пальцами, лесник отправился на кухню. За годы жизни в тайге он научился
хладнокровно оценивать ситуацию и, если требовалось, терпеливо ждать --
ждать до тех пор, пока хищник целиком не окажется в его власти, -- и
тогда действовать быстро, уверенно, с гарантией на успех. Но сейчас час
еще не пробил, хищник достаточно силен и опасен, чтобы вступать с ним в
открытое единоборство. Но час пробьет, дед Мартын знал это наверняка.
Он прислушался. С озера доносился чуть слышный гул, в воздухе
чувствовалась вибрация. Глаза деда Мартына сверкнули дьявольским огнем,
на губах мелькнула злорадная усмешка. Час близок...
А за столом тем временем веселье набирало обороты. Помимо
спиртного "Иван-Иваныч" приволок и курево -- дюжину пачек "Казбека".
Все трое тут же задымили. Сначала пили молча, быстро, стакан за
стаканом, и лишь когда их изрядно развезло, бандиты отвалились на
спинки стульев и принялись смаковать водку не спеша. Про деда Мартына и
Игоря они даже и не вспомнили. На столе, между полупустыми бутылками,
закуской и стаканами грозно чернели автоматы.
-- А ты молоток, Скипидар, что курево догадался прихватить, --
прогундосил рыжий, обращаясь к "Иван-Иванычу" и пуская струю дыма в
потолок. -- Чисто прошло, не наследил?
-- Так, самую малость, -- еле ворочая языком, ответил Скипидар, он
же "Иван-Иваныч". -- Сторожа пришлось успокоить.
-- Зря, -- с сожалением покачал головой рыжий. -- Ханку, может,
искать и не стали бы, а вот за сторожа трясти начнут с пристрастием.
Зря ты, Скипидар, погорячился.
-- Сам знаю, что зря, -- огрызнулся тот, -- только попер он на
меня, как танк, ну, я и... тово...
-- Тихо хоть сделал?
-- Ты же знаешь мою квалификацию, Плохой.
-- Знаю, Скипидар, знаю, -- оскалился рыжий и плеснул в стакан
очередную порцию водки.
Минуло полчаса. Бандиты уже не стеснялись в выражениях, маски
"геологов" окончательно слетели с их мерзких рож, обнажив повадки
настоящих хищников. И лишь когда "Иван-Иваныч" уронил голову в тарелку
с окурками и захрапел, а "Семен-Семеныч" поклялся выпотрошить "того
хмыря из 14-го блока", вынул из сапога финку и вонзил ее в стол, --
рыжий, наиболее стойкий из преступной троицы, вдруг вспомнил о двух
немых свидетелях затянувшейся попойки -- старом леснике и его внуке --
и мутным взглядом обвел помещение.
-- А, вот ты где, -- прохрипел он, с трудом зацепившись взглядом
за неподвижную фигуру деда Мартына. -- На, выпей, -- он двинул стакан с
водкой к деду, половину расплескав по столу.
-- Не пью, -- коротко отрезал дед Мартын.
-- Не пье-о-ошь? -- рявкнул рыжий, набычившись. -- Видали? Они не
пьют-с! Ты мне баки-то не заколачивай, старик, скажи лучше, что
побрезговал со старым мокрушником из одной посуды... -- Он громко
икнул. -- Пей, говорю, падаль!
-- Нет.
-- Ну и хрен с тобой, коз-зел... Ну-ка ты, малец! -- Рыжий
пододвинул стакан к Игорю. -- Или тоже противно?
"Сейчас или никогда!" -- с трепетом подумал Игорь -- и решился.
-- Противно! -- выкрикнул он, смелея от звука собственного голоса.
-- Да, противно! Потому что вы... вы... вы бандиты!
-- Замолчи, Игорь, -- вскочил дед Мартын, бледнея.
-- Во-о-от оно что, -- протянул рыжий с интересом. -- Что ж,
малец, продолжай.
-- Да, вы самые настоящие бандиты, -- распалялся Игорь все больше
и больше. -- Вы ворвались в наш дом, чтобы... чтобы...
-- Игорь! -- крикнул старый лесник.
-- Значит, в сказочку про молибден не поверил, а? -- ласково
промурлыкал рыжий; от той ласки веяло чем-то змеиным. -- Не поверил.
Ай, какой смышленый мальчик! Слышишь, старик? -- Он круто повернулся к
деду Мартыну. -- Да ты сядь, не ерепенься... А щенок-то твой, глянь-ка,
зубки кажет, в отличие от старого облезлого кобеля, который забился в
угол и скулит от страха. Скулишь ведь, дед? Скули-ишь!
