подоспели, все вернули на места.
Ах, как бы было хорошо, когда бы не было так плохо.
В один прекрасный день - крак: перехваченные документы, ночь
бессонных разбирательств с обмороками, сучий потрох и другие грубости,
избиение кадров, бланш под глазом, полоумие одной из сторон в конфлик-
те, тайный отЦезд, погоня, укрытие в Клубе, экстренный ввод на роль
Седока. Остальное известно.
Имеющий уши да. Сигнал, ниспосланный небом, да не. Не мог
быть проигнорирован.
- К этому остается мало что добавить, - сообщает далее Седок. -
Сейчас вам раздадут на руки документы, вы их просмотрите хотя бы по
диагонали, а я пока немного покурю и подумаю, чем мы будем заниматься
с вами дальше. Если хотите, вы можете посетить буфет. В фойе у нас
развернута экспозиция "Окаянные дни Клуба". Спектакль продолжается.
В знак возобновления действия на авансцене Клуба зальется трелью
соловей, расцветет роза, зазвенит китайский колокольчик, на штыке
у часового загорится полночная луна. Впрочем, луна может и не заго-
реться, это я для впечатления. Но колокольчик-то мы вам обеспечим,
не сомневайтесь.
5. ДОКУМЕНТЫ, ЧАСТЬ 1.
x x x
Гориспоком, порывшись в дырявом кармане,
находит тощий бюджет, портрет в заповедной раме,
а также резвые Органы, что подорвались с цепи
и готовы всякую вошь сволочить на аркане.
Населению корм не в коня. Лозунги устарели.
На открытии бюста Великому Бандерлогу
уместно порой затравить какого-нибудь еврея,
откушать блинков да податься к родному порогу.
Комбинат, завыв, дает на-гора дребедень.
По субботам кругом балалаек нервная брень,
а ненастье над кладбищем - только знак перехода
от активного света в пассивную бледную тень.
x x x
5.1. Эмилия - Полковнику Тобиасу.
[...]
Я понимаю, что последние публикации в районной газете
преследуют цель принизить Ваше значение и всячески опорочить
как Вас, так и наше общее дело. В связи с этим хочу обратиться
к Вам со словами поддержки и понимания.
На путях построения гармоничного человеческого общества
невозможно обойтись совсем без каких-то издержек. История чело-
вечества, как мы знаем, это история борьбы классов. Борьба
сопровождается жертвами. Жертвы могут быть напрасными и не
напрасными. Наши жертвы не были напрасными, мы тоже это знаем.
Нам пытаются навязать мысль о том, что мы попусту теряли время,
а в отдельных случаях даже совершали какие-то преступления.
И мы даже не в состоянии им обЦяснить, что все это неправда.
Мы были молодыми, радовались жизни, любили, бегали на стадион,
вступали в кружки, готовились к защите Родины.
Словом, как бы Вам не было теперь тяжело, знайте: члены
Вашего кружка с Вами, они всегда готовы поддержать Вас в нелег-
кую минуту и разделить радость в легкую минуту. Если чего-то я
не так сказала, вы уж меня извините.
С коммунистическим приветом, Эмилия.
5.2. Клаус - в Управление.
11-е. День. Мафилькин вызвал меня к себе. Я застал его
жующим импортную шоколадку. Он не находил себе места.
- Вот посмотрите что делают. - Он протянул мне свежую
районную газету. Заголовок "Регламент большой любви" был жирно
отчеркнут красным фломастером. Я бегло просмотрел статью.
- Ну и что вы скажете на это? - отрывисто спросил меня
Мафилькин, когда я отложил газету в сторону.
- По-моему, это возмутительно, - сказал я.
- Я вам даже большее скажу, - сказал Мафилькин. - В желтой
этой газетенке хам сидит на хаме, а главный редактор просто осел,
раз пропускает подобную ахинею! Вы знаете, меня трудно вывести из
себя. Но если уж меня вывели из себя, то чтоб ввести меня обратно -
это им будет дорогого стоить!
Мафилькин, выпалив вышеизложенное, как будто немного успоко-
ился.
