окружающим [9]. Хотел ли Он сказать, что "нам", людям, нужно начинать с
покаяния? Хотел ли дать пример? Или смотрел на крещение как на акт,
знаменующий начало Его миссии? Во всяком случае, для Иоанна эти слова имели
определенный смысл, и ой согласился совершить обряд.
Это была символическая встреча. Отшельник во власянице, с почерневшим
от солнца, изможденным лицом, с львиной гривой волос, воплощал собой
тернистый путь дохристианской религии, а новое откровение приносил Человек,
Который внешне, казалось, ничем не отличался от любого простолюдина из
Галилеи.
В тот момент, когда Иисус стоял в реке и молился, произошло нечто
таинственное. Впоследствии Иоанн говорил своим ученикам: "Я увидел Духа
сходящего, как голубь, с неба, и Он пребыл на Нем. И я не знал Его, но
Пославший меня крестить водою, Тот мне сказал: "На ком увидишь Духа
сходящего и пребывающего на Нем, Он есть крестящий Духом Святым". И я увидел
и засвидетельствовал, что Он есть Сын Божий" [10].
После крещения Иисус тотчас же покинул Бетанию и углубился в пустыню,
лежащую к югу от Иордана. Там, в окрестностях Мертвого моря, среди голых,
безжизненных холмов, где молчание нарушалось лишь плачем шакалов и криками
хищных птиц, Он провел в посте более месяца. По словам евангелистов, в те
дни на пороге Своего служения Он был "искушаем дьяволом".
Предстало ли Иисусу видение, как это обычно любят изображать художники,
пытался ли кто-нибудь из обитателей пустыни увлечь Его на ложный путь, или
все свершалось в душе Христовой незримо? Об этом не мог рассказать никто,
кроме Самого Иисуса. Но Он поведал ученикам только суть происходившего.
Сатана предложил Мессии три собственных способа завоевать Мир. Первый
заключался в том, чтобы привлечь массы обещанием земных благ. Накорми их,
"сделай камни хлебами", и они пойдут за Тобой куда угодно, говорил
искуситель. Но Иисус отказался прибегнуть к подобной приманке: "Не хлебом
единым жив человек...".
В другой раз Назарянин стоял на высокой горе. У ног Его лежали
пепельные зубцы скал, за которыми угадывались "царства мира сего". Где-то
далеко двигались непобедимые римские легионы, плыли по морю корабли,
волновались народные толпы. Что правит ими, что царит над миром? Не сила ли
золота, не власть ли меча, не стихия ли эгоизма, жестокости и насилия?
Кесарь потому лишь повелевает народами, что признал владычество темных начал
в человеке. "Тебе дам всю эту власть, -- сказал Сатана, -- и славу их,
потому что мне предана она, и я, кому хочу, даю ее". Стань таким, как
повелители империй, и люди будут у Твоих ног. Подобного Мессию-воина ждали
иудейские зелоты. Однако Иисус не уступил соблазну меча; не для того пришел
Он, чтобы идти по стопам поработителей. "Отойди от Меня, Сатана, -- был Его
ответ, -- написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи".
Из пустыни Иисус направился в Иерусалим. Но и там дух зла не отступал
от Него. "Бросься вниз", -- предложил он, когда Христос стоял на одной из
высоких храмовых площадок; ведь толпа, увидев человека, который упал на
камни и остался невредим, наверняка сочтет Его великим чародеем. Но и путь
кричащего чуда, по которому пошли как ложные мистики, так и поклонники
"технических чудес", не мог быть принят Иисусом. Свою силу Он всегда будет
стараться скрывать, избегая духовного насилия над людьми.
Евангелия говорят, что побежденный Сатана отступил от Христа "до
времени". Иными словами, искушения не ограничивались этими переломными днями
Его жизни.
Возвращаясь в Галилею, Иисус на некоторое время снова остановился в
Бетании. Когда Иоанн увидел Его, он сказал, обращаясь к окружавшим его
людям: "Вот Агнец Божий, Который берет грех мира" [11]. Слово "Агнец"
напоминало о пророках, которых преследовали и убивали, а в Книге Исайи
Агнцем был назван служитель Господень, Чьи муки совершатся ради искупления
грехов человечества.
