И мы возьмем!
Тридцать шесть и шесть
- Врача вызывали?
- Здравствуйте, доктор, проходите, пожалуйста.
- Где больной?
- Я...
- Ой, как хорошо!
- Что-о?
- Примета! Если первый больной мужчина - это к счастью!
- Так я ваш первый...
- Ну да! Я так рада!
- Я тоже...
- Так. На что жалуемся?
- Что-то в боку болит. В правом, вот тут.
- Сердце.
- Сердце же слева!
- Что? Ах, да... Мы проходили. Сердце с той стороны, где часы... Тем-
пературу мерили?
- Температуры нет.
- Как нет? Что - ноль?
- Почему? Тридцать шесть и шесть!
- Ну! Выше нуля. Повышенная!
- А я всегда думал, что нормальная.
- Что вы с врачом спорите?.. И потом, если все нормально, зачем вызы-
вать?
- Так в боку-то болит.
- В боку... Плохо. Может, вас укусил кто?
- Кто?!
- Клопов у вас нет? У нас на старой квартире были, так, знаете...
- Никого у меня нет! И потом - болит-то внутри...
- Внутри!? Интересно, что там у вас.
- Может, вы меня послушаете?
- Конечно. Я вас слушаю.
- Нет, я имею в виду стетоскопом. Знаете, такая штука, с трубочками?
- С трубочками? А! Конечно, это мы проходили... Вон он, в сумке...
Ну-ка... Ой! Тикает что-то... Тук-тук, тук-тук... Как интересно! Пре-
лесть!..
- Прелесть-то прелесть, а в боку-то болит.
- Болит - это плохо... Что же у нас там болит?
- Может, печень?
- А что, вполне!
- Но, говорят, при печени белки глаз желтеют...
- Да? А ну-ка, покажите глаза... У-у-у! Да у вас они не то что жел-
тые! Прямо коричневые уже! Типичная желтуха!
- Доктор, у меня с детства глаза карие...
- Значит, желтуха врожденная!
- Нет, доктор, все-таки, я думаю, не печень...
- Ну, не хотите - не надо... Я хотела как лучше. А если не печень,
тогда что?
- В принципе можно было бы предположить приступ аппендицита...
- Больной! Я предполагаю у вас приступ аппендицита!
- Доктор, я боюсь, что...
- Не надо бояться, вырежем под наркозом!.. Раз - и все! Мы проходили!
- Я боюсь, что это - не то. Дело в том, что аппендикс у меня уже вы-
резали.
- Да-а? А ну-ка, откройте рот!..
- А-а...
- Шире!
- А-а-а-а-а!!!
- Вы что, издеваетесь? Где же вырезали, когда я его вижу?
- Кого?!
- Аппендикс!
- Доктор, вы не путаете?
- С чем?
- Ну... с гландами?
- Гланды?.. А где ж тогда аппендикс?
- Он ниже, отсюда не видно.
- Ну ладно... Кстати, давайте вырежем гланды!
- Зачем?! У меня не гланды - у меня в боку болит.
- В боку, в боку... Этот ваш бок меня уже достал. Что у вас там?
- Вы не думаете, что там - локальный воспалительный процесс?
- Почему не думаю?.. А как это?
- Его можно обнаружить аналитическим путем...
- На что вы намекаете? Говорите прямо - я же врач!
- Я имею в виду анализы. Знаете, кровь, желудочный сок...
- Все соки полезны! Уж это-то проходили, уж как-нибудь!..
- Молодцы... Пишите направление на анализы. Писать умеете?
- Больной, а шутите!.. Уж как-нибудь!..
- Так. Теперь, наверное, мне надо придерживаться диеты. Ничего жирно-
го, острого, соленого...
- Почему это? Я кильки люблю!
- Да нет... это вы мне диету назначаете.
- А-а. А то я кильки люблю - ужас!
- Бюллетень не забудьте. Умеете заполнять?
- Больной, а шутите... Уж бюллетень-то!..
- Ну, молодец. Пишите диагноз.
- Да? А какой?
- А вы разные знаете?
- Зачем разные? ОРЗ!
- Ну, его и пишите... Написали? Все. Спасибо...
- Ну, я пойду тогда?
- Конечно. У вас же еще, наверное, много вызовов?
- Жуть!
- И всем-то вы должны помочь... Н-да... Ну, дай вам Бог!
