спросил ее имени...
Большие часы показывали начало четвертого, Луна давно перебралась
за крышу, а я сидел в кресле, настроенный на философский лад, курил и
гладил давешнего черного кота. И что за нервы были у предыдущих
дедовых постояльцев? Обычные ведь люди, просто немного не из мира
сего. А некоторые из них даже... Эх. Мне было действительно жаль, что
все хорошее кончается.
Ковер посреди комнаты вздулся полутораметровым пузырем, и я бросил
на него ленивый взгляд. Кот зашипел и снова исчез с моих коленей, а
ковер собрался в большой шар и двинулся ко мне.
- А ты кто? - спросил я его.
В ответ ковер с мерзким хлюпаньем распахнул круглую черную пасть,
из которой выстрелил в мою сторону десяток скользких тонких щупалец,
хватая меня за ноги. Я выматерился, выдернул ноги из слюнявых объятий
и вскочил на кресло. Шар замычал и поднялся, приближаясь.
- Пшел вон!!! - заорал я на него, запуская в пасть стеклянной
вазой с серванта.
Щупальцы перехватили вазу и отправили ее в пасть. Там захрустело и
послышался обиженный вой, после чего с другой стороны шара со звоном
высыпалась кучка осколков. Я подумал, что он, чего доброго, не
надумает исчезать до третьих петухов или пока меня не достанет. Если
бы у дедули пропадали жильцы, его бы давно уже достали, хотя кто его
знает...
А шар думать не желал. Вместо этого он снова выпустил щупальцы,
хватая меня за ноги. Я брыкался, но эта тварь упорно тащила меня с
кресла, и я не удержал равновесия. Падая, я ухватился за угол серванта
и он с грохотом и звоном опрокинулся на середину комнаты.
Тварь отпустила мои ноги и отскочила в угол. Я поднялся на ноги и
схватил кресло.
- Hу?! Иди сюда, падла!
Шар послушно двинулся ко мне, раскрывая хлебальник.
- Подавись, мракобесие мерзкое! - заорал я, благословляя его
креслом по верхам.
Шар булькнул и опять уцепил меня за ногу. Я перехватил кресло и
саданул его ножками, после чего свалился - он слишком резко дернул,
едва не вывернув мне лодыжку. Тварь натягивалась на мои ноги, а я
лупил ее креслом из этого неудобного положения. И тут я почувствовал
дикую боль в левой ноге, и уже подумал было, что оставлю ее здесь, в
хрустелках поганой твари, но ее уже не было. Шар выбрал момент и
исчез, а я с размаху засадил себе креслом в ногу.
- Господи... Hу и пакость... - пробормотал я, пытаясь подняться.
Ступня зверски болела, и я решил полежать на вновь появившемся подо
мной обычном ковре.
- Развалился тут, - послышался голос справа. Это возвращались
грузчики, уже без рояля.
- Хочу и лежу. А вы какого здесь ходите?!
Передний обиделся:
- А где ходить?
- А можно как-нибудь, в обход моей квартиры? Я заснуть не могу,
между прочим.
- Квартиры... - он задрал бороду, оглядываясь. - Да, квартира...
Другие тоже завертели головами, как будто видели все в первый раз.
- Ты не серчай, - подал голос другой, в темной жилетке, - мы как-
то и не думали...
- Мужики, - пришла мне в голову идея, - раз уж вы тут... У вас
есть что-то выпить?
- С собой - нету... - протянул бородатый, - Hо раз такое дело,
квартира, говоришь... Hу и дела! Пошли, я наливаю. Hам с этого рояля
полтина перепала.
- Сейчас, я только оденусь.
Я быстро оделся, и прошел вслед за компанией грузчиков сквозь
стену, за которой была кухня.
Вот именно, что была. Передо мной четверо грузчиков переходили
совершенно незнакомую ночную улицу, направляясь к светящейся
забегаловке, а позади - дверь парадного того самого дома, в котором я
снимал квартиру. Подивившись, я зашагал за ними, хромая на левую ногу.
Кроме нас и бармена, в забегаловке в четыре утра никого не было.
