передерживал и, когда процесс становился неуправляемым, неожиданно
оказывался волком. Но я чувствовал, что именно в этой промежуточной стадии,
где соединены воедино две противоположных сущности слабый, незащищенный,
пасующий перед условиями человек и могучий, приспособленный к жизни,
беспощадный с врагами волк и кроется полученное мной могущество. Снова и
снова я мысленно включал таинственную кнопку, и потусторонние силы начинали
свое загадочное действие.
Мысли все так же текли в голове, все такими же были ощущения, но к ним
прибавлялось что-то новое, названия которому я не знал. Но оно было! И вслед
за тем, как оно появлялось, начинался зуд в зубах и росли клыки. Как только
все четыре клыка занимали свое положение, глаза расширялись, зрение
улучшалось во много раз. Я уже различал каждую трещинку на потолке, а тем
временем ногти на дрожащих пальцах вырастали в крепкие и цепкие когти.
Претерпевали изменения язык и горло, но это я уже не мог видеть, а только
чувствовал. Лицо мое принимало уродливую и злую гримасу, глаза западали и
светили из черной глубины впадин красными зрачками. Потом начинало Стоп!
Все! Вот она вершина! Мигом раньше я еще был человеком, мигом позже стану
хищником. Но этот краткий миг, достигаемый упорным трудом, стоил целого дня.
Ощущение счастья, свободы, силы, уверенности охватывало меня. Хотелось
встать, выбежать на улицу и идти, идти, идти Неважно куда и зачем не это
было главным сейчас. Но что?
А мгновение проскакивало мимо, становясь в шеренгу таких же, образующих
стройные ряды секунд, минут, часов, составляющих Время, в безбрежном океане
которого неуклюже барахталось маленькое, беспомощное существо, случайно
вторгшееся в загадочный мир, правила и законы которого были непонятны и
неизвестны.
Лицо мое разглаживалось, черты приобретали человеческий облик, пропадало
сверхнормальное зрение и обоняние. Усталость заполняла тело, но я вновь
напрягал свои силы и учился управлять неведомым механизмом внутри меня.
Я знал, что мне надо выжить в этом мире, где есть учага, старшаки,
районные супера, толпы равнодушных людей, коротко замкнувшихся на себя.
Здесь, чтобы выжить самому, необходимо унижать других, иначе унизят тебя. И
ничего нельзя сейчас этому противопоставить третьего просто не дано.
А там? Что меня ждет там, я не знал. В том мире царила спокойная,
безмолвная пустота. Там я был один и мог отдохнуть от всех неудач, от всех
толчков, которыми щедро награждала меня жизнь этого мира. Но была ли пустота
на всем протяжении той жизни? Этого я тоже не знал. Ведь мне приоткрылась
пока только маленькая частичка. Я словно стоял у двери в углу, крепко
упираясь в стены, и боялся потерять свою надежную опору. Я боялся шагнуть
вперед, ведь впереди все пряталось в беспросветном мраке. Он не пугал меня.
Меня останавливала неизвестность. Что ждало мою сущность там, в темноте?
Пряталось ли там зло, или добро укрывалось от него в этой бесконечности?
Хотя была ли там бесконечность?
Впрочем путь к знанию всегда бесконечен это мы проходили в школе. А мой
крохотный огонек знаний мог осветить пока лишь тот угол, где стоял я. И
никто здесь не мог помочь мне. Только я сам смогу, накапливая багаж знаний,
бережно раздувать свой факел, увеличивать его мощность и освещать все новые
и новые метры неведомого мне мира, заставляя отступать грозную
неизвестность.
Вот поэтому я не спал ночью, а тренировался и тренировался. Вскоре я
четко обозначил вершину и мог находиться на ней столько, сколько считал
нужным. Но этого мне уже было мало. Я засекал время позаимствованными у
Андрея часами и старался достигнуть вершины за строго определенное
количество секунд, постепенно его сокращая. Теперь я мог приобрести свой
устрашающий вид за десять секунд, а полностью стать волком за тридцать три.
И хотя это был не предел, я тихо радовался и с некоторым даже
неудовольствием встречал утро. В комнате зажигался свет, приходилось
подниматься и влачить свое жалкое существование, с нетерпением ожидая ночь.
