Толей.
На минуту Толя остановился. Тогда Алька вытащил из кармана маленький
альбомчик и стал быстро что-то набрасывать карандашом. Леночка стояла рядом
и посматривала то на лист бумаги, то вокруг. Жора между тем не терял
напрасно времени; он не-заметно срывал с ветвей над головой какие-то круглые
и плоские плоды, пробовал на зуб, и если плод был горьким, морщился и
отбрасывал его, если же плод был с приятной кислецой или сладкий, быстро
впихивал его в карман. В одном месте он заметил в густой жирной листве, у
корней, какой-то жёлтый, продолговатый, похожий на земную дыньку плод,
возможно, вполне съедобный. Жора попытался оторвать его от хвостика, которым
тот был соединен со стеблем, но хвостик не поддавался. Тогда Жора стал
крутить его, но не тут-то было. Пришлось ему встать на коленки и грызть этот
неподдающийся хвостик зубами. Зубы у Жоры были крупные, крепкие, он довольно
быстро перегрыз хвостик и, озираясь, поднял дыньку; она не влезала в карман,
и тогда Жора опустил её за пазуху.
Колесников шёл сзади, рассеянно поглядывал по сторонам.
Вдруг впереди послышался крик. Алька вздрогнул, сунул альбомчик в карман,
и ребята, прижавшись друг к другу, стали пристально вглядываться туда,
откуда донёсся крик. Потом Толя оторвался от товарищей и сделал несколько
шагов вперёд, спрятался за корявый ствол огромного дерева и жестом руки
подозвал к себе ребят. Они подошли к нему и увидели то же, что видел он.
На узкой полянке, стиснутой густой чащей, находились какие-то непонятные
сутулые существа. Одни из них стояли, другие сидели на траве. Они были в
лохматых шкурах, с чёрными, длинными, спутанными, видно никогда не
чёсанными, волосами. Рядом с ними, на забрызганной кровью траве, лежало
какое-то освежёванное, разрубленное на куски животное с откинутой рогатой
головой, и эти существа жадно ели мясо.
- Ну и аппетит у них! - Шепнула Леночка. - Дикари... А вон и дети их... -
- Чего ж они не поджарят оленя? - спросил Жора. - Было б куда вкусней...
- А что, если они не знают огня? - ответил Толя, и всем это показалось
ошеломляющим, абсурдным и не умещалось в голове.
- Значит, мы им поможем! - тоже шёпотом, но довольно громким сказал
Алька. - И пища будет вкусней, и у костра будет теплее.
- А знают ли они металл? - спросил Жора.
- Вряд ли, - предположил Толя. - Вон я вижу палку с заострённым камнем...
- Ребята, - радостно сказал Алька, - мы им поможем и в этом, наш прямой
долг - познакомить их с металлом! Нельзя же такими камнями добывать себе
пропитание...
- Бедные, - проговорила Леночка, - они жи-вут еще в каменном веке...
Научить бы их хоть самому простому, что знает у нас любой ребёнок...
- Если они этого захотят, - заметил Колесников.
- Как же не захотеть! - возразил ему Алька.- Они что, враги себе? Не
разберутся, что вкусней - сырое или жареное мясо? Что острей и твёрже -
каменный или стальной топор?
- Могут и не разобраться, - сказал Колесников.
- А я уверен - разберутся, - настаивал Алька. - И ещё вот что мы сделаем:
мы подзовем их к нашему звездолёту и по очереди, одного за другим, будем
вводить внутрь, мыть в душе, подстригать и кормить...
- Тюбиками? - спросил Жора. Ему никто не ответил.
- ...Мы залечим их раны, которые нанесли им дикие звери, - продолжал
Алька, - и, может, даже научим читать книги... Они, верно, и колеса ещё не
знают и таскают все грузы на себе, а мы им построим повозку на двух или
четырёх колёсах... Верно, Колесников? Колесо - это по твоей части... Вот
обрадуются! Это ж наш прямой человеческий долг!
- Советую ни на шаг больше не приближаться к ним, - тихо проговорил
Колесников. - Они развиты не больше, чем их техника...
- Ошибаешься, - возразил Алька. - Они, конечно, ещё не дошли до
электроники и кибернетики, но сообразят и не откажутся от добра. Вот смотри!
