на пол, зашуршало)... А я держу их там!" (Торопливые удаляющиеся шаги).
- Это все, - закончил Манаев, пряча кассетник.
- А причем здесь чучело? - резко спросил Черных.
- Этот вопрос вы зададите специалистам, когда они закончат
расследование, - в стиле капитана ответил Манаев и остался очень доволен
своим ответом.
В заключение он сказал:
- В начале я подчеркнул, что комиссия прибудет на Септиму следом за
нами, а это значит - после того, как мы сможем гарантировать безопасность
работы ее специалистам.
"Да он же вылитый Оноре де Бальзак!" - наконец вспомнил Янин, кого
внешне напоминал ему Манаев.
Посадочный модуль звездолета опустился в четырех километрах от точно
такого же стандартного модуля, который стал последним базовым лагерем
второй смены.
Манаев не вмешивался в действия астронавтов, пока они производили
работы по установке лагеря и наведению защитного силового поля над ним по
программе "действия в зоне повышенной опасности", но настоял, чтобы в
первую поездку к базовому лагерю второй смены его сопровождал биолог
Шадрин, которого Черных по каким-то соображениям хотел оставить дежурить с
Яниным на модуле, а самому ехать. Капитан, очевидно, располагал четким
набором определенных комбинаций - кому с кем ехать, а кому с кем
оставаться - и после некоторого раздумья решил отправить с Манаевым Янина
и Шадрина, оставшись на модуле один.
Надев скафандры, - манаевский, по всей видимости, был изготовлен по
спецзаказу, - они втроем уселись в вездеход и, задраив верхний люк,
выехали из-под силового колпака защитного поля через проход, обозначенный
для них капитаном.
Пока ехали эти четыре километра, подминая гусеницами редкие кустики
жесткой травы, Шадрин воспользовавшись моментом, прочитал для Манаева
небольшую лекцию об особенностях фауны и флоры Септимы.
Поверхность планеты - сплошные кратеры с довольно-таки высокими и
обрывистыми краями. Это, плюс разряженная атмосфера, способствовали тому,
что эволюция растительного и животного мира во многих изолированных Друг
от друга кратеров шла разными путями...
Метрах в ста пятидесяти от посадочного модуля второй смены Янин
притормозил вездеход, опасаясь врезаться в невидимый силовой барьер, и на
первой скорости двинулся к такому же вездеходу, стоящему с открытым люком.
- Силовое поле отключено, - сказал водитель, посмотрев на индикатор.
- Стоп! - приказал Манаев. - Дальше потопаем ногами, а то перепашем
все следы.
Янин остался внутри вездехода для подстраховки, Манаев и Шадрин вышли
на поверхность.
И вот что они увидели.
Миронов и Буриков лежали в проеме открытого люка посадочного модуля
лицами вниз, будто их сзади толкнули в спины Сидоренко, вероятно, в
последний момент сорвался с трапа и лежал комом внизу у опоры.
Конечно, тогда невозможно было определить, кто из погибших Сидоренко,
Буриков или Миронов - это сделали позже члены комиссии, разгерметизировав
застежки на скафандрах и достав индивидуальные опознавательные жетоны. По
обнаженным головам узнать их не представляло никакой возможности потому,
что голов, как таковых, не было... Они превратились во что-то
бесформенное, покрытое лишь кожей и набитое чем-то похожим на опилки, как
у непонятно кем изготовленных жутких чучел.
- Что это? - шепотом, так не соответствующем ему, спросил Манаев.
- Личинки, - ответил Шадрин. - Вернее, не сами личинки, а пустые
оболочки от них.
- Чьи личинки? - снова спросил Манаев биолога.
- Вероятно, вот этой мушки, - указал Шадрин на сиреневый холмик в
шлюзе посадочного модуля.
Это действительно были небольшие мухи с сиреневыми крыльями. Их,
закоченевших, будто смели веником в одну кучу. Такая же куча сухих мух
лежала возле раскрытого грузового бункера вездехода второй смены.