Бандит смачно сплюнул на пол и снова икнул. Из ярко-рыжего он
превратился в темно-оранжевого, глаза налились мутью и кровью, к нижней
губе прилип потухший окурок и висел там уже минут пять, не меньше. Вид
этого типа, а также двух его дружков, был настолько омерзителен, что
Игоря затошнило, и ему немалых трудов стоило сдержать подступившие
вдруг позывы к рвоте. В довершение ко всему воздух в доме был пропитан
табачным дымом, водочным перегаром, мужским потом, грязной, запревшей
одеждой и той специфической вонью, которая так характерна для бурных,
не знающих меры, попоек.
Рыжий наполнил стакан до краев и залпом выпил.
-- З-зараза! -- процедил он сквозь зубы и мощно затянулся потухшей
папиросой. -- А, чтоб тебя!.. -- выругался он и с досадой сплюнул.
Попытался встать, но его с силой швырнуло на стену.
-- У-у-у, -- промычал рыжий, сползая на пол. -- А здорово я,
видать, налакался...
Внезапно "Иван-Иваныч" дернулся и повалился на рыжего. Дед Мартын,
словно только и ожидавший этого момента, вскочил на ноги и взял ружье
на изготовку. Но рыжий, хоть и был в стельку пьян, опередил его.
-- Положи ствол на пол, -- прохрипел он, поймав Игоря на прицел
своего автомата, -- иначе я выпущу мозги из твоего гаденыша. Ну!
Быстро!
С явной неохотой старый лесник вынужден был подчиниться. И уже в
который раз за день пожалел о присутствии внука.
-- А теперь, старый козел, пошел на кухню. -- Голос рыжего
прозвучал неожиданно крепко и властно. -- А ты, щенок, -- перевел он
взгляд на Игоря, -- будешь сидеть здесь. Всю ночь. Усвоил?
Игорь молча кивнул, глотая от досады слезы. Рыжий тем временем
сбросил с себя обмякшее тело сообщника, с трудом поднялся на ноги и
снова сел за стол. Правой рукой прижимая приклад автомата к животу,
левой вновь наполнил стакан и тут же его опорожнил. Когда спиртное
прижилось, он снова поднял глаза на деда Мартына.
-- Ты еще здесь, старик? На кухню!! -- гаркнул бандит.
В кухню вела всего лишь одна дверь, да и та из комнаты, где
скопились все действующие лица этой истории. Окон в кухне не было
вообще. Таким образом, спровадив туда лесника, рыжий мог быть спокоен,
что тот оттуда не улизнет. Нужно только забаррикадировать дверь -- и
дело в шляпе.
-- Пацан! -- приказал рыжий Игорю, когда дед Мартын скрылся на
кухне. -- Стол к двери! Живо!
Игорь, скрепя сердце, подчинился. Придвинув стол вплотную к
кухонной двери (дверь, кстати, открывалась в комнату), мальчик, следуя
жесту пьяного бандита, вернулся на свое место у окна. Избавившись от
главного и наиболее опасного противника, рыжий позволил себе несколько
расслабиться -- и хмель тут же ударила ему в голову. Взгляд его
окончательно помутнел, руки бессильно повисли вдоль тела. Но вот он
снова собрался с силами, поднялся, шатаясь, добрел до стола, смахнул с
него все, что там было, взгромоздился на него сам и растянулся во весь
рост. Прежде чем отключиться, бандит, едва ворочая языком, пробормотал:
-- Смотри, щенок, шаг вперед, шаг в сторону -- стреляю без
предупреждения. У меня сон чуткий, -- и тут же захрапел.
Сердце мальчика бешено забилось. Вот он, момент, которого он так
долго ждал! Стоит лишь сделать один шаг -- и бандитов можно брать
голыми руками. Наверняка, все они продрыхнут до утра, словно медведи в
зимней берлоге. Вот бы только один автомат заполучить, только один...
Игорь встал и шагнул вперед. Пол чуть слышно скрипнул.
-- Шаг вперед... шаг в сторону, -- пробормотал рыжий во сне,
поднимая автомат, -- и пиф-паф! Ха-ха-ха!.. Я дважды не повторяю.
Игорь в страхе отпрянул назад.
-- Игорек, мальчик мой! -- послышался приглушенный голос деда
Мартына из-за кухонной двери. -- Не связывайся ты с этими подонкам,
прошу тебя! От них всего можно ожидать. Завтра они будут наказаны,
клянусь! Сделай, как я сказал, Игорь.
"А что будет завтра? -- вдруг подумал лесник. -- Почему именно
завтра?" И как бы в ответ на его думы тайга отчаянно застонала.
