наступает развязка. Баварец, уверенный, что Клиент скрывается где-то в
здании, решается на крайние меры и выходит из "преисподней". Он отлично
понимает, что "хозяева" не одобрят подобного шага, но Баварец --
человек непредсказуемый, он ищет возможности рассеять тоску и апатию и
потому умышленно идет на конфликт с "хозяевами". Ему наплевать и на
Клиента, и на Артиста, и на алтайцев с их камнями, и даже на самих
"хозяев" -- ему интересен лишь он сам. Поиски Клиента для него -- это
некая игра, не более.
Щеглов прервал свой рассказ и перевел дух.
-- Еще по чашечке? -- предложил он.
-- Спасибо, не откажусь, -- ответил я.
-- Вера! -- крикнул он, и через мгновение на пороге возникла его
верная супруга. -- Вера, будь так добра, сваргань нам еще кофейку.
Пожалуйста.
Вера Павловна молча вышла, и спустя пять минут на столе вновь
появился дымящийся ароматный напиток.
-- Итак, -- продолжал Щеглов, -- перейдем теперь к твоему участию
в этом непростом деле. -- Он достал из кармана записную книжку,
полистал ее, открыл на нужной странице и произнес: -- Начнем с самого
первого дня...
2.
-- Вспомни, сколько времени вы с Сергеем и Лидой ждали автобус,
который должен был отвезти вас в "Лесной"?
Я напряг свою память.
-- Что-то около двух часов.
-- Верно. И за это время на станции не остановилось ни одной
электрички. Это и понятно -- станция маленькая, тихая, и поезда
проскакивают ее, будто не замечая. Ведь не было поездов, так?
-- Так.
-- Тогда объясни, откуда мог взяться Мячиков, если, как ты
утверждаешь, он влетел в автобус чуть ли не на ходу? Ведь последняя
электричка прошла два часа назад.
Мое лицо, наверное, выражало крайнюю степень недоумения, ибо
Щеглов улыбнулся и ответил за меня:
-- Все очень просто: он прибыл либо на той же электричке, что и
вы, либо на предыдущей и где-то отсиживался в укромном месте, ожидая
автобус. Спросишь, почему он не подошел к вам, а предпочел одиночество?
Исключительно из страха быть убитым. Этот человек настолько умен, что
предвидел возможность покушения уже там, на станции, и решил остаться
незамеченным. Ведь на остановке, под ярким фонарем, он представлял бы
собой отличную мишень. Далее, уже по приезде в дом отдыха, вспомни
реакцию директора на появление Артиста, то бишь Мячикова. Просто Самсон
узнал его -- и, ясное дело, растерялся. Потом, очутившись с ним в одном
номере, ты разоткровенничался и поведал своему новому "другу" всю
подноготную и о себе, и обо мне, и о деле профессора Красницкого, чем,
безусловно, не на шутку напугал Мячикова. Не хватало ему, помимо всего
прочего, иметь под боком еще и сыщика-любителя! Именно из осторожности
он и решил тебя усыпить, подмешав в кофе снотворное. Помнишь, ты
говорил, что в тот вечер заснул как убитый? -- Я смущенно кивнул. -- В
первую же ночь Мячиков решает проникнуть на четвертый этаж, где у него
облюбован тайник -- ведь в "Лесном" он уже не первый раз и отлично
знаком с архитектурными особенностями здания. Иметь же тебя в качестве
свидетеля он явно не желает, вот и сыпет тебе сонного порошка в стакан.
И ты благополучно засыпаешь. Где-то часа в два ночи он покидает номер,
переносит часть пожитков на четвертый этаж, в свой тайник, потом
направляется обратно, но... но на лестничной площадке внезапно
сталкивается с одним из бывших своих компаньонов, алтайцем Мартыновым.
Что там делал Мартынов в столь поздний час, неизвестно, но факт
остается фактом: между ними происходит ссора, заканчивающаяся смертью
алтайца. Мячиков же как ни в чем не бывало направляется в туалет,
делает себе инъекцию омнопона и собирается возвращаться в номер, но
сквозь приоткрытую дверь видит, как ты поднимаешься с постели и
прислушиваешься.
-- Позвольте, Семен Кондратьевич! -- горячо возразил я. -- Ведь
когда я проснулся, Мячиков был в номере! Он спал, именно его храп и
разбудил меня.
Щеглов сощурился, загадочно улыбнулся и подмигнул.
