Верка кинула нас и перекинулась в банду Леры Найдорф еще до войны. В команде
Найдорф очень серьезные наноинженеры. Они превратили Веру в богиню смерти
Кали, обвешенную кишками патриотически настроенных мужиков...
- Но почему этой суперкоманде суперинженеров не создать светлую техножизнь
самостоятельно?
- Пытаются создать. Но светлая у них не получается, потому что они - гады,
коллаборационисты и наемники. И даже у нас ничего не выйдет, потому что Вова
Кренделевич - мертвый герой. Как он там кудесил с нанокристаллами, история не
сохранила, начальные условия эксперимента восстановить просто невозможно.
Где-то под ложечкой у Грамматикова образовалась тоскливая пустота. Он
порыскал в бардачке и нашел пакетик с суповым гелем. Потер ее в руках, запустив
химическую реакцию, которая превратила холодный гель в теплую суспензию. Через
несколько секунд опрокинул себе в рот нечто напоминающее по вкусу вареную
штукатурку. От высокотехнологичного супа пустота несколько сгустилась, но тоски
меньше не стало.
Назад дороги нет, а впереди - черная дыра. Борис Дворкин - в лучшем случае,
скользкий делец, который мутит воду, надеясь хоть чем-нибудь поживится.
- Послушай, а почему бы мне сейчас не выйти из этой машины? Ты мне и так уже
создал кучу неприятностей. Кто бы ты там не был, Боря-Один или Боря-Два, я не
собираюсь искать для тебя светлую техножизнь, подставляя задницу своре
найдорфских демонов. Останови-ка.
- Здесь нельзя.- Боря-Два и в самом деле уже свернул на Невский, залитый как
будто жидким огнем. Наполненные плазмой праздничные пузыри летели по
программируемым траекториям, образуя свадебные шлейфы за каждой машиной. - Да и
вообще, барон, мы можем сегодня неплохо повеселиться. Глянь, кстати, направо.
Экая конфетка катит.
В пестром автомобильчике на соседней полосе и в самом деле ехала девчонка,
что надо.
- Если бы ты даже мог выполнять роль фаллоимитатора, я бы как-нибудь
обошелся без тебя.
- В самом деле? А тачка-то моя. И я всегда могу дать пару ценных советов
молодому неопытному другу. Вот как ты думаешь, Грамматиков, что нужно для
любви?
Нет, эта железяка сильно действует на нервы, вся - в своего творца господина
Дворкина.
- Что нужно некоторым для любви? Мономолекулярный презерватив с музыкой и
усиками.
- Мне жалко тех девушек, которые с тобой были знакомы. Или таких почти не
было? Для любви, Андрей, нужны цветы.
- Цветы? - Грамматиков переспросил, чувствуя, что в его голове слова
Бори-Два находят какой-то смутный отклик.
- У тебя ведь была контузия, Андрей?
Грамматиков почувствовал острое желание вырвать Борю-Два из отсека, где он
скрывается, чтобы задрыгал проводками, подлец... Ну сколько можно терпеть?
- Была. И что?
- Ничего. Вон у тебя глаз из-за тика дергается, да и во мне тоже что-то все
время тикает. Однако с памятью у меня порядок, а вот у тебя как? Ты и в самом
деле забыл коды, запускающие половое размножение техноргов?
- Я много чего забыл, но на моем компе... - Грамматиков запнулся. Нашел с
кем откровенничать.
- Твою квартиру разграбили мародеры. Там не осталось никаких ценных вещей.
Скажи спасибо, что твою маму не пристукнули и не изнасиловали Марину Аслановну.
Впрочем насилие в умеренных количествах пошло бы Марине Аслановне только на
пользу.
Блин, он так мало думал о маме в этот последний год.
- Я же получал от мамы письма, но она ни словом...
- Маманя у тебя боевой офицер, так что не волнуйся за нее. А у нас с тобой
свои долги перед страной и миром. Скажу прямо, объективной информации мне не
хватает, но интуиция никогда не изменяла мне. Чем раньше светлая техножизнь
выйдет из подполья, тем лучше для нее. Темная техножизнь не успеет удавить ее
по-тихому в этом самом подполье. Но выход на поверхность означает ускоренное
размножение и отбор наиболее устойчивых форм. Надеюсь, солдат, ты в курсе,
какой способ размножения самый лучший?
- С точки зрения рекомбинации наследственной информации, то половой...
