бесконечные разборки. Общие тяготы исчезли, исчезли и обсуждение
перенесенных невзгод, а значит и разговаривать со мной не о чем. Я уже не
принадлежал к их кругу и постепенно оказался в полной изоляции, хотя целый
день и вертелся в гуще людей
В один из таких дней я, довольно замерзший, возвращался в общагу. Вернее
сказать, это был уже далеко не день, а примерно полдесятого вечера. Я твердо
намеревался воспользоваться услугами парадного входа, так как трудности поиска
верного пути между трубами бойлерной уже давно меня не прельщали. Я предпочитал
теперь не нарушать расписания, установленного комендантом. Мне только не
хватало, чтобы кто-нибудь напоролся на меня ночью в темных коридорах, да еще в
такой момент, когда моя сущность вовсю рвалась наружу, а облик соответствовал
общепринятому лишь на половину, а то и меньше. Благо, Кирпич не трепался, а я
соблюдал величайшую осторожность. Только благодаря этим двум причинам меня
держали за обыкновенного пацана, ничем не выделяющегося из толпы.
Занятый такими мыслями, я чуть не налетел на девушку, спешившую мне
навстречу.
Равнодушно окинув взглядом ее стройную фигурку, я прошел мимо нее, как
вдруг услышал слова, произнесенные странно-знакомым голосом.
- Эй, привет!
Я обернулся. Ну конечно, это была та самая крашенная блондинка с довольно
симпатичным лицом, которую я видел с Кирпичом в день моей первой получки.
- Ну что, не узнаешь?
- Ну почему же, - сдавленным от волнения голосом сказал я и замолк, с
тупым удивлением обнаружив, что не могу придумать ни единой фразы для
продолжения разговора.
Блондиночка засмеялась. Так обычно делают девушки, когда надо убрать
затянувшуюся паузу (впрочем, тут я не знаток, все это лишь мои собственные
предположения). Голосок у нее был замечательный, и тем не менее назревала
следующая пауза, так как тем для разговора явно не наклевывалось.
И действительно, о чем я мог рассказать? О станках, о занятиях или о
видах на будущий урожай? Все это находилось слишком далеко от нее и не
вызвало бы ни малейшего интереса. Я в замешательстве тупо уставился на
заснеженную утоптанную дорогу, не зная, что делать дальше.
- Почему мы стоим, может ты проводишь меня? предложила она, видя, что с
моей стороны никакой инициативы не ожидается.
- Конечно провожу, а где ты живешь? собрался с духом я, внутренне
обрадовавшись, что разговор моя собеседница взяла на себя.
- Пошли, покажу, - снова засмеялась она.
Я молча кивнул и, набравшись смелости, взглянул ей в лицо. Она
улыбнулась. В ее глазах сверкали блестящие шарики от уличных фонарей.
Несмотря на мороз на ней не было шапки, и вокруг светлых волос сиял
фиолетовый ореол.
- Что же ты стоишь, пошли! усмехнулась она, подхватила меня под руку и
буквально потащила за собой. Я испытывал легкое головокружение от того, что
рядом со мной шла такая неземная и прекрасная девушка. Ощущение счастья
билось у меня в голове и растекалось по всему телу. Прикосновение маленьких
пальчиков в кожаной перчатке к моей замерзшей руке было подобно
электрическому разряду. Ее рука, обвивая мою, покоилась на локтевом сгибе,
лицо было обращено ко мне, кокетливо прищуренные глаза изучали каждую
черточку моего лица.
- А ты красивый мальчик, - сказала вдруг она. Скоро на тебя все девчонки
будут вешаться.
Я почти не воспринимал ее слов, находясь в каком-то блаженном оцепенении.
Сказать, что мне было очень хорошо, значило ничего не сказать.
- Тебе что, никто этого не говорил? нахмурив исключительно черные брови,
продолжила она.
- Нет, - едва вымолвил я.
- Ну так знай теперь.
- Хорошо.
Она снова засмеялась, глядя на меня своими удивительными глазами. Мы шли
уже минут десять, когда она вдруг резко остановилась и сказала:
- Ну вот, мы и пришли.
