она.
- Конечно нет?
- Возможно, лучше вернуться в мой хронобус, - предложил путешественник
во времени. - По крайней мере, до тех пор...
- Амелия?
Она покачала головой.
- Обстоятельства слишком постыдны для меня. Теперь для меня закрыто
респектабельное общество.
- Тогда вы останетесь, дорогая Амелия?
- Мистер Корнелиан, сейчас не время продолжать вашу назойливость. Я
признаю, что я отверженная, но у меня все еще остаются определенные нормы
поведения.
Кроме того, я тревожусь за Гарольда. Он не в себе. И в этом виноваты
мы. Ну, возможно, не вы, фактически - но я должна принять на себя большую
часть вины. Я должна быть тверже. Я не должна была признаваться в моей
любви...
Она расплакалась.
- Значит вы признаетесь в ней, Амелия?
- Вы бессердечны, мистер Корнелиан, - всхлипнула она, - и
нетактичны...
- Ха! - сказал Гарольд ундервуд. - Хорошо, что я уже начал
бракоразводный процесс...
- Превосходно! - воскликнул Джерек.
Снова послышался грохот.
- Моя машина! - вскричал путешественник во времени, выбежав наружу.
- В укрытие всем! - раздался голос инспектора Спрингера. Все его люди
легли на пол.
Епископ Касл уже сидел в своем аэробусе, окруженный облаком пыли.
- Ты идешь, Джерек?
- Думаю, нет. Надеюсь, вы повеселитесь, Епископ Касл!
- Обязательно, обязательно, - аэрокар стал подниматься в небо.
Только мистер и миссис Ундервуд и Джерек Корнелиан остались стоять
среди руин дворца.
- Пойдемте, - сказал Джерек им обоим. - Думаю, я знаю, где мы найдем
безопасность, - он повернул кольцо власти, материализовался его старый
аэрокар в виде локомотива, пыхтящего белым дымом из трубы. - Простите за
отсутствие изобретательности, - сказал Джерек им, - но так как мы спешим...
- Вы спасете и Гарольда тоже? - спросила она, когда Джерек подсаживал
ее мужа на борт.
- Почему нет? Вы сказали, что тревожитесь за него, - он весело
улыбнулся, в то время как над головами проревел обжигающий малиновый
сгусток чистой энергии. - Кроме того, я хочу услышать подробности этого
развода, который он планирует. Разве это не та церемония, которая должна
произойти прежде, чем мы сможем пожениться?
Она не ответила на это, но встала рядом с ним на подножке.
- Куда мы направляемся, мистер Корнелиан?
Локомотив запыхтел, направляясь вверх.
- Я полон дыма, - запел он. - Я покрыт копотью и чихаю углем!
Мистер Ундервуд схватился за перила и уставился вниз, на руины,
оставшиеся на месте дворца. Его колени затряслись.
- Это старая железнодорожная песня из вашего времени, - объяснил
Джерек. - Вы не хотели бы быть кочегаром?
Он предложил мистеру Ундервуду платиновую лопату. Мистер Ундервуд без
слов принял лопату и механически начал подкидывать уголь в топку.
- Мистер Корнелиан! Куда мы направляемся?
- В безопасное место, дорогая Амелия, уверяю вас.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
В которой Джерек Корнелиан и миссис Ундервуд находят убежище, а мистер
Ундервуд - нового друга.
- Вам нравится, дорогая Амелия, этот город?
- Я нахожу это место невероятным. Я не осознавала, слыша только
разговоры о таких поселениях, насколько обширными и какими непохожими на
наши города они являются.
Мистер Ундервуд стоял невдалеке, на другой стороне небольшой площади.
Зеленые шары из нерезкого света размером примерно с теннисный мяч
бегали вверх и вниз по его вытянутым рукам, он наблюдал за ними с детским
восхищением. Воздух над ним был черным, пурпурным, темно-зеленым, с
малиновыми прожилками, в котором составные части расширялись и сужались в
симуляции дыхания, выпуская испарения, бронзового цвета искры сыпались
дождем поблизости, энергия дугой перебегала от одной башни к другой, сталь
пела. Город бормотал что-то приглушенно, почти сонно. Даже узкие ручейки
ртути, пересекающие землю у их ног, казались бегущими медленно.
