бара, оставят там недопитый стакан? Разве мог бы алкоголик не пить три,
а порой и четыре дня подряд? И потом, разве мог бы алкоголик закончить
медицинский институт?
И мог ли алкоголик разложить на лотках снабженный бирками мозг четырех
пострадавших, как это сделал доктор Колдуэлл? Он вовсе не был алкоголи-
ком, просто больничная администрация была настроена против него. А такое
любого может до запоя довести.
Если бы он был алкоголиком, то не смог бы получить сумму, составляющую
его годовой доход, только за то, что объяснил кое-какие вещи одному че-
ловеку. А ведь тот пришел именно к нему. Значит, слышал о нем. Даже мер-
твецки пьяный, доктор Роберт Колдуэлл был гораздо лучшим нейрохирургом,
чем иные трезвые костоправы. Но пьющих хирургов осудили еще в викториан-
скую эпоху. Хотя доктор Колдуэлл часто, выпивши, проводил более успешные
операции, чем в трезвом состоянии. Только как объяснить это тупоголовой
администрации? Лицемеры проклятые! Да и коллеги тоже ополчились против
него, а один молодой врач просто вытолкал его из операционной! Самым на-
стоящим образом!
Доктор Колдуэлл вошел в дом на задворках Хьюстон-стрит в Нью-Йорке.
Конечно, не больница, но это и не нужно. Тот человек платил ему за ум.
За опыт. За интуицию, наконец. Ему вовсе не нужна была операция.
Если бы ему требовалась операция, тогда другое дело. Но для того, что
он задумал, сойдет и чердак. Тут вовсе не требуется стерильность. Четы-
рем лоткам с мозгами немного пыли совсем не повредит. Мозги так грубо
вынули из черепов, что невозможно было отличить лобовые доли от мозжеч-
ка, а теперь они и вовсе превратились в месиво. Поэтому он уложил их в
лотки и прикрыл мешковиной. Вообще-то сначала он хотел убрать их в холо-
дильник, но это не имело особого значение, вот он и забыл, где именно
собирался их хранить. Ну и что? Они и без того превратились в месиво.
Когда же он заметил через грязные окна чердака первые лучи света, то по-
нял, что проспал на них всю ночь, как на подушке. Что ж, с кем не бы-
вает! Но он тут же убрал их в холодильник... Непрофессионалу и невдомек,
какие они живучие, эти мозги. Он просто ничего не скажет заказчику, вот
и все.
Доктор Колдуэлл был рад, что успел с утра немного принять. Такая мука
- подниматься по ступенькам! Если бы он не пропустил эти пару стаканов,
он, может, вообще не стал бы сюда карабкаться. Но вот он уже поднялся на
свой чердак и стоял в нескольких шагах от собственной двери. Шаря по ка-
рманам в поисках ключа, он случайно облокотился на дверь. Она оказалась
незаперта.
Доктор дернул за выключатель, и три голые лампочки под потолком озари-
ли комнату желтым светом, от которого резало глаза. В комнате не было
ничего, кроме холодильника, рабочего стола и учебников. Все было готово
к сегодняшней встрече. Доктор захлопнул за собой дверь и подошел к холо-
дильнику. Внутри стояли четыре лотка, и на каждом лежала серовато-бело-
ватая масса, напоминающая сдувшийся мячик с какими-то наростами. Когда
он переносил их к столу возле стены, они блестели под резким светом
ламп. Заказчик снабдил каждый образчик ярлыком, но доктор Колдуэлл их
перепутал. Впрочем, разве это имеет значение? Какая разница между мозга-
ми певца, художника, скульптора или танцора?
Хорошо бы немного выпить, прежде чем приниматься за работу. В конце
концов, он только что оставил в кабаке недопитый стакан. А в комнатушке
стояли целых три ящика ржаного виски.
Если бы доктор Колдуэлл был алкоголиком, он бы ни за что не променял
эти бутылки на какой-то кабак, а остался бы у себя на чердаке и напился
бы до беспамятства. Но он все же пошел в кабак, как серьезный человек, и
даже умудрился не допить свое виски.
Он достал из холодильника стакан и вымыл его в стоявшем здесь же огро-
мном тазу. А алкоголик выпил бы прямо из бутылки.
