легла килем на песчаное дно прибрежной отмели, что при низком отливе из
воды показывались верхушки ее мачт.
Естественно, что Марку Ремиларду не доставило больших трудов отыскать
место затопления шхуны и поднять ее на поверхность. Стареющие
революционеры подремонтировали и переоснастили судно, ведь из всей
разношерстной компании яхт и мелких парусников, стоявших в гавани Окалы,
одна только "Кулликки" по своим габаритам и грузоподъемности подходила для
установки на ней большого церебрального генератора. Вот и оказалось, что
без старой красотки обойтись невозможно, как, впрочем, и без ее вконец
спившегося хозяина.
Беда невелика - Марк умел и любил работать. Судно быстро
отремонтировали, Джеф Стейнбреннер тут же привел в чувство старика
Уолтера... В способах не стеснялся. То-то радостно было бывшему адмиралу
космического флота встать к штурвалу своей любимицы, чтобы отправиться на
охоту за собственным сыном! И за детьми других, якобы обрадовавшихся,
ощутив близость желанной цели, поселенцев... Раздались слова команды -
загрохотала якорная цепь, затрепетали на легком ветру треугольные паруса,
служившие одновременно мощными солнечными батареями. Уолтер сам стал у
руля и взял курс на отдельно возвышавшуюся скалу - там проходил фарватер.
Скоро "Кулликки", послушная, легкая на ходу, уже неслась по волнам,
поднятым свежим бризом на Гольфстриме. Его товарищи собрались на палубе;
тяжесть прощания с островом - с родиной? - передалась всем находившимся на
борту. Никто не услышал стон, вырвавшийся у Уолтера и полетевший через
океан, на восточный край Атлантики. Экстрасенс Саастамойнен был
никудышный, но он так надеялся, что его вопль долетит до детей,
предупредит их. Может, Вейко теперь поймет, что он натворил.
"Если бы ты набрался мужества в тот день! Если бы понадежнее
похоронил "Кулликки"!.. Почему ж ты, молодой парень, не сделал то, на что
у меня, старого пьяницы, никогда не хватило бы решимости. Тогда твоя мечта
о возвращении в будущее могла бы осуществиться... Знай, Вейко, мы уже
вышли в море. Нам не позволят допустить, чтобы вы выполнили свой план.
Марк говорит, что хотя дети, возможно, и исполнены самых благородных
чувств, но большинство из наших считает, что мы не имеем права рисковать.
Скройся, Вейко! Возьми с собой Ирену, возьми с собой кого пожелаешь и
поищи надежное убежище. Будь наготове!.. "Кулликки" уже взяла курс на
Европу, она несет с собой смерть".
Мысленный мучительный крик ушел в эфир незамеченным. Никто из сорока
двух человек, находящихся на борту, не стал прислушиваться к жалобам
старого алкоголика. Его товарищи очень деликатны в личных вопросах. Дело
есть дело - детей необходимо вернуть любой ценой, однако лезть в душу
соседа нельзя.
Первые дни большинство беглецов отдыхало после суматошных, бессонных
недель, когда пришлось готовиться к походу. Грусть по поводу обрубленных
корней скоро прошла. Ушли прочь страхи, сомнения, все было зыбко в этом
лучшем из миров - пример тому вечная и непостоянная морская стихия. Члены
экипажа постепенно вспоминали забытые навыки, привыкали к командам,
несению вахт, пассажиры жарились на прокаленной солнцем палубе, лениво
наблюдали за стремительным полетом летучих рыб, следующих в кильватере
корабля. Те же, кому претило безделье и созерцательность, взбирались на
мачты и сверху наблюдали за длиннокрылыми фрегатами, кружащими в синем
небе. Под ногами время от времени хлопали паруса... Лицо обдувал свежий
морской ветер...
В эти беззаботные дни пожилые усталые революционеры приступили к
тренировкам нанесения единого психокинетического удара. Сначала они
освобождались от всех посторонних мыслей - руководство, выбор цели были
полностью доверены Марку и десяти его наиболее твердым последователям, -
затем надлежало слиться в некое единое целое, в некую могучую
метапсихическую единицу... Но ничего не получалось - прикасаясь друг к
другу душами, они невольно растворялись в чем-то более широком, более
сущем, более одухотворенном, чем та цель, которую они собирались поразить.
