мужчина. Однако отвел руки Маккея в сторону.
- Не так ты можешь ей помочь, - сказала женщина.
- Что мне сделать? - Маккей встал, беспомощно переводя взгляд с
одного на другого. - Как мне помочь?
Пение стихло, танец прекратился. Над рощей нависла тишина, и Маккей
почувствовал, что все взгляды устремлены на него. Все были напряжены -
ждали. Женщина коснулась его руками. Прикосновение их было прохладным, и
от него странная сладость распространялась по венам.
- Там живут три человека, - сказала она. - Они ненавидят нас. Скоро
мы все будем, как она, - увянем. Они поклялись в этом, а как они
поклялись, так и сделают. Если только...
Она замолчала; Маккей почувствовал странное беспокойство. Лунные
мотыльки в ее взгляде сменились на красные точки. Они почему-то привели
его в глубокий ужас, эти красные точки.
- Три человека? - В его затуманенном мозгу всплыло воспоминание о
Поле и двух его крепких сыновьях. - Три человека, - тупо повторил он - Но
что такое для вас три человека? Ведь вас так много! Что могут сделать три
человека против ваших рослых кавалеров?
- Нет, - она покачала головой. - Наши... мужчины ничего не могут
сделать. Никто ничего не может сделать. Когда-то мы веселились ночью и
днем. Теперь мы боимся - ночью и днем. Они хотят уничтожить нас. Нас
предупредили наши родственники. Но они не могут нам помочь. Эти трое -
хозяева лезвия и огня. Против лезвия и огня мы беспомощны.
- Лезвие и огонь! - подхватили слушатели. - Против лезвия и огня мы
беспомощны.
- Они нас обязательно уничтожат, - прошептала женщина. - Мы все
увянем, как она, или сгорим... Если только...
Неожиданно она обхватила белыми руками шею Маккея. Прижала к нему
свое гибкое тело. Ее алый рот поискал и нашел его губы и прижался к ним.
По всему телу Маккея пробежало быстрое сладкое пламя, зеленый огонь
желания. Он схватил ее, прижал к себе.
- Ты не умрешь! - воскликнул он. - Нет, клянусь Господом, ты не
умрешь!
Она откинулась, посмотрела ему в глаза.
- Они поклялись уничтожить нас, - сказала она, - и скоро. Лезвием и
огнем они уничтожат нас, эти трое... если только...
- Если только? - яростно повторил он.
- Если только ты не убьешь их раньше, - ответила она.
Холод охватил Маккея, пригасив зеленое сладкое пламя желания. Он
опустил руки, оттолкнул от себя женщину. На мгновение она задрожала перед
ним.
- Убей! - услышал он ее шепот - и она исчезла. Призрачные деревья
задрожали, их очертания стали плотнее, материальнее. Зеленая прозрачность
потемнела. На мгновение Маккей почувствовал головокружение, как при
переходе из одного мира в другой. Он закрыл глаза. Головокружение прошло,
и он открыл их, осмотрелся.
Он стоял на обращенном к озеру краю маленькой рощи. Не было никаких
мелькающих теней, ни следа белых женщин и смуглых, одетых в зеленое
мужчин. Под ногами зеленый мох; исчез мягкий золотой ковер с голубыми
звездами цветов. Вокруг него толпились березы и пихты. Слева росла мощная
пихта, на ее игольчатых ветвях лежала увядающая береза. Это была та самая
береза, которую так бессмысленно срубил сын Поле. На мгновение в пихте и
березе он увидел призрачные очертания одетого в зеленое мужчины и стройной
вянущей девушки. На мгновение береза и пихта, девушка и мужчина слились,
стали чем-то единым. Маккей сделал шаг назад, и руки его коснулись гладкой
прохладной коры другой березы, растущей справа от него.
Под руками кора была как... как что?.. как прикосновение длинных
стройных рук женщины с алыми губами. Но это прикосновение не приносило
того чуждого восторга, того пульса зеленой жизни, что ее руки. Однако, как
и тогда, это прикосновение помогло ему прийти в себя. Очертания девушки и
мужчины исчезли. Перед ним была крепкая пихта и упавшая на ее ветви
вянущая береза.