Так шел день за днем. С каждой ночью я все более совершенствовал свое
мастерство и, затаясь, ждал крутых перемен в жизни.
И тот час пробил. Ясным ноябрьским вечером я возвращался в общагу. В этот
день я решил устроить себе выходной и побродить по городу. Уже выпал снег. С
утра мокрые хлопья слепили глаза, но после занятий снегопад утих. Я ходил по
городу, вдыхал по-зимнему леденящий воздух и тихо, степенно размышлял все о
том же.
Я оборотень! Но что мне это дало? Да ничего! Что с того, что я могу быть
и волком, и человеком? Другие нашли бы тысячу применений своим новым
способностям.
А я? Я ничего не мог придумать. Но ведь не зря же я стал оборотнем?
Наверное не зря.
- Стоп, Сверчок, - огонек сигареты выплыл из темноты и чуть не уперся мне
в лицо, освещая мрачное лицо Кирпича.
Я замер на месте, сердце испуганно застучало.
- Хорошо жить хочешь? спросил меня Кирпич приглушенным шепотом.
- Кто не хочет, - сдавленно ответил я.
- Ну так вот, слушай. Завтра стипёха деньги отдашь лично мне. Понял?
Я, конечно не знал, что Кирпич вчера крупно проигрался заезжему катале и
теперь тянул деньги по всем возможным каналам.
- Ты мне, я тебе! хохотнул Кирпич. Зато будешь жить как положенно.
И вдруг я решился. Я вспомнил раздумья сегодняшнего дня и понял не зря!
- А если нет? твердо спросил я, трясясь всеми внутренностями. Красивое
лицо Кирпича вытянулось от удивления.
- Не понял! произнес он. Я тебе не ясно сказал?
- Ясно, - ответил я.
- Доходчиво?
- Доходчиво!
- Так ты что, дерганный в рот, тут горчицу на хлеб размазываешь? Ты,
крыса дойная, в кого такой борзый пошел? голос Кирпича обрел прежнюю
уверенность.
- До тебя еще не дошло? удивился я.
Кирпич выдохнул воздух и схватил меня за воротник куртки:
- Я тебя, падла, сейчас убивать буду.
Я бегло посмотрел по сторонам. Слева было пусто, а справа вдали два
темных силуэта медленно шли в нашу сторону.
Рванувшись, я хотел освободиться, но рука Кирпича мертвой хваткой
вцепилась в куртку. Тогда я резко толкнул Кирпича в бок. Он от неожиданности
подскользнулся и полетел в кусты, крепко держась за мой воротник и увлекая
меня за собой. Но теперь я твердо знал, что делать. За те секунды, пока
летящие навстречу ветки больно били меня по лицу, мой мозг, вооруженный
могучей силой, сработал как надо.
Кирпич мгновенно вскочил и готов был броситься на меня, но я уже был во
всеоружии. Клацнули громадные клыки, сверкнули глаза, тело наливалось
мощностью.
Рука метнулась и впилась в горло Кирпичу. Тот со всей силы ударил по ней
обеими руками, сжатыми в замок. Моя рука даже не шелохнулась, а сжала горло
еще сильнее. Кирпич затравленно захрипел. Я чуть отпустил его горло и,
наклонившись к самому уху, зашептал:
- Слушай сюда и слушай внимательно. Все изменилось. Теперь ты, лично ты,
отвечаешь за мою безопасность. Мои деньги остаются в целости и сохранности.
Меня не будет трогать никто из старшаков, понял? Да, чуть не забыл, и
районные бухарики тоже. Я теперь на особом положении. Если кто меня тронет,
я убью не его, я убью тебя! Понял?
Произошло небывалое. Кирпич, неустрашимый Кирпич глава старшаков нашей
учаги - испугался. Да, испугался самым обычным образом. Куда испарилась вся
его блатная уверенность и недоступность. Передо мной стоял пацан. Просто
пацан старше меня всего на год. И он боялся меня: я на данный момент был
сильнее, и он это чувствовал.
- Понял? еще раз спросил я, сжимая хватку.
- Понял, - пробормотал он, - но с районными я не связан. Тут я ничего
гарантировать не могу.