Блондиночка показала рукой на пятиэтажное здание, удивительно
напоминающее мою собственную общагу.
- Ты здесь живешь? удивился я.
- Да, а что?
- Значит тоже учишься?
- Учусь, только в строительном.
Я, честно говоря, не ожидал, что такая шикарная девушка может учиться в
самой обыкновенной учаге, и не к месту растерянно спросил:
- А чего с Кирпичом ходишь?
- Тебе то что? недовольным голосом сказала она, и ее лицо сразу стало
недовольным и злым.
- Просто так, - я едва нашелся, что ответить.
- Просто так даже мухи не трахаются, - сказала она еще более злым тоном.
Слушай, не прикидывайся бобиком. Ты что, элементарных вещей не понимаешь?
- Каких элементарных? заплетающимся языком пробормотал я, не понимая,
куда она клонит.
- А ты меня так оденешь, что ли? взорвалась блондиночка. Ты мне весь этот
прикид доставать будешь?
Она крутанулась, предлагая полюбоваться своей упаковкой. Ее розовый плащ,
действительно, был великолепным, на спине красовался большой белый
прямоугольник с фигурной надписью Fair Lady. Сапожки на высоких каблуках
тоже смотрелись неплохо. Прикинув в уме общую сумму, я не решился ответить.
Но она уже разошлась, и ничто не могло ее остановить.
- Я что, должна свои лучшие годы жить в серости, да? Так по-твоему? Нет,
дорогой, я знаю, что такое нормальная жизнь и буду жить так, как захочу
сама, а не так, как считает большой дядя, понял? Я получу от жизни все, что
мне нужно!
Все, понял? А такие как ты живут только для того, чтобы пахать с утра до
вечера.
Я так не могу и не буду!
- А ребенка подцепить не боишься? я наконец, сумел пробиться сквозь бурю
и прервать шквал гневных фраз, вылетающих в мой адрес из прекрасных губ с не
менее прекрасной помадой на них.
- Что я, дура? спросила она уже более умеренным тоном и печально
вздохнула.
Была у меня подружка, Милкой звать. Может слышал? А, да где тебе! Так
вот:
гуляла она с негром, а сейчас пацана воспитывает, черного. Теперь на нее
все плюют. Меня на такой крючок не поймаешь. Благо контрацептивы сейчас в
достатке.
Что такое контра или как их там, я знал только понаслышке и поэтому не
стал углубляться в этот вопрос, а рискнул чуть переменить тему:
- А когда замуж выйдешь, как твой муж отнесется к тому, что ты э-э спала
с кем-то?
- Чего ты меня учишь? усмехнулась она. Я разве не знаю, как это делается.
Найду какого-нибудь лопуха, поплачусь ему, скажу, что как-то раз
возвращалась поздно от подруги, а пацаны затащили в сквер и там Он не только
простит, он еще всю жизнь беречь меня будет, чтобы как-нибудь не напомнить,
не поранить.
Тут было не подкопаться, и я решил подойти с другой стороны:
- Говорят от этих ну ты их называла, детей может не быть. Что тогда мужу
скажешь?
- От контрацептивов? Да, бывает. Но я все на мужа свалю. Пусть думает,
что из-за него детей у меня нет. Понял, мальчик?
Я теперь мог лишь молча кивнуть. Действительно, все варианты будущего у
нее были тщательно спланированы, и, казалось, там уже учитывалось все
возможное и невозможное.
Серое небо низко висело над головой. Над центром города по сплошной
пелене облаков гуляли сполохи, вызванные обилием электрического света. Здесь
на окраине, где стояли приземистые деревянные двухэтажки, да высилось
несколько общаг, было темно и холодно. Морозный ветер продувал мою
ширпотребовскую курточку, а ботинки без проблем пропускали зимний холод к
моим ногам, от которого не спасали даже теплые шерстяные носки.
- Чего это я на всю улицу разоралась? вдруг оборвала блондиночка сама
себя и взглянула на меня заметно подобревшими, почти ласковыми глазами. А ты
все-таки очень красивый. В другой раз поболтаем в более спокойной
обстановочке. Ну, до свидания!