Маккей стоял, смотрел и дивился, как человек, проснувшийся после
странного сна. Неожиданно ветерок пошевелил листву росшей рядом с ним
березы. Листва зашумела, вздохнула. Ветер стал сильнее, и листья
зашептали.
- Убей! - услышал он шепот - и опять: - Убей! Помоги нам! Убей!
И шепот был голосом женщины с алыми губами!
Гнев, быстрый и беспричинный, вспыхнул в Маккее. Он побежал по роще,
туда, где, как он знал, стоит старая хижина, в которой живут Поле и его
сыновья. Ветер дул все сильнее, и громче и громче шептала листва деревьев.
- Убей! - шептала она. - Убей их! Спаси нас! Убей!
- Я убью! Я спасу вас! - Маккей задыхался, пульс бился у него в ушах,
отвечая на этот все более громкий, все более настойчивый приказ. В
сознании его оставалось только одно желание - добраться до горла Поле и
его сыновей, сломать им шеи; стоять рядом с ними и смотреть, как они
увядают; увядают, как та стройная девушка в объятиях одетого в зеленое
мужчины.
С криком выбежал он из рощи на залитое солнцем поле. Пробежал еще сто
футов и понял, что шепот прекратился, что больше он не слышит гневного
шороха листьев. Казалось, он освободился от какого-то заклинания, разорвал
паутину колдовства. Маккей остановился, упал на землю, зарылся лицом в
траву.
Он лежал, собираясь с мыслями, приводя их в разумный порядок. Что он
собирался сделать? Наброситься, как сумасшедший, на этих троих в хижине,
убить их? А за что? Из-за того, что его попросила волшебная женщина с
алыми губами, чьи поцелуи он еще ощущал? Из-за того, что шепот листвы
маленькой рощи показался ему тем же приказом?
И из-за этого он собрался убить трех человек!
Что такое эта женщина, и ее сестры, и одетые в зеленое мужчины?
Иллюзии, фантомы, рожденные гипнотическим действием клубящегося тумана, в
котором он греб, когда плыл по озеру. Такие происшествия нередки. Маккей
знал людей, которые, глядя широко раскрытыми глазами на движущиеся облака,
создавали фантастический мир и жили в нем; знал других, которым нужно было
лишь взглянуть на гладкую падающую воду, чтобы оказаться в мире сна наяву;
были и такие, кто погружал себя в сон, глядя на сверкающий хрустальный
шар, а некоторые находили источник иллюзии в блестящем блюдце с черными
чернилами.
Не мог ли движущийся туман протянуть такие же гипнотические пальцы в
его сознание - и его любовь к деревьям, ощущение просьбы, которое он так
давно чувствует, воспоминание о бессмысленно срубленной березе - все это
соединилось в его загипнотизированном сознании в те картины, которые он
видел?
А потом в потоке солнечного света очарование растаяло, сознание его
проснулось.
Маккей потрясенно встал. Оглянулся на рощу. Ветра не было, листва
неподвижна, молчит. И снова ему показалось, что он видит группу девушек,
окруженных рыцарями и трубадурами. Он вспомнил слова женщины с алыми
губами: веселье ушло, его место занял страх. Кем бы она ни была:
привидением, дриадой, - она сказала правду.
Он повернулся, в мозгу его начал формироваться план. Что-то в глубине
его души упрямо утверждало, что происшествие было реальным. Во всяком
случае, говорил он себе, роща слишком прекрасна, чтобы допустить ее
уничтожение. Пусть испытанное им - сон, но он спасет рощу из-за той
сущности красоты, которая содержится в ее зеленой чаше.
Старая хижина находилась примерно в полумиле. К ней вела по полю
извивающаяся тропа. Маккей прошел по тропе, поднялся по шатким ступеням и
остановился, прислушиваясь. Он услышал голоса и постучал. Дверь
распахнулась, на пороге стоял старый Поле, глядя на него полузакрытыми
подозрительными глазами. За ним стоял один из его сыновей. У обоих лица
были мрачные и враждебные.
Маккею показалось, что со стороны отдаленной рощи донесся слабый
отчаянный шепот. Двое на пороге как будто тоже его услышали, потому что
взгляд их переместился на рощу, и он увидел, как лица их исказило
выражение ненависти; потом они снова взглянули на него.
