технологий - продвинутый молекулярный конвертер для мусора и более простой
мусоропровод в доме стабильно не работали. Может, потому что район - плохой,
слишком уж далекий от алмазных башен Сити.
Грамматиков посмотрел на окна своей квартиры. Третий этаж, слева от
лестницы. Год назад он свалился с крыши дома и остался жив. На том чудеса и
закончились. Начинка из шариков и спиралей в живом теле - это так несправедливо
и так больно. Правда боль укрепляет волю...
Он должен не просто вылезти из уютной щели, но еще подняться по лестнице и
позвонить в дверь с табличкой "Грамматиков"...
Грамматиков выбрался наружу через узкое подвальное окошко, столь знакомое
местным котам, и пошел по двору. Напряжение было такое, словно ему на макушку
должна была вот-вот свалиться бомба.
Железная дверь подъезда, хоть и с замком, сканирующим отпечатки пальцев,
была незатейливо распахнута. Сопливые борцы за свободу и их подружки хотели
встречаться безо всяких хлопот. Из черного проема подъезда, как и следовало
ожидать в подобных случаях, несло мочой. Все как обычно, не смотря на
беспрерывный технический прогресс, а также гармонизацию всех сфер жизни
благодаря системе лицензирования свобод.
Грамматиков направил себя вверх по лестнице. По немытой десятилетиями,
истоптанной крысами, излеженной алкоголиками, иссиженной пацанами лестнице,
которая сейчас ему показалась чужой и враждебной.
В данный момент, конечно, пригодилась бы доза наркоинтерфейса, снимающая
страх и бздение, но горсть мелочи - все что удалось получить по украденной
чип-карте, которая тут же была заблокирована - это все его запасы...
Ноги казались ему сделанными из толстых стальных прутьев вроде тех, которыми
когда-то армировали бетон. Словно сдавленное в жестяной коробке натужно билось
сердце. А еще Грамматикову показалось, что кто-то вместе с ним вошел в дверь и
поднимается следом по лестнице. Но в его положении не стоило обращать внимание
на подобные мелочи.
Вот и дверь квартиры, под краской проглядывается надпись, которую он
процарапал своим первым перочинным ножиком. "Андрюша уже не маленький". В тот
день семилетний Грамматиков за счет нехитрых приемов увидел трусики у своей
классной руководительницы...
Выпуклый глазок видеокамеры раскололся, наверное, под напором "сил свободы"
в дни падения старого Питера.
Табличку с именем, похоже, кто-то уже пытался свинтить.
Грамматиков поднес руку к звонку.
Черная с выщербинками (как они могли образоваться?) кнопка тянула его пальцы
к себе как пылесос.
Но Грамматиков не смог надавить на нее, хотя чертовски давно не был дома.
Если его ждет засада, то именно здесь.
Грамматиков снова спустился на первый этаж, и выглянул через дверь,
полупрозрачную из-за плесени.
Как снова выйти на этот замкнутый пятачок двора, где он будет представлять
собой такую удобную мишень для стрелков, находящихся на верхних этажах...
Чёрт, какие стрелки, какой пулемет? Стоп, отставить этот заразный
солдафонский бред, источником которого был невменяемый Сержант.
Я - мирный, трусливый, спокойный, вернее очень психованный, но от этого еще
более мирный интеллигент, всего навсего удравший из психушки. Да, побывавший на
войне, но никак не отличившийся, обычное пушечное мясо.
На него сегодня не охотятся снайперы и ракетчики, за ним максимум явится
наряд из санитарного отдела полиции.
Упакуют и увезут обратно. И пусть там его залечат так, чтобы он забыл про
техножизнь. Да и зачем ему этот бред? Если она когда-то и начнет развиваться,
от техноинфузорий, к технодеревьям и технодинозаврам, то он к этому не будет
иметь никакого отношения.
Грамматиков дошел до мусорного бака и начал копаться в мусоре, который
выбросила его мать. На глаза попался обрывок вчерашней газеты. Мама все никак
не может запомнить, что в послевоенном постиндустриальном мире газеты не нужно
бросать в мусорный бак, что они съедобные, и обладают химическим составом и
вкусом, соответствующим макаронам. Учитывая, что прежних дешевых продуктов
больше нет (новые власти заставляют население вертеться, зарабатывать и
приносить прибыль), то газетным гарниром пренебрегать не стоит.
