скоро отправитесь, никогда не давайте противнику возможность подслуши-
вать.
Когда я вернулся, вы весьма изобретательно воздержались от того, чтобы
заметить явный ужас Кобхема. В течение всего разговора вы настойчиво не
смотрели на него. Это слишком наивно, Джеймс Киркхем. Вы недооценили ин-
теллект, с которым попытались сразиться. Вам следовало изобразить полное
и немедленное негодование. Вы должны были принести в жертву Кобхема, вы-
дать его мне. В том прекрасном новом мире, в котором вы можете оказать-
ся, никогда не недооценивайте вашего противника.
Но я дал вам еще один шанс. Зная Кобхема, я знал и то, что после мое-
го... заботливого лечения он будет именно в вас искать спасения. Он под-
вергся лечению, увидел вас, и затем ему позволено было сбежать. Как я и
думал, он отправился прямо к вам. Если бы в тот момент, как он явился к
вам, вы схватили бы его, подняли тревогу, опять - принесли его в жертву,
возможно, я продолжал бы вам верить. Это была с вашей стороны слабость,
сентиментальность. Что вам Кобхем? Помните, в вашем новом мире избегайте
всякой сентиментальности.
Из этого циничного разглагольствования становились ясны два обстоятель-
ства. Сатана не знал, что я выходил из комнат, не знал, что я встретил
Кобхема не у себя. Это несколько поддержало меня. Но Кобхем схвачен.
Расскажет ли он об этом?
- Кстати, как Кобхем? - вежливо поинтересовался я.
- Не очень хорошо, не очень, бедняга, - ответил Сатана, - однако сегодня
он доставил мне неплохое развлечение. В настоящее время он лежит в тем-
ном углу возле лаборатории и отдыхает. Вскоре он получит возможность уй-
ти. Во время своих тщательно направляемых блужданий он время от времени
будет получать возможность поесть и попить. Я не хочу, чтобы он изнемог
раньше времени и перестал забавлять меня. Или, другими словами, в мои
намерения не входит дать ему умереть от голода и жажды. Нет, нет, вели-
колепный Кобхем предоставит мне еще много веселых часов. Я не отправлю
его назад к зеркалам. Они помогли ему выставить когти. Обещаю вам, что в
самом конце я сообщу ему о вашем интересе, потому что сами вы будете уже
не способны сделать это.
Он встал.
- Джеймс Киркхем, - сказал Сатана, - через полчаса вы предстанете перед
судом. Будьте готовы к этому времени появиться в храме. Идемте, Консар-
дайн.
Моя надежда, что он оставит со мной Консардайна, рухнула. Мне отчаянно
нужно было поговорить с ним. Но он вышел за Сатаной. Стена за ними зак-
рылась. Консардайн даже не повернул головы.
Я вспомнил Картрайта. Консардайн привел его и стоял рядом, пока он не
начал подниматься по ступеням. Может, он вернется за мной?
Но он не вернулся. Через полчаса за мной пришли четверо рабов кефта. Два
впереди, два позади, они провели меня длинными коридорами и вверх по ка-
менной рампе. Потом остановились. Я услышал звук гонга. Открылась па-
нель. Рабы собирались толкнуть меня вперед, но я отбросил их руки и по-
шел сам. Панель закрылась за мной.
Я оказался в храме.
Я стоял в полукруге яркого света, заливавшего ступени. Слышался шепот.
Он доносился слева от меня, из полукруглого амфитеатра. Я уловил там
движение, смутно белели лица. Все сидения казались занятыми. Мне почуди-
лось, что я слышу голос Евы, шепчущий, зовущий...
- Джим!
Еву я не видел.
Я взглянул на помост. Все было так же, как и тогда, когда я следил за
Картрайтом. Блестел золотой трон. На нем сверкали драгоценные скипетр и
корона.
На черном троне сидел Сатана.
Рядом с ним на корточках, с улыбающимся дьявольским лицом, покручивая
петлей из женских волос, сидел Санчал, палач.
Снова прозвенел гонг.
- Джеймс Киркхем! Приблизьтесь для суда! - раскатился голос Сатаны.
Я прошел вперед. У основания лестницы, в круге света, я остановился. На
меня смотрели из черного камня семь сверкающих отпечатков детской ноги.
Охраняя их, по семь с каждой стороны, стояли рабы кефта в белой одежде.
Их глаза не отрывались от меня.