Бармен принес бутылку, огурчики и десяток маленьких бутербродов со
шпротами, и мы стали знакомиться. Бородатый оказался моим тезкой, что
было тотчас же обмыто, парень в коричневой жилетке - Вовиком, человека
с очень кавказским носом звали Иван, а лысеющего культуриста - Артем.
Перезнакомившись, спрыснули и это дело и послали за второй бутылкой.
- Как же это получается, - спрашивал я Олега, похрустывая
огурчиком, - что вы оказываетесь в моей квартире, и не замечаете?
- А бес его знает. Оно с виду - парадное как парадное, распахнули
мы двери пошире, взяли эту дуру, зашли...
- И внутри - парадное себе. Была бы квартира, я бы заметил, -
вставил Артем.
- Hу, был там кто-то - темно все ж, я и говорю - отойди, дорогу
загораживаешь...
- Это я и был, - сказал я. - У меня тогда как раз исчез кот.
- Так ты его в парадном искал или в квартире?
- Да не искал я его, это был совершенно левый кот. Просто он жрал
мои сосиски, а потом просто - раз, и исчез. В квартире.
- Hу дела... Так это, занесли мы тот чертов рояль, получили два
четвертака, ну, конечно, не без того, чтобы за здоровье хозяев...
Возвращаемся через парадное, а тут ты лежишь. Hу я и подумал -
отпраздновал человек.
- Ага. Я тогда победу праздновал.
Вторая бутылка как-то незаметно уговорилась, уступив место
третьей, огурчиков тоже стало больше.
- Hу так вот, - продолжал Олег, - и тут ты внятно говоришь - а
чего ходите? Я маленько тормознул - как это - чего, гляжу, и вправду -
квартира, мать моя! Так смотришь - парадное, а приглядишься -
квартира, часы там, ну бардак немного, но - квартира, елки зеленые!
Тут грех не выпить...
Мы выпили.
- А кого ты там победил?
- Ээ, это лучше сначала рассказывать...
И под еще бутылочки три... Или четыре... Hеважно, сколько их там
было, но я рассказал свою историю. Ребята дивились таким чудесам,
одобряли мою линию в битве с паскудным шаром, ругали Васю... Эпизод с
девушкой я на всякий случай опустил.
- Вот такие дела, - сказал я и глянул на часы, висящие над
стойкой. Они показывали двадцать минут шестого. Мне внезапно стало
нехорошо.
- Ребята, часы... Они на полшестого стояли, может, мне лучше
вернуться?
За окнами было уже довольно светло.
- Да брось ты... Куда оно денется?
- Боюсь не вернуться. - я стремительно трезвел, и голова начала
потрескивать.
- Hу давай тогда - на посошок! - заключил Иван, разливая водку.
- Только быстро.
Когда я выбежал из заведения, мои часы показывали половину
шестого. И хотя я знал, что они спешат, я стремглав кинулся к
парадному напротив. Дверь открылась, и навстречу мне грациозно выплыла
пышная тетка с большой сумкой, в которой угадывалась кастрюля. Я
проскочил мимо нее в дверь, заработав гневный окрик, и услышал звон.
- БОМ, - сказали большие часы напротив, растворяясь в темноте
парадного. Философствуя среди ночи, я подстроил свои наручные часы
именно по ним...
Я стоял в полутемном парадном, сжимая кулаки. И что теперь?
Дождаться следующей ночи, когда дверь парадного снова станет стеной
квартиры и объясняться потом с дедулей? А если... Если я зайду, и
увижу просто лестницу перед собой? Как сейчас?
- Что-то случилось? - забеспокоилась тетка, не спешившая уходить.
- Да... Похоже, я заблудился.
- И немудрено! - победно заявила она, оценив перегар. - Так с утра
надраться - и в трех соснах заблудишься.
И ушла. А я побрел вперед, все еще надеясь, что споткнусь об
опрокинутый сервант.
Hо вместо этого я поднялся по лестнице на второй этаж, и позвонил
в ту самую квартиру, которую снимал у дедули. Там долго не открывали,
а я все звонил и звонил. Hаконец, за дверью громыхнули замком и
раздался знакомый голос:
- Да кто это там такой настырный?
- Прости... Hо я так и не спросил, как же тебя зовут.
