состояло из четырех шаров, собранных как игрушечные "матрешки". Первая -
экран. Под ним - пустота, лучшая тепловая изоляция, как в термосе, а потом
второй шар, наполненный жидким кислородом. В кислороде плавал третий шар,
залитый жидким водородом. И наконец, в нем помещался четвертый, с главным
содержимым хранилища, жидким гелием. Самое холодное вещество во Вселенной,
с температурой кипения -271 градус. Одна жидкость последовательно остужала
другую. Кислород наверняка был переохлажден до двухсот градусов.
Глор довернул до отказа регулятор обогрева. Плелся за Сулвершем,
спотыкался коченеющими ногами. А Джал бодро громыхал впереди. Остальные
командоры догнали их где-то на вершине хранилища и теперь шли длинной
вереницей. Ледяной свет слепил глаза. Командор Пути орал что-то
начальственное. Наконец они добрались до шлюзовой и, топая ногами, стали
отогреваться. Блаженство! Глор нежился в скафандре, как в горячей ванне, и
не отключал обогрев, пока мозги не начали плавиться. Ах, прекрасная вещь -
тепло! Он с почтением смотрел на командоров, закаленных космических
волков, которые, казалось, не заметили холода в хранилище, жары в туннеле
и сейчас не замечали ничего, кроме показаний приборов.
Вся компания собралась в рубке Холодного. Джал придирался. Командоры
почтительно отбивались. "Кислород перегрет? Никак нет, ваша
предусмотрительность, извольте взглянуть на таблицу поправок к
термометрам... Слишком много гелия в водороде? Текут швы? Никак нет,
вашусмотрительность! Швы текут всегда, поскольку гелий сверхтекуч, но
сейчас содержание его в водороде обычное".
Джал прицепился еще к метеорной защите, состоянию орбитальных
двигателей, к охранникам у распылителя - почему сняли каски... Глор слушал
и все увереннее понимал, что разговор похож на земную игру "барыня
прислала сто рублей". Роль командора Пути заключалась в придирках -
заведомо пустых. Он "водил". А здешние должны были отыскивать разумные
возражения против придирок. Обеим сторонам запрещалось "покупать черное и
белое". Джал, например, не спрашивал, за каким дьяволом здесь
бездельничает дюжина командоров, хотя все делают роботы, для надзора за
которыми хватило бы одного инженера. Нельзя, "черное"... А командоры не
спросили Великого, что он здесь, собственно, потерял? Зачем прилетел,
устроил шум, будто без него не понятно, что кислород должен быть холодным,
а метеорная защита - исправной? Такой вопрос, наверно, считался "белым".
Глор очень увлекся этими мыслями, совершенно новыми и для него
самого, и тем более для Севки. Он понимал, что командор Пути примчался
сюда не зря. Что-то готовится. Скорее всего, выпуск корабля на ходовые
испытания, перед которыми проводится зарядка гравиторов жидкими газами.
Действительно, Джал заперся в рубке с начальником Холодного. Через минуту
командор Пути вышел, сунул порученцу диктофон и приказал:
- Давай в ракету.
Снова через экраны потянулись фермы причала. Потом Хранилище, такое
блестящее на фоне Космоса. "Вот оно, ваше сердце, - думал Севка. - Вы не
можете летать без антигравитации. Гравиторы не работают без жидкого гелия.
Ну, берегитесь..." А командор Пути пристальным, "командорским" взглядом
уперся в левый экран. Там, рядом с синей Геру - Вегой, желтело пятнышко
звезды Чирагу. Желтого карлика, Солнца.
ГОСПОЖА НИК
В кабинете командора Пути гудели и пищали сигналы вызовов. Ураган уже
охватил все полушарие. Это убавило работы в Космосе - остановились
пассажирские ракеты, порожние грузовые задерживались на спутниках, потому
что их пустые коробки сбивало с вертикали при посадке. Глор видел, как
разворачивались события - оранжевые палочки ракет облепили изображения
спутников на большом экране. Лицо Великого Диспетчера, регулярно
выходившего на связь, мрачнело с каждым часом. Зато Джал становился все
бодрей. Вызвал к экранам нескольких командоров-пилотов. Попросил их
"научить этих ползунов полировать когти". Пилоты бодро рявкнули: "Слушш!"
