Кому же я могу написать письмо? Напишу-ка я миссис ван Хоппер. Какая
ирония судьбы! В собственной комнате, за собственным столом и - некому
писать... И я написала миссис ван Хоппер - женщине, которую я терпеть не
могла и которую никогда больше не увижу. Я писала: надеюсь, переезд в
Америку был удачен, здоровье дочери и внучки поправилось и что в
Нью-Йорке, вероятно, хорошая погода.
Впервые я обратила внимание на свой почерк и сравнила его с почерком
Ребекки. Бесхарактерный, неразборчивый почерк плохой ученицы
второразрядной школы.
9
Вдруг я услышала шум подъехавшего автомобиля и в испуге вскочила.
Было только двенадцать, и Максим еще не вернулся домой. Это, очевидно,
миссис Леси и ее муж, майор Леси. Я хотела было убежать в сад, надеясь,
что Фритс скажет: "По-видимому, миссис де Винтер в саду".
Но через окно я услышала голоса и поняла, что гости идут именно через
сад. Я отошла от окна, чтобы меня не увидели, вышла из комнаты и начала
бродить по дому.
Мне встретилась девушка со щеткой и совком. Она испуганно уставилась
на меня и, заикаясь, ответила на мое приветствие:
- С добрым утром, миледи.
Видимо, я попала к черному ходу, а надеялась вернуться в спальню и
просидеть там до ленча.
Открыв наугад какую-то дверь, я оказалась в широком темном коридоре.
Прошла по нему, снова открыла дверь - комната с закрытыми ставнями. Мебель
сдвинута к стенкам и покрыта чехлами. Свет сюда проникал через
единственное не закрытое окно. Я подошла к нему. Море! И так близко
подходит к дому, что на оконные стекла падали редкие брызги. Да, хорошо,
что я живу в восточном крыле, не слышу шума моря и любуясь розарием.
Я пошла обратно и уже спускалась по лестнице, когда одна из дверей
открылась, и я увидела миссис Дэнверс.
- Я заблудилась, - объяснила я. - Ищу свою комнату.
- Вы, миледи, попали в другой конец здания. Вы в западном крыле.
- Понимаю.
- А здесь вы заходили в комнаты?
- Открыла одну дверь, там темно, и мебель закрыта чехлами.
Очень жаль. Я не хотела нарушать здешние порядки и мешать вам.
- Если вы желаете осмотреть эти комнаты, скажите мне об этом. Они
полностью обставлены и привести их в жилой вид можно очень быстро.
- Нет-нет, не надо!
- Может быть, вы хотите, чтобы я показала вам все западное крыло?
- Нет, не нужно. Я должна спуститься вниз.
Она шла за мной, как конвоир за арестантом.
- Я еще утром хотела предложить вам осмотреть западное крыло, но не
решилась отрывать вас от писем.
Мы дошли до выхода, и она открыла передо мной дверь.
- Удивительно, как вы могли заблудиться. Парадная дверь в западном
крыле совсем не похожа на вход в восточное крыло.
- Но я не выходила из здания.
- Значит, вы прошли по служебной лестнице?
- Очевидно, так.
- А вы знаете, миледи, что полчаса назад в Мандерли приехали миссис и
майор Леси?
- О нет, это мне неизвестно.
- Фритс, наверное, провел их в гостиную.
Миссис Дэнверс стояла за моей спиной, как черный страж, и уж теперь я
должна была идти в гостиную.
Перед дверью я остановилась, прислушиваясь. Из гостиной доносилось
несколько голосов, среди которых я узнала и голос Максима.
- Вот она, наконец? - сказал Максим. - Где ты пряталась? Мы уже
хотели обратиться в сыскное отделение. Познакомься: Беатриса и Жиль Леси.
а это - Фрэнк Кроули.
Беатриса была высокой и красивой, но красота ее была жестковата, как
у женщин, хорошо разбирающихся в лошадях и собаках, умеющих хорошо
стряпать. Она посмотрела мне в глаза и обратилась к Максиму:
- Полная противоположность тому, что я ожидала, и вовсе не
соответствующая твоему описанию.
Все рассмеялись, и я вместе со всеми. Что же такое мог написать ей
Максим?
- Жиль Леси, - снова представил мне Максим.
