- Нет. Его слуга.
Воцарилось молчание. Взгляд Рагара был устремлен в сияющую морскую
даль, киммериец же продолжал изучать то место, куда ударила молния.
Наконец он протянул:
- Хмм... И каждый, кого Митра берет на службу, может научиться таким
штукам? - Его глаза не отрывались от спекшегося песка.
- Не каждый, но многие. Светлый бог дарует некоторым из нас частицу
своей Силы, однако нужно научиться владению сим даром, - пояснил аргосец.
- В молодые годы я отправился к наставнику...
Огромный варвар резко наклонился вперед, прервав Рагара. Воспоминания
вихрем закружились у него в голове; он вновь видел шандаратские берега,
галечный пляж в обрамлении гранитных скал, высокую фигуру в сером с мечами
за спиной. Потом эту картину сменила холмистая жаркая степь,
золотисто-зеленая, бескрайняя, пересеченная пыльной лентой заброшенного
тракта; по нему неторопливо шагал человек в забавной белой хламиде, а над
плечами его торчали навершие лука и рукоять огромного клинка.
- Этот наставник... Учитель... - пробормотал киммериец, - старик,
который живет за горами и пустынями, на склоне потухшего вулкана?
Лоб Рагара пошел складками, глаза удивленно раскрылись.
- Ты слышал о нем? От кого?
- Дважды я встречался с его Учениками, - задумчиво произнес Конан. -
Давно... я уже не помню их имен... - Он невидящим взором уставился на свой
корабль, на людей, суетившихся у костров, на темневшие рядом лодки. - Да,
дважды я встречался с ними, и дважды они спасали мне жизнь... Так что ради
этого я готов помочь тебе, Рагар! Может, сделаем так: сначала отправимся
на мой остров, а потом - на твой?
- Не получится, капитан, - на лице аргосца отразилось искреннее
сожаление. - Я говорил, что тороплюсь, и это были не пустые слова...
Он смолк, но теперь Конан не пытался перебить своего гостя; он
терпеливо ждал, чувствуя, что тому есть что еще сказать.
- Я думаю, что и у тебя имеется причина поторопиться, - наконец
произнес Рагар. - Не сочти за пустое любопытство, если я поинтересуюсь
твоими делами... и расскажу о своих, разумеется, расскажу все без утайки.
Взвесим твое дело и мое, обсудим, оценим, что важнее... Согласен?
- Нет. Пожалуй, я расскажу тебе свою историю - в обмен на твою, но
ничего обсуждать мы не будем. Это, - Конан махнул рукой в сторону бухты, -
мой корабль и мои люди, и только я буду решать, куда плыть. И учти, хотя я
помню о тех двоих, что когда-то спасли мне жизнь, чужие дела - это чужие
дела. Я хочу сказать, что свои всегда кажутся более важными, - добавил он
с ухмылкой. - Согласен?
Рагар, демонстрируя покорность, развел руками и склонил голову.
- Ладно, ты хозяин положения. Я готов поведать тебе подробно о своих
целях, если хочешь слушать, а сейчас скажу только одно: Кардал вновь
навлек гнев подземных богов, и я послан, чтобы обуздать их, восстановить
равновесие.
- Вот как? Ты дерзаешь выступить против богов?
- Я - Его посланец, - сильная рука Рагара протянулась к солнечному
диску. - Он даст мне Силу, чтобы справиться с огнем.
- Зачем?
- Как зачем? - казалось, аргосец поражен. - Ведь на Кардале живет
немало людей!
- Что мне до них! - Конан пожал плечами. - Нищие рыбаки, пахари...
Клянусь Кромом, их жизни не стоят и медной монеты!
- Ты так полагаешь? - Рагар устремил на киммерийца изучающий взгляд
и, когда тот презрительно сморщился, произнес: - Хорошо, не стану спорить.
Расскажи мне теперь о своем острове и своем деле.
- Ну, это не простая история... - огромный варвар выбрал яблоко
побольше и поднес его на ладони к лицу Рагара. - Представь себе землю,
богатую и цветущую, похожую запахом на этот плод... там, далеко в океане!