- Шутите, больной. Бога нету!
- Вы проходили?
- Уж как-нибудь!
- Ну, тогда точно. Нет Бога...
Смешанные чувства
Доисторические времена: всего - понемногу. Причем все - по отдельнос-
ти. Никаких смесей, соединений и сплавов. Из руды - чистая медь, из род-
ника - чистая вода, из религии - чистый опиум для народа. Действия были
конкретные: "Пришел, увидел, победил". Чувства и мысли ясные: "Платон
мне друг, но истина - дороже".
Смешанные были только краски у смелых художников и смешанные браки -
у еще более смелых.
Ну, еще изредка чудили алхимики: ночью, при луне, бормотали чепуху,
кипятили в котле печенку летучей мыши с писюльками черной козы - искали
философский камень. За что назавтра их побивали обыкновенными - чтоб не
лезли поперед времени.
Но вот - пришло время, грянул двадцатый! Взревел миксер прогресса!
Всего стало много, все сливается, перемешивается и взаимопроникает!
На стыке двух наук возникает третья, которая тут же вливается в чет-
вертую, образуя седьмую.
Искусство смешалось со спортом, спорт - с работой, работа - с зарпла-
той, зарплата - с искусством...
Бушует эпидемия синтеза - гибриды, сплавы, комплексы и смеси. Все,
что в чистом виде, имеет вид неуместного антиквариата.
Академик объявил, что круглый год всем надо кушать грейпфруты, эту
помесь лимона с апельсином. Видно, смешал в голове свою академию с наши-
ми прилавками...
Но все же главное достижение - это смешанные чувства!
Чистую, беспримесную эмоцию последний раз видели в романе Тургенева.
Ныне - сплошные оттенки и полутона. Смутные ошущения стали нормой,
двойственные чувства - единственно возможными. В мыслях вообще сплошной
импрессионизм. Вместо "я думаю" у всех - "мне думается". Всем кажется,
видится и представляется.
- Вы читали?
- Кажется!
- Понравилось?
- Впечатление сложное: с одной стороны - тошнило, с другой - помнит-
ся, кто автор...
Из разнообразных чувств стали состоять лирические эмоции. При этом
составляющих может быть сколько угодно. Например, явное ощущение, что
она у тебя за спиной улыбается этому подонку, плюс уверенность, что по-
донок этого давно хочет, плюс светлое подозрение, что хочет, но не мо-
жет, плюс ночью приснилось, что выпали все зубы, - рождают осеннее
чувство, что этот подонок - ее муж...
При перемешивании отдельных ощущений могут возникать материальные
объекты. Например, чувство острого желания чего-то новенького плюс
чувство, что могло быть и хуже, дают концерт из студии в Останкине.
Смесь из ощущений сухой парилки и сырой простыни - вагон поезда "Москва
- Казань".
От смешанности чувств пошла задумчивость действий. Пришел - увидел,
плюнул - и ушел...
Любовь к истине плюс желание дружбы Платона дает сложную суспензию,
которую в прошлом называли беспринципностью, а теперь - широтой взгляда.
Чувство гражданского долга, смешанное с чувством, что не один ты дол-
жен, дает эффект присутствия на профсоюзном собрании.
Вообще недостаток чистых чувств заменяется в современных смесях соот-
ветствующим количеством чувства юмора, которое придает коктейлю товарный
вид и пузырьки на поверхности. Такой веселый шторм в стакане.
И все это - только первые намеки на букеты тех сложных чувств, кото-
рые расцветут в будущем. Смешиваться их будет все больше, а сами они -
делаться все меньше, пока в итоге не образуется одно огромное, необъят-
ное чувство, состоящее из бесконечного количества мельчайших чувствочек,
практически равных нулю. Останется лишь придумать этому грандиозному
гибриду достойное название.
Можно попробовать по аналогии.
Смешанные краски - радуга без границ.
Смешанные браки - дети без предрассудков.
Смешанные чувства... Люди - без чувств.
III ТОРЖЕСТВЕННЫЙ КОМПЛЕКТ
* Торжественный комплект
Торжественный комплект
Это была страна юбилеев.
Трехсотлетие со дня основания. Двухсотлетие со дня присоединения.
Столетие с момента подписания...
Пятьсот лет назад родился основоположник - всенародные торжества. Че-
тыреста пятьдесят лет как он умер общий праздник...