Майор сжал мою руку в своей громадной лапище и улыбаясь разглядывал
меня сквозь очки.
- Фрэнк Кроули...
Я повернулась к управляющему и, увидев его худое бледное лицо и резко
выступающий кадык, почему-то почувствовала облегчение. Не успела я
разобраться в своих впечатлениях, как вошел Фритс и подал мне рюмку
хереса.
- Максим сказал мне, что вы приехали только вчера вечером, - сказала
Беатриса. - Если бы я знала это, то не ворвалась бы сюда уже сегодня. Ну,
как вам нравится Мандерли?
- Я очень мало успела увидеть, - ответила я. - Но, насколько я могу
судить, поместье великолепное.
Она рассматривала меня в упор, но без недружелюбия, какое сквозило во
взгляде миссис Дэнверс. Кроме того, у нее было право рассматривать меня
бесцеремонно, ведь она была сестрой Максима. К тому же он стоял рядом со
мной и готов был поддержать меня в любую минуту.
- Ты выглядишь намного лучше, друг мой, - сказала Беатриса Максиму. -
Слава Богу, из твоих глаз исчезло это отчаяние. - Она повернулась ко мне?
- Думаю, за это надо благодарить вас?
- Я совершенно здоров, - возразил Максим, - и ничем не болел за всю
свою жизнь. А ты считаешь больным каждого, кто чуть похудощавей твоего
Жиля.
- Ну зачем ты отрицаешь, что полгода назад ты был сильно болен. Жиль,
поддержи меня, подтверди, что, когда мы видели Максима в последний раз, он
был похож на выходца с того света!
- Да, да, да, мой друг? - сказал Жиль. - Это правда. Сейчас вы
выглядите совсем другим человеком.
Я почувствовала, что Максим изо всех сил старается сдержаться и не
выйти из себя. Ну зачем Беатриса так бестактно настаивает на своих словах?
Она же видит, что он недоволен темой нашего разговора.
- Максим очень сильно загорел. - вмешалась я в спор, - а загар
скрывает многое. Вы бы посмотрели на него в Венеции! Там он завтракал
только на балконе, специально, чтобы посильнее загореть.
- Все рассмеялись, а мистер Кроули заметил:
- В Венеции, в этот сезон, вероятно, чудесно, миссис де Винтер?
- Да, погода была отличная, за исключением одного дня.
Итак, я помешала обсуждать здоровье Максима и перевела разговор на
безопасные рельсы: на погоду и путешествие. Максим, Жиль и Беатриса
заговорили о достоинствах его нового автомобиля, а мистер Кроули спросил
меня: правда ли, что в Венеции больше нет гондол и что их вытеснили
моторные лодки? Не думаю, что он так уж интересовался гондолами и Большим
каналом, он просто помогал мне поддерживать оживленную беседу. Я
почувствовала в нем союзника.
- Ах, Максим, - сказала Беатриса, - вы тут губите Джаспера.
Его надо тренировать, а не откармливать так: он слишком жирный для
своих двух лет. Какой у него рацион?
- Да тот же самый, что и у твоих собак. И не старайся показать, что
ты лучше меня разбираешься в собаках.
- Дорогой мой, ты ничего не знаешь о своих собаках. Ты больше двух
месяцев отсутствовал. Уж не думаешь ли ты, что Фритс дважды в день
прогуливал Джаспера до аллеи? Эта собака уже давно не бегает, видно даже
по ее шерсти.
- Я все же предпочитаю, чтобы собака выглядела упитанной, а не
голодающей, как ваши.
- Неубедительно... Наш Лайон получил в феврале две золотые медали на
выставке.
Снова создалась предгрозовая атмосфера. Максим сжал губы, видимо,
начиная злиться. Меня удивило: почему у брата и сестры отношения, как у
кошки с собакой. Уж скорее бы Фритс пригласил нас к ленчу (или ударят в
гонг? Я еще не знала, как это принято в Мандерли).
- Далеко ли вы от нас живете? - спросила я Беатрису.
- Примерно милях в пятидесяти, в другом графстве. У нас тем
прекрасная охота. Приезжайте к нам погостить, если Максим сможет обойтись
без вас, хоть на короткий срок. Жиль обучит вас верховой езде.
- Но я совсем не умею охотиться. В детстве пробовала ездить верхом,
но давно забыла то, что умела.