Произнеся, заключительную фразу, она повернулась ко мне спиной и побежала
к своей общаге. Хлопнула тяжелая дверь.
Проводив девушку глазами, я тихонько побрел в обратную сторону, к
автобусной остановке, повторяя про себя наш разговор, который не выходил у
меня из головы.
Может быть вы подумали, что при следующей встрече я наставил ее на путь
истинный, а, закончив учагу, стал пахать в три смены на десяти работах и
подарил ей красивую жизнь честным путем? Э нет, ребятки! Весь этот разговор
не прошел для меня даром. По крайней мере одним лопухом на свете стало
меньше.
Глава девятая.
Нервное знакомство.
Следующий виток этой истории начался уже в самом конце января. Только в
кино так бывает, что главные события в жизни героя капают одно за другим, не
переставая, до конца серии. А в жизни все гораздо скучнее и прозаичнее.
С блондиночкой, как вы сами понимаете, встречаться у меня интереса не
появилось.
Новый год я отмечал дома к большой радости матери. Из трех главных
контрольных в учаге за две я получил четверы, а за третью трояк. За трудовое
обучение едва не выбил себе пятак, да мастер заартачился, намекая на уйму
загубленных резцов.
Но по их количеству я не был самым основным, другие пацаны тоже не
отставали в меру своих сил и возможностей. Тем более, что на Новый год
скинулись мастеру на бутылку, и он на радостях закрыл все существовавшие
прогулы. Жизнь моя шла прежним образом и никаких перемен вроде бы не
намечалось.
В тот январский вечер Да, дело опять было вечером. В моей жизни все
события, служащие основой этого сюжета, происходили по ночам или, как здесь,
по вечерам.
В последствии я много думал, что случилось бы, если я в тот вечер остался
бы в общаге и тихо-мирно лег спать. В общем, я додумался, что моя персона,
конечно, не напоролась бы в этот раз, но нечто подобное неминуемо получилось
в какой-нибудь другой (и поделом мне, нечего шататься в позднее время).
Итак, в тот вечер я уже держал путь к общаге. Я подзадержался в видеозале
(смотрел Хищник со Шварценеггером) и теперь мысленно приготовился к тому,
что придется пробираться через бойлерную. Справа на пригорке высился жилой
массив, слева располагался кооперативный ресторан Калинка. В тот миг, когда
я подходил к его дверям, они раскрылись и выпустили четырех мужиков, один из
которых буркнул мне в лицо, испуская могучий запах водяры:
- Эй, пацан, курить есть?
Погрузившись в свои мысли, я никак не отреагировал на его слова, обогнул
компанию и двинулся дальше. Но, видать, мужика обидело такое невнимание к
своей особе. Он рванул за мной следом и, догнав, дернул за воротник так, что
я чуть не упал навзничь.
- Курить, спрашиваю, есть?
Оглядев крепкую спортивную фигуру в серых брюках и дутой зеленой куртке с
лежащим полумесяцем на нагрудном кармане, я понял, что попал в руки крутых
людей, а не обычной пацанвы, которая так любит шататься по вечерам. Тем
временем остальные трое подошли и теперь окружали меня со всех сторон.
- Дай ему по зубам, Федя, - с акцентом сказал стоящий справа от меня,
одетый в классную дубленочку, явно не советского образца. Дай, и он
заговорит.
Федя решительно развернул меня к себе, готовясь претворить указания в
жизнь. Я внутренне сжался: убить меня они, разумеется, не могли, но отделать
на все краски, пожалуйста. Федин кулак состыковался с моими зубами, мою
голову отбросило назад, но рука Феди цепко держала воротник куртки, не давая
никаких шансов на спасение. Сзади в позвоночник врезался мощный удар.
И тут меня прорвало. С удесятеренной силой я рванулся, чувствуя знакомый
переход, и даже такой шкаф, как Федя, выпустил куртку. Но меня уже было не
остановить. Я бросился на того, кто так подло ударил сзади. Могучее волчье
тело распирало и без того хлипкую куртку, трещали и лопались нитки, слетел с
ноги ботинок. И все завертелось в сплошной мешанине. Кругом стояли только
враги, и я принял бой. Пусть говорят, что один в поле не воин, к оборотням