- Меня это не касается, - пояснил я, сжав его горло сильнее, и посмотрел
прямо ему в лицо
Кирпича затрясло от бессилия. Завидя его, все пацаны старались разбежаться с
глаз долой, но сейчас Сейчас действительно был особый случай. Холодная
нечеловеческая рука цепко держала его горло. Из темного провала рта страшного
существа, которое еще недавно являлось всего лишь каким-то Сверчком, злобно
торчали белые острые клыки. Мрачные морщины придавали лицу зловещее выражение,
совсем как у мертвецов из видеофильмов. Но ужасней всего были кровавые глаза на
темном фоне глазных впадин, окаймлявших эти адские зрачки. Это было! Это
существовало!! Это стояло здесь!!!
- Понял? я убрал руку с горла Кирпича.
- Понял, - утвердительно кивнул он.
Я выбрался из кустов и двинулся к общаге.
- Только в другие районы не ходи, - раздался позади меня голос Кирпича, -
за них я не отвечаю.
Кровь радостно бухала в моей голове, зубы давно приняли подобающие
размеры. Я торжествовал она пришла - первая, но значительная победа. Я
выиграл сражение, потому что стал оборотнем. Начало было положено, и я был
готов к новым схваткам
На следующий день действительно давали стипендию. Старшаки весело кружили с
утра по коридорам, напоминая о правах и обязанностях. Кирпич не отставал от
других, но, увидев меня, понимающе кивнул.
Не дожидаясь конца занятий, три пацана из нашей группы скололись из
учаги, надеясь проскочить до прихода основных сил местной мафии. Как
впоследствии выяснилось, это им все же удалось, но какими партизанскими
тропами они выбирались из плотного кольца осады, так и осталось неизвестным.
После занятий основной поток учащихся уныло потянулся во двор учаги, где
их уже ждали. Более хитрые не упускали возможности спрятаться получше. По
слухам кое-кому в прошлый раз удалось укрыться от бдительных глаз
наводчиков. Правда половину из них потом изрядно потрепали старшаки, но
появилась надежда.
Я стоял в пустынном коридоре и ждал, нарываясь на неприятности. После
вчерашней стычки с Кирпичом я вовсе не собирался пасовать перед районными
суперами. Теперь я мог постоять за себя.
На лестнице послышались четкие шаги, и в коридоре появились два пацана.
Они понимающе кивнули друг другу, за тем один из них скрылся за дверью,
ведущей на лестницу и, судя по шагам, начал подниматься на следующий этаж.
Второй, сплюнув на пол, направился ко мне.
- Чего ждешь, пацан? спросил он меня.
Я молча уставился на него.
- Чего молчишь? не унимался он.
Я продолжал молчать.
- Чтоб тебя в рот! Там на дворе тебя, дохляка, заждались.
Наконец, я открыл рот и послал пацана подальше. Он явно не ожидал такого
поворота событий, угрюмо посмотрел на меня и, злобно бормоча себе под нос
какую-то неразбериху, скрылся за дверью и загрохотал вниз по лестнице. Я, не
спеша, получил в гардеробе свою куртку и вышел на холодное пространство
двора.
Сразу же возле меня оказалась четверка мощных парней в ярких турецких
куртках.
- Вот он! Вот он, козел, - захлебываясь, заорал наводчик, появившись
откуда-то справа. Он мельтешил возле моего лица кулаками в черных перчатках
и едва сдерживался, чтобы не вмазать мне по морде.
- Сбрызни! повернувшись к нему, сказал парень, ближе всех стоявший ко
мне, схватил его за плечо и оттолкнул от меня.
- Да дайте же мне проучить эту корову! наводчик не удержался на ногах,
сел в невысокий сугроб и теперь во всю глотку орал оттуда.
- Заткнись, - сказал тот же парень, по-видимому старший в четверке, -
этого оговорено не трогать. Не того выцепил, Сухарь. Гони обратно в учагу.
Сухарь зашипел и поплелся обратно. Впрочем, такова была его судьба. А
четверка, завидев следующего пацана, который огородами пытался выбраться с
опасной территории, ринулась за добычей, оставив меня одного.
Я не верил своим глазам. Не знаю, когда Кирпич успел показать меня
