Ответственные лица вышли в приемную, но из приемной никто расходиться
не спешил. Сигары и сигареты появились в зубах большинства мужчин, и вскоре
синий табачный дым окутал помещение.
Багроволицый майор, ведавший интендантской службой, сгорая от
любопытства, подкатил к капитану Хамбергу и заискивающе спросил:
- Ну что шеф? Рвет и мечет? А правда, что защита не была включена?
Капитан молча кивнул.
- Внешняя или внутренняя?
- Болван, - внезапно грубо и на всю приемную произнес капитан
Хамберг. - Внутренняя включена денно и нощно. Если бы не она, мы бы все
давно концы отдали. Внешняя не сработала, внешняя!
С этими словами капитан зло сплюнул, бросил недокуренную сигарету в
пепельницу и быстро вышел в коридор.
Майор покраснел еще больше и растерянно посмотрел по сторонам. Он был
сильно обижен. Ответственные лица раскрыли рты от изумления.
- Что с ним? - спросил кто-то.
- Нервы, - послышалось в ответ.
Полчаса спустя все прошли в кабинет генерала. Буквально следом за ними
вошел пилот вертолета, только что вернувшийся из полета в деревню.
- Ну? - нетерпеливо спросил генерал Нортон, вставая.
Пилот был бледен, а рука, отдававшая честь, дрожала.
- Все мертвы, сэр, - тихо произнес он.
Генерал застонал и тяжело опустился в кресло.
- Это конец, - прошептал он и замолчал.
Тягостная тишина тянулась бесконечно долго.
- Расскажите, что вы видели, - устало произнес генерал, обратившись,
наконец, к пилоту.
Пилот никак не мог прийти в себя.
- Жуткая картина, сэр. Сотни полторы трупов, а кроме того мертвые
лошади, собаки, коровы... И куры... Даже куры, сэр!
- Эмоции оставьте при себе! - строго приказал генерал. -
Продолжайте.
- Я все рассказал, господин генерал. Остается добавить, что сегодня в
деревне праздник... был праздник. Потому-то все люди... погибшие... на
улице. Вся деревня...
- Какой праздник?
- Праздник Святого Габриэля.
- Это что еще за святой? Впервые слышу.
- Это местный святой. Жители близлежащих деревень каждый год отмечают
этот день. Святой Габриэль приносит им счастье и удачу в делах.
- Особенно сегодня, - усмехнулся капитан Хамберг.
- Стыдитесь, капитан, - укоризненно произнес полковник. - Чему вы
улыбаетесь?
Капитан Хамберг действительно улыбался, а глаза его возбужденно сияли.
- Господин генерал! - произнес он. - Ведь это же победа! Новое
оружие проверено в действии и оправдало себя! Это же просто чудо, что
эксперимент вышел за пределы нашего вивария. Слава Святому Габриэлю!
Поистине, он и наш святой!
- Вы мерзавец, капитан! - тихо произнес полковник.
- Господин полковник, вы ответите за свои слова! - с угрозой ответил
капитан.
- Не раньше, чем вы извинитесь за нанесенное вами оскорбление майору
Гопкинсу!
- Тише, господа! - сказал генерал, призывая всех ко вниманию. -
Ваши личные проблемы будете решать вне стен моего кабинета. А что касается
вашего заявления, капитан Хамберг, то я склонен рассматривать его как
мальчишество, не более того. И я надеюсь, что вы не дадите мне повода к
пересмотру моего мнения о вас в худшую сторону. Будьте благоразумны, ведь
"наверху", - генерал указал пальцем в потолок, - учитывая сложившиеся
обстоятельства, могут увидеть в ваших действиях тайный умысел. А это пахнет
трибуналом.
- Я готов нести ответственность! - горячо возразил капитан Хамберг.
Генерал отмахнулся от него, так от назойливой мухи, и обратился к
остальным членам совещания:
- Господа, я вынужден сообщить в министерство о происшедшей трагедии.
Это мой долг.
С этими словами генерал Нортон вышел в небольшую дверцу в углу
кабинета.
Минут через десять он появился вновь, вытирая платком пот с сильно
покрасневшего лица. Наступила гнетущая тишина.
- Получен приказ, - казенным тоном произнес генерал, - в течение
недели эвакуировать полигон.