Боря-два как будто прищелкнул языком.
- Вот именно. Если техножизнь вылезает на поверхность и украшает себя
цветочками гонофоров, то ей без тебя никак, потому что коды, запускающие
половой процесс, закопаны именно в твоей голове. И если ты честно вспомнишь
все, что нужно, то увидишь древо техножизни, проросшее до самых небес, до Луны,
Венеры и Марса, древо, которое оплетет своим ветвями Солнце... Раз и
губернаторша Найдорф и ее команда бодрых извращенцев - просто удобрение, кучка
говна, оставшаяся далеко внизу. Поспеваешь за мной?
Машина въехала на Малый проспект Васильевского острова, за ним начиналось
Сити, с кактусоподобными небоскребами из полиуглерода и высотными автобанами,
сшитыми из нанотрубок. Их натянули там, где раньше летали лишь птицы,
покрикивая на крохотных букашек-людей внизу. С верхотуры какой-то из башен Сити
гордо взирает на свои достижения старуха Найдорф.
Неожиданно в голове Грамматикова всё устаканилось и предстало в совсем
мрачном свете.
Борт-компьютер говорит от имени антиправительственной группировки, готовящей
мятеж.
- Боря-Два, скажи прямо, что ты втягиваешь меня в заговор. Я не люблю Леру
Найдорф и ее команду извращенцев, - честно признался Грамматиков. - Я не
одобряю того, что они сделали с моей страной, но я не буду участвовать в
заговоре. Тем более в роли пешки, которую быстро сбросят с доски...
- Дурак ты. Ты ж для нас почти святыня. И никакого заговора нет. Есть просто
свое видение будущего. Андрюха, успокойся, мы не будем свергать Найдорф и даже
америкосам мстить не будем. Зачем свергать червяков и мстить букашкам? У нас
будет своя, космическая Россия!
- Угу. Там с помощью нанотехнологий мы вырастим березки, построим церквушки
и воскресим из мертвых царя Гороха.
Машина переехала через речку Смоленку, упакованную в прозрачную граненную
трубу, затормозила около робота-сфинкса, взимающей плату за проезд в Сити.
Грамматиков краем глаза посмотрел на дверь. Дернуть ручку и бежать? Кругом ни
подъездов ни подворотен. Только громады нанопластиковых небоскребов,
переплетения магистралей, да еще хрустальный портал Арки Демократии,
находящийся на месте разбомбленной церкви смоленской божьей матери.
- И не вздумай, Грамматиков. Очень может быть, что ты им больше нужен, чем
я. Поэтому дверца, извини, заблокирована.
5.
У них на хвосте висела "Ди-Вольга". Автомашина, похожая на баклажан
темно-фиолетовым отливом и формой.
Хотя БМВ умело вписался в левую полосу верхнего яруса, промчался по кривым
металлостеклянным эстакадам Дома Мебиуса, пролетел среди стоячих волн и других
чудес сверхтекучести Дома Гелия, "Ди-Вольга" не отставала.
-- Убедился, напарник? Эй, друг Грамматиков, чего-то у тебя вид больно
иконописный, ты что прибалдел?
Если точнее, Грамматиков не "прибалдел", а настрадался от страха, особенно
когда машина Дворкина мчалась вдоль невысокого ограждения по наклонной полосе
над пропастью глубиной в триста метров. Высота не была стихией Грамматикова.
- Мне не нравятся скайвеи, - по возможности мужественным голосом признался
Грамматиков.
- Окей, иду на посадку.
БМВ как раз вырвался на спиральный съезд с автобана и устремился к
поверхности земли. Ощущения у Грамматикова были как у космонавта в спускаемом
космическом аппарате.
- Э, куда ты едешь? Там же "кирпич", а за ним стройка! - запротестовал
Грамматиков.
Несмотря на запретительные знаки и крики протеста, БМВ затрясся на
неровностях огромной строительной площадки, напоминающей о начальных стадиях
строительства Вавилонской Башни.
- Высовывайся и стреляй.
- Нет, - Грамматиков вцепился в кресло обеими руками.
- Применяй оружие, слизняк. Или они нас раскатают тут. Господи, да твоя
мамаша, капитан Елизавета Грамматикова, лично убила работорговца Аслана.