- сели за рукоятки грузовых ракет. "Ползунам", то есть планетным
специалистам, был показан класс. Восемнадцать пустых большегрузных ракет
приземлились в самый разгар бури, что мало помогло планете, но поддержало
честь космического персонала. Получив доклад о подвиге восемнадцати
командоров-пилотов, Джал отправился на отдых сам и отпустил Глора.
"Ну, был денек!" - мог воскликнуть Севка словами Лермонтова. Он
плелся домой, предвкушая кислый душ и заслуженный отдых. Всего три часа,
но при таком слабом тяготении больше и не требуется.
Он открыл дверную диафрагму, вошел в каюту - Ник не было внизу. У
лифта стоял пустой контейнер, по всему полу разбросаны вещи. Он подумал,
что Ник приходила за лучевым щупом - она любила работать своими
инструментами - и в спешке раскидала содержимое контейнера. Но в груде он
заметил ее рабочий шлем и рабочие перчатки. Чудно! Она и здесь и на Земле
терпеть не могла неряшества. Почему-то все коробки раскрыла - даже с
парадной формой...
Ник лежала в верхнем этаже, навзничь. Комбинезон ее был
полурасстегнут. Несчастье, понял Глор. Он еще ни разу не видел ее одетой
кое-как.
- Вот я и пришел! Плавного Пути! - бодро сказал он, помня, что каждое
слово кем-то подслушивается.
Ответа не было. От волнения стало сводить плечи. Ник лежала на полу и
смотрела чужими глазами. Очень черными на снежно-белом лице. Это была Ник,
то есть Машка, и все-таки она казалась чужой. И Севка внезапно ощутил
чужим _с_е_б_я_. На этой планете, и в этом теле, и в этой ромбовидной
комнате без мебели, с мягким полом, на котором лежало непонятное
четырехпалое существо.
Он попятился и спрыгнул вниз. Впервые в жизни он бежал, как последний
трус. Бежал от того, что ему предстояло узнать. Это было нелепо. Он
безрассудно терял время. В конце концов, еще ничего не произошло. Ник
устала. Она должна была устать. Смена в Монтировочной, дорога на
космодром, полет и чудом миновавшая проверка в Расчетчике. Ник устала.
Машка устала.
- Она просто утомлена, - проговорил он вслух, чтобы заглушить
назойливую мольбу: все что угодно, пусть все, только не это. Во имя Пути,
пусть этого не будет...
...Он собрался с духом, спросил:
- Ты устала?
- Нет...
- Может быть, пойдем прогуляться? Здесь так интересно... Наденем
скафандры?
Ник сейчас же зашевелилась, спрыгнула. Застегнула застежки, помогла
Глору натянуть скафандр. "Посредник" лежал в кармане. Глор машинально
потрогал чехол. Беда сгущалась в нем, как ураганная туча. Они прошли
бесконечными коридорами, поднялись в кормовую часть корабля, заглянули в
щель между трубами ракетного выхлопа. В корме было пусто и черно. Они
ползком протиснулись на срез кормы, в швартовочную нишу буксировщика,
закрытую снаружи стеклянным колпаком. Десятиметровый колпак висел над
Космосом, как балкон. Под ногами, и впереди, и вверху, ничем не закрытые,
светили звезды. Каждые восемнадцать секунд в вишу проникал свет Главного
маяка, и тогда Глор видел лицо Ник.
- Ник! Что ты искала в каюте?
Она пошевелилась - поправила шлем. Маяк вспыхнул раз, второй, третий.
Ник безразлично проговорила:
- Искала "посредник". Прости.
"Ты же знаешь - он в моем скафандре!" Севка не произнес этих слов. Он
оцепенел. Если бы он мог пробить стекло и разом покончить с этим ужасом,
он бы так и сделал. Но крошечная надежда еще теплилась в нем Севка
спросил:
- Почему вдруг ты искала "посредник"?
- Мне сказали, что ты украл меня. Я очнулась в доне. Помню только
Башню. Когда мы посещали Мыслящих, за сутки до урагана. Мне сказали, ты
украл мое тело, я не поверила. Мне сказали, "посредник", которым ты
вооружен, в каюте. Я стала искать. Он солгал.
- Кто он?!
