покинешь нас.
Элизабет не клюнула на эту приманку.
- Каждая разумная раса воспринимает теосферу своим индивидуальным
психологическим путем. Мы можем обследовать нишу, которую в перспективе
займет твое племя. Теперь, когда мы вместе, мы в состоянии совершить то,
на что одинокий активный ум неспособен - познать суть до определенного
предела. Она будет разжижена, поскольку ум плиоцена еще очень инфантилен,
но тебе она покажется восхитительной.
- Она уже восхитительна, - заметила Бреда. - И вот что мне хотелось
бы сделать с вновь обретенным богатством - пересмотреть все вероятности в
поиске наиболее приемлемой модели, до сих пор неясной мне. Ты
присоединишься?
Наставница и сестра отшатнулась. Умственные дверцы захлопнулись.
- Я должна была это предвидеть! Бреда, ты беспросветная дура!
Ум Супруги Корабля был раскрыт настежь, но Элизабет не вошла в него и
даже не взглянула.
- Я ухожу из твоей комнаты без дверей, - заявила она. - Пойду к
вашему королю и выскажу ему твое суждение касательно моей судьбы. Твое
новое суждение. А потом разыщу свой шар и, улучив момент, навсегда покину
вашу страну.
Бреда наклонила голову.
- Я отдам тебе твой шар. И сама займусь потомством Нантусвель.
Только, пожалуйста, позволь мне пойти с тобой к королю.
- Ладно.
Обе вышли и немного постояли на утесе над Серебристо-Белой равниной.
Соляные россыпи были покрыты сетью крошечных огней. Близилась Великая
Битва, и в долине разрастался палаточный город фирвулагов. Даже в полночь
можно было обнаружить на дальнем расстоянии, как караваны с
продовольствием, сопровождаемые рамапитеками, ползут по южному склону
горы. Баржи, стоящие на причале у побережья лагуны, были освещены, поэтому
водная гладь тоже вся была в огнях.
Из-под своей маски Бреда невозмутимо глядела на великолепное зрелище.
- Только три недели до Великой Битвы - и все решится.
- Три недели, - повторила женщина. - И шесть миллионов лет.
7
Во время Перемирия все дороги с севера Многоцветной Земли вели к
Ронии. Через этот город тану и фирвулаги следовали на игры: знать обеих
рас путешествовала по реке, а простая масса двигалась по Большой Южной
дороге, параллельно западному берегу Роны, к Провансальскому озеру и
Великолепной Глиссаде.
Большинство северян прерывали свое путешествие на ярмарке Ронии.
Древние враги свободно общались во время ежегодной торговой оргии, которая
продолжалась две недели Перемирия, день и ночь напролет. Прилавки и
палатки стояли вдоль всей столбовой дороги и в окружающих открытых садах
прибрежного города. Одним словом, округа превращалась в огромную рыночную
площадь, где предприимчивые люди и фирвулаги устраивали постоялые дворы и
закусочные для обслуживания туристов.
В нынешнем году самыми рьяными покупателями на ярмарке были беженцы
из Финии, лишившиеся всего имущества. Чтобы хоть как-то морально
поддержать себя, они не жалели денег на изделия искусных
ремесленников-фирвулагов: украшения из бриллиантов, янтаря, слоновой
кости, золотые и серебряные безделушки, дорогие головные уборы, кружево и
тесьму, красивую сбрую для халикотериев, пояса, ножны и прочую военную
амуницию, духи и кремы, мыло, напоенное ароматами полевых цветов и трав,
терпкие ликеры, волшебные крылатые чепчики, такие деликатесы, как дикий
мед, конфеты с ликерной начинкой, трюфели, чеснок, специи, изысканные
соусы и самое экзотическое лакомство - земляничное варенье. Более насущные
товары поставляли торговцы Ронии и других поселений тану: ткани тончайшей
выделки, готовое платье, красители и прочую бытовую химию, стеклянный
инвентарь разнообразного назначения, посуду и утварь, доспехи и оружие. Из
огромных бочек текли рекой вина, пиво и крепкие напитки, разлитые в
деревянные фляги и кожаные бутылки; в изобилии было копченое и
консервированное мясо, сушеные и маринованные овощи и фрукты, а также
непортящиеся злаковые продукты: мука, дрожжи, простые и ароматизированные
сухари. Пища продавалась не только в розницу, но и оптом, для обеспечения
Великой Битвы.