- Нужно вынуть из модуля "черный ящик", - сказал Шадрин, - но это
лучше получится у Янина.
- Желательно ничего не трогать, - возразил Манаев. - Мы отвечаем в
данный момент только за безопасность.
- Возможно, что в "черном ящике" есть запись о том, чего мы должны
опасаться, - привел Шадрин веский довод, с которым Манаев не мог не
согласиться.
Пока председатель комиссии производил съемку участка базового лагеря
на видеокамеру, Янин, которого подменил Шадрин в вездеходе, сходил в
посадочный модуль, переступив через трупы, и вскоре возвратился с
блестящим толстым диском, в котором было записано почти все, что касалось
работы, жизни и смерти экипажа второй смены.
- Итак, - сказал Манаев, когда все вновь собрались в центральном
отсеке их посадочного модуля, - подведем первые итоги. Слово биологу
Шадрину.
Тот машинально хотел было подняться, чтобы докладывать стоя, - так на
него подействовал официальный тон председателя комиссии, - но,
улыбнувшись, остался сидеть.
- Я ознакомился с теми участками записи из "черного ящика", которые
сделал биолог Миронов о фауне этого кратера и конкретно - о дынной мухе,
которую мы обнаружили на месте происшествия.
- Дынная муха? - удивленно переспросил Янин. - А точно подмечено! Я в
детстве, когда жил в деревне, слышал такое название. Эта самая муха,
земная естественно, откладывает в спелые дыни личинки, которые развиваясь,
выедают мякоть до самой кожицы.
- Продолжайте, - сказал Манаев Шадрину.
- У меня лично нет никакого сомнения, что причиной гибели второй
смены явилась дынная муха, но совершенно не понятно - каким образом она
смогла это проделать. В записях Миронова сказано, а у меня нет оснований
ему не верить, что дынная муха живет не более двух секунд, так
распорядилась Природа, для соблюдения какого-то, пока еще нам
неизвестного, равновесия. По сроку, отпущенному дынной мухе на жизнь, она
чем-то напоминает нашу бабочку-однодневку. Вы обратили внимание, что
сиреневые кучи находились от погибших астронавтов и от чучела горного
козла на расстоянии не более пяти метров? - это как раз то, что способна
пролететь дынная муха за столь короткую жизнь.
- Напрашивается следующее, - сделал вывод Манаев, - в тот роковой
день трое погибших поймали горного козла и, стреножив (Янин сразу обратил
внимание на неточность формулировки "стреножив", вместо "связав", но
промолчал), положили в грузовой бункер вездехода. Когда под защитой
силового колпака астронавты сняли шлемофоны и открыли люк бункера,
личинки, находившиеся в шерсти животного, среагировав на тепло, или запах,
превратились в мух и поразили их.
- Это исключается, - возразил Шадрин, - биолог Миронов после
количественного анализа определил, что яд дынной мухи настолько слаб, что
для человека он смертелен лишь тогда, когда тот подвергнется
одновременному нападению пяти килограммов мушиных особей.
- Пятнадцать килограммов... - задумался Черных, - многовато, чтобы
спрятаться в шерсти барана.
- Козла, - уточнил Шадрин.
- Какая разница! - поморщился капитан.
- А не могли они завезти под купол труп горного козла, уже
начиненного созревшими личинками, - сделал оригинальное предположение
Янин.
- Несерьезный разговор, - выразил неудовольствие Манаев, - зачем
тогда ему связали ноги? Да и вообще, от второй смены требовались живые
экземпляры, а не трупы.
- Мы как-то обходим стороной вопрос: почему останки астронавтов
оказались не на том месте - у вездехода, где их увидела Горбунова?
- И как расценивать ее последние слова, что Буриков жив?
- И куда девалась она сама?
Прорабатывая версию "дынная муха" в разрезе опасности ее для членов
комиссии. Манаев поставил первоочередную задачу - определить каким образом
это четырехкрылое успевает поразить свои жертвы за две секунды жизни.
