ДРАМАТУРГ (оторопело). Ты? Начинается. Зачем?!
МАФИЛЬКИН. Сейчас обЦясню. Актер Иванов прибыл на спектакль в неаде-
кватном состоянии. Всем своим видом он давал понять, что не намерен
играть по написанному. Из его невнятных восклицаний я понял, что он
захвачен идеей некоего Другого Спектакля, как он сам его называет.
Актер Иванов предположил, что такой спектакль, бытующий в форме одной
из универсальных платоновских идей, возможен к реализации здесь и
сейчас, необходимо лишь апеллировать к утраченному времени. Актер
Иванов вообразил себя неким демиургом, реконструирующим пространств-
венно-временные отношения спектакля. Самонадеянность такая рано или
поздно его подведет.
ДРАМАТУРГ. Ты говоришь об этом настолько спокойно, что я начинаю
подозревать, что вы с ним сговорились и на пару все подстроили.
МАФИЛЬКИН. Что ж ты тупой-то такой, прости Господи. Иванов ушел от
жены, она ему подбила глаз. Он грозился поджечь Клуб, если не выйдет
по его. Я его давно знаю. Он, что говорит, делает. Зачем мне эти
проблемы за минуту до начала? А теперь посмотрим, что случилось.
Иванов бросил нам вызов. Но он сделал это корректно, средствами
Клуба. Неужели нам нечем ему ответить? Разумеется, мы во всеоружии.
На всякого мудреца довольно простоты. Иванов возомнил себя всесильным.
Я ему доказал обратное на примере с Новым Элмом. Он был абсолютно не
готов к такому повороту. Мы перехватили инициативу. Он теряет темп.
Вот сейчас он взял тайм-аут. Это - начало конца. Иванов уже почувст-
вовал дефицит чутья, дефицит перспективы. Он начинает буксовать на
месте, лихорадочно подыскивая приспособления. Но эти дела не делаются
с кондачка. Нужно было хорошо оснащаться до того. Вот увидите: скоро
он попросит помощи, и тогда мы его мягко вернем на родину, в про-
странство исходного текста. И, таким образом, наш спектакль, помимо
основной темы, что он выражает, будет являться вдобавок и хроникой
одного человеческого поражения. Это на порядок усилит всю историю.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Ты только ему доведи, чтоб он особенно-то не выстебывал-
ся. Если он похерит народную поэзию, я ему прямо на авансцене
предЦявлю. И пусть потом отвечает за свой базар как знает. И мне
плевать, что вы родня. Надо будет, - и тебе предЦявим.
МАФИЛЬКИН. Я доведу. Но, с другой стороны, а что ему останется,
кроме народной поэзии. На одном личном обоянии и монологах ведь
далеко не уедешь. Должны быть взаимоотношения персонажей, столкновения,
события. Тут-то народная поэзия и посыпется, как из рога изобилия.
Шутки - прибаутки, тупиковый путь. Он движется строго в этом направ-
лении.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. И я еще одного не понял. Он говорит, что он и есть
Седок, а что актер Иванов лежит дома. Как это понимать?
МАФИЛЬКИН. Иванов явился заряженным на конфликт с самим собой. Ему
стыдно, что он Иванов. Он обуреваем ложной самоидентификацией. Он
верит в то, что он Седок, и действует по схеме своего персонажа,
не остраняясь.
ДРАМАТУРГ. Мы превратили Клуб в лабораторию по разведению тронутых
умом. Мы потакаем больному в ущерб здоровому.
МАФЫИЛЬКИН. Не буду спорить. Истинное искусство всегда развивается на
грани сумасшествия и преступления, и тебе, как Драматургу, это должно
быть известно.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Я чувствую, вы тут договоритесь до не пойми чего. Пар-
тия только на минуту ослабила контроль, а из вас уже поперла безыдей-
ность. (Мафилькину). За Иванова и его выверты отвечаешь лично.
(Драматургу). А ты лично с этой минуты отвечаешь мне за свой базар.
Чего не знаешь, того не говоришь. Сидишь себе, где сидел, в третьем
ряду, накапливаешь впечатления, а потом мы твои впечатления обсуждаем
в узком кругу. И впредь воздерживайся от резких движений.
ДРАМАТУРГ. Я понял. (Сглатывает слюну).
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Молодец.
Уходит. Мафилькин и Драматург остаются,
погруженные в глубокую задумчивость.
ДРАМАТУРГ. Это была чистая подстава с твоей стороны.
МАФИЛЬКИН. Как, по твоему, кто лучше знает текст: персонаж, для
кого текст написан, или Драматург, который его писал?