К вечеру четырнадцатого октября в толпе беженцев, заполонивших Южную
дорогу, на ярмарку прибыл отряд всадников. Группа, не теряя времени,
направилась к частным стоянкам, где мелкой аристократии тану и фирвулагов
разрешалось возводить собственные павильоны, отдельно от общественных.
Отряд возглавляли две дамы в золотых торквесах - по возрасту мать и дочь.
На старшей было кисейное платье изумрудного цвета и экстравагантная,
усыпанная драгоценными камнями шляпа. Младшая, выступавшая в полном
облачении рыцарей Гильдии Принудителей, держала в руке копье, украшенное
золотым знаменем с траурной каймой. Свиту дам составляли пятеро солдат в
бронзовых доспехах под предводительством гиганта капитана, старый
дворецкий, две служанки и низкорослый одноногий угрюмец, чей вид почему-то
очень нервировал коней.
- Мы всего лишились в бедствии, постигшем Финию, - рассказывала
гранд-дама сочувственно кивавшему хозяину постоялого двора. - Буквально
всего, кроме кое-каких драгоценностей и своих верных серых. Так что мы с
дочерью теперь совсем нищие. Но... быть может, нам удастся вернуть наше
состояние в ходе Битвы: леди Филлис Моригель усердно тренировалась и
подает большие надежды в воинском искусстве. Если Тана будет к нам
благосклонна, то на Серебристо-Белой равнине мы не только отвоюем наши
богатства, но и отомстим за поруганную честь.
Человек почтительно поклонился. Миловидная леди Филлис Моригель
улыбнулась ему из-под приподнятого забрала.
- Уверен, что вас ждет удача, юная леди. Я чувствую вашу могучую
силу, как бы вы ее ни скрывали.
- Филлис, дорогая, - упрекнула ее старшая, - ну как тебе не стыдно?
Девушка виновато заморгала, и насильственная волна схлынула.
- Простите великодушно, господин! Я и не думала на вас давить. Просто
это моя первая Битва, и я, наверное, слишком взволнована.
- Неудивительно, - отозвался хозяин. - Но не тревожьтесь, юная леди.
Главное - сохранять хладнокровие, и вы, без сомнения, отличитесь на
Отборочном. Я буду за вас болеть.
- Как мило с вашей стороны. Мне кажется, я всю жизнь мечтала принять
участие в играх.
- Милостивые дамы, уже поздно, - вмешался престарелый дворецкий,
нетерпеливо ерзавший в седле во время обмена любезностями. - Вам
необходимо отдохнуть.
- Почтенный Клавдий прав, - подхватил капитан эскорта. - Прошу вас,
хозяин, выделите место, где мы могли бы дать отдых нашим старым костям. Мы
уже шесть дней в дороге и валимся с ног.
- Шесть дней?! - удивился хозяин постоялого двора. - Так вы, стало
быть, не укрылись в Надвратном Замке?
- Нет-нет, - разуверил его дюжий капитан, - мы не успели примкнуть к
каравану лорда Велтейна. На севере все еще царит полнейшая неразбериха.
Хозяин постоялого двора уткнулся в карту размещения.
- Большинство ваших сограждан поселилось в прибрежной зоне - это
самые удобные места. За небольшую доплату я мог бы и вас туда поместить.
Но пожилая леди решительно замотала головой.
- Как бы ни хотелось быть поближе к землякам, мы должны экономить, не
то нам может не хватить денег до Битвы. И потом, боюсь, мы будем
чувствовать себя неловко, так как не сможем разделить их увеселений.
Поэтому, добрый хозяин, дайте нам что-нибудь поскромнее, место, где мы
могли бы поставить две палатки и привязать халиков. Ну, например, вон там,
на холме.
Слегка разочарованный, хозяин опять принялся изучать карту.
- Что ж, извольте. Квадрат номер четыреста семьдесят восемь, сектор Е
- высоко, прохладно; правда, вам придется самим носить воду.