- Город защищает себя, - объяснил Джерек, - я видел это прежде.
Никакое оружие не может действовать внутри них, никакое оружие не может
нанести им вред извне, потому что в их распоряжении всегда больше энергии,
чем может обрушить на них любое оружие. Это часть их первоначального
назначения.
- Он больше напоминает завод, чем город, - пробормотала она.
- Его природа, на самом деле, ближе к музею. На планете несколько
таких городов, они содержат все, что осталось от наших знаний.
- Эти испарения - они не ядовиты?
- Для человека - нет.
Она приняла его утверждение, но осталась осторожной, когда он повел их
с площадки через аркаду бледно-желтых и розовато-голубых папоротников,
немного напоминающие те, что они видели в Палеозое. Странный сероватый свет
падал через папоротники и искажал их тени. Мистер Ундервуд шел на некотором
расстоянии сзади них, тихо напевая.
- Мы должны обсудить, - прошептала она, - как спасти Гарольда.
- Спасти от чего?
- От его безумия.
- В городе он кажется счастливее.
- Без сомнения, он верит, что находится в аду, как когда-то думала я.
Инспектор Спрингер не должен был приводить его.
- Я не вполне уверен, что инспектор сам в здравом уме.
- Согласна, мистер Корнелиан. Все это попахивает политической паникой.
Известно о значительном интересе к спиритизму и масонству среди
определенных членов кабинета в настоящий момент. Идут разговоры, что даже
принц Уэльский...
Она продолжала в том же духе, полностью озадачив его. Ее информация,
как он понял, была извлечена из листа бумаги, который миссис Ундервуд как-
то раз приобрела.
Аркада уступила место оврагу между двумя высокими одинаковыми
зданиями, стены которых были покрыты химическими пятнами и
полубиологическими наростами, некоторые из которых пульсировали. Впереди
них было что-то шарообразное и сверкающее, которое укатилось, когда они
приблизились. В конце оврага открылась панорама, загроможденная
полусгнившими металлическими реликвиями и где, в отдалении, сердитые языки
пламени лизали невидимую стену.
- Вот! - сказал он. - Это, должно быть, действие оружия латов. Город
защищает себя. Видите, я говорил, что мы будем в безопасности, дорогая
Амелия?
Она оглянулась через плечо, туда, где сидел ее муж, на конструкции,
кажущейся состоящей частично из камня, частично из какого-то вида
отвердевшей резины.
- Хотелось чтобы вы попытались быть более тактичным, мистер Корнелиан.
Помните, что мой муж может услышать. Пожалейте его чувства, если вы не
жалеете свои и мои!
- Но он оставил вас мне. Он сказал это. По вашим обычаям этого
достаточно, не так ли?
- Он разводится со мной, вот и все. У меня есть право выбирать или
отвергнуть любого мужа, какого я захочу.
Конечно, но вы выбрали меня. Я знаю.
- Я не говорила вам этого.
- Вы говорили, Амелия. Вы забыли. Вы упоминали более чем один раз, что
любите меня.
- Это не должно означать, что я непременно выйду за вас замуж, мистер
Корнелиан. Еще есть шанс, что я смогу вернуться в Бромли, или, по крайней
мере, в мое собственное время.
- Где вы будете отверженной. Вы говорили так.
- В Бромли, но не всюду, - она нахмурилась. - Могу представить
скандал. Газеты опубликуют что-нибудь, будьте уверены.
- Мне кажется Вам понравилась жизнь в Конце Времени.
- Возможно. Я осталась бы здесь мистер Корнелиан, если бы меня очень
настойчиво не преследовали призраки прошлого. - Еще один взгляд через
плечо. - Как можно тут расслабиться?
- Это случайность. Впервые, чтобы что-то подобное произошло здесь.
- Кроме того я напомню вам, что согласно Епископу Каслу (не говоря уже
об увиденном собственными глазами) ваш мир уничтожается прямо сейчас.
