густой ватный туман.
- Корасс, Ситту... - начал произносить новое заклинание колдун,
вытаскивая из карманов плаща какие-то предметы.
- Нет! - вскрикнул король, подбегая к Синдру. - Не убивай его...
пока!
Тристан не мог разглядеть лица, спрятанного под темным капюшоном, но
по тому, как напрягся колдун, он понял, что его рассердили слова короля.
Однако он справился с раздражением и спокойно сказал:
- Хорошо.
"Тихий, ласковый голос, - подумал Тристан, - совсем не подходит
человеку, обладающему такой колдовской властью".
В этот момент дверь распахнулась, и в комнату ворвались стражники.
- Хватайте их, - приказал король, и нарушителей порядка, которые едва
держались на ногах, схватили сразу несколько сильных рук.
- Я сам допрошу их! - грозно сказал король. - Отведите их в темницу!
Железная дверь захлопнулась, и Тристан остался один в непроглядном
мраке подземелья. Даруса увели куда-то в другое место - похоже, в этой
тюрьме можно было разместить великое множество узников.
Принц, разозлившись, начал дергать цепи, которыми его руки и ноги
были надежно прикованы к стене, - цепи громыхали, но не поддавались.
Скоро глаза принца привыкли к темноте, но он вдруг почувствовал, что
задыхается от отчаянья: мрак подземелья и тяжелые цепи отнимали у Тристана
всякую надежду на спасение. К тому же, на этот раз он был один.
Он закричал и попытался вырвать цепи из стены, но результатом его
усилий стали лишь синяки и ссадины.
Он подумал о Робин, жалея, что не может сообщить ей, что попал в
беду. Впрочем, неопытная друида против королевского колдуна, который мог
вертеть пространством по собственному усмотрению... У нее не было бы ни
единого шанса одержать над ним победу. Тристан знал, что Робин, ни секунды
не колеблясь, попыталась бы сразиться с колдуном и погибла бы страшной
смертью.
Принц понимал, что только вмешательство короля спасло их с Дарусом.
Почему король захотел сохранить ему жизнь, после того как сам же послал по
его следу убийц и колдунов? Ведь кто бы там ни наложил заклинания на
"Везучего Утенка", он явно не рассчитывал на то, что принц останется в
живых и его можно будет допросить.
А что сказал колдун, когда неожиданно появился в покоях короля? "Вам,
наверное, нужен я", или что-то в этом роде. Может быть. Высокий Король
действительно тут ни при чем, а во всем виноват колдун?
- Тристан, - раздался мягкий музыкальный голос.
- Да? - прошептал он, подняв раскалывающуюся от боли голову. Перед
принцем стояла белая фигура, озаренная таким ярким светом, что у него
заболели глаза. Наконец, когда Тристан пришел в себя, он разглядел светлые
волосы, рассыпанные по серебристым доспехам. Его сердце забилось быстрее,
когда он узнал свою нежданную гостью.
- Моя королева! - прохрипел он. - Благодарение Богине, вы пришли!
Пожалуйста, освободите меня от оков.
Глаза Королевы Аллисинн необыкновенно ярко блестели. Она
действительно была здесь, в его камере. Тристану ужасно хотелось протянуть
руку и коснуться ее, но она не подходила к нему. Свет, ореолом окружавший
тело королевы, заставлял ее волосы гореть неземным огнем. Принц посмотрел
ей прямо в лицо, и почувствовал, как боль растворяется и отступает под
целительным теплом ее взгляда.
- Я не могу освободить тебя, - голос королевы был полон печали. - Мое
могущество бессильно перед холодным железом, в которое ты закован.
Тристан простонал и в отчаянии опустил голову.
- Не теряй надежды, мой принц! Ты узнал, чего твой враг боится больше
всего, а это уже немало!
- Узнал? - Он усмехнулся. - Я узнал лишь, что я последний дурак! Я не
заслуживаю быть простым солдатом в армии Корвелла, не то что королем! Как
жалкий юнец, я угодил в западню! - Ярость переполняла его, и королева
отшатнулась от Тристана.
- Я не имел права так себя вести. Я не должен был распускаться и
жалеть себя.