- Дуракам закон не писан, - сказал он. - Могут что угодно
кудахтать. Мы готовим сборник стихов "С любовью к Даме", по материа-
лам выступлений членов Общества Любителей Прекрасной Дамы. Конечно,
есть критерии отбора материала. Есть концепция, есть генеральный
план всей затеи. Идет сверка позиций. Делается ставка на сильное
чувство. Талант, разумеется, тоже не помешает, хотя в последнем
случае мы часто вынуждены идти навстречу автору. И вот тут как тут
отыскивается борзое перо, кое сажает на проект (по недомыслию или
по злоумыслию, мы разберемся) жирную кляксу. Нам теперь мыться не
отмыться. А осел редактор ...
- Критиканов всегда не счесть, - добавил он, помолчав. -
А чтоб включиться в позитивную работу, - тут их с собаками не сыс-
кать. Ну что ж, они выбрали свою торную дорогу. Нехай лают. А
ветер будет носить.
5.3. Калерия - Седоку.
[...]
Меня тронули твои стихи. Только немного пугает зависимость,
в которую я от тебя попала. Мне кажется опасным, что твои предчув-
ствия и непроявленные до конца предположения вдруг становятся
обЦектом массового внимания. Ты открыл во мне Ту, кем я ,
возможно, могла бы стать, если бы приложила к этому все усилия.
Ты открыл Возможность. Но большинство читателей районной газеты
воспринимают это как данность, как полезное ископаемое. Ты растру-
бил об открытии на весь город. Ты не думал о последствиях, ты был
захвачен моментом. Но люди нашего города, вероятно, оказались не
готовы к твоему сообщению. Они живут скудно, уныло, рано утром они
темною колонной движутся в сторону Комбината, по вечерам они эко-
номят электричество, по субботам ходят на кладбище, а по воскресе-
ньям ковыряются на своих приусадебных участках в намереньи выкопать
что-нибудь сЦедобное. Поэтому все восприняли твою заметку в газете
как руководство к действию. Телефон у меня превратился в головную
боль. В день приходит добрый десяток писем с требованием любви.
На работе не отбиться от поздравлений. Тут, кстати, был один случай.
У нас в первом отделе работает такой Кац. Ты его должен знать,
лет сто назад он был был женат на Пшечневской, потом они разбежались,
а в результате брака остался сын Элм Элмович Пшечневский, фамилию
он взял матери, чтобы не таскали всю оставшуюся жизнь за пятую
графу. Прихожу я как-то в спецотдел снимать синьку, а дело уже было
к концу рабочего дня. Сидит один этот Кац в отделе, а его женщины, как
всегда, разбрелись мерить лифчики. Отсинила я все, он мне и говорит:
я как-то давно хотел с вами заговорить, но не решался. Впервые заметил
вас в Клубе на клумбертовских вечерах (у меня там бывшая жена часто
концертирует), и сразу к вам как-то прикипел душою. Извините, что я
вас задерживаю, просто уже давно хотел высказать вам свое восхище-
ние. Этот парень, который написал о вас заметку в районной газете,
он, разумеется, кругом прав. Но ему не хватает моих лет, чтобы во
всей полноте в этом убедиться. Я вижу в вас то, что наши городские
фроси бездарно растеряли или не имели вовсе. Ваша красота имеет
несомненное божественное происхождение. Иного человека Бог одаривает
слухом, иного голосом. Вас он одарил гармонией и ненарушенной пропор-
цией частей в составе сложного целого. И вы рискуете потерять данное
вам свыше, как это уже сделали многие наши дамы (язык не поворачива-
ется сказать - бабы), коли работаете на Комбинате в отделе планиро-
вания. Даже когда вы сейчас беседуете со мной, вы теряете. Остере-
гайтесь ненужных вам связей и иных столкновений с внешним миром.
Берегите себя. Вот ваш пропуск.
Где-то через пару недель он приглашает меня в отдел под
предлогом, что я не сдала рабочую папку на плановый досмотр. И
говорит такое, что я вся иду пятнами. Вы, говорит, не пу-
гайтесь того, что я вам сейчас скажу. Я долго думал над этим и по-
нял, что мне необходимо с вами переспать. Мне нужна ровно одна ночь.