- Только на момент, все скоро будет восстановлено.
- Лорд Монгров и Юшарисп уверяли нас в обратном.
- Трудно принимать их всерьез.
- Вам, возможно. Но не мне, мистер Корнелиан. То, что они говорят,
имеет значительный смысл.
- Следовательно, возможностей для спасения должно быть немного в тех
обстоятельствах, которые вы описали, - сказал еще один голос, низкий,
мелодичный, чуть сонный.
- Никаких, - объявил мистер Ундервуд. - По крайней мере, что я знаю!
- Это интересно. Я, кажется вспоминаю, кое-что из теории, но большая
часть информации, которая мне требуется, хранится где-то в другом месте, в
другом городе, чьи координаты я не могу вспомнить. Тем не менее, я склонен
верить, что вы - или проявление заблуждения этого города, или заблуждаетесь
сами, жертва слишком сильного увлечения древней мифологией. Я могу
ошибаться. Были времена, когда я был непогрешим. Я был уверен, что ваши
описания этого города совпадают с фактами, которые находятся в моем
распоряжении. Вы можете спорить, я знаю, что я сам заблуждаюсь, хотя мои
ощущения совпадают с моими инстинктами, тогда как вы, сами, делаете скоро
интеллектуальные, чем инстинктивные заключения; это, по крайней мере, я
понял из нелогичности, которые вы допустили в своем анализе. Вы
противоречили себе, по меньшей мере, три раза с тех пор, как сели на мою
оболочку.
- Говорил сплав камня и резины - один из видов банков памяти, -
пробормотал Джерек. - Существует столько видов, не всегда сразу узнаваемых.
- Я думаю, - продолжал банк, - что мы все еще сконфужены и не привели
свои мысли в порядок, достаточный, чтобы отвечать мне. уверяю вас что я
буду функционировать намного удовлетворительнее, если вы лучше
сформулируете свои замечания.
Мистер Ундервуд, казалось, не обиделся на критику.
- Я думаю, вы правы, - сказал он.
- Я сконфужен. Ладно, я сошел с ума, если сказать прямо.
- Безумие может быть только отражением обычного эмоционального
смятения. Страх сумасшествия может вызвать, я считаю, уход в то самое
безумие, которого боятся. Это только поверхностный парадокс. Безумие, можно
сказать, является тенденцией упрощения, к легко понятным метафорам, природы
мира. В вашем случае вы явно окружены неожиданной сложностью следовательно,
вы склонны к упрощению - этот разговор о проклятье и Аде, например, - чтобы
создать мир, ценности которого недвусмысленны, непротиворечивы. Жалко что
так мало моих предков выжило, так как они, по самой своей природе, лучше бы
отвечали вашим взглядам. С другой стороны, может быть так что вы недовольны
своим безумием, что вы скорее бы встретились бы со сложностями, разобрались
бы в них. Если так, уверен, что я мог бы помочь каким-нибудь способом.
- Вы очень добры, - сказал Мистер Ундервуд. - Чепуха. Рад быть
полезным. Мне нечего было делать большую часть миллиона лет. Мне грозила
опасность "заржаветь". К счастью не имея механических частей я могу
оставаться спящим долгое время без каких-либо отрицательных эффектов. Хотя,
как часть очень сложной системы, имеется много информации, которую я не
могу больше полагать.
- Значит, вы думаете, что это - не посмертная жизнь, что я здесь не в
наказании за мои грехи, что я буду находиться здесь вечно, что я, выходит,
не мертв?
- Вы определенно не мертвы, так как все еще можете беседовать,
чувствовать, думать и испытывать физические нужды и дискомфорт...
Банк имел склонность к абстрактным рассуждениям, которые, казалось,
подходили мистеру Ундервуду, хотя Джереку и Амелии быстро наскучило слушать
их.
- Он напоминает мне учителя, который был у меня когда-то, - прошептала
она и ухмыльнулась. - Но это именно то, что Гарольду сейчас нужно.
Всплески света не простирались больше на горизонте, и сцена потемнела.