- Прекрасно! Моя талантливая дочь будет доставлять нам воду силой
своего психокинеза. И сколько?.. А-а... sa y est [подойдет (франц.)].
Желаю вам доброй ночи.
Хозяин опустил в карман протянутые ему монеты и лукаво взглянул на
деву-воительницу.
- Так вы и психокинезом балуетесь, леди Филлис? Ну, тогда ваше дело в
шляпе! Я даже, пожалуй, поставлю на вас что-нибудь в тотализаторе. Чтоб у
новобранца были такие высокие шансы...
Компания пустилась вскачь по освещенной фонарями дороге, а он долго
махал ей вслед.
- Ну ты, дурища! - напустился на Фелицию вождь Бурке. - Чего мозги
распустила?! Теперь этот болван тебя запомнит.
- Конечно, запомнит, и не только меня, Жаворонок, - усмехнулась
девушка. - Меня он, по крайней мере, принял за настоящую золотую. А вот
видел бы ты свою рожу, когда он предложил нам разместиться вместе с
финийской сворой!
- Да, здесь нас и подстерегают главные опасности, - заметила мадам. -
Ну, положим, Фелиция и я в случае чего притворимся, что мы не в тонусе
из-за перенесенных невзгод. Но вас с вашими липовыми торквесами наверняка
заметут, как только кто-нибудь из тану или людей в торквесах попытается
выйти с вами на умственный контакт. Поэтому держитесь поближе ко мне и
Фелиции, чтобы мы могли вовремя отразить телепатическую атаку. Закупками
продовольствия и фуража займется Фитхарн. Он вне подозрений, если,
конечно, не попадется на глаза опытному метапсихологу.
- По-моему, мы все же рискуем, оставаясь здесь, - вставила Ванда Йо.
- Это мы уже обсуждали, - возразил Бурке. - В других местах на юге
остановиться еще опаснее.
- Фирвулагских землянок тут почти нет, мадам, - сообщил Фитхарн. -
Маленький народ не рискует селиться на южных землях большими группами. А
отдельные семьи по большей части скрываются в чащобах, вдали от проезжих
дорог. Тут не доверяют пришлым, даже тем, у кого есть рекомендации короля
Йочи.
- Да я уж поняла, что королевскую власть здесь не больно-то почитают,
- сдержанно проговорила мадам.
Фитхарн усмехнулся.
- Наш Йочи - неформал, в отличие от старика Тагдала. Мы ведь избираем
своих монархов, хотя у нас тоже есть понятия чести и верности, но мы - не
тану и никогда не обрекаем низложенных королей на заклание.
Всадники стали взбираться на холм, где палатки и факельные огни были
несколько рассредоточены. Дорога круто поднималась вверх по каменистой
почве среди все более скудной растительности. Возле жилья почти не было
халиков и элладотериев, почему можно судить, что они попали в бедняцкий
квартал. В основное здесь стояли черные палатки фирвулагов и разноцветные
времянки престарелых холостяков тану. По контрасту с веселым гомоном
ярмарки тут, если не считать жужжания насекомых, храпа и негромкого
ворчания домашних животных, царила благопристойная тишина.
- Вот он, четыреста семьдесят восьмой, - объявил Фитхарн. - Тихо,
прохладно и на отшибе. - Глаза фирвулага видели в темноте лучше, чем
человеческие при свете дня. На удивление проворно он доковылял на своей
деревянной ноге до камней, огораживающих отведенное им пространство, и
убедился, что соседние участки пусты. - Наши ближайшие соседи, мадам,
сплошь фирвулаги, так что лучше места не найти. Я возьму с собой на
ярмарку двух халикотериев, чтобы провизию нагрузить.
Фелиция спрыгнула с седла.
- А я поставлю палатки. - Она подошла к халику Амери и улыбнулась
монахине, которая, как и Ванда Йо, была одета в желто-голубой балахон
прислуги. - Ну что, трещат кости-то? Давай-ка помогу.
Амери словно пушинка вылетела из седла и спланировала на землю.
- Смотри-ка, и этому научилась, - одобрительно заметила Фелиция.
- А ты думала! Пока до Мюрии доберемся, мне во всем королевстве
равных не будет!
- Между прочим, мы с мадам тоже устали, - раздраженно проговорила