-- Не правда ли, железное алиби? И главное, как все просто!
Включаешь магнитофон с записью собственного храпа и -- нате! -- алиби в
кармане!
-- Магнитофон?! -- Я вскочил. -- Что вы хотите этим сказать?
-- Только то, что Мячикова в ту ночь с двух до трех в номере не
было. Ты слышал храп, записанный на магнитофон.
-- Да зачем, зачем он это сделал? -- недоумевал я.
-- Чтобы разбудить тебя.
-- Разбудить? В тот самый момент, когда его не было в номере?
Ничего не понимаю!
-- Именно! Именно в тот момент, когда его не было в номере. Если
бы ты не проснулся, ты не смог бы засвидетельствовать, что в три часа
ночи Мячиков спал и из номера никуда не отлучался. Ему нужно было
безупречное алиби -- и он получил его. Ведь ты-то думал, что он в
номере!
-- Значит, он знал заранее, что алиби ему может понадобиться?
-- Знать он не мог, но допускал такую возможность. Вообще Артист
крайне предусмотрителен и хитер. Правда, одного он не учел: железное
алиби всегда вызывает подозрение. Человек, готовый тут же представить с
дюжину свидетелей своей невиновности, наверняка в чем-нибудь виновен.
Это уже из области психологии, Максим, а настоящий сыщик должен быть
неплохим психологом. На таких, казалось бы, мелочах попадались
талантливейшие преступники международного масштаба.
-- Что же было дальше? -- с нетерпением спросил я.
-- Обнаружив, что уловка его удалась и ты проснулся, -- продолжал
Щеглов, -- Мячиков тихонько скребется в дверь вашего с ним номера. Ты и
на этот раз действуешь по его сценарию -- встаешь и идешь к выходу.
Тогда он проделывает ту же операцию с дверью вашего соседа и незаметно
скрывается в туалете. И тут в коридоре появляешься ты, Максим. До тебя
доносится чей-то стон, и ты идешь в сторону холла. Но, поравнявшись с
дверью соседа, вдруг слышишь щелчок замка. Это значит, что сосед
любопытен не менее тебя: услышав шорох за дверью, он выглядывает в
коридор, видит крадущегося человека, в котором узнает тебя, и спешит
захлопнуть дверь. Итак, замысел Мячикова полностью осуществляется:
алиби создано, и ты в случае необходимости его подтвердишь, более того,
в предполагаемый момент совершения преступления -- а время убийства
можно установить лишь приблизительно, и Мячиков отлично понимает это --
тебя видят в десятке метров от умирающего алтайца. Иначе говоря, помимо
алиби для себя Мячиков создает компромат на тебя. Пока ты крадешься по
коридору, он проникает в номер и спокойно занимает место муляжа в своей
постели, не забыв при этом выключить магнитофон. Следом появляешься ты,
видишь его спящим и как ни в чем не бывало ложишься сам. Как видишь,
все очень просто.
Мне же простым все это не казалось. Я был окончательно сбит с
толку.
-- Утром убийство обнаруживается, -- продолжал тем временем
Щеглов, листая записную книжку, -- но Мячиков великолепно держит себя в
руках, он совершенно спокоен. Чего нельзя сказать о директоре, то бишь
Самсоне, который при виде Мячикова буквально цепенеет. Он-то отлично
понимает, чьих рук ночное убийство. Потом появляется следователь
Васильев, беспомощно барахтается в этом деле и уезжает ни с чем.
-- Как ни с чем? -- возразил я. -- А Хомяков? Ведь они увозят
Хомякова!
-- Ты понимаешь, Максим, -- Щеглов положил мне руку на плечо и
пристально посмотрел в глаза, -- не было никакого Хомякова.
-- Не было?! -- снова вскочил я. -- Да ведь я сам...
-- Что ты сам? Видел его или, быть может, общался с ним?
-- Н-нет...
-- Так с чего же ты взял, что Хомяков действительно существует?
Опять-таки со слов Мячикова? -- Щеглов усмехнулся.
-- Э, нет, Семен Кондратьевич, -- внезапно сообразил я и победно
взглянул на него, -- впервые о Хомякове я услышал от следователя
Васильева, а не от Мячикова.
-- Ха-ха-ха! -- рассмеялся Щеглов. -- Ай да Мячиков! Ай да Артист!
Ты прав, Максим, впервые о Хомякове ты услышал от следователя, но в
действительности никакого Хомякова нет и никогда не было, а есть некто
Бондарь.
