вспомнила вовремя один из уроков леди Агнес: я должна подождать и
прочитать его перед моими леди, если я не хочу серьезно повредить своей
репутации.
- Кто может представить, как может навредить неблагоразумный
поступок, - говорила леди Агнес сурово.
И что могла бы сказать леди Агнес, если бы она узнала, что я почти
открыла письмо с именем Лхарра на нем? Возможно, с нею случилась бы
истерика. Слава богу, она уехала.
Я была возмущена тем, что нельзя читать письма, пожимать руки,
говорить на иностранном языке с человеком, который не является моим мужем,
поэтому я продолжила разговор с Тремо на фруванском языке.
- Сэм, есть ли у Гильдии устройства для перевода? Я страшно боюсь,
что не знаю романского языка. Это ужасает меня, Сэм.
- Они могут прибыть на следующем корабле, Ларга.
- Хорошо. Закажите их. Я страшно боюсь.
Ороарк переступил с ноги на ногу и прокашлялся. Он сказал внятно на
штернланге:
- Вы должны говорить так, чтобы я понял вас, Ларга. Вы нарушаете
правила, беседуя с человеком в частном порядке.
Я почувствовала себя связанной со всех сторон. Правила, ограничения.
- Правильно. - Я задыхалась. - Я не говорю с глазу на глаз, - резко
сказала я. - Вы здесь, Сквадмен Виттен за дверью, портье, который пустил
нас...
Лицо Ороарка выражало непоколебимость, ставшую хорошо знакомой за
последние две недели.
"Бедный мальчик", - подумала я. Я всегда была шокирована его
примитивным представлением о порядочности.
- Лхарр не разрешал оставлять вас одну, даже если вы настаиваете на
этом, моя леди. Я вынужден вернуть вас назад в поместье. - Ороарк
подступил ближе, решительно настроенный.
Он явно намеревался сделать это. Я должна была убедить его, что я
буду осторожной, или больше не будет никакого шанса переговорить с
Гильдией.
- Я не собираюсь делать секреты, капитан. Я хочу говорить на своем
родном языке. Было бы вам приятно, если вы больше никогда не слышали или
не говорили на вашем романском языке? - И я действительно хотела говорить
на своем фруванском. Боже мой, я действительно хотела!
Лицо Ороарка стало еще более неумолимым:
- Вы должны говорить с Гильдсменом на штернланге, на романском или
вообще не разговаривать, моя леди.
Я изобразила в своем голосе весь холод, какой могла:
- Но в чем вы подозреваете меня, капитан Ороарк?
Молодой человек сильно покраснел, и я пожалела, что так его
оскорбила. Я слегка коснулась его руки.
- Я извиняюсь, капитан. Я знаю, что вы только выполняете свой долг,
но кто расскажет об этом?
Ороарк кивком головы показал на дальние двери.
- Может быть, гвардия Гильдии. Или один из наших людей. Или портье.
Он живет не так хорошо, и, может быть, он хочет заработать деньги за
донос.
Я вздохнула. Возможно, что он был совершенно прав. Вокруг меня
постоянно были люди, которые охраняли, наблюдали, слушали, возможно,
шпионили для Лхарра или для его врагов. Лхарр упомянул о шпионе в своем
доме, когда умер лорд Николас. Я уступлю на этот раз. Я повернулась к
Первому Купцу:
- Я надеюсь увидеться с вами скоро, Сэм.
Сэм низко поклонился.
- Господь с вами.
- И в вашем доме, - ответили я и Ороарк, как это принято у Гхарров.
Сэм ждал вежливо, пока мы не дойдем до двери, чтобы выйти из комнаты.
Я ждала очень долго, чтобы остаться одной и прочитать письмо. Но
упрямство Ороарка в Гильдхолле напомнило мне, что нарушение обычаев может
быть очень опасным в этом мире. Чтобы избежать искажений того, что
написано в письме, от моих болтливых подружек, я также попросила Фримена
Орконана и Вейсмана присоединиться к нам в моих покоях. Я читала медленно,
переводя слова с фруванского на штернланг, потому что только этот язык
воспринимал мой транслит. Я опускала абзацы, в которых мои родители
рассказывали о шоке и печали, которые они пережили, когда узнали о моем
исчезновении. Но вскоре сама прекратила читать, когда я дошла до места,
где Мам благодарила лорда Карна за его письмо. Я опустила ослабевшие руки
на стол.