Грамматиков подумал, что его слабовольный папа, наверное, спился, из-за
такой женушки. Хотел еще раз крикнуть "нет", но почувствовал в себе холодный
сосредоточенный центр - этакого внутреннего командира его мышц и нервов, столь
похожего на маму... Грамматиков высунулся в окно, чуть не поперхнулся от ветра
и выстрелил пару раз по колесам и ветровому стеклу преследователей.
Ди-Волга заметно вздрогнула и отстала, потом потерялась за каким-то краном.
- Ну что? - с торжествующим возгласом обратился Боре-Два к Грамматикову. -
Оторвались мы от них, ха-ха! И все потому, что я никогда не соблюдаю правил
дорожного движения...
Ди-Вольга преследователей внезапно вынырнула из-за пузатого контейнера со
строительным мусором и под углом в тридцать градусов впилилась в борт БМВ.
Грамматикова швырнуло на дверку, где-то в спине хрустнуло.
Боря-Два бросил руль в противоположную сторону и съехал прямо на фундамент
будущего здания, в котором там и сям мелькали провалы подземных помещений. БМВ
запетлял среди зарослей саморастущей металлорганической арматуры.
- Тормози, сворачивай, бога ради, - зарычал Грамматиков, заметив, что
Боря-Два несется прямо на столб.
- Позволь мне одному молить моего машинного бога о нетленности трансмиссии.
Боря-Два свернул в самый последний неуловимый момент, когда казалось было
уже поздно. А громоздкая "Ди-Волга", водитель которой, видимо, не имел
достаточного обзора, "поцеловалась" со столбом. Ее крепкий полиуглеродный
корпус не расплющился от столкновения с диамантоидным материалом, а отлетел -
ровно в один из подвальных провалов.
Оттуда, спустя несколько секунд, поднялся рокочущий огненный гриб.
- Да остановись ты наконец, открой дверь. Мы обязаны оказать помощь.
- А также выставить аварийные дорожные знаки. Но жареному мясу уже никак не
поможешь, поверь мне, у них там все боеприпасы сдетонировали... Впрочем, мы
остановимся, но совсем по другой причине.
Боря-Два дал задний ход и резко затормозил у горящего подвала.
- Грамматиков, чего сидишь, как пионер в публичном доме? Быстро выбирайся из
машины.
- У тебя там что, какая-то микросхема перегорела? Ты же сам сказал, что...
- А теперь говорю, что нас засекла полиция. Я перехватил желтую
информационную трассу. Господи, как я ненавижу дисхронию человека и компьютера.
Шевелись, слизень! Надо спихнуть наш автомобиль в тот же самый подвал. Поставь
автоматику на нейтраль. Давай же! Меня не забудь вытащить, я там, за синей
панелью.
Грамматиков в одно движение сорвал панель и вытащил борт-компьютер,
украшенный мерцающей шевелюрой оптического волокна.
- Теперь толкай машину, дуб ты этакий.
И БМВ отправился в дымящуюся дыру.
- Теперь уничтожь меня, - сказал "Боря-Два" невнятным лишенным
эмоционального усиления голосом.
- Что-что? Зачем же ты потребовал, что бы я тебя вытащил из приборной доски?
- Для надежности, Грамматиков. А сейчас разбей меня, раздави.
- Для какой-такой надежности?
- Быстрее, я говорю.... До свиданья, друг мой, до свиданья... Во мне
хранится кое-какая информашка, которой бы я не хотел делиться с супостатом.
- Ну, если ты так просишь.
Грамматиков положил "Борю-Два" на фундамент и поднял кирпич...
6.
Через несколько минут прожектора полицейского вертолета прижали Грамматикова
к забору с крутящимися колючками, который ограждал стройку.
Грамматиков попытался порвать футболку на своей груди.
На мне минимум пять трупов за один только день! Без лицензии на убийство.
Вертухаи посадят меня на электрический горшок и с удовольствием поджарят
яичницу с колбаской...
Его рука нащупала пистолет...
Стоп, нельзя брыкаться. Они убьют меня гарантированно раньше, чем я успею
прицелиться. И вообще стрелять по алмазной броне - глупо.
Пистолет упал на нанопластиковый фундамент, элегантным движением ноги
Грамматиков зашвырнул его под какой-то контейнер.
Когда вертушка полностью втерла его в забор лучами прожекторами и проколола
спицами лазерных целеуказателей, послышался голос "с неба". Клоунский,
тараторящий, пропущенный через какой-то медийный интерфейс.
