- Значит, никакие нападки врагов вам не страшны. М-да, это, должно
быть, самый ужасный способ обеспечения своей безопасности Впрочем, как и
бесконечное одиночество в пути. Тоже несладкая штука, не правда ли? Одним
словом, если во мне возникнет нужда, я буду поблизости. Я Элизабет сказал
об этом и вам говорю.
Марк пожал плечами.
- Послушайте, Анатолий Северинович. Я нашел, что вы добрый и
порядочный человек. Вот вам мой совет: не суйте нос в чужие дела.
- Только не говорите, пожалуйста, - повысил голос монах, - что вы
зашли так далеко, что способны погубить старого больного человека только
за то, что он молится о спасении вашей души.
- Молитесь лучше за спасение души Элизабет. Я в вашем духовном
наставничестве не нуждаюсь. А теперь пора в детскую. - Марк первым
направился к двери, Анатолий Северинович двинулся вслед за ним и уже на
ходу заметил:
- Не надо трясти яйцами, сынок. Твой брат Джек никогда бы не позволил
себе разговаривать со священником в подобном тоне.
Марк долго молчал - не спеша спустился по лестнице, свернул в коридор
и уже здесь, в тусклом полумраке, тихо, едва слышно сказал:
- Для человека, покинувшего наше время еще до того, как о Джеке...
пошла дурная молва, вы слишком хорошо осведомлены, о чем и как он думал.
- Об этом говорили и мои прихожане, - ответил монах. - Вы бы
удивились, узнав, как похожи люди, решившие бежать в плиоцен. А может, и
не удивитесь... Я знаю о тебе куда больше, чем ты мог бы откопать в моей
памяти даже с помощью своей блядской силы, сынок. - Он ободряюще
улыбнулся, заметив, что Марк обернулся и с изумлением посмотрел на него. -
Например, об одиночестве. Не по этой ли причине ты зачастил к нам, на
Черную Скалу? Надеешься обрести здесь соратника-метапсиха, который отнесся
бы к тебе как к человеку, а не как к падшему ангелу?
- Вопрос, конечно, интересный, - сказал Марк Ремилард. - Давайте-ка
оба попытаемся отыскать ответ. - Он довольно засмеялся.
3
Хвала тебе, великая Тэ, лучшего года даже и не припомнить!
Что за слизни! Ягодки, а не слизни!.. Упитанные, медового цвета с
серыми пятнышками, каждый размером с банан - как раз такие, каких разводят
первобытные в долине Вар-Меска. Сочные, питательные... Каждое корытце
битком набито - так и прут на пиво. Да и пивко на зависть, хоть и
выдохлось, а хмельной запах на сто верст разносится. Как тут в корыто не
бухнуться, и сколько их ни ставь, все будут полны. Ах вы, мои жирненькие -
напились пивка, теперь бай-бай? И смерть вам легкая досталась, себе такой
желаю.
Да-а, смерть... Где-то она ходит, голубушка?..
Пожилой мирный карлик по имени Партсунигали Спиклбели выпрямился,
отер пот со лба, глянул в чистое небо. Потом бросил взгляд на сумрачный
влажный лес - в прогалах между деревьями виднелись белоснежные, искрящиеся
шапки гор. Да, повезло в этом году. Большой урожай на слизней, все
ловушки-корытца полны. И на засолку, и под маринад хватит, достанет ли
бочонков? Соленые слизни - это такая вкуснятина! Нынче и на всю семью
хватит, и на продажу останется. Когда ударит зима да прометет снежными
бурями все долины в округе и дальше, в Западном Фамореле, сколько найдется
охотников отведать такую еду. Только выложи товар, сразу сбегутся.
Глядишь, и к столу их величеств короля Шарна и королевы Айфы попадут. Что
тогда скажут их величества? Да ничего не скажут - набросятся на лакомство,
а потом еще и пальчики свои королевские изволят облизать. Хорошо!..
Партсунигали даже зажмурился от удовольствия. Он-то домосед, но как
приятно помечтать о том, что засоленные им слизни будут вращаться в
высоких правительственных кругах. И учтите - достойно вращаться!..