Мысли стремительно неслись в голове. Выкрикнуть тайну черного трона тем,
кто молча сидит, глядя на меня с полукруглых рядов каменных сидений? Я
знал, что прежде чем произнесу десяток слов, петли рабов кефта задушат
меня. Сделать бросок вверх по ступеням и схватиться с Сатаной? Они схва-
тят меня на полпути к нему.
Остается только одно. Подниматься медленно. Четвертый и последний раз
наступить на шестой отпечаток. Он недалеко от черного трона. Ближе седь-
мого. Оттуда прыгнуть на Сатану. Вцепиться зубами и пальцами ему в гор-
ло. Если доберусь до него, не думаю, что легко будет меня оторвать, жи-
вого или мертвого.
Но Баркер? У Баркера может быть свой план. Не похоже на маленького чело-
века прятаться и спокойно дать мне пройти. И Консардайн? Знает ли Кон-
сардайн?
И Ева!
Мысли путались. Я не мог думать ясно. Ухватился за последнюю мысль и не
отрывал взгляда от горла Сатаны как раз под ухом. Именно туда я вопьюсь
зубами.
Но позволят ли мне подниматься по ступеням?
- Джеймс Киркхем, - раскатился голос Сатаны. - На золотой трон я помес-
тил скипетр и корону земной власти. Чтобы напомнить вам о возможности,
которой ваше неповиновение лишило вас навсегда.
Я взглянул на них. Для меня они теперь не больше, чем куски раскрашенно-
го стекла. Но с затемненных сидений донесся вздох.
- Джеймс Киркхем, вы предали меня! Вы изменник! Мне остается объвить
свой приговор.
Он снова помолчал. В храме наступила мертвая тишина. Она угнетала. Ее
нарушил свистящий звук: палач когтями провел по своей плети. Сатана под-
нял руку, и этот звук стих.
- Но я склонен к милосердию, - Возможно, только я уловил злобный блеск
алмазно-твердых глаз. - Три вещи человек ценит превыше всего. В конечном
счете, именно они и есть сам человек. Все они связаны друг с другом, но
все различны. Это душа человека, его личность и его жизнь. Под душой я
имею в виду ту невидимую и неизвестно где находящуюся сущность, которую
так ценит религия, считая ее бессмертной, что может быть правдой, а мо-
жет и не быть. Под личностью я имею в виду ego, мозг, который утверждает
- я есть я, кладовая памяти, искатель новых впечатлений. Жизнь не нужно
определять.
И вот, Джеймс Киркхем, я предлгаю вам выбор. На одну сторону поместим
вашу душу, на другую - ваш мозг и вашу жизнь.
Вы можете присоединиться к моим едокам кефта. Выпейте его, и ваша жизнь
и ваше ego в безопасности. Время от времени вы будете счастливы, счаст-
ливы с такой интенсивностью, какую в обычных условиях вы никогда не ис-
пытаете. Но вы утратите вашу душу! Вы не почувствуете утраты - во всяком
случае, не часто будете чувствовать. Скоро кефт станет вам более жела-
нен, чем эта обычно такая беспокойная гостья - у вас внутри.
Он снова помолчал, разглядывая меня.
- Если вы не хотите выпить кефт, поднимитесь по ступеням, - продолжал
он. - Если наступите на три мои следа, утратите жизнь, медленно, мучи-
тельно, от рук Санчала.
Если наступите на четыре счастливых следа, сохраните жизнь и душу. Но
должны будете оставить мне ваше ego, то, что говорит "я есть я", все ва-
ши воспоминания. Это не будет для вас ни опасно, ни болезненно. Я не
пошлю вас к зеркалам. Сон - и нож, хитроумно перерезающий там и тут в
вашем мозгу. Вы проснетесь новорожденным. Буквально, потому что у вас
отнимут, отнимут навсегда, все ваши воспоминания. Как ребенок, вы пусти-
тесь в новое путешествие по жизни. Но с жизнью - и ваша драгоценная душа
не пострадает.
Я опять услышал шепот слева от себя, из темного амфитеатра. Сатана под-
нял руку, и все стихло.
- Таково мое решение! - провозгласил он. - Такова моя воля! Быть по се-
му!
- Я выбираю лестницу, - без колебаний сказал я.
- Ваш ангел-хранитель, - елейно ответил он, - несомненно, громко аплоди-
рует вашему решению. Но вы помните, что у ангелов нет власти там, где
действуют правила Сатаны? Я знал, что таков будет ваш выбор. А теперь,
чтобы доказать вам, насколько безгранично мое милосердие, я предлагаю
вам дорогу на свободу - да, с жизнью, мозгом и душой, все нетронутые!