Когда появился заказчик, он уже чувствовал себя вполне комфортно. Под
мышкой клиент держал форму медсестры. Доктор Колдуэлл предложил ему вы-
пить, но тот отказался. Это был суровый человек лет тридцати с не-
большим; у него были очень голубые глаза и каштановые волосы, уложенные
с необычайной аккуратностью.
- Что ж, рад, что вы на это способны, мистер Гордонз,- произнес доктор
Колдуэлл.- А знаете, вашим именем назван джин, хе-хе.
- Неверно,- ответил мистер Гордонз.- Это меня назвали в честь джина.
Нас всех так назвали, но моя система оказалась наиболее приспособленной
к жизни.
- Да, порой родители наносят детям непоправимый ущерб.
- Мои родители - все вы. Вся человеческая наука.
- Весьма благородное суждение,- заметил доктор Колдуэлл.- Не хотите ли
выпить?
- Нет. Я хочу получить оплаченную мною работу.
- И довольно щедро оплаченную,- подхватил Колдуэлл, поднимая стакан.-
Отлично оплаченную! За вашу щедрость, сэр. За мистера Гордонза!
- Вы сделали, что я просил?
- В целом, я получил необходимые ориентиры, но мог бы получить и более
точные характеристики.
- Какого рода?
- Конкретно то, что вы хотите от этих мозгов.
- Но я уже все сказал вам в прошлый раз!
- А еще вы сказали - я это хорошо помню,- что это, возможно, не пона-
добится. Я точно помню,- повторил доктор Колдуэлл и подлил себе еще нем-
ного виски. Что он действительно ненавидел, так это когда люди часто ме-
няют свое решение. Ненавидел. С такими без выпивки не разберешься.
- Я лишь сказал, что ваши услуги не будут играть столь решающего зна-
чения, если удастся некий задуманный много план. Но он не удался. Прова-
лился.
- Господи! Вам лучше выпить. Я знаю, как это бывает. Но от виски вам
станет легче.
- Нет, спасибо. Вы сделали то, о чем я просил?
- Боюсь, в прошлый раз вы не все так четко сформулировали,- заявил до-
ктор Колдуэлл. Ему становилось все труднее стоять. Неужели мистер Гор-
донз никогда не устает? Доктор уселся на стол, опершись на левую руку.
Вот несчастье-то - он попал в один из лотков с мозгами! Ничего, все в
порядке. Мозги не пострадали. Он заверил Мистера Гордонза, что мозги го-
раздо крепче, чем может подумать не разбирающийся в этом деле человек.
Хотя чертовски липкие, не так ли?
- Я дал вам четыре образца мозгов, и тогда затылочные, теменные, висо-
чные и передние доли были абсолютно целы.
- Точно,- ответил доктор Колдуэлл. Ему нужны лекции этого шута, как
рыбке зонтик.
- И я особенно осторожно обращался с затылочными долями, которые, как
известно, являются местом возникновения мысли.
- Прекрасно,- воскликнул доктор Колдуэлл.- Просто прекрасно! Вы так
хорошо знаете медицинскую терминологию. Неужели у вас нет медицинского
образования?
- В меня ввели курс медицины.
- Хе-хе, вы говорите, как компьютер.
- В некотором роде. Но не такой жизнеспособный, как мне бы хотелось.
- Мы все испытываем сходные чувства!- воскликнул доктор Колдуэлл и вы-
пил за это.
- Так вам удалось выделить ту часть мозга, которая обладает наибольшим
творческим потенциалом? Когда мы ее выделим, то сможем перевести элек-
трохимический сигнал человеческого тела в электронные сигналы, восприни-
маемые мною. Но нам понадобятся для этого живые люди.
- Блестяще,- обрадовался доктор Колдуэлл.- Позвольте выпить за ваш та-
лант!
- Вы это сделали?
- Нет,- признался доктор Колдуэлл.
- Почему?
- Боюсь, у нас недостаточно научный подход.
- Я готов выслушать ваши предложения.
- Давайте пойдем в бар и обсудим это за стаканчиком виски.
- Я не уподобляю спиртного, а вам уже хватит.
- Хорошо, буду с вами откровенен. Я согласился взяться за дело, пос-
кольку думал, что смогу вам помочь. Но вы сами не оказали мне достаточ-
ного содействия.
- В каком смысле?- поинтересовался мистер Гордонз.
- Мне нужна более подробная информация. Вы были со мною недостаточно
откровенны.
- При нормальных условиях я не способен на ложь.
