соседей, и говорит им: "Порадуйтесь со мною, потому что я нашел овцу мою
пропавшую". Говорю вам, что так на небесах радость будет больше об одном
грешнике кающемся, чем о девяносто девяти праведниках, которые не нуждаются
в покаянии. Или какая женщина, имеющая десять драхм, если потеряет одну
драхму -- не зажигает светильника, и не метет дома, и не ищет усердно,
доколе не найдет? И найдя, она созывает подруг и соседок и говорит:
"Порадуйтесь со мной, потому что я нашла драхму, которую потеряла". Так,
говорю вам, бывает радость перед ангелами Божиими об одном грешнике
кающемся" [1].
Говоря о Сущем, Иисус подразумевал "Бога Авраама, Исаака и Иакова", то
есть Бога, открывшегося в религиозном сознании Ветхого Завета; и, подобно
библейским пророкам, Евангелие Христово учит не столько о Боге "в самом
Себе", сколько о Боге, обращенном к миру и человеку.
Изо всех имен, которыми Творец называется в Писании, Иисус предпочитал
слово Отец. В Его молитвах оно звучало как Авва, или
Абба. Так по-арамейски обращались дети к своим отцам.
Выбор этот глубоко знаменателен.
"Отцом" в мировых религиях верховное Начало именовали нередко. Но
обычно Его представляли в виде деспотичного и властного повелителя. Такой
взгляд, несущий на себе печать страха людей перед бытием и перед земными
владыками, сказался даже на ветхозаветном мышлении. Когда иудей произносил
слово "Отец", оно, как правило, ассоциировалось у него с понятием о суровом
Господине и Покровителе всего народа. Только Иисус говорит об Отце, Которого
может обрести каждая человеческая душа, если захочет этого. Евангелие
приносит людям дар богосыновства. На тех, кто примет его, исполнятся
обетования Христа. Они узнают, что с Создателем Вселенной можно говорить
один на один, как с "Аввой", как с любящим Отцом, Который ждет ответной
любви.
Любовь Божия не навязывает себя, она оберегает человеческую
свободу. Господь подобен хозяину дома, который зовет всех к себе на
пир и для которого гости -- великая радость. Еще яснее выразил Христос эту
мысль в притче о своевольном сыне.
Молодой человек потребовал от отца причитающуюся ему долю наследства и
уехал в чужую страну. Расставаясь с ним, отец не произнес ни одного слова
упрека. Он не хотел вынужденной любви и поэтому не удерживал сына. Когда же
юноша промотал все, что имел, и вернулся назад нищим, надеясь стать хотя бы
последним слугой в доме, отец не только принял его, но и устроил пир в честь
возвращения блудного сына. Это вызвало зависть и досаду старшего брата.
-- Вот я столько лет служу тебе, -- сказал он, -- и никогда заповеди
твоей не преступал, и мне ты никогда не дал козленка, чтобы повеселиться мне
с друзьями моими. А когда пришел сын твой этот, проевший твое имение с
блудницами, ты заколол для него откормленного теленка.
-- Дитя мое, -- возразил отец, -- ты всегда со мною, и все мое -- твое,
но надо было возвеселиться и возрадоваться тому, что брат твой этот мертв
был и ожил, пропадал и нашелся [2].
Вдали от Бога нет подлинной жизни; уходя от Него, человек пожинает
горькие плоды греха, но Господь всегда готов принять кающегося -- таков
смысл рассказа. Небесную волю в нем символизирует не требовательный
господин, грозный царь или строгий судья, но человек, уважающий свободу
другого, отец, который любит и прощает. Этот образ наиболее точно
соответствует откровению Христа о Боге. Как отец терпеливо ожидал сына, сидя
у порога, так и Господь ищет свободной любви человека.
Однажды женщины привели к Иисусу детей, чтобы Он благословил их.
Ученики, боясь утомить Его, не позволили им войти в дом. Но Учитель сказал:
"Пустите детей, не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть
Царство Небесное". А когда ученики спросили Христа, кто больший в Царстве
Божием, Он подозвал ребенка, поставил среди них и, обняв его, сказал:
"Истинно говорю вам, если не обратитесь и не станете как дети, не войдете в
Царство Небесное" [3]. Открытость и доверчивость детской души есть образ
доверия человека к своему Божественному Отцу [Само еврейское слово
эмуна (вера) означает не уверенность в какой-то отвлеченной истине, а
доверие к Богу, верность Ему. От этого же корня слово аминь, верно]. Вот
почему Иисус любил детское слово "Авва".