Я очень старый больной человек. Жизнь моя прошла. Скоро мне наступит
конец. В моей жизни было много хорошего, а много и плохого. Но смысла
в ней не было никогда. Из хорошего у меня были только женщины. Их
было довольно много. Они пахли дешевыми духами, аптекой, продуктами,
другими мужиками. Мои связи с ними были мимолетны. Я любил их в
командировках и дома, когда жена уезжала на гастроли, и потом, когда
она ушла насовсем. Но в обладании ими всегда присутствовал элемент
поспешности и неизысканности. Я пил вино этих встреч, не задумываясь
о букете напитка. Теперь мне ясно, что это было за вино. Это была
бормотуха. Моя жизнь - это бормотуха. Неужели перед смертью я не
заслужил бокала отменного вина? Исполните мою просьбу, и я отдам
вам все, что вы захотите. Я завещаю вам свою двухкомнатную квартиру
и приусадебный участок. У меня есть еще квартира в другом городе,
но она отойдет моему сыну, он молодой человек, ему тоже нужно кушать.
Если вам нужна моя жизнь, вы тоже сможете ее забрать. Как вы это сде-
лаете - забота ваша. Посоветуйтесь с Клеопатрой.
Но если это произойдет, говорю ему я, то как же тогда понимать
ваш призыв остерегаться ненужных связей? Ведь, вступив с вами в связь,
я тем самым неизбежно потеряю что-то из того, о чем Седок написал в
районную газету. Я не отказываюсь от своих слов, говорит он. Вы дейст-
вительно потеряете. Ну что хорошего заниматься любовью со старикашкой,
к тому же еще и евреем? Правда, мы, евреи, ребята сексуальные. Воз-
можно, мне даже удалось бы вам показать кое-что новенькое, и возраст
тут на пользу. Но не в этом дело. Вы неизбежно будете терять. Вас
будут использовать даже и помимо вашего желания. Вами будут грезить,
вас будут применять как обЦект для мастурбации, вас даже будут
просто фотографировать. И каждым этим актом с вас будут сдирать одну
за другой все ваши защитные оболочки. И самый страшный ваш враг -
это дедушка Время. Он будет пить из вас соки, пока не опустошит вас
до дна. Вы - цветок, и вы эфемерны. Так используйте же свое обояние
с толком, пока оно вам отпущено. У меня нет ничего, кроме квартиры и
участка. Возьмите их. Потом вам удастся превратить их в деньги. Вы
сможете себе позволить правильное питание, хорошую косметику, цветы.
Это вам необходимо. А мне необходимы вы, как солдату перед расстрелом
необходима папироса. Не отвечайте мне сейчас. Вот ваш пропуск. Позво-
ните и скажите "да". Ваше "нет" - это ваше молчание, его я услышу и
так.
Потом я долго размышляла над этой встречей. Он прав, без
сомнения. Ну вот возьмем цветы. Они красивы, они стараются бескорыстно
украсить мир, сделать его цветным. Чем виноваты цветы, Седок?
Тем не менее всякий норовит срезать их и поставить в вазу. Иногда,
если цветам не повезло, и они родились в чистом поле, по ним два раза
в год ползает железный трактор.
А обнюхивающиеся собаки, что вослед делают всякие глупости,
виноваты ли они в своих чувствах? Правда, порою они застревают друг
в друге, полдня пытаются растащиться в разные стороны и не могут, а
дети смотрят на них и смеются. Но это уже вопрос техники.
Ты посчитал, что если у девочки с Комбината есть шанс стать
Прекрасной Дамой, то об этом необходимо немедленно сообщить в рай-
онную газету. У тебя не возникало мысли, что нами распоряжаются
помимо нас, и просто нужно понять, чего они от нас хотят. Может быть,
им нужно, чтобы мы вылезли вон из кожи, но добились предельного со-
ответствия их идеальному о нас представлению? Как будто мы уже где-то
