обслуживающих эти установки, ежедневно держать в напряжении, то нас
надолго не хватит. Вот поэтому каждое подразделение и настраивают на
боевую готовность через строго определенные интервалы времени. Если мы в
период спокойствия собьем незапланированную "пустышку", то это хорошо, не
собьем - ничего страшного, их засекут наши соседи, у которых начался
период нервотрепки, но мы обязаны их уничтожить, если они появятся над
нашей зоной а те три дня.
Нас, попросту говоря, натаскивают на цель, вырабатывая рефлекс, как у
морских свинок. Рефлекс цели.
Мы с Вэсли в ту ночь дежурства на локаторе тоже говорили о рефлексе
цели, подразумевая под этим совсем другое. Так, Вэсли утверждал, что
девяносто девять процентов самоубийств происходит потому, что люди
утрачивают рефлекс цели - интерес к жизни. Я всегда об этом думаю, когда
читаю на пластике стола в обеденном зале фразу: "А стоит ли?.."
Мы уже почти заканчивали путь, как обе установки третьего и
четвертого отделений выпустили одна за другой три ракеты. Зарево полыхнуло
с вершины, высвечивая обгоревшие стволы, и три огненных хвоста устремились
в небо. Голубые тени сосен, внезапно обозначившись, завалились вниз по
склону и, укорачиваясь, поползли в сторону, вращаясь по часовой стрелке
вокруг стволов.
Немного погодя, где-то высоко над кронами раздались три хлопка. Ну
точь-в-точь как три рождественские хлопушки. Вспышек за деревьями мы не
увидели, но и так ясно, что все "пустышки" готовы.
Вот и наша "малютка". Стоит себе в темноте, как окаменелый динозавр,
и не верится, что нажатием кнопки ее можно сдвинуть с места. Расходимся по
своим местам и, не спеша, ради проформы стали приводить установку в боевую
готовность. Сколько я помню, больше трех "пустышек" не запускали.
И уже совсем неожиданно третья установка сработала в четвертый раз...
Мне всегда не по себе становится при этом - особенно ночью - когда в
чаще все вспыхивает синим светом, как от электросварки, стволы деревьев
будто сжимаются, а их тени начинает бить мелкой дрожью, и ушли закладывает
от низкого гула, который постепенно повышается до свиста, а затем что-то
медленно-медленно и, кажется, с таким трудом отрывается от установки,
ползет вверх, набирает высоту, и вот уже виден только язык пламени, а в
лицо тебе бьет горячий поток плотного воздуха.
Через двадцать секунд над головой ахнуло, как будто небо раскололось
надвое и на миг вспыхнуло тысячью солнц. Затем что-то с явно различимым
шелестом, сыпля искрами, покатилось вниз и снова ахнуло - сильнее, чем в
первый раз, так, что земля подпрыгнула под ногами, а с сосен посыпалась
теплая хвоя.
- Ничего себе "пустышка", - прошептал рядом Вэсли. - Очевидно, на
этот раз с начинкой.
Мы долго стояли молча, задрав вверх подбородки, словно ожидая от
всевышнего каких-то разъяснений. Слышно было, как поскрипывая, вращается
антенна, отыскивая новую цель, да сверху все сыпался колючий мусор. В
темноте за стволами деревьев трещало сухими ветками растревоженное лесное
зверье.
Пять минут, десять, полчаса, час... Отбой.
Идем досыпать. Под ногами хрустит мокрый гравий. Идем молча, потому
что неясно, все ли у нас в порядке. Если бы "пустышек" было только три, то
нечего и беспокоиться, а их четыре... А может быть и пять?
И тут начал хохотать Стивен. Это нужно было ожидать: все-таки
нервотрепка с этими "пустышками" порядочная. А Стивен всегда - после
случая, когда он бросил окурок, в унитаз, в который кто-то ради хохмы
вылил кружку бензина - начинает хохотать, как только поволнуется. Он
ничего не может с собою поделать, хотя изо всех сил пытается сдержаться.
Ребята делают вид, что ничего не замечают и стараются не смотреть ему в
лицо. Он скоро перестанет.
