- Она напоминает мне уснувшего человека, - коротко ответила Рина и
замолчала.
Конан решил больше ее не тревожить; пусть смотрит в темноту, стережет
их от внезапного нападения. Теперь он вспомнил и то, что пропасть
Као'кирр'от будила в девушке беспокойство; вероятно, после первых
радостных мгновений парения в воздухе, тревожные предчувствия овладели
Риной с новой силой. Однако сам он не ощущал пока ничего угрожающего.
Их красный шар плавно летел вниз, и было трудно представить, сколько
времени займет спуск. Наблюдая за белой поверхностью скалы, киммериец
вдруг понял, что она то приближается к нему, то отдаляется, будто бы
попеременно притягивая и отталкивая падавший в пропасть цветок. Подметить
это оказалось нелегко, но теперь он не сомневался, что в гигантском
провале дует ветер - слабый, едва ощутимый, теплый.
Конан послюнил палец, вытянул руку вверх и замер в неподвижности,
отсчитывая время по вздохам. Да, тут был ветер! Тянуло откуда-то сверху
или, быть может, от поверхности утеса; воздух медленно, очень медленно
колебался, то прижимая их шар к скале, то отбрасывая на полсотни локтей к
середине провала.
Странный ветер! Словно дыхание спящего гиганта... И Рина говорила о
том же...
Осененный внезапной идеей, Конан вновь сунул руку за пазуху, плотно
прижимая ладони к груди. Она мерно вздымалась и опадала; прикрыв глаза,
киммериец довольно долго сидел, будто бы прислушиваясь к этим непрерывным
колебаниям и сильным толчкам сердца, потом поднял веки и, как
завороженный, уставился на белую светящуюся стену. Дрогнула ли она? Или
это только ему показалось?
Внезапно за его спиной прозвучал тревожный вскрик Рины, и Конан
очнулся.
- Птицы! Смотри, птицы! - Она тянула руку вверх, показывая на темное
облачко, оторвавшееся от края завесы мрака. Туча, похожая на клок несомого
ветром дыма, опускалась к парившему в воздухе цветку, наискосок пересекая
провал. Конан пригляделся.
- Облако, - пробормотал он, - просто облако. Я не вижу никаких птиц.
- Зато я вижу! - Казалось, Рина близка к панике, и это удивило
киммерийца куда больше, чем подозрительная тучка. - Бери арбалет, Конан!
Вот оно! То самое, чего я боялась! - Дрожащими руками она начала
расстегивать сумку с дисками.
- То самое? - окончательно оторвавшись от созерцания белой стены,
Конан нахмурился. - Ты хочешь сказать...
- Да, да! Опасность, которую я предчувствовала!
Не задумываясь, киммериец сбросил с плеча арбалет и колчан, потом
поднял голову, разглядывая тучу. Она уже распалась на множество точек -
нет, не точек, а черточек, волнообразно изгибавшихся по краям. Птичьи
крылья? Пожалуй... Но вряд ли создания, что преследовали их, отличались
крупными размерами.
Конан перевел взгляд на побледневшее лицо девушки.
- Что тебя так напугало? Какие-то мелкие твари... просто птицы, не
драконы и не летающие оборотни... Пара-другая стрел отпугнет их.
- Не думаю. - Рина справилась с волнением, и руки ее больше не
дрожали. - Они не такие маленькие, как тебе кажется, и их очень много. Ну,
и еще одно... Пресветлый Митра! - страдальчески сморщившись, девушка
потерла висок, словно пытаясь поймать какую-то ускользающую мысль. -
Понимаешь, я не вижу, чем закончится схватка с ними... Не вижу! И это меня
пугает.
Киммериец кивнул, наконец-то уразумев истинную причину ее тревоги. До
сих пор дар Рины ни разу не подводил их; они одолели сонный морок, стража
тоннелей, что вели к лесам нижнего мира, и благополучно добрались до
рубежей пурпурной равнины. Вероятно, подумал Конан, мысль, что все
предыдущие предсказания исполнились, поддерживала девушку, вселяла в нее
уверенность; предвидя грядущее, Рина чувствовала себя зрячей рядом с ним,
жалким слепцом. Но теперь и она ослепла.