Злобы к родным детям не было, ментальный удар получался слабым,
размазанным, даже парящего над палубой фрегата бывшие революционеры
подбить не могли.
Седьмого сентября, когда "Кулликки" находилась по меньшей мере в
четырехстах километрах юго-западней Бермудских островов, около полудня
посвежел ветер, небо подернулось свинцово-пепельной завесой. "Кулликки"
ходко двигалась вперед. Пассажиры не выходили из своих кают, несмотря на
заверения старого Уолтера, что такое волнение и ветерок - обычное явление
в открытом море, так, легкий штормяга, один из многих, гуляющих по
тропическим морям. Чем сильнее бросало шхуну, чем отчаяннее мутило людей,
тем чаще уныние и страх перед будущим охватывали прежних неукротимых
борцов. Шхуну швыряло из стороны в сторону, волны били в бока,
прокатывались по палубе. Время от времени налетал шквальный ветер. Он
постоянно менял направление - то затихал, то принимался дуть с прежней
силой. Особенно жутко становилось ночью - правда, угрюмый дневной свет
тоже не приносил облегчения. Лучи солнца едва пробивались сквозь пелену
рваных, лохматых облаков, стремительно несущихся по небу. Море бурлило
по-прежнему, огромные, вызывающие тошноту волны вздымались от горизонта до
горизонта, молотили в борт "Кулликки", валили людей с ног.
Теперь и те члены команды, кто не был подвержен морской болезни,
старались не покидать каюты. Рысканья, нырки, качка, которые испытывала
шхуна, треск и стоны рангоутного набора, визги, щелчки включаемых и
выключаемых моторов, приводящих в действие лебедки, изменяющие площадь
парусов, завывания ветра, смена режимов, задаваемых вспомогательному
двигателю, чтобы удержать судно носом к волне, скрип мачт и
накладывающаяся на все эти звуки сильная вибрация - привыкнуть к ней было
невозможно - доводили людей до отчаяния. Казалось, что они попали на
сказочный кораблик, который за измену морю и своему предназначению помещен
в камеру пыток, где его держат уже четвертый день, не давая ни минуты
отдыха. Стрелка барометра морального состояния людей на борту указывала на
ноль.
Когда пассажиры, собравшиеся в салоне, разбрелись по своим каютам,
Патриция Кастелайн осталась одна. Она не могла найти себе места. Ужином,
что ли, заняться, приготовить что-нибудь на скорую руку? Оба лучших
кулинара - Алонзо Джарроу и Чарис Букмейстер, измученные морской болезнью,
ни рукой, ни ногой пошевелить не могли, не говоря уж о том, чтобы
продемонстрировать свое искусство. Подумав, Патриция решила, что она не
голодна...
Включила тридивизор [тридивидение - трансляция объемного
голографического изображения], но, понаблюдав всего несколько минут на
экране "Летучего голландца" Вагнера, выключила приемник. Обстановка явно
не располагала к прослушиванию оперы. Зажгла нижнее бра, достала
классический триллер Десмонда Бегли, глотнула густого горячего рома...
Шхуну в этот момент так сильно накренило на правый борт, что иллюминаторы
оказались под водой. На противоположной стене в затянутых толстым стеклом
окнах завертелись клочья пены, подслеповато заглянуло в салон облачное
небо. Патриция зевнула - зеленоглазые окна с одной стороны, угрюмые небеса
и пена с другой, утомляющая, неослабная смесь разнообразных звуков
потянули ко сну, но как только она начала погружаться в тягучую плотную
дрему, кто-то потрепал ее по плечу, и требовательный мысленный голос
позвал:
"Пэт! Проснись. Нам нужна твоя помощь".
Это была Корделия Варшава. В нелепой штормовке - размера на три
больше! - промокшая и грязная, она была похожа на подростка. Рядом с ней
стоял Стив Ванье, когда-то служивший вторым помощником у Уолтера
Саастамойнена. В ту пору он был неплохим специалистом по тактике. Сознание
его было закрыто, словно сомкнутые створки устрицы, на лице застыло
выражение боли и страха. Сжав запястье правой руки, он держал ее на груди.