- зажав яблоко в огромном кулаке, он махнул в сторону горизонта. - Да,
прекрасная земля, но попал я туда в недобрый день... Попал в бурю, когда
мое судно разбилось на скалах и все мои люди, сотня бравых парней, не чета
этим кардальцам, пошли ко дну...
Рагар склонил голову в знак сочувствия.
- И что же дальше? - с интересом произнес он.
- Словом, я шатался по этому островку, пока не встретил его хозяйку.
Красивая женщина, надо сказать, и непростая... как и ты, умеет многое... -
Конан сделал паузу, потом добавил: - Хотела, чтоб я с ней остался...
- Ну, а ты?..
- Что мне за радость в этом ее острове? Пить, есть да спать? Нет, это
не для меня! - Киммериец решительно тряхнул своей темной гривой. - Но и
убраться я оттуда не мог! Она никак не соглашалась приворожить подходящий
корабль, а пешком по морю не уйдешь... Пришлось заключить с ней сделку. У
нее, приятель, были кое-какие трудности...
- Трудности?
- Да, в северных землях, в Ванахейме. Ну, она отпустила меня под
присмотром своего слуги, и договор был таков: я выполняю порученное и
становлюсь вольным, иначе буду жить с ней на том островке до седых волос.
Только, клянусь Кромом, я бы сдох через год от скуки! Так что пришлось мне
постараться... А теперь надо привезти ей вот это, - отбросив яблоко, Конан
наклонился, сунул руку под кресло и вытащил кинжал в изукрашенных
драгоценными камнями ножнах. - Доказательство, что дело я сделал, как
полагается... Теперь понимаешь, почему мне пришлось срочно раздобывать и
корабль, и людей?
- Понимаю, - Рагар склонил голову к плечу, любуясь игрой самоцветов.
- А что, тебе обязательно возвращаться на тот остров? Дело-то ты,
говоришь, сделал?
- Да. И, хотя я дал слово вернуться и привезти кинжал, - киммериец
покосился на оружие, уютно лежавшее на его ладони, - о том слове можно
было бы и забыть. Но, видишь ли, она меня обманула... попыталась обмануть,
вернее говоря...
- Обмануть? В чем?
- Похоже, она рассчитывала, что я и порученное исполню, и воли не
получу... Женщина, одним словом; все они обманщицы, - заключил киммериец.
- Так что мне непременно надо добраться до того острова и швырнуть ей в
лицо эту штуку! - Конан потряс кинжалом. - Пусть знает, что я проведал о
ее хитростях!
Рагар кивнул и медленно произнес:
- И в том единственная причина, по которой ты торопишься на ее
остров, капитан?
- Единственная. Женщина эта мне больше не нужна, можно найти кое-что
и получше... ту же Каллу, к примеру... Строптивая девчонка, так хоть не
ведьма!
- Разумеется, - взгляд аргосца скользнул к кострам, где среди рослых
полуобнаженных мужчин мелькала тонкая фигурка девушки. - Значит, ты твердо
намерен плыть на восток? Чтобы швырнуть кинжал в лицо обманщицы?
Киммериец ухмыльнулся.
- Возможно, у меня и выбора другого не будет, если я рискну выйти в
море.
- Что ты имеешь в виду?
- Я же говорил, госпожа того острова женщина не простая! Проведает о
моем корабле, пошлет нужный ветер... И погонит он "Громовую Стрелу" туда,
куда ей угодно...
- Вот как? Ей подвластны ветры и бури?
- Вполне, - заверил аргосца Конан. - Такие бури, что ты в жизни не
видел! Это тебе не песок прожигать! - Он покосился на след от удара
молнии.
- И все же никто не сравнится с могуществом Митры, мой капитан, -
произнес Рагар и вдруг легко поднялся из кресла. Некоторое время он шагал
взад-вперед по песку, о чем-то напряженно размышляя, в задумчивости
касаясь пальцами то виска, то подбородка, потом повернулся к Конану. -
Итак, ты ждешь ветра с суши, который понесет твой корабль вдоль побережья
Аргоса и Зингары, примерно к Барахским островам?
Киммериец молча кивнул.