Мурлыча под нос веселую песенку, он перебросил в заплечный кожаный
мешок последнего слизненка, потом выплеснул остатки пива, налил свежего и
осторожно прикрыл установленное на мшистом пеньке корытце крышкой из коры.
Боковых отверстий в ней было достаточно, так что голубчики запросто могут
забраться внутрь, чтобы отведать пивка. А потом забыться... А завтра он,
Партсунигали Спиклбели, будет тут как тут... А пока можно и домой.
Он улыбнулся, поправил заплечный мешок и зашагал по едва натоптанной
тропке. Клочья утреннего тумана висели над все еще зелеными, но уже
погрустневшими деревьями, лежали на обрызганных осенней позолотой кустах.
Что призадумались, рододендрончики? Из века в век осень сменяет лето,
потом приходит зима, за ней весна, и все снова вернется на круги своя.
Вам-то что, любезным, горевать, ваш срок долог. Брали бы пример с птичек -
ишь, расщебетались. Или с горластых обезьян - сейчас помчатся на водопой.
Через некоторое время квадратная, с короткими ножками фигура карлика,
мелькнув в чаще, показалась на ровном покатом суходоле, где из-под грядки
редкой, местами совсем высохшей травы торчали острые угловатые скаля.
Туман почти совсем рассеялся, солнце сияло ослепительно и даже жарко для
позднего сентябрьского утра. Луга еще стояли совсем зеленые, густо цвели
ромашки и васильки - это в разгар бабьего лета!.. Партсунигали, дивясь
чудесам природы, восхищенно покачал головой. Не знаешь, чего и ждать! То
ли дело снеговые пики, что так могуче, в блистающем величии вздымались с
северной стороны. Фирвулаги из Фаморела испокон называют эти горы - Божьи
горы, в честь великой Тэ. И не только потому, что большей красоты в целом
свете нет, а еще за то, что, по словам первых пришельцев, поселившихся
здесь, эти снеговые вершины очень напоминают забытую теперь родину в
галактике Дуат. На Земле нет хребтов выше и недоступней, чем Божьи горы, а
это такая радость для "маленького народа".
Усадьба Партсунигали, как и жилища других одиноко живущих фирвулагов,
располагалось на пологой вершине холма, чуть ниже скалистой гряды,
служившей водоразделом между долиной Грессон и рекой Айсез, текущей к
востоку. Гном взобрался на скальный уступ - вдали показался его похожий на
круглый улей дом. Он подождал немного - все-таки на хорошем месте
обосновался, в дубовой, вперемежку с соснами, роще. Какой там воздух!..
Рядом карстовое озерцо. Постой-ка, а это что такое?
Он едва сдержал крик ужаса и мгновенно спрятался за каменный выступ.
Милосердная Тэ, что же там такое!.. Машины!.. Откуда здесь могут быть
машины? Он выглянул из-за скалы, приложил ко лбу руку козырьком. Ей-богу,
машины, да какие огромные, невиданные. Скучились возле дома... Гном
осторожно бросил в ту сторону телепатический взгляд и схватился за голову
- враги! Партсунигали громко застонал и не заметил, как мешок со слизнями
рухнул на землю.
- Бедная Хоббино, бедные дети!.. Великая Тэ, защити их!..
Сердце гулко стучало в груди. Он, прикрываясь лапами можжевельника,
прополз немного вперед. Отсюда, с гребня, открывался отличный вид на его
подворье. Семь огромных тупоносых, чем-то напоминающих груженые телеги
машин стояли возле дома. У каждой с обеих сторон по восемь гигантских
колес, да еще на крышах какие-то непонятные отростки и прозрачные пузыри,
заляпанные грязью. В общем-то машины были невысоки - примерно два его
роста - и раза в четыре длинней. Возле них рыцари тану, люди с торквесами
и без оных - чудеса, да и только. Все они уживаются вместе? Нет, каковы
нахалы, шатаются по двору, заходят в дом, выходят из него. Вот мерзавцы.
Они на все способны. Ни жены, ни детей не видно... Партсунигали едва не
заплакал... Потом, немного успокоившись, решил вызвать кого-нибудь из
своих телепатическим призывом. Без толку! Как он и ожидал, стены дома
слишком толсты, сам специально рубил бревна потолще, собирал камни
потяжелее, чтобы никто не мог проникнуть к ним мыслью. Он еще раз
попытался окликнуть детей, их у него было пятеро: два сына и три дочери,
все малолетки. Старшей десять лет. Что она понимает в оперантском
искусстве?! Они, конечно, перед врагами ни словом не заикнулись об отце.