ДРАМАТУРГ. Не понял я вопроса.
МАФИЛЬКИН. Ну вот есть реальный Седок. Есть Драматург, который написал
о нем пьесу. И есть актер Иванов, исполнитель роли Седока в спектакле
Драматурга. Кто из всех троих лучше знает текст?
ДРАМАТУРГ. Седок, конечно.
МАФИЛЬКИН. А почему?
ДРАМАТУРГ. Потому что Седоку текст писал Господь Бог. Седок не учил
свой текст, он знал его с самого начала. А моя задача была угадать,
что за текст был написан.
МАФИЛЬКИН. Правильно. А теперь не для протокола. Актер Иванов и
Седок - это одно и то же лицо.
ДРАМАТУРГ (через паузу). Не может быть.
МАФИЛЬКИН. Все эти десять лет я знал его как открывателя Прекрасной
Дамы в женщине именем Калерия. Его звали Седок. Иванов - это его
сценический и общеклубный псевдоним.
Пауза.
ДРАМАТУРГ( пораженный). Тот самый Седок. Голова пухнет. И поэтому ...
МАФИЛЬКИН. Да, и поэтому я знал, кого предлагаю на главную роль в
твоей пьесе. Представь: ты Шекспир, ты написал пьесу "Гамлет" и
ставишь ее на подмостках лондонского театра "Глобус". У тебя есть
возможность задействовать в постановке подлинного Гамлета, чудом
спасенного от отравления ядом и контрабандой доставленного из Дании
в Англию. Ваши совместные впечатления.
ДРАМАТУРГ. Не знаю. Полная беспомощность, скорее всего. Он бы не
годился на свою роль.
МАФИЛЬКИН. Правильно. То же самое у Гамлета. Пространство пьесы "Гам-
лет" для него недействительно. Репетируя в пьесе, он бы задыхался. Нам
видимы образы, ему видимы только слова, слова, слова. А теперь вспомни
репетиции "Чаепития". С каким смирением Седок (а ведь это был он)
играл самого себя, барахтаясь в предписанных ему словах. Он принимал
свою роль в твоей пьесе как заслуженное наказание, как епитимью.
Но сегодня Седок взбунтовался. Он пережил внутреннюю катастрофу, очи-
щение от гнетущего чувства тайной вины (знать бы, что за вина). В
таком предкатарсическом состоянии актер наиболее хорош. Он добивается
своих функциональных задач с предельной достоверностью. Именно поэтому
я безропотно уступил ему право командовать парадом.
ДРАМАТУРГ (все еще в ошеломлении). Так, я начинаю понимать. Ты дал ему
карт-бланш на использование нашего спектакля в качестве базового
прототипа. Чтобы он его в присутствии зрителя разобрал на кубики,
а потом собрал из них по своему вкусу Другой Спектакль.
МАФИЛЬКИН. Да. Он пришел не нарушить, но исполнить. И кто-то до
него еще сказал то же самое. Но есть проблема.
ДРАМАТУРГ. Какая?
МАФИЛЬКИН. Он выдыхается. За пять лет вне Чаепитий его персонаж дал
трещину, и в нее ринулись новые слова, а исходный текст выстаривается
со временем. Персонаж словно иероглиф, высеченный в скале. И всякая
новая волна вымывает из него крупицу смысла. Иванов - теперь это не
вполне Седок. Он применяет текст Седока наравне со своей ролью в твоей
пьесе, а еще постоянно цитирует иные источники. Образный ряд его пер-
сонажа затронут столь обширно, что зачастую не поддается актуализации,
и Седок вынужден производить заместительные операции текстом. Я вижу,
что он изо всех сил старается вернуться на исходные позиции. Он осна-
щается на ходу. Я пытаюсь ему помочь, я создаю вокруг него конфликтную
среду, в которой он мог бы настроиться на активное самоприпоминание.
Но и все же у Седока в обличье Иванова возникает сугубый риск не удер-
жаться на высоте своего персонажа и шмякнуться оземь. Боюсь, что так и
получится.
ДРАМАТУРГ. Что он вернется в старый спектакль и доиграет его по-напи-
санному.
МАФИЛЬКИН. Да. Но есть еще один персонаж, который имеет право вклю-
читься в наш процесс.
ДРАМАТУРГ. Калерия.
МАФИЛЬКИН. Да, Калерия. И, если меня не обманывает чутье,
она очень скоро присоединится к нам. Возможно, что Седок восстановится
полностью через Калерию. А она - через него, потому что ее персонаж
тоже утрачивается по ходу. Мы как будто входим в потусторонний мир
и слышим голоса. Бесплотные тени, души ушедших персонажей, просят нас
о воплощении. И мы внемлем им. Своим бездарным спектаклем мы готовим
место встречи. Мы затеваем Чаепитие.