- Вам придется снова научиться. Нельзя жить в деревне и не заниматься
спортом. Максим писал, что вы хорошо рисуете, но это же занятие лишь для
плохой погоды, когда больше нечего делать.
- Мы не такие уж спортсмены, дорогая, - заметил Максим.
- Я же не говорю о тебе. Все знают, что тебе достаточно побродить по
паркам и лесам Мандерли.
- Я тоже люблю пешие прогулки, - сказала я, - и мне никогда не
надоест гулять по такому поместью, как Мандерли. А когда станет теплее,
можно будет купаться в море.
- По-видимому, вы оптимистка. Я что-то не припомню, чтобы кто-нибудь
тут купался. Вода слишком холодна, а берег усеян острыми камнями.
- Я не боюсь этого, лишь бы не было сильного течения. В Лаймском
заливе не опасно?
Вдруг я спохватилась: я коснулась опасной темы. Краска бросилась мне
в лицо, и я смолкла. Мы обе начали ласкать Джаспера, не глядя друг на
друга.
- Как там с ленчем, - спросил Максим, - я дьявольски голоден.
- Сейчас ровно час, - сказал мистер Кроули, - посмотрите на часы на
камине.
В этот момент дверь открылась, и Фритс объявил, что ленч подан.
- Мне нужно умыться, - сказал Жиль, посмотрев на свои руки.
Мы двинулись к лестнице, Беатриса и я несколько впереди мужчин.
- Дорогой старый Фритс, - сказала Беатриса, - он все такой же,
нисколько не меняется. Когда я вижу его, мне кажется, что я все еще
девочка... Не обижайтесь на меня, но вы выглядите ребенком. Вы значительно
моложе своих лет (Максим сообщил мне ваш возраст)... Скажите, вы сильно
любите его?
Я никак не ожидала такого вопроса и сильно смутилась.
- Можете не отвечать, - продолжала Беатриса, - я и так понимаю. А на
меня вы не должны обижаться. Я же всегда отличалась отсутствием такта.
Максима я очень люблю, хотя, когда мы встречаемся, то вечно цапаемся друг
с другом, как кошка с собакой. Я рада, что ему удалось восстановить свое
здоровье. Когда случилась вся эта ужасная история в прошлом году, мы очень
беспокоились за него. Но вы, вероятно, знаете от него все, что произошло?
Она замолчала, так как мы уже входили в столовую, где нас ждали
остальные сотрапезники. Что бы она сказала, если бы узнала, что я ровно
ничего не знаю? Максим не пожелал поделиться со мной, а я не задавала
вопросов.
Ленч прошел в более спокойной обстановке. Беатриса, видимо, решила
поупражняться в вежливости и спокойно беседовала с Максимом о поместье,
лошадях, собаках и общих знакомых. По левую руку от меня сидел мистер
Кроули. Он вел со мной легкую беседу, которая не требовала напряжения, и я
была ему благодарна. Жиль больше интересовался едой, чем разговорами.
Изредка он произносил какую-нибудь ничего не значащую фразу.
- У вас все тот же повар, Максим? - спросил он, когда Роберт вторично
предложил ему суфле. - Я всегда говорил Би, что Мандерли - единственное
место в Англии, где вкусно кормят.
- Кажется, повара у нас постоянно меняются, но миссис Дэнверс хранит
все рецепты, и потому вкус блюд остается прежний, - ответил Максим.
- Оригинальная женщина, - подхватил и повернулся ко мне, - Как вы
считаете?
- О да, удивительный человек.
- Она, конечно, не красавица, - Жиль вдруг захохотал.
Мистер Кроули не издал ни звука. Беатриса исподтишка наблюдала за
мной. Встретившись со мной взглядом, она отвернулась и заговорила с
Максимом.
- Играете ли вы в гольф? - спросил меня мистер Кроули.
- О, нет.
Я была рада, что разговор о миссис Дэнверс кончился, и готова была
бесконечно долго говорить о гольфе, в котором ничего не понимала: это было
совершенно безопасно.
Мы уже покончили с сыром и кофе, и я не знала, следует ли подняться.
Максим не подавал никакого знака. Наконец, я поймала его нахмуренный
взгляд на дверь, сейчас же встала, но, по свойственной мне неловкости,