Игорь не помнил, как его сморил сон.
4.
Проснулся он внезапно, словно от чьего-то мягкого прикосновения.
Открыл глаза. В доме было темно, и лишь слабый отблеск таежной ночи
пробивался сквозь пыльное окно. Кто-то дышал ему прямо в затылок. У
мальчика волосы на голове зашевелились от страха. Превозмогая ужас, он
медленно обернулся. Никого. Странно, он мог бы поклясться, что слышал
чье-то дыхание. Тихо похрапывали пьяные бандиты, изредка разражаясь во
сне нецензурщиной. От них несло, словно от лопнувшей канализационной
трубы. Игорь инстинктивно зажал нос пальцами.
Спали все трое. Теперь уж, с трепетом подумал мальчик, я свой шанс
не упущу. Будь что будет, а автоматом, хотя бы одним, завладею. Он
встал, бесшумно приблизился к столу, на котором спал рыжий, и
всмотрелся в его лицо. Лица не было видно, оно тонуло в густой тени. Но
вот случилось неожиданное: тень стала рассасываться, таять, бледнеть,
черты лица начали проясняться, проступать сквозь тьму,
материализоваться, словно кто-то невидимый включил подсветку, медленно
набиравшую яркость. Теперь лицо было видно все, целиком... Мальчик
захлебнулся воздухом и застыл, оцепеневший.
Лицо рыжего, обращенное кверху, было неподвижно, как камень. Глаза
широко открыты, но в них -- ни мысли, ни жизни, ничего, кроме пустоты.
Обрюзгшие щеки, покрытые многодневной щетиной, лоснятся, словно
свежесмазанные сапоги. Рот растянут в резиновую улыбку, а сквозь щель
оскаленных зубов, из смрадной зияющей черноты, мерцают, не мигая,
чьи-то круглые фосфоресцирующие глаза. Рыжие волосы на голове слабо
светятся и чуть заметно шевелятся.
-- А-а-а!.. -- закричал мальчик, объятый жутким ужасом, шарахнулся
назад, споткнулся о безжизненное тело одного из бандитов, упал на спину
и потерял сознание.
Глава пятая
И уже темно-фиолетовые сумерки надвигаются на плато Отчаяния,
и уже кто-то видел, как по равнине проносятся эти
огненно-песчаные смерчи, которые обволакивают людей. После них
не остается даже костей...
Натали Хеннеберг,
"Язва"
1.
Что же делать? Как выбраться из этой мышеловки? Заперли, мерзавцы,
будто не они, а я -- преступник. Темень, хоть глаз коли. И как я не
догадался сделать на кухне окно? Какая жалость, что Игорь связывает
меня по рукам и ногам. Бедный мальчик! Эти подонки превратили его в
заложника... Что же все-таки происходит с озером? Да разве с одним
озером! Вся тайга стонет, словно живая. Да она и есть живая, обреченная
моя тайга. А стонет она потому, что гибнет наша матушка-Земля, гибнет,
родимая, и с нею вместе гибнет все живое... Как же выбраться на волю?
Хоть бы помог кто... Да нет, помощи ждать нечего, откуда она в эдакой
глухомани? Рассчитывать можно лишь на собственные силы. И на тайгу --
она наверняка помнит добро старого бобыля. И еще озеро... способно ли
оно услышать мое отчаяние?..
Словно слабое дуновение ветерка всколыхнуло неподвижный воздух.
Что это? Дед Мартын чиркнул спичкой. Трепетное пламя вырвало из тьмы
часть пространства и кусок бревенчатой стены. На стене четко
обозначился чей-то силуэт. Скорее подсознанием, чем умом старый лесник
понял, что он сам отбрасывать тень на стену никак не может. Не может. И
снова чуть ощутимое дуновение...
Спичка догорела и больно обожгла пальцы. Дед Мартын инстинктивно
взмахнул рукой -- и вновь погрузился во мрак. "Иди!" -- родился в мозгу
чей-то неведомый зов. "Куда?"- вслух спросил лесник и тут же решил, что
сходит с ума. "Вперед", -- беззвучно ответил некто. Дед Мартын шагнул
вперед и протянул руку. Но рука, вопреки ожиданиям, не наткнулась на
грубый бревенчатый сруб, а окунулась в черную пустоту. Он зажмурился и
шагнул еще раз -- и снова нет преграды. И тогда он услышал вновь: "Иди
за тенью своей!"
...Когда он открыл глаза, перед ним расстилалось озеро Медвежье.
Брезжил серый рассвет. Небо было затянуто свинцовой мутью -- и полная
неподвижность в воздухе. Мороз заметно ослабел; многолетний опыт