- Боюсь, ты слишком много говоришь о себе, - сказала она. - В
Гвиннете есть девушка, которая очень беспокоится за тебя. Может быть,
именно из-за нее ты не должен сдаваться.
Тристан виновато прикусил губу. В присутствии великолепной королевы
он совсем забыл о любимой женщине, с которой хотел соединить свою жизнь.
- Но вы...
- Я... я слишком стара для тебя, - улыбнулась королева. - Однако,
твои чувства тронули меня. Прошло очень много лет с тех пор, как мужчина
смотрел на меня с такой... любовью.
- Я действительно люблю вас, моя королева! - прошептал он. Принц
вдруг почувствовал страшное унижение оттого, что закован в кандалы. - Я
надеюсь, Богиня даст мне силы доказать это когда-нибудь!
- Думаю, так и будет. Поразмысли над тем, что тебе удалось узнать. А
сейчас отдыхай, мой принц.
Она медленно стала исчезать, но Тристан не мог позвать ее - он уже
крепко спал.
Проснулся принц, когда дверь с грохотом отворилась. Он вскинул
голову, и в свете факела увидел две фигуры, входящие в его мрачную камеру.
Первым был сутулый, ухмыляющийся ключник, который несколько часов
назад с явным удовольствием заковывал руки и ноги принца. Вторым в камеру
вошел сам Высокий Король.
Ключник, высоко подняв факел, отступил в сторону. Пройдя мимо него,
монарх остановился перед Тристаном, но так, чтобы тот не мог до него
дотянуться. Теперь он держался более уверенно, чем во время их первой
встречи, хотя, по-прежнему, совсем не походил на Высокого Короля, каким
его представлял себе Тристан.
На нем была пурпурная мантия с белой каймой. Парик с длинными
локонами делал его голову неестественно большой, к тому же король был
заметно ниже принца. Крошечные усики топорщились под длинным заостренным
носом.
- Ты заинтриговал меня, принц Корвелла, - сказал король, пристально
глядя на Тристана.
Принц ничего не ответил.
- Ты сказал, что пришел мстить?
- Да, именно так.
- Значит, ты не собирался претендовать на трон Высокого Короля - мой
трон?
- Конечно, нет! Откуда у вас вообще взялась такая мысль?
- Это очень интересно! Я, право, не знаю, могу ли я доверять тебе...
- Ваше Величество? - Неожиданно в дверном проеме возникла еще одна
фигура. Король удивленно обернулся и увидел закутанного в темный плащ
человека.
- Синдр! Мы потом поговорим! А сейчас оставь меня, - голос короля был
уверенным, но чуточку дрожал.
- Боюсь, мое дело не терпит отлагательства, сир! - В мерцающем свете
факела Тристан заметил, что руки колдуна сделали несколько неуловимых
движений. Король вздрогнул и, сдаваясь, вздохнул.
- Узурпатор? - мягко спросил колдун.
- Он... он... - Казалось, король не может собраться с мыслями.
- Вы хотите сказать, что он представляет серьезную опасность, -
закончил за него колдун. Тристан ужаснулся, видя, как волшебник
манипулирует правителем. В первый раз принц начал всерьез опасаться за
свою жизнь.
- Пришло время ему умереть, - заключил Синдр все тем же приятным
музыкальным голосом.
- Хорошо, - тихо ответил король. На Тристана он уже больше не
смотрел.
Оковы Даруса были не менее массивными, чем те, что удерживали принца
Корвелла. Однако, у калишита было одно преимущество: на нем были перчатки,
которые он прихватил в сокровищнице Кер Аллисинн. Стражники, даже
тщательно обыскав его, не смогли их обнаружить, так хорошо перчатки
сливались с бронзовой кожей калишита.
Дарус переждал несколько минут после ухода стражников. Он слышал, как
они повели Тристана в глубь темницы. Через некоторое время стражники вновь
подошли к его камере. Один из них просунул факел сквозь узкую решетку в
дверях, осветил камеру и, убедившись, что пленник на месте, пошел со своим
напарником дальше.