Это не было ответом на мое письмо. Мам ни разу не упомянула о моем
письме. Лорд Карн написал им, как только он вернулся на Старкер-4, и
рассказал им, что случилось со мной, где я нахожусь, что у меня все в
порядке и я законно вышла за него замуж. Он уверил их, что меня будут
рассматривать как ценное приобретение для их Дома. Капитан Черного Корабля
никогда, никогда не проявлял такой доброты! Женщины, захваченные Черными
Кораблями, всегда исчезали навечно.
Я не могла согласовать то, что я знала о Черных Кораблях, с тем, что
сделал Карн. Зачем похитителю, которому не нужен выкуп, сообщать что-либо
родителям жертвы? И почему Лхарр не сказал мне о том, что он написал
письмо? Доброта и Черные Корабли. Они не согласуются друг с другом. Письмо
Мам показало Карна Халарека в новом свете.
Я неожиданно поняла, что сижу в тишине. Я быстро обобщила то, что я
прочитала.
Маленький паж неожиданно ворвался в комнату, его лицо горело от
возбуждения.
- Лхарр возвращается! - кричал он. - Он просит одну из леди посетить
леди Катрин.
Я сунула письмо в карман, сделала знак Жаклин идти со мной и
последовала за пажом. Лхарр ждал рядом с Большим холлом. Жаклин и я
сделали реверанс, затем стали ждать, не зная; что ожидать от мужчины и
женщины с бледным лицом, стоящей рядом с ней. Лхарр улыбнулся и взял мои
руки.
- Спасибо, - сказал он с улыбкой. - Ваше отношение ко мне лучше, чем
я ожидал. - Он повернулся к женщине.
- Это моя жена Жанна, Кит. Жанна, это моя сестра, Катрин фон Шусс, и
ее сын, Джемми. Она уже знает о смерти Ника. Будь добра с ней. А я возьму
Джемми с собой.
Он и худощавая темноволосая женщина, очевидно, были братом и сестрой.
У них обоих были слегка курчавые волосы и худощавое тело. Глаза Кит были
также золотистыми, как и его, с большим количеством коричневых пятнышек в
них. Она прислонилась к колонне, одной рукой заботливо держа руку на
голове пятилетнего мальчика, который спал в коляске у ее ног. Лхарр взял
ребенка, а Жаклин и я помогли усталой Кит подняться в комнату напротив
покоев Ларги. Жаклин помогла Кит приготовить постель. Она заснула еще до
того, как мы вышли из комнаты.
Кит оставалась одна несколько дней. Только после Первого Дня она
ответила на просьбы рассказать о жизни у Одоннелов или присоединиться к
совместной работе. Очень скоро она страстно занялась делами по дому,
которым уже леди Агнес отчаялась когда-либо научить меня. Кит сказала, что
эта работа отвлечет ее от тяжелых мыслей о Нике и об опасности для Джемми.
Ее и моя ненависть к системе, которая убивает детей ради политических
мотивов, стали нашей первой точкой взаимопонимания.
Лхарр стал суровее и строже после своего возвращения. Он удвоил мою
персональную охрану и приказал, чтобы я (а затем и Кит) никуда не ходили
по дому без сопровождения четырех солдат. Он часто пропускал ужин, чтобы
работать над некоторыми политическими проблемами, что оставляло меня
главной над Большим Залом, в котором было много кузин и кузенов из Семьи
Халарека. Когда он приходил кушать, он ставил стул для меня, затем для
Кит, потом грациозно садился сам и спрашивал вежливо, как прошел день.
После этого он редко говорил.
Кит и я как-то сидели в библиотеке, ожидая, когда будет накрыт стол,
когда Кит решила упросить брата отказаться от формального вечернего ужина
с остальной семьей и перейти в небольшую комнату рядом с библиотекой.
- Тебе надо отдохнуть, Карн, - потребовала она. - Я уже здесь неделю
и не видела, чтобы ты брал какой-нибудь перерыв. Если мы будем есть рядом
с соседней дверью, то ты будешь рядом с библиотекой, так что Вейсман
сможет принести тебе любую информацию, которая тебе может потребоваться.
