ленты и словно стала растягиваться вдоль них.
Данилов видел, что ее комбинезон расходится будто кожура перезревшего
банана. Но тела он уже не увидел.
От Кац остался только каньон телесного цвета, вдоль которого Данилов
помчался будто крылатая ракета. Каньон становился все теснее, ракета все
больше. И вот ее борта заскользили по склонам каньона. И странно -- никакого
скрежета. Лишь нарастают чуднЫе ощущения. От тела вскоре остался лишь оголенный
провод позвоночника, по которому волнами катились жар, болезненность и острая
сладость. А потом каньон кончился каким-то темным провалом, случилось
столкновение, взрыв сладкой боли, полет ошметков и переключение.
Данилов сфокусировал взгляд, очертания рубки еще немного плыли перед
глазами, то ли струи, то ли ленты кое-где скользили туда-сюда, но в целом уже
все устаканилось.
Первым из живых существ в глаза бросился Чипс. Он стоял по прежнему на
каком-то своем посту, рука на импульснике, ноль мимики, но глаза как у
встревоженной рептилии. Фитингоф лежал на палубе -- потный, с закрытыми
глазами, с края рта тянулась слюна.
Кац, стоя в полуобороте к Данилову и глядя незнамо куда, надевала комбинезон.
Данилов сразу отметил, что плечи у нее действительно широковаты, и мускулы
заметны, хотя и не бугрятся. Да и грудь немногим более выпуклая, чем у мужика
-- культуриста-анаболиста. Но талия весьма далека от осиной, и бедра не сжаты
-- эта женщина как будто могла рожать детей.
-- Это от тебя он так стух?-- спросил Данилов, указывая на рассклеившегося
уголовника.
-- Нет, это от тебя он кайфанул,-- огрызнулась Кац.-- От меня же он получил
софт с психопрограммой-миметиком, так называемым "ангельским соитием". А тебя
я снабдила помимо ахмедовского "протекса" дозой эромескалина -- это хорошая
трэковая наркота эротического толка. Большего и не надо. Ты мечтательно
скользил по эромескалиновой сенсоматрице, этот мудак был подключен через свой
соответствующе настроенный психофейс к твоему нейроконнектору. И вы оба были
ангельским соитием весьма довольны. Даже Чипс, который, по моему, просто
копченая колбаса, глядя на вас немного растерялся.
-- А на фига ты раздевалась?
-- Это, мой маленький, ключ зажигания.
15. "ИГРЫ С КРЕЙСЕРОМ"; система Юпитера, Адрастея.
Лед почему-то розоватый -- неужели это с Ио пыль извержений долетает, и
весь еще в шрамах: трещинах и кратерах. Сквозь него пробиваются острые совсем
неприглаженные скалы. За грядой особо острозубых притаилась станция. Она
протянулась цепочкой обитаемых модулей по довольно узкой расселине. Жилые
колодцы утоплены вглубь. Со всех сторон станцию защищают каменные надолбы скал
и ледники. А сверху прикрывает купол. Сетчатая конструкция, как будто легко
проницаемая, но на самом деле спасающая даже от лобового удара метеорита.
-- Дяденьки и тетеньки, пустите погреться.-- дурашливо проблеял Фитингоф в
адрес персонала станции.
Захваченный беглыми каторжниками катер впритык перемахнул через каменный
гребень, затем ухнул в расселину и понесся ровно к тому месту, где находились
арочные ворота сетчатого купола. Они были открыты, впуская и выпуская всякую
шагающую технику.
-- Мозги набекрень, значит вперед.-- девиз нападающих озвучила Кац.
Влетая под арку, катер отстрелил "грызуна", которого вчера смастерила Кац.
Кассетная расщепляющаяся головка уже внутри станции разлетелась на тысячу
малышей: микроботов-ассемблеров с крохотными ионными движочками. Они стали
наводиться на источники электромагнитного излучения, прогрызая и прожигая их
изоляцию.
Добравшись до "твердого" физического канала, скорее всего коаксиального
кабеля, один из микроботов начал приманивать собратьев. Те, налипнув
кластером, уже через десять секунд ассемблировали первый коннектор. В других
точках все происходило по той же схеме. Через коннекторы в кибероболочку
станции были внедрены киберобъекты, которые интегрировались в макровирус.
-- Прогноз благоприятный. Сейчас он взломает защиту у отсека "Ф".-- заметно
дергаясь от возбуждения, сообщила Кац.
Через пять секунд катер счастливо свернул в раскрытые макровирусом двери
отсека.
Это была здоровенная площадка размером с футбольное поле, с вогнутой
ячеистой поверхностью; в ячейки воткнуты были остроконечные удлиненные бочки с
перфторводородом -- рабочим телом для ионного двигателя.
Катер парил над площадкой, цепляя монополимерным клейким хоботом
перфторводородные емкости.
-- Вирус продержит щель еще три минуты.-- кинула Кац.
Одни бочки загружались внутрь, в грузовую секцию катера, другие крепились на
корпус.
Хобот нечаянно зацепился за какую-то изогнутую балку, задергался и потянул
весь катер вниз, но был вовремя отброшен.