"Послал, -- говорит ап. Павел, -- Бог Духа Сына Своего в сердца наши,
Духа, взывающего: Авва, Отче! Так что ты уже не раб, но сын" [4]. Тот, кто
познал счастье богосыновства, открывает мир как бы заново. Он вырвался из
мертвенных тисков случайности. Господь близок к нему и знает каждый его шаг,
"все волосы на голове его сочтены"...
Доверие должно быть беспредельным; оно исключает "служение двум
господам". Если человек поглощен погоней за суетным, то он отдает свое
сердце во власть идола Маммоны (как по-арамейски именовалось богатство).
"Какая польза, -- говорил Иисус, -- человеку, если он приобретет весь мир, а
душе своей повредит?" [5].
Вручив себя Отцу, душа одолевает заботу -- не ту повседневную
заботу, которая необходима, а тягостную, навязчивую, помрачающую разум
озабоченность.
Если Отец печется даже о малых птицах, если одарил дивной красотой
цветы, то неужели Он забудет о детях Своих? Ведь они для Него дороже всех
творений.
Итак, не заботьтесь и не говорите: "что нам есть?" или: "что нам
пить?" или: "во что одеться?", ибо всего этого ищут язычники;
знает Отец ваш небесный, что вы нуждаетесь во всем этом [6].
Жизнь вблизи Отца изгоняет страх и неуверенность. Молясь, дети Божий
открывают Ему свои мысли, надежды и скорби. "Просите, и дано будет вам,
ищите, и найдете, стучите, и отворят вам" [7].
Если, как говорится в притче Христовой, даже бессердечный судья не смог
отказать бедной вдове, которая неотступно просила его, то откажет ли любящий
Отец тем, кто обращается к Нему с мольбой? В молитве важна уверенность, что
человек будет услышан.
Есть ли между вами такой человек, у которого сын его попросит хлеба,
а он подаст ему камень?
Или рыбы попросит. а он подаст ему змею?
Итак, если вы, будучи злы, умеете давать дары благие детям вашим,
тем более Отец ваш, Который на небесах, даст благо просящим у Него
[8].
Язычники полагали, что сами боги нуждаются в приношениях.
Ветхому Завету эта мысль была глубоко чужда. Вся природа и так
принадлежит Творцу. Самый драгоценный дар Ему -- сердце человека. Обряды
имеют смысл лишь тогда, когда выражают любовь к Создателю. Поэтому и Иисус
не отвергал обычая приносить жертвы на алтаре. Он даже указывал, что делать
нигде не говорят, что Христос Сам участвовал в жертвоприношениях. Храм для
Него был прежде всего "домом молитвы".
Но ни храмовое действо, ни даже совместная молитва не могут заменить
общения с Богом наедине, сокровенной беседы с Отцом.
Богу не нужна "дань" формального поклонения, не нужна "респектабельная"
религиозность, подчиняющаяся обычаю. Иисус предупреждает:
Когда молитесь, не будьте, как лицемеры, которые любят молиться в
синагогах
и стоя на углах улиц, чтобы показать себя людям...
Ты же, когда молишься, войди во внутренний покой твой;
и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне;
и Отец твой, видящий втайне, воздаст тебе.
Молясь же, не разглагольствуйте, как язычники;
ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны.
Итак, не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете
нужду [9].
Если мы и просим чего-либо у Бога, то лишь потому, что
исповедуем перед Ним все, что лежит на сердце.
Молиться Иисус учит простыми словами, с любовью и доверием:
ОТЧЕ НАШ, КОТОРЫЙ НА НЕБЕСАХ! Мы дети Твои, и у Тебя наша
отчизна.
ДА СВЯТИТСЯ ИМЯ ТВОЕ. Пусть пребудет в нас благоговение к Твоей
священной тайне.
