется.
Гарри поехал дальше, уже более медленно. С такой скоростью до фермы
Адамсов добираться долго. Он рассчитывал приехать туда пораньше. Тем
более, что он ездил раньше другим маршрутом. Он не осмелится зайти в
дом... что ж, это сэкономит ему пару минут. Ни к чему опять вызывать
недовольство миссис Адамс. Но с другой стороны, Гарри не видел Донну уже
несколько недель.
Гарри снял свои противосолнечные очки. Он и не заметил, как вокруг
потемнело. И продолжало темнеть. Словно заснятые замедленной съемкой, по
небу неслись облака. Темное брюхо облаков освещали вспышки молний. Никогда
прежде ничего подобного Гарри видеть не приходилось. Вероятно, начинается
гроза, вот-вот хлынет дождь.
Ветер выл словно целая куча демонов, вырвавшихся из ада. Небо
сделалось безобразным и страшным. Ничего подобного этим крутящимся черным
тучам, пронизанным молниями, Гарри видеть не приходилось. Погода - как раз
подходящая, чтобы оставить почту для миссис Адамс в почтовом ящике,
подумал он мстительно. Пусть прогуляется за ворота.
Но, возможно, как раз Донне придется идти под дождем за почтой. Гарри
подъехал к дому и остановился под нависающей над землей верандой. Как раз
в ту секунду, когда он вылез из машины, пошел дождь. Выступ веранды почти
никак не защищал от дождя: ветер разносил его струи во всех возможных
направлениях.
А, может быть, как раз Донна откроет ему дверь... Но - увы! Дверь
открыла миссис Адамс, и она не выказала ни малейшего знака радости при
виде Гарри. Гарри повысил голос, чтобы его можно было услышать сквозь вой
ветра: "Ваша почта, миссис Адамс". И голос его был столь же безразличен,
как ее лицо.
- Спасибо, - сказала миссис Адамс и твердой рукой закрыла дверь.
Дождь лил, будто разверзлись хляби небесные. С грузовичка хлынули
отвратительного вида коричневые струи. Гарри стало стыдно. Он и не
подозревал, что его машина настолько грязна. Уже наполовину вымокший, он
влез в кабину и поехал от дома Адамсов.
Неужели по всей долине такая погода? Гарри прожил в этих местах чуть
больше года, но ничего и отдаленно похожего на то, что творилось вокруг,
ему еще видеть не приходилось. Всемирный потоп! Ему очень хотелось
порасспросить кого-нибудь, что все это значит?
Хоть кого-нибудь, но только не миссис Адамс.
Сейчас в долине должен быть сухой сезон. Ручей Придара тек, казалось,
как обычно. Покрытая рябью вода ручья омывала гладкие белые булыжники,
образующие его русло. Но когда Гарри Ньюкомб по деревянному мосту переехал
ручей, он увидел, что ручей, переполненный водой бурлит. Дождь лил
по-прежнему яростно, не утихая.
Гарри свернул: нужно опустить два письма в почтовый ящик,
принадлежащий Джентри.
За всю свою службу здесь почтальоном Гарри лишь раз удалось увидеть
Джентри (и фермер тогда нацелил на Гарри дробовик). Джентри вел
отшельничий образ жизни, и ему не требовалась немедленная доставка
корреспонденции. Гарри он не нравился.
Колеса вращались без толку, потом нашли сцепление с почвой и
выволокли автомобиль обратно на дорогу. Раньше или позже, а Гарри надо бы
где-то передохнуть. Он оставил надежду закончить разводку всей почты
сегодня. Может быть, Миллеры предложат ему кровь и еду.
Дорога круто шла вверх по склону. Видно было плохо: дождь, молнии и
темнота в промежутках между вспышками молний. На малой скорости машина
ползла вперед. Слева - обрыв, справа - поднимающийся вверх склон холма. И
склон и обрыв густо поросли деревьями. Гарри жался поближе к склону.
Кабина была насквозь мокрая. Воздух - теплый и перенасыщен влагой.
Гарри резко затормозил.
Склон впереди обрушился. Оползень перегородил дорогу, частично
перемахнув дальше в обрыв. Засыпанные землей, торчали деревья - одни