Дарус осторожно потянул правую руку из плотно прилегающего железного
кольца и легко высвободил ее. Так же быстро он вынул левую руку. Затем,
достав одну из длинных жестких проволочек, спрятанных в перчатках, калишит
присел, чтобы разобраться с ножными кандалами. Его ловкие пальцы быстро
нашли замок, и Дарусу потребовалось всего несколько минут, чтобы
освободить правую ногу. Оковы с левой ноги он снял еще быстрее.
Стараясь не дышать, Дарус прислушался. В темнице царила тишина. Он
осторожно подобрался к дверям камеры и нашел замок, однако справиться с
ним оказалось потруднее, чем с кандалами. Он потратил десять минут, чтобы
разобраться в сложном механизме, и наконец его настойчивость привела к
успеху - негромко щелкнув, замок открылся.
Дарус осторожно приоткрыл дверь и выглянул в коридор. В дальнем конце
коридора горел факел, а в остальном вокруг было темно. С холодных каменных
стен стекала влага, сильно пахло плесенью. Калишит беззвучно выскользнул
из камеры.
Дарус знал, что Тристана отвели по коридору дальше и поместили в одну
из камер слева. Слабый свет факела мерцал где-то справа, а с другой
стороны коридор был погружен в полную темноту. Сообразив, что без света
все равно не обойтись, Дарус повернул направо и, пройдя сотню футов,
вытащил из углубления в стене факел, а затем направился обратно в глубину
темницы.
Вдруг он вспомнил об оружии - в особенности, о мече Симрика Хью. "Они
слишком долго владели им, чтобы оставить оружие здесь", - решил калишит.
Держа факел перед собой, он направился дальше по коридору, решив осмотреть
хотя бы ближайшую комнату стражи.
Дарус осторожно свернул за угол и узнал ступеньки, по которым они
спускались в темницу. Комната стражи, где у них забрали оружие, находилась
рядом с лестницей. Он быстро взбежал вверх по ступеням, но, оказавшись
наверху, остановился, чтобы осмотреться. Увидев закрытую железную решетку,
перекрывающую вход, калишит тихо выругался. Сразу же за ней, сидя на
стуле, дремал стражник, а у него за спиной на крюке висело их оружие!
Дарус прислонил факел к одной из ступенек, и достал из перчатки
отмычку. Изо всех сил стараясь не шуметь, он стал осторожно копаться в
замке. Вскоре, с громким щелчком, решетка открылась.
Стражник ошалело поднял голову и начал испуганно озираться по
сторонам, а Дарус, распахнув дверь, влетел в комнату. Кулак калишита
захлопнул отвалившуюся от удивления челюсть стражника. Тот даже не успел
вскрикнуть и, потеряв сознание, осел на стуле.
Дарус повернулся к стене, быстро снял с нее свой ятаган, прицепил его
к поясу, схватил остальное оружие и, выскочив из комнаты, запер за собой
решетчатую дверь.
Проходя мимо каждой камеры, калишит просовывал факел сквозь железную
решетку - как раз на уровне головы - и осматривал темницу, надеясь
отыскать своего друга. Однако, первые четыре оказались пустыми.
В пятой кто-то сидел.
Человек был прикован к стене. Голова свешивалась на грудь, так что
Дарус не мог разглядеть его лица. Мужчина не походил на Тристана, к тому
же казался меньше ростом, - но при тусклом свете калишит не был в этом
уверен.
- Тристан! - прошипел он.
Ответа не последовало. Фигура, прикованная к стене, не подавала
никаких признаков жизни.
Ругаясь про себя, Дарус прислонил факел к стене и начал возиться с
замком. Теперь, когда он уже был знаком с механизмом, дело пошло быстрее,
и уже через несколько минут замок открылся. Калишит проскользнул в камеру
- узник по-прежнему не шевелился. Держа факел перед собой, Дарус медленно
приблизился к стене.
Неожиданно узник поднял голову и посмотрел на калишита с выражением
безнадежного страдания. Это был не Тристан: человек выглядел старше и
казался гораздо более хрупким. Его лицо скривилось, он попытался что-то
сказать, но не смог издать ни звука. Тут Дарус заметил, что руки узника