- Как - эвакуировать?! - вскричал пораженный капитан. - Ведь это
только начало!
- Прекратите болтовню, когда старший по чину говорит! - взревел
вдруг генерал, тряся кулаками. - Вы готовы были нести ответственность -
вот теперь и отвечайте!.. Далее, - продолжал генерал прежним тоном, -
ликвидировать последствия эксперимента... Слышите, капитан? Через три часа
доложите о выполнении приказа! Идите!..
К вечеру весь личный состав гарнизона военного испытательного полигона
вернулся в расположение части, выполнив приказ командования. Ни единого
мертвого тела, будь то птица, корова или человек, в радиусе десяти
километров теперь не было,
А через неделю полигон был эвакуирован.
Глава вторая
Питер выскочил из дома.
- Мам, я на площадь! - крикнул он на бегу. - По дороге забегу к
Стиву!
- Беги, сынок! - ответила мать. - Мы следом за тобой.
Питер Селвин, белобрысый паренек тринадцати лет от роду, был
единственным ребенком в семье. Отец его гонял гурты овец по малодоступным
горным тропам из дальних деревень в Город и неделями не бывал дома. Мать
одна вела хозяйство, да и хозяйство было невесть какое: корова, с десяток
кур да небольшая хижина, как, впрочем, и у большинства жителей деревни.
Деревня на полсотни дворов затерялась среди каменистых гор.
Земледелием здесь никто не занимался, так как скудная почва и полное
отсутствие растительности, если не считать чахлого кустарника, не
располагали к этому виду сельскохозяйственной деятельности. Основной доход
жителям приносили перегонка гуртов в Город и скотоводство. Пастбища были
далеко, километров за десять от деревни, да и там трава не отличалась
изобилием. Ранней весной, как только сходили снега, пастухи угоняли
деревенское стадо на далекие пастбища и оставались там до глубокой осени.
Только единожды за лето все население деревни, включая гуртовщиков и
пастухов, собиралось вместе. Этот день люди почитали превыше всех остальных
дней в году, и даже Рождество не справляли так весело и дружно. Этим днем
был праздник Святого Габриэля.
Вот и в этот раз праздник Святого Габриэля обещал быть самым лучшим
днем в году. Люди задолго начинали готовиться к празднику: варили вкусные
кушанья, делали квас и брагу, шили наряды и карнавальные костюмы, украшали
дома и центральную площадь.
После праздничной службы в деревенской церкви люди стали стекаться на
площадь. Отовсюду слышались смех и веселые анекдоты, улыбки светились на
суровых лицах горных жителей. Оставив свои повседневные заботы, они могли
позволить себе раз в году расслабиться и забыть все горести и печали.
Невероятные ароматы стелились по деревне, обещая людям обильное праздничное
застолье. Счастье лучилось из их глаз, озаряя всю деревню, пропитывая сам
воздух в этом суровом каменном краю.
Появились музыканты. Заиграла бодрая, призывная музыка. Кто-то
пустился в пляс, мелькнули маски, карнавальные костюмы... Праздник начался.
Питер огородами добрался до хижины Стива. Но Стива дома не оказалось.
Питер нашел его на площади, среди гуляющих.
- Здорово, Стив!
- А, Питер!.. Где тебя носит? Я уже целый час тебя жду.
Стив был на два года старше Питера, но роста мальчики были одного,
наверное, потому, что Питер был не по годам высок и строен.
- Отец вернулся, вот я и застрял, - сказал Питер.
- Твой тоже пришел? А мой еще вчера объявился. Подарки привез!
- Ну да! Покажешь?
- Здравствуйте, мальчики! - раздался рядом с друзьями звонкий
девичий голосок. Друзья обернулись. Перед ними стояла девочка с двумя
торчащими косичками и кокетливо улыбалась.
- Здравствуй, Джейн! - хором ответили мальчишки и оба почему-то
покраснели.
Джейн была необычайно хороша в новом ситцевом платьице. Питер не
отрывая глаз смотрел на нее. Они были одногодками и учились в одном классе.
Питер тайно был влюблен в нее, не настолько, впрочем, тайно, чтобы Джейн не
замечала этого. Как и всем девчонкам, ей нравилось мучить своих кавалеров.