В съедобной газете - анимация, радующая сердце любого добропорядочного
горожанина.
Генерал-губернатор Свободной территории Ингерманландия, она же мэр Открытого
города Санкт-Петербург - госпожа Лера Найдорф. Улыбочка у госпожи губернаторши,
как у хорошего наноструктурного робота. А может она и в самом деле не вполне
человек?
Начальственная дама открывает в Сити новый потрясный объект -
нанопластиковый ДОМ СВОБОДЫ, который сам растет согласно заложенной в него
программе, сам потребляет и выделяет. Уже сейчас в нем, считая по самой высокой
башне, километр, а будет еще больше. В доме расположился музей мучеников за
свободу имени Джохара Дудаева, мемориальная фондовая биржа с памятником
репрессированным отцам-основателям крупного российского бизнеса, Церковь
Терпимости, производительностью сто однополых браков в сутки, образцовый
Чайна-таун на пятьдесят тысяч китайцев, и мечеть, крупнейшая на территории
экс-России. Сладко кричать муэдзину, владельцу искусственной гортани, с
километровой высоты...
Грамматиков с мудрым видом сел возле помоев, как археолог около костяка
древнего человека.
Картофельные очистки, настоящие, сегодняшние. Маманя так и не привыкла к
продуктам из наносборщиков, которые лежат по бросовым ценам почти в каждой
лавке, насыщая радостью сердца бедных, но любящих пожрать граждан.
Еще газета, только двадцатилетней давности, тонкая и дряблая как кожа мумии.
Похоже, что ведомственная многотиражка. На пожелтевшей фотографии его маме
вручают орден за ликвидацию киднеппера и работорговца, Аслана такого-то. Уж не
того ли бандита, который родил Марину Аслановну. Впрочем, какая сегодня
разница...
А вот, похоже, мама совершила давно намечавшуюся уборку в его комнате.
Множество упаковок от использованных лекарств, в основном успокоительных и
слабительных. Сломанный карманный компьютер, которым, похоже, заколачивали
гвозди, некогда классный дисплейчик с голографическим расширением выглядит
так, будто им заколачивали гвозди, из дыры сыплется труха, все что осталось от
нанотрубок процессора. На обрывках сенсобумаги люминисцируют остатки текста.
Надо ж, это черновики его опуса о грядущей техножизни: "Нам не нужен
искусственный интеллект, бесконечно далекий от нас и желающий избавиться от
нас, как от паразитической биомассы. Нам нужна искусственная жизнь,
функционирующая по схожим с нами принципам, с которой мы будем комплиментарны
как хороший муж с верной женой..."
А вот это что?.. Визитная чип-карта на имя Бориса Дворкина.
Грамматиков провел по ее рельефу пальцем и неожиданно сработал
скин-коннектор, который вроде был уничтожен прибалтами перед отправкой в
концлагерь!
Перед носом Грамматикова в виртуальном окне зажглась неоновая вывеска.
Адрес. Значит, этот самый Борис реально существует...
Грамматиков прошел сквозь подворотню на улицу. На улице Гороховой текла
обычная послевоенная петербургская жизнь.
По улице гуляют юноши и девушки, словно вышедшие из манги. Их одежда
стилизована под школьную форму времен империи, лица скрыты или, вернее,
смазаны, тончайшими нанопластиковыми масками. Мимика масок программируется,
сегодня в моде выражение "сама невинность". Около рта мушка микрофона. В
круглых глазах мелькают искорки и огоньки, это плавают на слезной подушке
мономолекулярные проекторы. Они втюхивают в юные мозги чудеса, сотворенные
дрим-компьютером.
Юноши и девушки гуляют, но не друг с другом, потому что это невыгодно, а
вдвоем с клиентом, пузатым немцем или толстопятым америкосом.
Свободный город Петербург - мировая столица терпимости, маяк голубого
мира... Вот канальи, педики обдолбанные, набить бы им морду, побрить череп и
вперед, марш-бросок через болото с полной выкладкой и песнями...