Я смотрел на него, все чувства мои были напряжены. Я хорошо знал, что
милосердия от Сатаны ждать нельзя. Знал и тайну ступеней, и от этого еще
ясней становилась его дьявольская насмешка. Но какая еще адская выдумка
ожидает меня? Скоро узнаю.
- Корни вины этого человека, - Сатана обратил свой взгляд к аудитории, -
в чувствах. Он расценил благополучие другого выше моего. Да будет это
уроком для всех вас. Я должен быть первым.
Но я справедлив. Других он мог спасти, себя - нет. Но может быть, кто-то
спасет его. Он, возможно, расстанется с жизнью, потому что стал между
мною и жизнями других.
Станет ли кто-то между мною и его жизнью?
Из тьмы храма донесся опять шепот, на этот раз более громкий.
- Подождите, - он поднял руку. - Вот что я имею в виду. Если кто-то из
вас встанет, займет его место и наступит только на три следа, произойдет
вот что. Если два сверкающих отпечатка счастливые, оба уйдут свободные и
невредимые. И с богатой наградой.
Но если два отпечатка мои - оба умрут и в тех самых муках, которые я
обещал Джеймсу Киркхему.
Таково мое решение! Такова моя воля! Быть по сему!
А теперь, если такой человек найдется, пусть выйдет вперед.
Шум стал громче. По-видимому, Сатана заподозрил, что я не один. Это мог-
ло быть ловушкой для Баркера. Я не знал, насколько велика преданность
маленького человека. Во всяком случае это было рассчитано на неосторож-
ных. Я торопливо прошел вперед к основанию первой ступени.
- Я могу подняться и сам, Сатана, - сказал я. - Начинайте игру.
Бормотание усилилось.
Невозмутимость оставила Сатану.
Впервые видел я, как чувство преобразило маску его лица. Вначале это бы-
ло абсолютное недоумение, затем гнев, поднявшийся будто из самого ада.
Ясно, как будто лицо растаяло, увидел я прежде скрытого демона обнажен-
ным. Я почувствовал, как кто-то тронул меня за руку.
Рядом со мной стояла Ева!
- Уходи! - яростно прошептал я. - Немедленно уходи!
- Поздно! - спокойно ответила она.
Она взглянула на Сатану и сказала:
- Я поднимусь вместо него, Сатана.
Сатана приподнялся из черного трона, сжав кулаки. Он взглянул на палача.
Черный дьявол наклонился вперед, вращая петлей. Я встал перед Евой.
- Ваше слово, Сатана, - послышался незнакомый мне голос из амфитеатра. -
Ваше решение!
Сатана посмотрел во тьму, стараясь определить говорившего. Он сделал
знак палачу, и тот опустил петлю. Сатана вернулся на трон. Страшным уси-
лием он усмирил дьявола, который на мгновение снял с него маску. Лицо
его снова стало неподвижно. Но огонь в глазах он погасить не мог.
- Таково мое решение, - невыразительно произнес он, но голос его звучал
сдавлено. - Быть по сему. Вы хотите, Ева Демерест, подняться по ступеням
вместо него?
- Да, - ответила она.
- Почему?
- Потому что я люблю его, - спокойно сказала Ева.
Руки Сатаны под плащом дернулись. Тяжелые губы исказились. На огромном
куполе его лысой головы появились капельки пота.
Неожиданно он протянул руку вперед и поднял рычаг; отпечатки сверкнули,
будто их подожгли...
Но я не слышал жужжания скрытых зубцов!
Что это значит? Я взглянул на Сатану. Либо я ошибся, либо гнев, овладев-
ший им, не дал ему заметить. Но рассуждать у меня не было времени.
- Ева Демерест, - раскатился все еще странно приглушенный голос, - вы
подниметесь по ступеням! И все будет в соответствии с моим решением. Но
говорю вам - никто из тех, кто поднимался и проиграл, не умер такой
смертью, какой умрете вы. Их смерть - рай по сравнению с тем, что предс-
тоит испытать вам, если вы проиграете. И то же будет с вашим любовником.
Вначале вы увидите его смерть. Перед смертью он отвернется от вас с отв-
ращением и ненавистью... он пожалеет, что знал вас. А затем я отдам вас