Креститель повторил свое свидетельство и в кругу близких учеников,
после чего Андрей и Иоанн стали искать встречи с Иисусом. Однажды, увидев
Его, они робко пошли за Ним, не зная, как начать разговор. Иисус обернулся и
спросил: -- Чего вы хотите?
-- Равви, где Ты живешь? -- спросили они, немного растерявшись. --
Пойдемте и увидите.
Они пришли с Ним в дом, в котором Он остановился, и пробыли с Иисусом
весь день. Мы не знаем, о чем беседовали они, но на следующий день Андрей
отыскал своего брата Симона и с восторгом заявил: "Мы нашли Мессию...".
Поразительная весть мигом распространилась среди галилеян, которые
пришли на Иордан. Некоторые колебались. Уж очень все было непохоже на
предсказанное. Один из земляков Андрея, Нафанаил, недоверчиво качал головой:
Мессия из Назарета? Но ему ответили просто: "Пойди и посмотри". Нафанаил
согласился, и первые же слова Назарянина пронзили его душу. Намек,
обнаруживший прозорливость Иисуса, рассеял все сомнения.
-- Равви, Ты Сын Божий, Ты Царь Израилев! -- воскликнул Нафанаил.
-- Истинно, истинно говорю .вам, -- сказал в ответ Иисус, -- увидите
небо отверстым и ангелов Божиих, восходящих и нисходящих на Сына
Человеческого.
Он не произнес слова "Мессия", однако выражение "Сын Человеческий" было
им понятно; оно означало, что новый Учитель -- Тот, Кого все давно с
нетерпением ждали.
Скорее всего, эти простосердечные люди решили, что найденный ими Царь
скрывается лишь до поры до времени, но придет час, и вокруг Него сплотятся
смелые люди, силы небесные возведут Его на престол, а они, первыми
узнавшие Христа, стяжают славу в мессианском Царстве...
Итак, на Север Иисус пришел уже не один, а в сопровождении
приверженцев.
Примечания ("ГЛАВА ТРЕТЬЯ")
[1] Книга Тайн. 8-- 11.
[2] Мф 3, 7-- 9. Здесь игра слов "банайя" и "абнайя", "сыновья" и
"камни".
[3] Мф 3, 8, 10.
[4] И. Флавий. Арх. XVIII, 5, 2.
[5] Лк 3, 10 сл.
[6] См. славянскую версию "Войны" Флавия, II, 2. Присутствие ессея на
Совете было вполне возможным. Некоторые из них жили в городах и пользовались
влиянием. Ирод покровительствовал им. Одного из ессеев, Менахема, он даже
сделал главой раввинского Совета. И. Флавий. Арх. XV, 10, 5.
[7] И. Флавий. Арх. XVIII, 5, 2.
[8] Ин 1, 19 cл.: Лк. 3, 16-- 17; Мф 3, 11-- 12.
[9] Мф 8, 14-- 15.
[10] Ин 1, 32-- 34.
[11] Ин 1, 29 cл. Из общего контекста Ин явствует, что это
свидетельство Предтечи было произнесено перед уходом Иисуса в Галилею и,
следовательно, уже после пребывания Его в пустыне. Фактически IV Евангелие
начинает рассказ с событий, происходивших после крещения Христова и Его
искушения от дьявола.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ГАЛИЛЕЯ. ПЕРВЫЕ УЧЕНИКИ
Весна 27 г.
Вначале могло показаться, что проповедь Христова была лишь продолжением
миссии Иоанна Крестителя. Оба говорили о близости Царства Божия, оба звали
народ к покаянию и приняли в качестве обряда водное крещение. Тем не менее
некоторое различие между двумя учителями стало заметным сразу. Если Иоанн
ждал, пока к нему соберутся слушатели, то Иисус сам шел к людям. Он обходил
города и селения; по субботам Его речь звучала в молитвенных домах, а в
остальные дни -- где-нибудь на холме или у моря, под открытым небом. Иной
раз толпа бывала настолько велика, что Иисус садился в лодку и оттуда
обращался к расположившемуся на берегу народу.