Вот и сейчас, заметив горящий взгляд своего поклонника, она хитро
улыбнулась и сказала, обращаясь к старшему из друзей:
- Стив, пойдем попляшем! Смотри, как весело!
Стив сразу приосанился, победно взглянул на бедного Питера и галантно
предложил даме руку.
- Джейн, ты же обещала танцевать со мной! - умоляюще произнес Питер.
В глазах его стояло такое отчаяние, что сердце юной кокетки дрогнуло.
Однако она решила быть неприступной до конца.
- Стив, пошли! - сказала она и потащила Стива в гущу пляшущих.
- Джейн!.. - крикнул Питер со слезами на глазах.
Девочка оглянулась, вздернула веснушчатый носик, фыркнула, махнула
косичками и исчезла в толпе.
- Ну и пусть! - с решимостью отчаяния произнес Питер и повернулся
спиной к площади.
Он бежал мимо ликующих лиц, один, с тоской и печалью в сердце, среди
всеобщей радости и веселья.
- Никто мне не нужен! - кричал он на бегу. - Все девчонки
обманщицы!
Но никто его не слышал. Праздник поглотил всех без исключения.
Внезапно он остановился. Прямо перед ним стоял высокий тополь,
единственное дерево на всю округу. Сколько раз он со Стивом, с этим
предателем Стивом, взбирался на самую верхушку этой зеленой пирамиды! Не
долго думая Питер, словно обезьяна, вскарабкался на дерево и удобно
расположился на десятиметровой высоте. Отсюда, как на ладони, была видна
вся деревня и площадь, кишащая десятками веселящихся людей. Здесь он и
решил провести праздник Святого Габриэля и схоронить свою обиду в густой
листве.
Праздник набирал силу. Музыка становилась все громче и быстрее, все
больше и больше людей вливалось в общий хоровод танцующих. То и дело
слышались ликующие крики, восхваляющие виновника торжества.
- Слава Святому Габриэлю!..
- Он наш защитник, он наш святой!..
- Святой Габриэль! Ты с нами!..
К площади подошли мать и отец Питера. Как они прекрасны! Как они еще
молоды! И как их любил белобрысый тринадцатилетний мальчуган, сидящий на
дереве!
Взгляд его упал на небольшой домик, прилепившийся к скале высоко в
горах. Настолько высоко, что в облачные дни он скрывался из глаз,
окутываемый туманом. Там жил отшельник Магнус, наводящий ужас на
деревенских мальчишек. Про него ходили слухи, что он занимается колдовством
и алхимией, ест живых детей и каждую субботу летает в Город на помеле.
Как-то раз Стив с Питером отважились пробраться к его жилищу и заглянуть в
окно. Сквозь грязное стекло они сумели разглядеть высокую тощую фигуру с
длинными волосами и очками на остром носу, склонившуюся над столом.
Отшельник что-то писал. Но достаточно было одного его взгляда, как
мальчишек словно ветром сдуло с их наблюдательного пункта. Гонимые ужасом,
они на одном дыхании добежали до деревни...
На площадь выкатили огромную бочку с пивом, встреченную бурными
овациями и ликующими возгласами мужской половины населения. Сейчас же в
руках замелькали ковши и большие алюминиевые кружки, и вот уже пиво льется
по бородам сгорающих от нетерпения и жажды людей.
Внезапно Питер заметил в толпе незнакомого молодого человека в
городском костюме. Он носился по площади, протискиваясь сквозь плотную
людскую толпу, останавливал всех и каждого и что-то с жаром объяснял им. Но
никто его не слушал. Внезапно он исчез и тут же появился на другом конце
площади. Там повторилась та же история. Никто не обращал на него никакого
внимания. Вот он опять исчез. И вновь появился возле священника. Он что-то
говорил святому отцу, что-то горячо доказывал, показывая рукой в сторону
гор. Но священник лишь похлопал его по плечу и отошел в сторону.
Так продолжалось минут десять. В последний раз незнакомец возник возле
его матери. Отца рядом не было. Питер заерзал на своей ветке. Мать
всплеснула руками и отступила назад. Незнакомец что-то долго говорил,
жестикулируя руками, но мать только качала головой. Внезапно незнакомец
резко обернулся и посмотрел на Питера. Как не велико было расстояние,