- Инженер-физик высшего класса. Со светлыми глазами. Я впервые его
видела...
Джерф украл Машку. Надежды больше не было. Искала "посредник" не
Машка, а Ник, потерявшая память обо всем, что было между Башней и той
проклятой секундой, когда чхаг включил "посредник". Второй параграф Общего
раздела: "Разум, подчиненный Мыслящему высшего ранга, прекращает прием
информации, равно как и ее накопление".
...Док еле заметно вздрогнул. Прямо под ногами беззвучно
проскользнуло рыбообразное тело ракеты. "Надо спешить", - с отчаянной
тоской подумал Севка. Джерф мог уйти на этой ракете. И надо кончить этот
проклятый допрос.
- Ник! Он требовал, чтобы ты нашла "посредник"?
- Он искал сам, когда я устала. Потом ушел.
- Когда?
- Не знаю. Два часа. Три...
- Идем! - вскрикнул Севка. - Скорей!
- Я думаю, пойдем прямо в Охрану? - ровным голосом спросила Ник.
- Я сам с ним займусь. Иди же!
- Но я "теряла себя", - с тихим упорством сказала Ник. - Ты обязан
донести об этом Охране.
На мгновение он забыл про Машку. Отвращение и жалость к этому
послушному, тихому существу - больше ничего. Вот как все получилось! Он
любил ее, пока она была Машкой, а сейчас почти ненавидел. Ник позволила
Светлоглазому навести на Машку "посредник".
- Я не стану выдавать тебя. Я не разрешаю тебе сдаваться Охране. С
чхагом я расправлюсь.
- Ты благороден и велик...
Голос ее был так тих, смиренен, что Севка чуть не врезал ей башмаком
скафандра. Он врезал бы самому себе - щенок, щенок, не сумел договориться
с Джерфом...
Он твердо знал, что без Машки не вернется на Землю.
Ник спросила:
- Кто это, Глор?
Он оглянулся. За кормой плыло светлое ядро Галактики - Млечный Путь.
На его фоне обрисовывался черный силуэт балога - в командорском шлеме, без
скафандра. Он стоял боком Ногой в большом башмаке упирался в стекло и,
судя по положению шлема, смотрел на звезды.
Я ОСТАЮСЬ ЗДЕСЬ
Глор прикрыл Ник спиной и толкнул из ниши, одновременно направив на
незнакомца лучемет и шлемный фонарь. Включил фонарь. Учитель! Соломенную
шляпу Глор принял было за командорский шлем, а усы - за верхнюю челюсть...
Ник топталась сзади и ничего не могла видеть, спина Глора перекрывала
узкий лаз.
- Не бойся. Иди в каюту, - сказал Глор.
- Хорошо, господин...
Когда ее башмаки простучали по кормовому трапу, Учитель проговорил:
- Здравствуй, Сева. Прости, но я сниму изображение.
Ниша опустела - круг света от фонаря провалился в пустоту. Из нее
послышался голос:
- Как случилось несчастье?
Глор опустил лучемет.
- Слышали наш разговор? Здесь, в нише? Тогда вы знаете все. Вы
говорили, что чхаги для нас не опасны?
- Похитители обыкновенно не располагают "десантными посредниками".
Всего не предусмотришь, мальчик... Планетные "посредники" не берут ваших
Мыслящих. На это мы и рассчитывали.
- Не берут, не берут... А куда исчез он, вы знаете? Нет?! Что же вы
знаете тогда? - выкрикнул Севка в пустоту.
- Известно, что Мыслящий невредим.
- Машкин?
- Да.
- Где она? - страстно спросил Севка. - Где?
- Пока неизвестно, - гулко ответил Млечный Путь. - Попробую получить
координаты. Это требует времени.
- Я должен идти, - сказал Севка. - Я должен ее отыскать.
- Тебе страшно? - спросил голос.
- Да. Прощайте.
- Вы можете вернуться, сейчас. Оба, - сказал Голос. - На Землю. В
понедельник на прошедшей неделе.
Севка лез между дюзами, машинально надвинув на голову прозрачный шар
шлема. Но голос застиг его. Вернуться сейчас... Обоим! Он остановился.
- ...Вы вернетесь в момент отправления. Сюда пойдет другая пара.