- Алька внезапно бросился вперёд и громко крикнул: - Слушайте! Не бойтесь
нас! Мы с планеты Земля и хотим научить вас тому, чего вы ещё не знаете!
Существа в шкурах вдруг повскакали со своих мест, отбросили
недообглоданные кости и схватились за палки с привязанными к ним камнями.
Одни из них с криками отбежали за ствол большого дерева, а другие,
схватившись за оружие, враждебно уставились на Альку.
- Вот смотрите - это нож! - продолжал Алька, стоя на месте и уже не
рискуя идти вперёд, и показал им блестящий складной ножик в вытянутой руке.
- Он из металла! Этот материал крепче любых камней...
Вдруг существа с палками сделали несколько прыжков к Альке. Леночка
взвизгнула. Толя с Жорой остолбенели, а Колесников коротко крикнул: "Назад!"
Но Алька не стронулся даже с места. Он выхватил из кармана коробок со
спичками, зажёг одну - спичка ярко вспыхнула - и торжественно протянул её,
как маленький факел, к ним, к этим существам. И крикнул:
- Это огонь! Он будет первым вашим другом! Он - всё! С ним не холодно, и
пища...
По лесу прокатился воинственный клич. С палками наперевес существа
бросились на Альку, на ребят, стоящих у дерева. Алька замер на месте,
парализованный страхом. Толя тоже не в силах был сдвинуться с места. Леночка
заплакала. Вот-вот дикари схватят Альку. Вот-вот изрубят каменными топорами
остальных...
Три выстрела оглушительно ударили навстречу им, и над головами взорвались
и вспыхнули ракеты. Существа, как один, попадали на траву, прижались к
выпирающим из почвы корням.
Колесников спрятал в карман чёрный ракетный пистолет.
- А ну к кораблю! Быстро, пока они не очухались! - приказал он. - И без
паники!
Ребята опомнились и, царапая лица о жёсткий кустарник и свисающие сверху
лианы, кинулись назад. За ними быстрым шагом шёл Колесников.
"А ведь и правда, что б мы делали без него?" - подумал Толя. Вдруг Леночка споткнулась о корень и чуть не упала. Толя подхватил её и поставил на ноги.
Леночка сильно хромала, и Толя поддерживал её за руку, пока они бежали к
звездолёту.
Сзади раздались крики: дикари очнулись от стра-ха и снова начали
преследовать их.
Вдруг на звездолёте заревела сирена. Она ревела, завывая, и так
пронзительно, что преследователи опять попадали в траву. Экипаж благополучно
ныр-нул в дверь. Колесников вставил в скважину ключ и повернул на пять
оборотов. Расталкивая полуживых от страха и усталости членов экипажа, он
крикнул: "Ни с места, держаться за поручни! Сохранять хладнокровие!", влетел
в рубку управления и нажал пусковую кнопку.
Взревели двигатели, и звездолёт плавно и стремительно, слегка задев
листву деревьев, взмыл в си-нее небо.
Сирена сразу замолкла. "Кто же её включил? - подумал Толя. - Ведь в
корабле никого не было".
Глава 18
ПЛАНЕТА, КОТОРАЯ ИХ НЕ ПРИНЯЛА
- Молодцы! - сказал Колесников, сидя перед пультом управления.
Сзади в глубоком молчании стоял весь экипаж.
- Мм-мы молодцы? - не поверил своим ушам Толя. - Ты шутишь?
- Да нет, вполне серьёзно. Уложились в пятнадцать минут, а я ведь дал вам
целых двадцать... Молодцы!
Толя отвернулся от него.
- Хочешь посмотреть вниз? - спросил Колесников. - Смотри, а то скоро
ничего не будет видно.
Внизу, там, где только что стоял их звездолёт, кучей сгрудились дикари в
шкурах и грозили каменными топорами небу, а трое голых, обросших детёнышей
рвали на мелкие клочки потерянный Алькин альбомчик.
- Что-то не очень они ценят искусство нашего прекрасного живописца... -
сказал Колесников.
К нему подошёл Алька. Он был очень бледен, точнее, сер, губы дрожали,
лицо было в свежих царапинах; и без того худое, оно ещё больше заострилось.
- Я хотел, чтоб им было лучше, - сказал он,- хотел помочь им, чтоб они
скорей развились и вырвались из темноты и невежества...