ДА ПРИДЕТ ЦАРСТВО ТВОЕ, ДА БУДЕТ ВОЛЯ ТВОЯ И НА ЗЕМЛЕ, КАК НА НЕБЕ. Мы
ждем, чтобы Ты воцарился во всем Своем Творении, чтобы исполнился Твой
замысел и Ты один стал нашим Царем и Господом.
ХЛЕБ НАШ НАСУЩНЫЙ ДАЙ НАМ СЕГОДНЯ. Поддержи нашу жизнь сейчас, ибо мы
верим, что о завтрашнем дне Ты позаботишься.
И ПРОСТИ НАМ ДОЛГИ НАШИ, КАК И МЫ ПРОСТИЛИ ДОЛЖНИКАМ НАШИМ. Сыновний
долг, который мы так плохо платим Тебе, есть ответная любовь. Научи нас
любить и прощать друг друга, как Ты любишь и прощаешь нас.
И НЕ ВВЕДИ НАС ВО ИСКУШЕНИЕ, НО ИЗБАВЬ НАС ОТ ЛУКАВОГО. Огради нас от
зла, идущего извне и от нас самих.
ИБО ТВОЕ ЕСТЬ ЦАРСТВО И СИЛА И СЛАВА ВОВЕКИ. АМИНЬ [10].
Заметим, что на первое место в этой молитве ставятся не человеческие
желания, а воля Господа. Обращаясь к Нему, люди не должны искать только
своего. Сын готов всегда и во всем полагаться на Отца.
Слова "да придет Царство Твое" указывают, что во всей полноте оно еще
не наступило. Христос прямо говорит, что в "веке сем" на земле господствуют
демонические силы. Сатана доныне остается "князем мира сего".
Христос не объяснял, откуда явилось зло, и, следовательно, считал
достаточным то, что открыто в Ветхом Завете. Человек призван не столько
размышлять о зле, сколько бороться с ним. В Евангелии проблема зла --
практическая проблема, жизненная задача, поставленная перед теми, кто ищет
согласия с Божиим замыслом.
ЗАПОВЕДЬ ЛЮБВИ
Зло, с которым человек соприкасается теснее всего, живет в нем самом:
воля к господству, к подавлению и насилию -- с одной стороны, и слепая
мятежность, ищущая самоутверждения и безграничного простора инстинктам, -- с
другой. Эти демоны дремлют на дне души, готовые в любой миг вырваться
наружу. Их питает ощущение своего "я" как единственного центра, имеющего
ценность. Растворение "я" в стихии общества, казалось бы, ограничивает бунт
индивидуума, но при этом -- нивелирует, стирает личность. Выход из тупика
был дан в библейской заповеди: "Возлюби ближнего, как самого себя". Она
призывает к борьбе против звериных эгоцентрических начал, за признание
ценности другого "я", к борьбе, которая должна создать высшего человека,
"новое творение". Только любовь способна победить Сатану.
Пусть в окружающем человека мире и в нем самом многое восстает против
заповеди о любви; силу для ее исполнения люди найдут у Того, Кто сам есть
Любовь, Кто открылся в Евангелии Иисуса как милосердный Отец.
Подлинная вера неотделима от человечности. Люди, которые забывают об
этом, похожи на строителей, соорудивших дом без фундамента, прямо на песке.
Такое здание обречено рухнуть при первой же буре.
Как основу нравственности Иисус сохранил предписание Декалога. "Если
хочешь войти в жизнь, соблюдай заповеди", -- говорил Он богатому юноше.
Кроме того, Он одобрил принцип Гиллеля: "Не делай другому того, что не любо
тебе самому", однако придал этому изречению оттенок большей активности и
действенности. "Во всем, как хотите, чтобы люди поступали с вами, так с ними
поступайте и вы" [11].
Евангелие далеко от негативного морализма с его формальной схемой
"добродетели", которая сводится к одним запретам. Блаженный Августин писал:
"Люби Бога, и тогда поступай, как хочешь", то есть отношение к людям должно
органично вытекать из веры. Познавший Отца не может не любить и Его
творение. Более того, Иисус прямо говорит: "То, что вы сделали одному из
братьев Моих меньших, -- то сделали Мне". Он будет судить не по "убеждениям"
людей, а по их делам. Тот, кто служит ближнему, служит Богу, пусть даже он
этого не осознает.
А как должны поступать ученики Христовы, если сталкиваются с