Сто тридцать лет как открылся театр... Сто двадцать девять как в нем
никто не ходит...
По поводу присвоения... По случаю вручения... Окончания... Награжде-
ния...
Выделилось специальное племя юбилейных поздравлял. Они носились с
торжества на торжество, запрыгивали на трибуны и, потея от ликования,
выкрикивали: "От всего сердца... всего коллектива... всего поголовья...
всей страны..." И все же.
Среди этом океана юбилейной бессмыслицы были островки исключений.
Юбилеи наших друзей. Или знакомых. Или просто тех, кот ты уважал. Не
официально, а потому что хотелось уважать. И даже иногда любить. Это бы-
ли как "большие события в культурной жизни", так и скромные посиделки, о
которых не знал никто, кроме самого виновника и пяти его приятелей.
Я на этих островках был, мед-пиво пил. И там мне было совсем не стыд-
но выступать в качестве юбилейном поздравлялы.
И теперь не стыдно вспомнить... И я имею честь предложить вашему
просвещенному вниманию такой небольшой торжественный комплект.
Попрошу всех налить и поднять бокалы!..
Михаил Мишин - Семену Альтову по случаю 40-летия последнего
(17.01.85.)
Сеня!
Боюсь, все это придется произнести за столом.
А я с сомнением отношусь к словам, произносимым за столом. Застольные
речи запоминаются только на территории Грузии - потому что там не бывает
других.
Вспомни, сколько ты сам наговорил хороших слов и сколько их слышал -
и в интеллигентных компаниях, и в таких, как наша. И что же? Где все эти
слова? Они давно улетучились из твоей памяти, как легкие винные пары.
Поэтому я решил записать эти свои слова на бумаге, чтобы завтра, ког-
да ты будешь безуспешно пытаться припомнить, кто были вчера все эти лю-
ди, что они говорили и вообще зачем ты сам туда пришел, ты нашел бы эти
листки бумаги и вспомнил, что вчера ты был на своем сорокалетии, куда мы
тебя пригласили.
Да, Сеня, времена сентиментализма прошли. Человек, сказавший вслух
нечто чувствительное, вызывает недоумение - даже у себя самого. Искрен-
ние слезы появляются на глазах только от ветра, от лука и если в газете
похвалят товарища. Признания в дружеских чувствах вынуждают гадать о
причине.
И конечно, привычней всего было бы по случаю твоих сорока лет как-ни-
будь привычно сострить. В конце концов мы же профессиональные шутники.
Подумать только! Где еще в мире есть такая профессия - мы зарабатываем
себе на жизнь тем, что шутим, согласно правилам и в соответствии с
прейскурантом! Но тебе сорок лет, Сеня, и я не хочу шутить по этому по-
воду. По-моему, я тебе уже говорил как-то, что шутка - это эпитафия
чувству. Это, к сожалению, не мои слова, но они верные. Грустно приз-
наться, но наша профессия, Сеня, - это создание эпитафии чувствам. Иначе
говоря, мы - могильщики, Сеня.
Тебе сорок лет, Сеня, и я говорю это тебе, с одной стороны, чтобы у
тебя впредь не было иллюзий. А с другой - чтобы ты знал: быть могильщи-
ком - значит защищать живое от трупного разложения. Так что в свои сорок
лет - у тебя в руках достойное дело.
Тебе сорок лет, Сеня. Это возраст комсомольского лидера республиканс-
кого масштаба или отличного экспортного коньяка. И то и другое имеет
плюсы.
В твои сорок лет тебе есть что выложить на стол. Я имею в виду не
продукты, которые ты выставишь на стол - это, все понимают, только вер-
хушка айсберга, - я имею в виду другое.
То, что в твои сорок лет твои морщинки заработаны честно. У тебя
честно заработанные жена и сын. У тебя целые и честно работающие руки и
ноги. А если в сорок лет у тебя хватает ума хотеть еще и колеса - это
будут честно заработанные колеса.
За свои сорок ты никого не предал и ничего не продал - за исключением
паршивого западного магнитофона, который ты-таки сбыл своему восточному
товарищу. Ты никогда и ничего не украл - кроме тех трех шуток у меня,
которые я украл у тебя еще раньше.
В твои сорок лет у тебя честное имя, честная прописка и честная наци-
ональность, одна из братских. Так много честности в сорок лет - будь ос-