Живя в Галилее, Учитель неизменно вставал рано и часто встречал восход
на уединенных вершинах. Там ученики находили Его и просили продолжать беседы
с пришедшими. День Иисуса был заполнен напряженным трудом: до самой темноты
за Ним по пятам следовали больные, ожидая облегчения недугов, верующие жадно
ловили Его слова, скептики задавали нелепые вопросы или вступали с Ним в
споры, книжники требовали разъяснения трудных мест Библии. Порой Иисусу и
Его ученикам некогда было поесть. Однако в Евангелиях только дважды
говорится, что Учитель сильно устал. Обычно же мы видим Его неутомимым и
полным энергии. "Пища Моя, -- говорил Он, -- творить волю Пославшего Меня и
совершать Его дело".
Нас не должно удивлять, что не сохранилось изображений Христа,
сделанных Его современниками. Ведь не существует достоверных портретов ни
Будды, ни Заратустры, ни Пифагора, ни большинства других религиозных
реформаторов, а в Иудее вообще не было принято изображать людей.
Первохристиане не сохранили памяти о внешних чертах Иисуса; им прежде
всего был дорог духовный облик Сына Человеческого. "Если мы и знали Христа
по плоти, -- говорил ап. Павел, -- то теперь уже не знаем" [1].
Самые ранние фрески, где лик Иисуса представлен таким, каким он
окончательно установился в церковном искусстве, относятся ко II или даже III
веку. Трудно сказать, настолько этот образ связан с устной традицией.
В наши дни все чаще можно встретить изображение Иисуса Христа с черной
кожей или сидящего в индийской позе "лотоса". У народов Африки, Азии,
Океании зародилось христианское искусство, непривычное на взгляд европейца,
но отвечающее стилю "молодых церквей" третьего мира. Это наглядное
доказательство наступления новой эпохи, когда христианство перестает быть
"религией белых", когда вселенский дух Евангелия воплощается в национальных
афро-азиатских культурах.
Разумеется, если японский или индонезийский художник придает Спасителю
черты своих соплеменников, он вовсе не думает, что в действительности
Христос выглядел именно так. Но прием, используемый мастером, вполне
оправдан, и ведет он свое начало от искусства Византии, средневекового
Запада, Древней Руси. Ведь лик на мозаике, фреске, иконе -- только знак,
который указывает на реальность Христа, вечно пребывающего в мире. И знак
этот должен соответствовать особенностям каждого народа. Отсутствие же
достоверного портрета Иисуса всегда давало простор для подобных модификаций.
Тем не менее многим христианам естественно хотелось бы знать, как
выглядел Сын Человеческий в те годы, когда Он жил на земле.
Но можно ли составить об этом представление, если евангелисты не
говорят ни слова о Его внешности?
Этот вопрос мы и попытаемся рассмотреть.
Начнем с того, что хотя бы приблизительно известно: с характера одежды
Христа. Для этого нужно отрешиться от представлений, навеянных западными
живописцами. Почти все они, за редкими исключениями, изображали Иисуса и
апостолов с непокрытой головой и без обуви. Однако по каменистым дорогам
Палестины люди, как правило, ходили в башмаках или прочных сандалиях, а в
силу обычая и из-за климата редко снимали головной убор. Последний был трех
видов: невысокая шапка типа фригийского колпака (наиболее древняя форма,
принятая в эпоху царей), чалма и судхар, покрывало, которое нередко
стягивали на голове шерстяным шнуром (современное арабское куфье).
Платье израильтян римской эпохи отличалось однообразием покроя. У
мужчин это был прежде всего кетонет или хитон -- просторная туника с широким
поясом, ниспадающая почти до земли. Согласно Ин 19, 23 Иисус имел кетонет не
сшитый, а "тканый целиком с самого верха". Такая одежда ценилась; поэтому
палачи Христа бросили жребий - кому она достанется. Кетонет бывал голубым,
коричневым или полосатым; некоторые экзегеты видят в Мк 9,3 намек на белый
цвет.
Поверх туники носили симлу, плащ из грубой шерсти. Он обычно служил и
подстилкой на ночь; в связи с этим закон повелевал возвращать человеку плащ
до захода солнца, даже если тот отдал его в залог. При распятии Христа