ДРАМАТУРГ. Если нам дано воплотить ситуацию Чаепития, значит, не такой
уж он и бездарный , наш спектакль. Но если пойдет и дальше в таком
духе, то от моей пьесы вообще останутся рожки да ножки.
МАФИЛЬКИН. Радуйся, дурачок. Твоя пьеса будет гореть вместе с прочими
бумагами, а сквозь дым от костра тебе суждено будет увидеть и Запо-
ведник, и Прекрасную Даму, и Чаепитие. У тебя появится шанс получить
на руки исходный текст. Кто вложил в руку кисть Сандро Боттичелли?
ДРАМАТУРГ. Ты знаешь Кто.
МАФИЛЬКИН. Неправильно. Это была Партия. И я тебе ничего не говорил.
ДРАМАТУРГ. Да, понятно. А что за документы все читают?
МАФИЛЬКИН. Подлинные документы из архива Общества Любителей Прекрасной
Дамы. И они будут гореть с энтузиазмом. Элм будет добросовестно воро-
шить их палкой.
ДРАМАТУРГ. Никто не сможет гарантировать подлинность документов.
МАФИЛЬКИН. Сможет. Тот, кто вел архив. Я.
Звенит китайский колокольчик.
МАФИЛЬКИН. Седок придумал продолжение. Нам пора.
ДРАМАТУРГ. Я чувствую себя свидетелем мирового заговора. И готов
кусать локти от того, что мне нельзя войти в игру. На меня нет роли.
МАФИЛЬКИН. Не говори заранее. Лучше смотри во все глаза. Запоминай.
Если по ходу действия тебя попросят помочь - не отказывайся. И ничего
не бойся.
Расходятся.
7. ДОКУМЕНТЫ, ЧАСТЬ 2.
x x x
7.1. Мафилькин - членам ОЛПД.
Направляю в Ваш адрес Правило ОЛПД И Программу пребывания
членов ОЛПД в Заповеднике "У Прекрасной Дамы" ( рекомендуемое сокра-
щение ЗУПД ). Правило и Программа вступают в силу сразу после опубли-
кования результатов статусной монетарной лотереи в средствах массовой
информации.
Жеребьевка путевок в ЗУПД проведена, Ваш номер 158 (Сто пять-
десят восемь).
Приложения: 1. Правило.
2. Программа пребывания.
Управляющий АОЗТ "ОЛПД",
ВРИО Руководителя Посещениями ЗУПД Мафилькин
Приложение 1 к документу 7.1
ПРАВИЛО
Вот ведь как сложилась Судьба. Увидел Ее - и полюбил нав-
сегда. Узнал в ней великие образцы живописи, музыки и архитектуры.
Возжелал броситься к ее ногам, но вдруг почувствовал, что ты не
один хочешь броситься, а многие уже и бросились.
Но ты не можешь изменить своему порыву. Поэтому ты и пришел
к Нам. Что ж, рады. Монета повернулась к тебе орлом. Значит - оста-
ешься. Значит, не потерян шанс на большее. Но помни о Главном.
Теперь ты не свободен в своих поступках. Помни: не имеешь
никакого права считать, что ты сам лучше, умнее и порядочнее дру-
гих, а посему можешь рассчитывать на большее. Не думай, что твое
возвышенное чувство извинит твою вопиющую небрежность по отношению
к другим участникам нашего собрания. Каждый может претендовать лишь
на равный кусок пирога в теперешней ситуации; всякий, кто думает
иначе, есть собачий эгоист и самое обыкновенное дерьмо. Но пусть не
думает такое дерьмо, что ему все сойдет с рук. У нас на вооружении -
могучая Организация, хранительница нашего священого права на равное
участие - Общество Любителей Прекрасной Дамы (далее по тексту - ОЛПД).
Я взял на себя тяжелейшую неблагодарную обязанность Управ-
ляющего ОЛПД и ВРИО Руководителя Посещениями Заповедника "У Прек-
расной Дамы" ( далее по тексту - ЗУПД) не потому, что мною движет
корысть. Я просто хочу добиться справедливости для всех вас, волею
судьбы оказавшихся Любителями Прекрасной Дамы (ЛПД). Я хочу этого,
я могу это, и я это сделаю.
И посему, как Руководитель, требую неукоснительного соблю-
дения следующих основных принципов при Посещении (далее рассматри-