Струйка крови бежала по его золотистой непромокаемой куртке и капала в
только что натекшую на ковер лужицу воды.
- Это работа Хелейн Стренгфорд, - сказала Корделия и бросила Пэт
штормовую куртку и зюйдвестку. - У нее нож. Она ворвалась на мостик и
напала на Стива, стоявшего у руля.
- А потом ускакала, как белка, сучка свихнувшаяся! - в сердцах бросил
Стив. - Уолтер с трудом отбился от нее. Все бормочет что-то о спасении
детей. Хочет погубить корабль!
- Боже мой! - выдохнула Пэт.
- Теперь залезла на мачту, - продолжила Корделия, - орет благим
матом, угрожает прыгнуть вниз. Ты же знаешь, она - сильный кинетик. Мне
кажется, нам ее не остановить. Попытайся собрать остальных оперантов,
только не зови Стейнбреннера.
- Джеф отъявленный подонок! - выпалил Стив. Подойдя к бару, он
порылся на полках, нашел и откупорил бутылку водки и, сделав большой
глоток, принялся лить жидкость на рану.
- Видит Бог - это должно помочь!
- Сообщите Марку! - потребовала Патриция.
Корделия коротко и зло рассмеялась.
- Его, как обычно, нет на месте. Раньше их величество, совершая
d-переход, хотя бы тело свое оставляли дома. Теперь же они пожелали
путешествовать во плоти.
- Уолтер пытается добраться до Марка, прежде чем Стренгфорд угробит
шхуну, - заметил Стив. - Крамер уверяет, что Марка не будет по крайней
мере еще два часа.
- Я посмотрю, что можно сделать, - сказала Пэт.
- А ты, - приказала Корделия Варшава Стиву, - ступай в лазарет.
Разбуди этих чертовых Кеогов, пусть наконец вернутся с седьмого неба.
Скажи им, что, по мнению Стейнбреннера, у тебя, возможно, повреждено
сухожилие.
Еще раз промыв рану, помощник капитана, пошатываясь, направился к
выходу. Женщины решили пробраться на корму. Все двери в каюты были заперты
- казалось, корабль вымер. Поддерживая друг друга, они все-таки добрались
до грузового отсека, который после подъема шхуны полностью переделали,
установив на корме церебральный генератор и вспомогательное оборудование.
Попасть сюда можно только через единственную бронированную дверь,
открывавшуюся с внутренней стороны. Патриция напряглась и попыталась
мысленно преодолеть обитую металлом створку.
"Джорди! Это Пэт. Позволь мне войти. Опасность!"
Корделия вытащила из кармана ключ от своей каюты и постучала им в
дверь. Отправив мысленный приказ, женщины некоторое время подождали, и,
видимо, их сигнал был получен - замок звонко щелкнул, и дверь со скрипом
отворилась. Джордан Крамер хмуро глянул на непрошеных гостей, лицо его
было подобно грозовой туче.
- Какой черт вас принес? Марк ушел в космос, а мы тут бьемся над тем,
как бы стабилизировать судно...
Патриция телепатически передала ему информацию, потом добавила:
- Хелейн совсем свихнулась. Нам нужен Марк.
- Черт бы побрал эту бабу! Если бы мы не нуждались в ее
психокинетическом таланте, я бы сказал - пусть лучше она сигает в море.
- Ты можешь связаться с Марком? - перебила его Патриция.
- Нет, не могу. Он теперь свободная птица и не сказал, когда
вернется. Почему бы вам не собрать всех остальных оперантов и не
попытаться объединиться?..
- Почти все либо страдают от морской болезни, либо спят, либо
отключились от внешнего мира. Мы уже пытались вызвать их, когда Хелейн
взбесилась... Откликнулись только Стейнбреннер и Бум-Бум Ларош. Кроме них
там, наверху, на палубе, Уолтер, Рой и Нани Фокс. Теперь вот Патриция...