- В таком случае вам нужен психоаналитик. Психоаналитик! Человек не в
состоянии говорить только правду! Это невозможно. Благодарю, что пришли,
но ваш случай безнадежен, и, честно говоря, мне сейчас нужен стакан вис-
ки гораздо больше, чем неизлечимый больной. Мне всегда достаются безна-
дежные случаи. Они уже, считай, на том свете - так отдайте их старине
Колдуэллу. Не удивительно, что я вынужден пить. Знаете ли вы, скольких
родственников я известил, что их близкие не перенесли операции?
- Нет, не знаю.
- Целую кучу. По моим подсчетам, я проинформировал о смерти родных
больше, чем все остальные врачи в больнице, вместе взятые. Больше, чем
все остальные врачи. Даже чем те, что имеют дело с раком. А знаете поче-
му?
- Догадываюсь.
- Так я вам скажу. Больные у меня хреновые. И опухоли у них оказывают-
ся совсем не такими, какие показывает рентген. И мне всегда попадались
мозги, которые только с виду казались нормальными, а на самом деле были
совсем не нормальные, а тем временем сестры то и дело подло наговаривали
на меня, будто я пью. Мазкие твари. Из-за этого мне и стали подсовывать
безнадежных больных. Скидывать самые тяжелые случаи. А вот теперь еще
один - вы.
- Я сказал, что обычно не способен на ложь, но в моем случае это не
психическая болезнь, а научный факт. Чтобы быть хорошим лгуном, требует-
ся большая изобретательность. Вот я и ищу изобретательность, или способ-
ность к творчеству.
- Вы желаете стать творческой личностью,- произнес доктор Колдуэлл,
мрачно наполняя стакан. И как можно не пить, когда тебя окружают одни
идиоты!- Тогда вам надо в Голливуд. А ко мне стоит обращаться, только
если вам потребуется самый лучший на свете нейрохирург. Так что вам,
черт побери, от меня надо?
- Я надеялся, что вы сможете выделить ту часть головного мозга, кото-
рая является источником творческих способностей.
- Это действительно затылочная доля. Но творческие волны не передаются
на расстояние. Только импульсы, не связанные с творчеством.- Доктор Кол-
дуэлл сполз со стола. В одной руке он сжимал бутылку ржаного виски, в
другой - стакан.- Вам нужна безупречная нейрохирургия? Тогда вот он я!
Но только не приставайте ко мне с этой вашей чепухой относительно твор-
чества! Я всего лишь нейрохирург.
Пол почему-то оказался скользким, и доктор Колдуэлл потерял равнове-
сие. Оказавшись внизу, он попытался разглядеть, на чем же это он пос-
кользнулся, но так и не смог ничего найти. Он снова встал на ноги, при-
чем довольно легко. Правда, ему помог мистер Гордонз. Сильный, черт! Хо-
тя сумасшедшие всегда отличаются недюжинной силой.
И почему ему всегда попадаются какие-то чудаки? Этот даже начал рас-
сказывать историю своей жизни. Оказывается, мистер Гордонз родился два
года назад. Два года назад? Да. Отлично. За это следует выпить. Парень
двух лет от роду, который выглядит на все тридцать пять и, словно перыш-
ко, поднимает блестящих нейрохирургов.
Ну, родился не в полном смысле слова. Что ж, прекрасно. Может, это бы-
ло непорочное зачатие? Нет, это не так. Хотя помещение, где он появился
на свет, было тщательно очищено от пыли и всяческих микробов. Он был од-
ним из целого поколения космических продуктов. Машиной, созданной для
работы в открытом космосе.
Мистер Гордонз оказался андроидом. Он был лучшим из всех, созданных в
космической лаборатории. Его изобретательница была блестящим ученым, хо-
тя ей и не удалось создать поистине творческую машину, которая умела бы
сама принимать решения в нестандартной ситуации. Но она сделала все, что
могла. Создала мистера Гордонза - машину, способную выжить в любых усло-
виях. Он не обладал творческим потенциалом, зато умел найти выход из лю-
бой ситуации - лишь бы выжить. Он мог изменять внешность, функции. Ради
того, чтобы выжить, был способен на все.
У его изобретательницы тоже были проблемы со спиртным, и она называла
все свои космические изобретения в честь любимых алкогольных напитков.
Отсюда и имя "мистер Гордонз". Иногда он, правда, называл себя мистер