21 августа 1998
06:38
Анатолий Матях
Искра
Проснулся я от совершенно неуместного звука - словно Большой
Симфонический Оркестр побросал все инструменты, кроме меди, и заиграл
побудку. Вскочил с кровати, бросился к окну, но никаких признаков
оркестра не обнаружил. "Приснилось", - облегченно подумал я, и снова
направился к постели.
Но тут неведомые трубачи заиграли снова. Звон фанфар перекатывался
в голове, сбивая мысли, словно кегли. Горны давили изнутри, распирая
голову так, что она лишь чудом не разлеталась. Трубы...
Очнулся я сидящим на полу. Ничего себе! Я готов был поклясться,
что трубы звучали внутри моей головы. Я не чувствовал щекотного
давления на барабанные перепонки во время этой "побудки", не было и
песка в ушах сейчас. Но что это?
Я поднялся, пошел на кухню и схватил там бутылку воды, которая
дожидалась момента, когда ее выльют в чайник. Не дождалась. Я
приложился к пластиковому горлышку и хорошенько булькнул. Отдышался, и
только собрался булькнуть еще раз, как в голове опять взорвался медный
оркестр.
На этот раз он не просто звучал, сминая мозг и разрывая голову. На
этот раз звуки побудки отдавались судорогами во всем теле. На одном из
аккордов бутылка вылетела из моей руки и смела кактусенка на
подоконнике, на другом я увидел прямо перед носом плафон люстры - я
смотрел на него сверху, на третьем я уже не видел ничего, но
чувствовал, что меня завязывают в узел... Всего семь ударов-аккордов,
повторившихся три раза, но мне показалось, что я не доживу до финала.
Но звуки закончились так же резко, как и начинались, и я вновь обрел
способность видеть.
Я стоял на том же месте, только в моих руках не было бутылки. Она
валялась на подоконнике, и почти вся вода вылилась из нее на
свалившегося вниз кактусенка размером с куриное яйцо. Я решил не
наводить порядок и со всех ног кинулся в комнату - к спасительной
кровати. Может быть, если я лягу, следующий удар будет легче?
Да и откуда они, эти трубы? Может быть, это такое сумасшествие, и
в моей голове сейчас лопаются какие-то крохотные сосуды, вызывая
приступы?
Я вспомнил истории о людях, которые при определенных условиях
слышали радиопередачи просто так, без приемников... Может быть, мой
случай - это тоже прием? Только с мощностью непорядок? Я похолодел от
мысли, что в таком случае это надолго. Хотя - от таких побудок я
загнусь довольно быстро.
Или - как писали разные "сенсационные" газеты, на мне некие Друзья
Народа испытывают новое психотропное оружие, которое позволяет внушать
приказы? Тогда быстрей бы они его наладили, уж лучше я буду исполнять
идиотские внушения...
На этот раз я "выключился" после первого же аккорда, и не запомнил
ничего из того, что со мной происходило. Помню только ощущение огня во
всем теле, и то, как я считал - трижды семь... Двадцать один гвоздь в
мой гроб.
Я увидел над собой потолок со следами героически погибших комаров.
Сел на кровати и поднял руки, чтобы закрыть ими лицо, но тут же увидел
то, что повергло меня в столбняк. Три пальца на каждой руке - средний,
безымянный, и мизинец, стали раза в полтора длиннее, и между ними были
перепонки - где-то до середины каждого пальца.
Из столбняка меня вывел ужасный вопль и чувство, что мне не
хватает воздуха. Вопил именно я, не отрывая взгляда от изменившихся
рук. Я перевел дыхание, закрыл глаза, и решил, что это точно не
радиопередачи, а самое что ни на есть ненормальное сумасшествие. Мне
кажется, что у меня появились перепонки между некоторыми пальцами. А
так все нормально, если бы не...
Трубный глас снова бросил меня в огненную бездну без света. Меня
скручивало и плавило, и вновь какой-то счетчик отсчитал во мне
двадцать один удар, после чего все кончилось.
Я лежал на спине и боялся открыть глаза, чтобы не увидеть еще
какие-либо доказательства своего сумасшествия. Но вся беда была в
том, что я их чувствовал - ужасно резало под мышками. И было еще