Партсунигали перевернулся на спину, поглядел на небо, немного
успокоился. Где мешок со слизнями? Ага, вот он. И все-таки, что же враги
делают здесь? Тану никогда не рисковали появляться в Фамореле. Когда-то,
давным-давно, в этих местах странствовал какой-то бродяга-человек - видно,
с законом у него были нелады, но с тех пор здесь чужих не видывали.
Никогда здесь не бывало и разбойников, вроде Татсола Гневливого или Рифы
Ненасытного, скрывающихся в Меритаймовых Альпах. Здесь всегда было тихо,
мирно, привольно, потому и гарнизонов поблизости не было. Единственная
воинская часть размещалась в столице вице-королевства, в Фаморел-Сити,
отсюда шесть дней пути на юго-запад.
Партсунигали в тот день размышлял так энергично, как никогда в жизни.
На карту была поставлена судьба его семьи! Но что он мог сделать?
Непрошеных гостей слишком много, он насчитал более пяти десятков, да еще
кое-кто из них разгуливал с какими-то штуками, очень похожими на
доставленные из будущего "самопалы", слухи о которых распространились
среди фирвулагов с необыкновенной быстротой. Следовало обязательно
сообщить об этом по дальней связи.
Со всей возможной осторожностью он отполз назад к тропинке. Цепляясь
за выступы скалы, спустился на траву, пробежал полсотни метров, пока дом
окончательно не скрылся из виду. Теперь между ним и врагами лег гребень
холма. Карлик добрался до развилки и повернул на юг. Здесь опустился на
землю, перевел дыхание. Его ближайший сосед Темлин Вонючка, добытчик
мускуса, живет на западе в дне пути. Уж такого рода занятие выбрал себе
Вонючка, что приходилось ему жить одному, может, поэтому он и прославился
среди окрестных жителей как самый неисправимый телепатический болтун и
сплетник. Старик Тем обязательно постарается, чтобы великий герой Мими
Фаморел узнал о появлении вооруженных незнакомцев. Собрав все запасы
психокинетической энергии, Партсунигали послал мысленный импульс в сторону
усадьбы Темлина. Окончив трансляцию, он перевел дух, закинул за плечи
мешок со слизнями и решительно зашагал в сторону дома. Теперь скрываться
незачем - будь что будет, а он узнает, что эти изверги сделали с его
семьей.
Возле самой усадьбы, когда спала отчаянная решимость разделить участь
дорогих ему существ, он вдруг, словно очнувшись, понял, что незваных
гостей поблизости нет. Они ушли, остались только следы их машин-чудовищ,
которые вели на север, прямо к вершинам Божьих гор.
Жена и дети - все целехонькие, невредимые - сидели за столом.
- Что _с_л_у_ч_и_л_о_с_ь_?! - с порога кухни закричал Партсунигали.
- Они заявили, что собираются взобраться на Большую Богиню, -
спокойно ответила жена. - Сказали, что не причинят нам вреда. Хотели
закупить провизию, а потом уже подниматься в горы. - Хоббино истерически
рассмеялась, хохотала до упаду, никак не могла остановиться, потом достала
из кармана замшевый мешочек, развязала тесемку и высыпала на стол большую
горсть драгоценных камней. - Посмотри, сколько они заплатили. Нам и за
пять лет столько не заработать!
- Всю кладовку опустошили, - мрачно сообщил старший сын, - забрали
все бочонки.
Самая младшая дочка добавила с серьезным видом:
- Папочка, ты не представляешь, какие гадкие слова они говорили - да
так громко, хоть уши затыкай, - когда открыли бочонки и увидели, что там
лежит!..
Вейко: Хаген!
Хаген: Я здесь, приятель. Подожди секунду, я только стакан осушу.
Вейко: Гомик несчастный. Потягиваешь ликер, а мы тут медицинские
средства употребляем.
Хаген: А ты вместо спирта отведай цветочного чаю, говорят, очень