- Давай договоримся так: я поплыву на твоем судне до Бараха, а там
посмотрим, не изменится ли ветер. Если он по-прежнему станет гнать твою
"Стрелу" на запад, что ж, так тому и быть! Но вдруг подует с другой
стороны, а?
- Вряд ли... Госпожа того острова умелая чародейка...
- Чародейка! Всего лишь чародейка! А Митра - бог!
- Тогда пусть и вершится по воле Его, - Конан тоже встал,
принюхиваясь; свинина, похоже, совсем поспела. - Но я думаю, приятель,
боги слишком далеки от нас... вот чародеи - те гораздо ближе!
Кивком головы пригласив гостя следовать за собой, Конан направился к
кострам.
12. ПОПУТНЫЕ ВЕТРЫ
Калла извивалась под ним, испуская глухие хриплые стоны, царапая
спину острыми ноготками; на какой-то миг тело ее замерло, потом ноги
крепче охватили поясницу Конана, стиснули, сжали, словно клещами. Стоны и
вздохи возобновились с новой силой, и киммериец подумал, что в такие вот
моменты Калла ему нравится. Очень нравится! Сейчас, когда она не говорила
ничего, не пыталась язвить и насмешничать, но предавалась любви с
самозабвением юной львицы, впервые познающей самца.
Страстность этой девушки удивляла его. Стигийцы были древним народом,
мрачноватым, холодным и скупым на проявление чувств. К тому же многие из
них поклонялись не Светоносному Митре, Подателю Жизни, не могучему Ариману
и любвеобильной Иштар, а чудовищному змею Сету; таинственные и страшные
религиозные обряды тоже накладывали на стигийцев свой отпечаток. Калла же
и выглядела, и вела себя совсем иначе - живая непоседливая красотка,
дерзкая на язык и весьма непочтительная, что к людям, что к богам.
Заметив, что стоны ее сделались пронзительней и чаще, Конан удвоил
усилия; ложе под ними потрескивало и раскачивалось в такт движениям
корабля. Казалось, сам океан, то подбрасывая, то опуская галеру, задает
темп любовной схватки, мерно и мощно колебля на своей груди и судно, и
постель, и возлежавших на ней дуэлянтов. Прохладный воздух струился в
распахнутое окно, и Конан, выгибаясь дугой над телом девушки, заметил, как
на востоке начало разгораться предрассветное зарево.
Возможно, продолжал он свои раздумья, Калла и не являлась стигийкой;
возможно, утверждая это, она лишь хотела придать себе вес в глазах команды
и своих возлюбленных - стигийцы пользовались репутацией колдунов,
чернокнижников и вообще людей опасных. Не исключалось, что она была
стигийкой наполовину или на четверть, дочерью какой-нибудь рабыни,
купленной в Офире, Шеме или Аргосе, либо отпрыском потомственной
невольницы, которых хватало во всех крупных стигийских городах - и в Кеми,
и в Луксуре, и в Птейоне.
Калла вновь замерла, потом с пронзительным вскриком еще сильнее
обхватила плечи киммерийца. Приближалась кульминация, и ее багровые
яростные волны раскачивали Конана вверх-вниз, лишая способности
рассуждать. Голова вдруг стала пустой и гулкой, словно пещера с высоким
куполообразным сводом; тело - легким, словно перышко, летящее по ветру.
Сейчас ему казалось совсем неважным, кто такая Калла, откуда она, говорит
ли правду или лжет, набивая себе цену. В этот миг наплывавшего экстаза
значение имело совсем другое: пышущее жаром тело девушки, пьянящий аромат
ее волос и кожи, ощущение влажных губ на щеке... Содрогнувшись, Конан
резко выдохнул воздух и замер в блаженном забытьи.
Спустя некоторое время они лежали рядом, тесно прижавшись друг к
другу. Хотя койка в капитанской каюте "Громовой Стрелы" была длинна и
широка, все же ее скроили не по размерам Конана: его босые ступни
выдавались за край, макушка же упиралась в переборку. Зато он мог, не
вставая, дотянуться до открытого ларя, в котором хранилось отличное
аргосское в больших глиняных кувшинах - видно, прежний хозяин пиратской
галеры знал толк в вине. И наверняка - как и сам Конан - он испытывал
особенную жажду после любовных игр.