Грамматиков сплюнул, раньше у него таких мыслей не было, Сержант все-таки
повлиял. Кроме того, понять, где юноши, а где девушки в пору большой моды на
геночипы - это не совсем тривиальная задача. Бороды, груди, ягодицы нужной
формы и цвета - это лишь вопрос своевременной оплаты, хотя можно получить и в
кредит. А гонять девушку через болото, даже если у нее есть борода, способен
только басурман...
Плавно катят по разлинованной дорожкам лакированные сэндвичи однодверных
автомобилей без грамма грубой стали и без вредных выхлопов. На таких не
проедешь по ухабам. В такой не сядешь с семейством, разве что с другом или
подругой.
По специальным боковым полосам скользят пестрые клоунские машины на
наношариковой подушке - автоматические доставщики мороженного и пиццы - прямо
на глазах они пытаются вытолкнуть друг друга на проезжую часть, под автомобиль.
Опять символика. Совет Европы спасает остатки российского населения от крупных
разрушительных столкновений, мягкими, но сильными руками разводя скандалистов в
стороны. Однако мелкие пакости на уровне раздавленного клоуна с коробкой пиццы
- это дозволительно, никто ведь не собирается менять в корне человеческую
природу, склонную к конкуренции. К вредности, к жадности...
Витрины магазинов заполнены темно-зеленым гелем, где плавают
металлорганические серебристые русалочки. На нанопластиковом дереве сидит
нанопластиковая птичка и гадит дешевой карамелью.
Грамматиков отправил в рот один из таких подарочков, упавших к нему на
плечо. Жрать, как ни пляши, все равно охота. Потом поднял с тротуара еще пару
таких карамелек. Во рту они запели песенку о пользе низкокалорийных
продуктов...
Тротуар покрыт фотоническим пластиком, пестрящим от рекламы, рассказывающим
и показывающим, куда идти, чтобы словить кайф.
Рекламные указатели показывают направления по которым обязана протекать
сочная слизь, называемая массовым потребителем. Слизь снабжена нервами, поэтому
она боится холода и тяжелых мыслей. Слизь протекает через слизь, студень трется
от студень, рецепторы превращают зуд в удовольствие...
Половина голографических реклам смачно соблазняет на потрясный интим и
долгосрочное оргиастическое безумие.
Длинные руки полногрудых голо-русалок пытаются утянуть тебя в пучину
страсти, "если у тебя, конечно, имеется лицензия на зооподобный секс".
Волосатый самец протягивает девушкам, мечтающем о принце, баночку со спермой
голландского короля. Сертификат генетической идентичности прилагается.
Некто мускулистый и без штанов соообщает, что "заделать ребеночка от двух
пап - всегда пожалуйста, перекуем одного сперматозоида на яйцеклетку и появится
третий в теплой голубой компании". Ага, понятно, откуда у мохнатого Ахилла
появились такие мысли...
Вот и бюро эвтаназионного туризма, "не забудьте провести последние дни в
раю, лишить девственности семьдесят гурий вам поможет фирма Эдем".
Адвокатские конторы предлагают "отсудить ту долю удовольствий, которые вам
положены по праву".
А стоит только приблизится к медиа-стене ближе чем на полметра, она начинает
шептать: "Я дам тебе то, о чем ты мечтаешь."
Впрочем, она так и не сказала ему: "Здравствуйте, господин Грамматиков,
пожалуйста руки вверх, сейчас за вами заедет полиция". Значит, программа не
смогла идентифицировать его своими сенсорами, опознать его внешность и запах.
Не зря он порезал бритвой вживленную ему в концлагере радиометку...
Прокатиться бы тут разок на танке и от всей этой дребедени один компост
останется.
Но по облакам на танке не прокатишься. Пролетел самолет, распылил аэрозоль,
состоящий из сферических дисплеев размером в полмикрона. И вот с искусственных
облаков сияет реклама и выпуски последних новостей.
"Хочешь на небо? Покупай надувную подругу фирмы Нана, таких шикарных
слизистых покровов ты не найдешь нигде. Да разве ее можно сравнить с убогой
резиновой Зиной из тумбочки возле твоей кровати."
Умельцы из рекламной службы фирмы Нана даже ухитрились слепить из облаков