От темной тучи отделилась одна черточка. Она стремительно падала
вниз, все увеличиваясь и увеличиваясь в размерах; Конан видел грязно-серые
крылья, мощные, широкие и длинные, вытянутое тело с раскрытым веером
хвостом, растопыренные лапы. Он понял, что ошибался - эта тварь не была
мелкой. Пожалуй, куда больше орла! Десять локтей в размахе крыльев,
массивное туловище, гибкая змеиная шея... Потом он разглядел голову
монстра и содрогнулся.
Ничего похожего на птичью! Ни клюва, ни перьев... Скорее, жуткое
подобие человеческого лица: огромная пасть с рядами мелких острых зубов,
широкие вывороченные ноздри, хохолок на темени, напоминающий прядь волос,
большие круглые глаза - глаза, в которых пылало дьявольское пламя! Обличье
этой твари было куда уродливей и страшнее, чем мохнатые физиономии тии'ка.
В конце концов, племя волосатых все-таки относилось к людскому роду, а
жуткий монстр, круживший в полусотне локтей от Конана, явно был
порождением Нергала.
- Кром!
Стрела с визгом сорвалась с тетивы, серая тварь вскрикнула,
захлебнувшись кровью, и, сложив крылья, канула вниз. Арбалетный болт
торчал посреди чудовищного лица - там, где мгновение назад зияли дыры
ноздрей.
- Первый, - отсчитал Конан, лязгнув рычагом.
- Боюсь, это их не остановит, - негромко сказала Рина. - Гарпии!
Мерзкие твари! И на редкость злобные!
- Но зубы у них мелкие и когти невелики. Не вижу, как они могут нам
повредить... Мы прикончим любую из этих птичек на расстоянии ста локтей, а
когда кончатся стрелы и твои диски, отобьемся мечом и дротиком. Нет, они
до нас не доберутся!
- До нас - возможно, но подумай о нашем шаре! О цветке!
- О цветке? - Мгновение киммериец следил за опускавшейся вниз стаей,
потом лицо его посуровело, темные брови сошлись в линию. - Ты думаешь, они
повредят цветок?
- Если поймут, что нас так просто не взять, и разозлятся... Только
этого я и боюсь, Конан! Они раздерут цветок в клочья, и мы рухнем в
бездну!
- Кром! - Стальной болт вспорол воздух, пробив лоб одному из
монстров; с пронзительным воплем тот полетел вниз. - Кром! - повторил
Конан, торопливо натягивая тетиву. - Ты права, девочка, они могут
разорвать шар, на это хватит даже их жалких когтей... Нам нельзя
подпускать их близко!
Оседлав мешок, он просунул ноги в сапогах под болтавшиеся внизу
стебли, потом вытащил меч и прижал обнаженный клинок бедром. Теперь он был
готов к обороне; он мог рубить, колоть и стрелять во всех направлениях,
кроме одного - прямо вверх. К сожалению, оно являлось самым важным: там
пламенел огромный шар беззащитного цветка. Однако серые твари как будто не
замечали этого уязвимого места. Живая плоть двух путников привлекала
гарпий гораздо больше; образовав широкое кольцо, они кружили и кружили
вокруг них, безгласные и молчаливые, как сама смерть.
- Сейчас бросятся, - вдруг сказала Рина. Она пошевелилась, и диски
зазвенели в ее сумке. - Ты...
Девушка не успела закончить. В воздухе вдруг стало тесно от серых тел
с растопыренными хвостами, яростно плещущих крыльев, когтистых лап,
тянувшихся к повисшим над бездной людям. Конан стрелял и стрелял, чувствуя
спиной, как мерно ходят лопатки Рины - она метала диски то с левой, то с
правой руки. Хотя это оружие уступало по дальности броска арбалету, его
преимуществом являлась скорость: стальные пластинки жужжали в воздухе
словно рой разъяренных пчел, и киммериец видел, как серые твари одна за
другой исчезают в бездне. У большинства была перерублена шея, и безголовые
туловища с распластанными крыльями падали вниз, вращаясь и брызгая кровью.