Для большей оперативности он разрешил использовать вездеход погибшей
смены, предварительно загерметизировав бункер с чучелом горного козла.
Они довольно быстро нашли труп животного, назвав его зеброй, который
уже почти до самой шкуры был выеден личинками, и установили за ним
круглосуточное наблюдение.
Необходимо отметить, что все эти "горные козлы", "дынные мухи",
"зебры" и другие животные мало чем были похожи на земные прототипы, да и
само выражение"круглосуточное наблюдение", не совсем точно по отношению к
септимским суткам, длящимся более шестисот часов, все эти упрощения
введены для того, чтобы не загромождать текст излишними деталями и
разъяснениями вроде того, что длинный день Септимы астронавты условно
делили на земные сутки, пользуясь для этого обычными госстраховскими
календариками.
В этот день в восемь часов утра Манаева сменил у трупа зебры Янин,
приехав на вездеходе второй смены. Манаев развернул свою машину на месте и
запылил в сторону базового лагеря. Там его уже поджидал Черных и Шадрин.
Биологу потребовалось еще что-то уточнить на месте происшествия, и
Черных после небольшого колебания решил оставить Манаева одного в лагере,
взял однако с него честное слово, что тот никому постороннему не обозначит
проход в защитном поле. Манаев еще раз подивился очередной странности
капитана: какие посторонние могут быть на безлюдной Септиме? - но честное
слово дал и сразу же, выпустив вездеход из-под купола, отправился
отдыхать.
Но выспаться ему не удалось. Часа через три сработал сигнал вызова.
Манаев, подумав, что это быстро управились и возвратились Шадрин и Черных,
вышел из люка посадочного модуля и сон, как рукой сняло: обозначить проход
просил Янин. Манаев, не мешкая, пропустил вездеход сквозь защитное поле и
дождался, пока Янин загнал машину в бокс.
- Что случилось? - спросил его Манаев, когда тот, стащив шлемофон,
поравнялся с ним.
- К черту! - сказал Янин, проходя мимо. - К черту эту планету...
Расскажу, когда соберутся асе...
И вошел в посадочным модуль.
Хорошо для Манаева, да и для остальных членов спецотряда, что
следующий эпизод начался прежде, чем Янин включил внешнюю акустику в своей
каюте.
Манаев собрался было уже последовать за Яниным, как на переносном
пульте управления силовым полем защиты заработала мигалка - это означало,
что кто-то, или что-то касается извне защитного купола.
Манаев поднял голову и, поворачиваясь на месте, осмотрел пространство
снизу доверху: ничего постороннего. Значит "то", что прикасается к полю,
загораживается посадочным модулем. Он начал обходить его справа и сразу же
увидел Горбунову...
Манаев понял, что это она, лишь потому, что на Септиме, кроме нее,
женщин никогда не было. Горбунова стояла немного наклонясь вперед,
опираясь ладонями поднятых рук о силовой барьер. Она была без скафандра, в
легком комбинезоне, простоволосая...
Не задумываясь ни секунды, Манаев бросился к пульту и обозначил
проход в силовом поле намного правее женщины. Со второй попытки Горбунова
оказалась в центре прохода. Лишившись опоры для рук, она упала внутрь
защитного купола. Манаев с завидной для его веса поспешностью устремился к
ней, чтобы помочь.
- Стой! - раздался усиленный мегафоном голос Янина. - Стой, говорю!
Манаев замер на месте - сказался инстинкт "мгновенной реакции",
привитый ему еще в начальных классах астрошколы - опасность!
Горбунова поднялась и медленно пошла в его сторону. Их разделяло
метров двадцать.
- Что же это творится? - сам с собою разговаривал Янин, не отключая
мегафон. - Чертова планета!.. А вот сейчас еще женщина...
Мамаев в недоумении глянул на перископ капитанской рубки посадочного
модуля, куда, очевидно, перебрался Янин. Пауза затягивалась. Манаев