Подчинившись взгляду Кит, я тоже добавила:
- Ты будешь находиться прямо напротив зала с три-д комнатой, а не
внизу. Это поможет избежать _т_о_й _о_ш_и_б_к_и_.
Лхарр задумался. Я сильно надеялась, что он согласится. В этом случае
мне не надо будет сидеть в Большом Зале или есть под многочисленными
любопытными взглядами неприкаянных членов Семьи Халарека.
Лхарр устало рассмеялся:
- Хорошо, хорошо. Тогда начнем с сегодняшнего дня?
Я не заметила, как я сильно сжимала свои руки, до тех пор, пока Лхарр
не рассмеялся. Когда я разжала их, на ладонях отпечатались следы моих
ногтей.
С этой ночи нас трое, мои леди (которые теперь служили также и Кит),
Орконан, Ороарк и иногда те, кто срочно требовался Лхарру по делам, кушали
в персональной обеденной комнате.
Уговорить Лхарра разрешить нам кататься на лошадях было значительно
труднее, чем есть в отдельной комнате. Окончательно убедил его аргумент
Кит, что любой враг, приближающийся в поле или в воздухе, был бы виден на
значительно большем расстоянии, чем даже в поместье.
Наконец, когда мы выехали из поместья, ярко светило солнце и дул
порывистый ветер, в воздухе стоял запах зеленой травы и васильков,
растущих у оснований холмов. Я не рассчитывала на то, что потребуют одеть
длинный плащ или, хотя бы, воспользоваться широким седлом с бортиками, так
как это сильно уменьшило мое удовольствие. Значительно хуже этого, большое
количество новых мужчин в нашем сопровождении напоминало Кит и мне
постоянно о больших потерях, которые понес Халарек в битве, чтобы
освободить Кит.
Я не хотела скакать в широком седле, но с другой стороны, мне
наконец-то было позволено выехать из поместья, а я не могла долго сидеть
без свежего воздуха. Так с разрешения Лхарра Кит, Жаклин и я вооружились
всем для игры в шлэкбол в заброшенном саду. Шлэк - это простая, но
энергичная игра через сетку с помощью ракеток и мяча из грубой кожи.
Играть можно было только в длинной юбке. Лхарр отказался присоединиться к
нам. Он был очень занят работой, слишком много у него было встреч с
Фрименами и лордами других Домов в три-д комнате. Так что Жаклин упросила
Ороарка выучиться играть, взявшегося за это неохотно. Однако вскоре он
стал очень искусным игроком, и по мере того, как его мастерство росло, его
неуклюжесть исчезала, и "капитан Ороарк" постепенно превратился в
"рядового Томми" для всех нас.
Другие охранники, прикрепленные к нам, в конце концов присоединились
к нам, и у нас было много замечательных дней, во время которых мы бегали
по площадке, отбивая мячи. Я испытывала почти такую же радость, как
когда-то у себя дома, если бы не мой длинный плащ, в котором часто
путались мои ноги.
Затем Лхарр попросил леди Агнес вернуться от своей дочери. Он
собирался провести несколько дней и ночей на Летнем Совете и подумал, что
я, которая пришла из другого мира и о которой Жюстина распускала сплетни,
задевающие мою репутацию, нуждаюсь в компаньонке в его отсутствие, которая
бы пользовалась безупречной репутацией у всех. Леди Агнес немедленно
пожаловалась Лхарру, что Кит и я "потаскушки", потому что мы играем с
солдатами, особенно Кит, у которой еще не кончился траур. Она подняла
такой шум из-за нашего поведения, что Лхарр заставил нас прекратить играть
еще до своего отъезда.
После Совета Лхарр продолжил летать из одного поместья в другое,
требуя реформ. Я просила его, чтобы он объяснил, над чем он работает, но
Гхарры не любят обсуждать политику с женщинами. Хотя иногда Лхарр
беседовал с Кит. Только благодаря этому я немного узнала, над чем он
работает. Я видела только, как он готовит какие-то документы в течение
долгих часов. Иногда, когда он приходил поздно ночью, я просыпалась и