-- Бондарь?
-- Да, Бондарь. А Хомякова следователь выдумывает единственно с
целью поиграть с тобой в кошки-мышки -- ведь в убийстве он подозревает
именно тебя. Ты же, поверив Васильеву, рассказываешь о Хомякове
Мячикову. И что же предпринимает Мячиков? Поначалу у него тоже не
возникает сомнений в реальности Хомякова, но на следующее утро он
выясняет, что Хомяков -- это миф, созданный следователем, и поэтому им
можно безболезненно пожертвовать, предварительно объявив убийцей.
-- Но зачем ему это нужно?
-- Сейчас объясню. Сначала он убеждает тебя в причастности
Хомякова к убийству, а затем, воспользовавшись отъездом следственной
группы, "по секрету" сообщает, что заодно они увезли и Хомякова. И ты
всему веришь. Словом, Мячиков поворачивает дело таким образом, что
убийца якобы найден, обезврежен и увезен, а инцидент можно считать
исчерпанным. Теперь отвечаю на твой вопрос: зачем ему это нужно?
Исключительно затем, чтобы притупить твою бдительность, унять, так
сказать, детективный зуд, которым ты одержим, -- и все из страха перед
тобой, перед твоими способностями, которыми ты имел неосторожность
похвалиться накануне. С той же целью он заключает с тобой договор о
совместном расследовании убийства -- из страха, что ты поведешь
расследование в одиночку. Он полностью берет инициативу в свои руки и,
не давая тебе опомниться, находит "убийцу".
-- Ну хорошо, -- согласился я, -- пусть Хомяков -- это миф, но
ведь остается Бондарь! Кто он и какое отношение имеет к убийству
Мартынова?
-- Да никакого. Он-то как раз и видел тебя ночью в коридоре.
-- Что же произошло потом? Куда девался Бондарь и почему в его
номер на следующий же день вселяется какой-то мерзкий тип?
-- Про мерзкого типа тебе тоже Мячиков сказал?
-- Да, он... -- Я вдруг хлопнул себя по лбу. -- Семен
Кондратьевич, какой же я осел! Ведь никто в тот номер не вселялся, а
Бондарь как жил в нем с самого дня заезда, так там и оставался. Тот
мерзкий тип и есть Бондарь. Теперь понятно, почему он так недобро
косился на меня, -- он видел во мне преступника!
-- Отлично, Максим, -- улыбнулся Щеглов, -- ты делаешь успехи.
Кстати, забегая немного вперед, сообщу тебе одну небезынтересную
деталь. Мое появление в "Лесном" привело Мячикова в сильное смятение. И
знаешь почему? Во-первых, потому, что, памятуя о твоих хвалебных речах
в мою честь, он видит во мне серьезного противника, а во-вторых, его
сказка о Хомякове вот-вот готова лопнуть. Он отлично понимает, что я
могу сообщить тебе всю правду о Хомякове, и торопится переговорить со
мной наедине. А тут как раз представляется удобный случай: ты приводишь
его ко мне, а сам на некоторое время покидаешь номер. Вот тут-то он мне
все и выкладывает. "Признается", что с самого начала подозревал тебя в
убийстве и потому придумал историю с Хомяковым исключительно с целью
дезориентировать тебя и усыпить твою бдительность, что теперь, когда
выяснилась полная твоя невиновность, он искренне сожалеет и
раскаивается в содеянном, боится испортить с тобой отношения и просит
меня скрыть от тебя правду о Хомякове. Он слезно умоляет не становиться
поперек вашей с ним дружбы...
-- Хороша дружба! -- вырвалось у меня непроизвольно. -- И что же
вы, Семен Кондратьевич?
Щеглов пожал плечами.
-- Я? Да ничего. Пообещал выполнить его просьбу.
-- Семен Кондратьевич! -- воскликнул я недоуменно. -- Да как же
так!..
-- Одну минуту, -- остановил меня Щеглов движением руки. --
Сначала выслушай меня. Я скрыл от тебя истину вовсе не из желания
угодить Мячикову, а единственно из соображений осторожности. Узнай
правду, ты своим поведением мог бы насторожить Мячикова, спугнуть его,
заставить затаиться. -- Я хотел было возразить, но он не дал мне и рта
раскрыть. -- Не спеши с выводами, Максим, и не держи на меня обиду.
Любое твое неосторожное слово или случайный взгляд могли бы свести на