- Что вам нужно? - коротко спросил Поле.
- Я ваш сосед, живу в гостинице... - вежливо начал Маккей.
- Я знаю, кто вы такой, - резко прервал его Поле. - Но что вам нужно?
- Воздух этого места хорош для меня. - Маккей подавил растущий гнев.
- Я хочу прожить здесь с год или больше, пока здоровье не поправится. Я
хотел бы купить часть вашей земли и построить себе дом.
- Да, мсье? - в мощном голосе старика теперь звучала ядовитая
вежливость. - Но позволительно ли спросить, почему бы вам не остаться в
гостинице? Там хорошие условия, и вы там понравились.
- Я хочу быть один, - ответил Маккей. - Мне не хочется жить рядом с
людьми. Мне нужна своя земля, я хочу спать под собственной крышей.
- Но почему вы пришли ко мне? - спросил Поле. - На той стороне озера
много места, можете выбирать. Там хорошо, а эта сторона несчастливая,
мсье. Но скажите, какая часть моей земли вам приглянулась?
- Вон та маленькая роща, - ответил Маккей и указал на рощу.
- Ага! Я так и думал! - прошептал Поле и понимающе переглянулся с
сыном. Потом мрачно посмотрел на Маккея.
- Роща не продается, мсье, - сказал он наконец.
- Я могу дорого заплатить, - сказал Маккей. - Назовите цену.
- Она не продается, - повторил Поле, - ни за какую цену.
- Послушайте, - рассмеялся Маккей, хотя сердце у него упало от такого
бесповоротного отказа. - У вас много акров, что вам до тех нескольких
деревьев? Я могу позволить себе исполнение своих прихотей. Я дам вам
столько, сколько стоит вся остальная ваша земля.
- Я спросил вас, какое место вам нужно, и вы ответили, что всего
несколько деревьев, - медленно сказал Поле, и высокий сын за ним
неожиданно резко и злобно рассмеялся. - Но в этом больше, мсье. Гораздо
больше. И вы это знаете, иначе зачем бы вам платить? Да, вы знаете. Вы
знаете, что мы должны уничтожить эту рощу, и хотите спасти ее. И кто вам
сказал об этом, мсье? - рявкнул он.
В его лице, придвинувшемся к Маккею, в оскаленных зубах была такая
злоба, что Маккей невольно отступил.
- Несколько деревьев! - насмехался старый Поле. - Тогда кто ему
сказал, что мы собираемся делать, а, Пьер?
Сын его снова рассмеялся. И, слушая его смех, Маккей почувствовал,
как в его крови снова вспыхивает та же слепая ненависть, что и во время
его бега по шепчущему лесу. Он справился с собой, отвернулся. Он ничего не
может сделать - сейчас. Поле остановил его.
- Мсье, - сказал он. - Подождите. Войдите. Я хочу кое-что сказать
вам. И показать тоже. Кое о чем, возможно. попросить.
Он отступил в сторону, поклонился с грубой вежливостью. Маккей прошел
в дверь. Поле и его сын шли за ним. Он оказался в большой, тускло
освещенной комнате, с высоким потолком, по которому шли почерневшие от
дыма балки. С балок свисали связки лука. травы и копченые окорока. С одной
стороны широкий очаг. Возле него сидел второй сын Поле. Когда они вошли,
он поднял голову, и Маккей увидел повязку на левой части головы,
скрывавшую глаз. Маккей узнал в нем того, кто срубил стройную березу. Он с
явным удовлетворением увидел, что удар пихты оказался нелегким.
Старый Поле подошел к сыну.
- Смотрите, мсье, - сказал он и снял повязку.
Маккей со слабой дрожью ужаса увидел почерневшую пустую глазницу,
безглазую, окруженную красным.
- Милостивый Боже, Поле! - воскликнул он. - Ему нужна медицинская
помощь! Я разбираюсь в ранах. Я сейчас поплыву на тот берег озера и
принесу свою медицинскую сумку. Я позабочусь о нем.
Старый Поле покачал головой, хотя его угрюмое лицо на время
смягчилось. Он вернул повязку на место.
- Заживет, - сказал он. - Мы тоже в этом разбираемся. Вы видели, как