В казарме во всех окнах свет, и она сейчас кажется не такой мрачной и
грязной, как днем. Из радиорубки высовывается лохматая голова Дика.
- Только что перехватил контрольный пост. Все три "пустышки" в
яблочко! Молодцы, ребята! А что там у вас так трахнуло?
Никто ему не отвечает. Расходимся по своим койкам, будто по стойлам.
Я устраиваюсь на своей, но чувствую, что долго не засну. Такое ощущение,
словно тебя выпотрошили. А нужно заставить себя спать... спать. Только
почему это Дик говорил о трех "пустышках", ведь мы их сбили четыре?.. А не
все ли равно? Лишь бы не меньше... Спать... Где-то далеко-далеко щелкает
выключатель...
Когда скатился последний камень на дно испарившегося ручья, ничто
больше не напоминало о только что происшедшем взрыве. Все так же было дико
и первозданно, как в первый день творения.
И только выделялся среди этого хаоса посторонний предмет, зажатый
между двумя еще не остывшими валунами - опаленный голубой лоскут с красной
спиралью...
Земля, ощетинившись иглами ракетных установок, летела сквозь
солнечный сеет и холод пространства. По утрам боеголовки покрывались
серебристой изморозью.
ЙНННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННН»
є Этот текст сделан Harry Fantasyst SF&F OCR Laboratory є
є в рамках некоммерческого проекта "Сам-себе Гутенберг-2" є
ЗДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД¶
є Если вы обнаружите ошибку в тексте, пришлите его фрагмент є
є (указав номер строки) netmail'ом: Fido 2:463/2.5 Igor Zagumennov є
ИННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННј
Геннадий МЕЛЬНИКОВ
ТУДА И ОБРАТНО
Прораб грел руки над конвектором, когда я вошел в вагончик.
- Вот что, Стриженов, - сказал он, подымая на меня глаза с
воспаленными веками, - бери Валентина (это водитель его "Волги") и гони в
Спартановку, к Волынцеву. Пусть даст бригаду изолировщиков, а то не успеем
закрыть теплотрассу... Да я лучше напишу.
Он сел за стол и, выдернув из "еженедельника" листок, быстро, будто
рисуя зубья пилы, начертал что-то скрипучим фломастером.
- На, - вручил он, мне депешу. - Только мигом, туда и обратно!
Чертова техника...
Это он уже не мне, а телефону, который молчит со вчерашнего вечера.
Я выхожу из вагончика в загороженный щитами двор будущей
шестнадцатиэтажки и направляюсь к белой "Волге", едва различимой сквозь
густо падающие хлопья снега. Выезжаем на Вторую продольную магистраль.
Снег повалил еще сильнее. Встречные машины едут с включенными
подфарниками. Возле "Стимула" стоят люди со связками макулатуры, на плечах
у них, как эполеты, снег. В субботу и мне нужно будет досдать оставшиеся
десять килограммов на "Королеву Марго", хотя, наверное, опять будем
работать, как всегда в конце квартала. Надоело. А может быть на этот раз
управимся, если Волынов пришлет взвод? Около керосиновой лавки тьма
народу. Валентин резко крутит баранку влево, и "полуторка" проскакивает по
краю воронки, незамеченной в темноте. Я чуть не выломил деревянную дверцу
кабины. "Там проход" - указываю я Виктору на флажки. Машина прыгает по
углублениям, оставшимся после вынутых противотанковых мин. "Скоро
стемнеет", - замечает водитель, поправляя на лбу защитные очки. Его
кожаная куртка скрипит, когда он ко мне поворачивается. Я борюсь со сном,
опасаясь просмотреть нужный нам переулок. Дождь усиливается. Вокруг
газовых фонарей колеблются радужные кольца. Брусчатка мостовой блестит,
будто отлита из металла. Цоканье копыт раздается с монотонной
последовательностью. Пахнет мокрой овчиной, дегтем, потными лошадьми.