- Мало ли что ты хотел... - проговорил Колесников. - Они-то не хотели
этого!
- Не хотели себе добра? Я ничего не пожалел бы для них!
- Оставь свою жалость при себе, - ответил Колесников.
- Дело не в этом, - вмешался Толя" - видно, не всё можно сделать сразу;
есть вещи, до которых каждый должен дойти своим умом...
- Видно! - хитро блеснул глазами Колесников. - Значит, никто из вас,
доблестные земляне, не желает вернуться и пожить на той замечательной
планете?
Экипаж подавленно молчал.
- Лена, как твоя нога? - вдруг спросил Колесников.
- Ничего...
- Ну что ж, в таком случае... - из глаз Колесникова прямо-таки брызнули
радость и самоуверенность,- в таком случае поищем что-нибудь получше!
Планету, где всем понравится, где никого не нужно жалеть, развивать и
торопить... Согласны?
Никто ему не ответил.
- Скажи, кто включил на корабле сирену и выручил нас? - спросил у
Колесникова Толя.
- Видно, электроника. Я же говорил, наш звездолёт новейшей марки...
Толя вышел из рубки, наступил на что-то круглое, скользкое, крутнувшееся
под ногой, и упал. Встал, потёр ушибленный бок и поднял какой-то странный,
откатившийся в дальний угол продолговатый пятнистый плод.
- Что это? Откуда?
Колесников повернулся вместе с креслом и внимательно посмотрел на Жору.
- Первый раз вижу! - покраснел Жора. - Наверно, случайно закатился в
дверь...
- И по трапу пробрался вверх? - удивился Колесников.
- И так бывает, - сказала Леночка. - Такая уж эта планета, и плоды на ней
особые...
- Подвергнуть химическому анализу, и если он будет благоприятен, дать на
обед, - распорядился командир. - И надо этот плод скорей съесть или
выбросить, потому что стрелка показывает, что корабль перегружен на семь
килограммов, а для такого точного летательного аппарата, как
"Звездолёт-100", это многовато. - Колесников кивнул на циферблат со стрелкой
в левой стороне приборной доски. - Впрочем, это ерунда, сойдёт... А ты,
Горячев, - добавил командир, - на трое суток освобождаешься от вахт. Иди
отдыхай; если нужно успокаивающее, попроси у Лены... За штурвалом остаётся
Звездин.
Алька быстро ушёл из рубки. Вслед за ним ушли Леночка с Жорой.
Колесников долго молчал, прислушиваясь к работе двигателей, потом сказал,
просияв:
- Отлично работают! Приятно послушать, лучше всякой музыки. - И
неожиданно добавил: - Помнишь, что я говорил тебе на Земле насчёт этого
члена экипажа? Бедняга, как он исцарапался...
- Нет, ты не прав, тысячу раз не прав! - бросился в спор Толя. - Эта
планета не в силах нас понять, и виноват здесь не Алька, не его доброта, а
её отсталость...
- Ну хорошо, пусть будет так, - сказал Колесников. - Садись в кресло, а я
пойду посплю немножко: надо укреплять нервную систему для новых планет...
Между тем Жора заперся в своём отсеке и поедал плоды, извлечённые изо
всех карманов. Ел он в полном одиночестве не потому, что был жаден и ни с
кем не хотел поделиться, а потому, что боялся насмешек. Ребята ведь едва не
разоблачили его из-за этого продолговатого, похожего на дыньку плода,
который нечаянно выскользнул у него из-за пазухи в коридоре. А что было б,
если б они узнали, что он прихватил с собой не только эту дыньку?
Жора ел, презирая, ненавидя себя за слабость и безволие, за полное
неумение справиться со своим аппетитом. Быстро доев кисловатые и
кисло-сладкие плоды, оставив про запас лишь один, он вытер губы и с
некоторой опаской потрогал свой тугой живот. И вдруг этот самый его живот
начал болеть. С каждой секундой боль становилась сильней, и Жора не на шутку
встревожился: наверно, не следовало есть неведомые плоды с неведомой
планеты; кроме того, он даже не помыл их... Жора мрачнел, скрипел зубами,
морщился, но мужественно терпел. И, как назло, в это самое время из динамика