Ни одна стрела Конана не пропала даром, но он вдруг обнаружил, что их
так мало в сравнении с атаковавшей стаей! Колчан стремительно пустел, и
киммериец, отложив арбалет, взялся за меч. Он ткнул несколько раз в жуткие
морды круживших рядом чудищ, страстно желая очутиться на земле - на
твердой почве, где можно было бы как следует размахнуться и по-настоящему
пустить кровь этим отродьям Нергала. Воздушный полет, еще недавно так
очаровавший его, казался теперь неприятной, едва ли не бессмысленной
затеей, а сетка из толстых цветочных стеблей представлялась ловушкой.
Он снова ударил клинком - раз, другой, третий - но твари были
увертливы. Тут, в воздухе, все преимущества оставались за ними, и лишь
стрела и метательный нож могли уравнять шансы. Зарычав от ярости, Конан
опять взялся за арбалет.
Завеса крыльев распалась - он даже не успел выпустить стрелу. Серые
твари кружили в двух сотнях локтей от них и, бросив взгляд на жуткую стаю,
киммериец не заметил, чтобы она сильно преуменьшилась. Этих чудовищных
птиц было много, слишком много!
- Сколько у тебя осталось стрел? - охрипшим голосом спросила Рина.
Конан заглянул в полупустой колчан.
- Двенадцать.
- А у меня - пять дисков... Плохи наши дела!
- Будем отбиваться мечом и копьем.
- Будем. Только бы они не тронули наш цветок!
С ненавистью и тоской взглянув на хищное кольцо, что сомкнулось
вокруг парящей в воздухе сферы, Конан сжал кулаки. О, если бы он мог
призвать на помощь Силу! Если б он мог как прежде метнуть ослепительную и
смертоносную молнию! Если б он мог зажечь жаркий шар астрального огня!
Если б он мог...
Воистину, Митра жестоко покарал его! Там, в Ариме - мраком
беспамятства, а здесь, в этой проклятой пропасти - бессилием! Он видел
врага, он пылал гневом - и был не в состоянии добраться до него. До этих
мерзких и наглых тварей, чьи пасти растягивались в глумливых ухмылках!
Скрипнув зубами, Конан снова принялся считать стрелы, потом отбросил
колчан и спросил:
- Может, ты сумеешь как-то использовать Силу? Ну, раз у тебя не
ладится дело с молниями, так и не надо молний... Но если ты превратишь нас
в невидимок...
- Прости, но я не умею ставить защиту. Я ведь уже говорила об этом, -
голос Рины звучал виновато. - Я могу делать лишь то, что я могу... Лечить
и предсказывать... это все, милый.
Милый! Слово скользнуло по краешку сознания Конана, не задев его. Он
недовольно пробурчал:
- Если мы чего-нибудь не придумаем, лечить будет некого, детка.
Внезапно серая стая, кружившая около них, стремительно ринулась вниз,
потом вверх; сразу десяток тварей повис на стеблях, терзая их зубами и
когтями, а одна вцепилась в сапог Конана. Он гневно вскрикнул и начал
колоть мечом, стараясь не задеть переплетений сети, в которой они висели
над бездной. Рядом девушка била копьем, и с каждым ударом очередной монстр
с протяжным предсмертным воплем летел вниз. Вскоре они очистили стебли от
летающих тварей, перебив два или три десятка; но сотни серых чудищ
по-прежнему окружали шар. Казалось, их не страшила гибель; да и могла ли
она испугать отродий Нергала, повелителя смерти?
- Ну вот, - сказала Рина, откладывая дротик, - атака снизу... Теперь
они либо снова бросятся на нас, либо нападут сверху. А до земли еще
далеко.
- Далеко, - подтвердил Конан, всматриваясь в мерцавший под ногами
туман. Ему почудилось, что громыхание на дне пропасти стало сильней, но
кроме далекого и неясного гула ничто не говорило о том, что земля близка.
Они могли спускаться в эту бездну несколько дней, и за это время
чудовищные птицы обглодали бы их кости до зеркального блеска.
Киммериец перевел взгляд на белую стену, что медленно уходила вверх в
сотне локтей от шара. Она была все такой же гладкой, с округлыми выступами
и впадинами, и зацепиться там было абсолютно невозможно. Ему показалось,