Сутулая фигура седока маячит впереди, заслоняя редкие звезды. "Дальше не
проедем", - хрипит он, оборачиваясь ко мне заросшим лицом. Я знаю это и,
не говоря ни слова, сажусь на коня, чтобы плестись по грязи навстречу
рассвету. Туман, как мгла великая, клубится, стекая по травам. А я иду к
роще, до которой еще версты три, и ноги мои по колено мокры от росы.
Великий князь сказал: "Лети, Ванька-стриж!", и я лечу, сшибая ромашки,
подминая травы. Конечный поцелуй, порушенные мосты остались далеко, а там,
где еще нынче ночью стояла тихость великая и, приложив ухо к земле, можно
было услышать женский плач, там сейчас туча всадников на черных конях и в
темных доспехах из буйволиной кожи сломила полк левой руки и теснит его к
быстрой речке, стремясь захватить переправы. Вот и Зеленая дубрава,
засадный полк, нетерпение воинов. Я, задыхаясь от бега, приближаюсь к
князю, ловлю стремя. "Час прииде!" - шепчу я ему пересохшим горлом. И
сразу в ответ: "Дерзайте, други!" - кричит князь Волынский, срываясь с
места и тотчас забыв про меня. Я бегу обратно, наискосок - так ближе.
Полем, полем, где еще не засохли ромашки и прыгают из-под копыт юркие
птенцы. "Быстрее, быстрее!" - кричу я, и седок хлещет лошадей по мокрым
спинам. "Да, здесь", - отвечаю я Виктору, и он точно едет по центру узкого
прохода. По рации открытым текстом передают: "Внимание, глаза и уши, глаза
и уши!", и я мысленно желаю удачи тому парню, который ползет сейчас в
темноте через нейтральную полосу. Хорошо, что во взводе автоматчиков двое
с противотанковыми ружьями: они выдолбают тех, которые засели через дорогу
в бывшем клубе, заложив оконные проемы кирпичом. "Волга" пробуксовывает по
накатанному снегу на подъеме от тракторною завода. Валентин облегченно
вздыхает, когда мы сворачиваем нашей "резиденции". Вхожу в натопленный
вагон.
- Через час будут изолировщики, - докладываю я прорабу.
- Хорошо, - говорит он, не отрываясь от кипы нарядов.
Я свободен и могу идти в свою бригаду. В дверях сталкиваюсь с
Питерцевой, которая перед декретом на легкой работе. В руках у нее
электрический чайник. Я, уступив дорогу, жду пока она пройдет. А она не
торопится, смотрит своими глазищами мне под ноги и глаголет:
- И где это ты, Стриженов, подцепил такую прелесть?
Я смотрю вниз, куда и Питерцева - на залепленные снегом сапоги - и
вижу, что на левом, в замке, который у меня постоянно сам расстегивается,
торчит белая ромашка.
ЙНННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННН»
є Этот текст сделан Harry Fantasyst SF&F OCR Laboratory є
є в рамках некоммерческого проекта "Сам-себе Гутенберг-2" є
ЗДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД¶
є Если вы обнаружите ошибку в тексте, пришлите его фрагмент є
є (указав номер строки) netmail'ом: Fido 2:463/2.5 Igor Zagumennov є
ИННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННј
Геннадий МЕЛЬНИКОВ
ХВОСТОЕД
- Это черт знает что! - только и смог сказать оператор Аннушкин,
отрываясь от экрана дисплея и вызывая по селектору Калугина. Если вначале
у него не было никакого сомнения, что небольшое происшествие -
столкновение двух киберов в западной части нижней галереи шахты - чистая
случайность и поэтому поводу не стоило до конца дежурства беспокоить
старшего диспетчера, то последовавшие за этим события не на шутку
озадачили Аннушкина, и он засомневался в случайности происшедшего.
- Что у тебя? - спросил с экрана Калугин, подымая от стола голову.
Аннушкин замешкался с ответом потому, что в этот миг его загипнотизировала
борода старшего диспетчера, как будто бы он видел ее впервые... "Как у
трефового короля" - мелькнула у Аннушкина нелепая до дикости в данной
ситуации мысль.
- В нижней галерее, - Аннушкин тряхнул головою, выходя из оцепенения,
- РКС модели 3000М вывел из строя два кибера.