Отягощенный добычей катер юркнул в закрывающиеся двери отсека, затем полетел
к воротам купола, увиливая от плазменных выстрелов.
-- Мы их сделали!-- возопил Фитингоф, не дожидаясь окончательной победы.
Катер юркнул в арочные ворота, вылетел из расщелины, взмыл на скальную
кручу, и тут все, кто были внутри его, единогласно и горестно взвыли.
Навстречу подплывал огромный крейсер, размером чуть ли не с Адрастею.
-- Кобздец подкрался незаметно,-- промямлил Фитингоф и жалобно икнул.
Рокочущий голос космофлота ворвался в слуховые нервы притихших грабителей.
Под угрозой незамедлительного уничтожения голос потребовал подлететь к
сканирующей полусфере крейсера, затем заглушить двигатели и дать себя втянуть в
приемный порт.
-- Эй, бугор, как насчет того, чтобы вколоть антидот моему дружку,--
напомнила неунывающая Кац забывчивому Ахмеду.-- Мы тебе помогли, а дальше уже
твои проблемы. Ты ведь сам хотел на Адрастею. Уж за что боролся, на то и
напоролся -- обижаться незачем.
-- Проблемы у нас будут только общие.-- настаивал побледневший Фитингоф.
-- Но ты же обещал.
-- Мало ли что я когда-то обещал. Это было давно. Все течет, все выделяется.
Огромная туша крейсера все больше загораживала небо, а на борту его была
видна многообещающая надпись "Аврора". Но в тот момент, когда катер влетел в
приемный порт, а мощный люк позади еще даже не сомкнулся, крейсер вдруг сильно
тряхнуло.
У "Авроры", похоже, начались какие-то свои неприятности.
-- Чего спишь, мудак? Мотор на полную и жми назад!-- пользуясь моментом,
наорал Данилов на Фитингофа.
Однако сдать назад уже не вышло. Наружный люк успел закрыться.
-- И все-таки мы вместе,-- удовлетворенно заметил Фитингоф, когда Кац
подсела к панели управления, чтобы "прослушать" крейсер.-- Это называется
здоровый КОЛЛЕКТИВ.
-- Улавливаю серьезную продольную деформацию,-- радостно сообщила Кац.
Раскрылся какой-то примыкающий отсек, скорее всего ангар, и катер рванулся
туда, где и получил порцию плазменных зарядов -- в кабине вдруг повисло облако
токсичного дыма.
-- Всем задраить морды,-- скомандовал Фитингоф, бросающий машину из одного
конца стометрового отсека в другой.
Кац отстрелила своего "грызуна" и каких-нибудь пару секунд спустя вирусные
объекты стали пробиваться в кибероболочку крейсера. Схема корабля становилась
все детальнее, прорастая из тумана как трава.
-- Будем проламываться прямо через переборку внешнего силового контура, она
не слишком крепкая,-- прокричала Кац.-- Ахмед, сворачивай во второй тоннель.
Показывать пальцем не надо было, оптимальный маршрут уже влетел через
нейроконнектор в мозг уголовника.
-- Кац, я не поспеваю за ситуацией, картинки слишком быстро меняются.--
скрипнул Фитингоф.
-- Перекинь штурвал мне.
Катер пронесся по тоннелю, сжег плазменным зарядом клинкетную дверь и
ворвался в отсек, в центре которого высился огромный многорукий
робот-перегружатель. Тот незамедлительно принял бойцовую стойку, попробовал
закатать гостю здоровенной трубой, но катер не дурак прожег ему одно из
палубных соединений, а затем протаранил "в лоб".
В результате тарана из Данилова вышел дух и не скоро вернулся обратно. Все
до последней клетки его организма получили сотрясение. Ощутился запах крови,
она текла из носа прямо в глотку и расплывалась по верхней губе. Данилов
мучительно отплевывался. Похоже, он все-таки впилился физиономией в приборную
доску, слишком увлекшись окном инфосканера.
-- Эй, летчица, ты не забыла, что у нас на броне бочки с топливом?--
справился Фитингоф у Кац.
-- Нет, конечно. Поэтому я их всех сбросила.-- бодро рапортовала женщина.
-- Убью, мать твою,-- но тут истошный вопль Ахмеда был перекрыт дикими
рывками катера. Сзади что-то сдетонировало, скорее всего сброшенное топливо. Во
все стороны брызнули осколки многорукого робота и прочих металлоконструкции.
Ударная волна приложила катеру в зад, он с пылу с жару проломил переборку
силового контура и понесся в его кишечных изгибах, овеваемый порывами огненного
ветра. В кабине сильно потеплело. Позади осталось мощное сердце реактора.
-- Товарищи, оденьте галстуки и застегните ширинки,-- порекомендовала
повеселевшая Кац,-- начинается официальная часть визита.
Из внешнего контура силовой установки они пробились в радиальную тепловую
шахту, в ней "опустились" -- потому что "сила тяжести" нарастала -- в огромную
рубку. Здесь суетились десятки людей и синтетиков, одни начали стрелять, другие
просто метаться.
-- Это -- апофеоз!,-- завизжал "барон".-- Дави их, Кац. Дави бортами и
брюхом, чтобы только размазня красная осталась.
-- Я не столь кровожадна, мальчик. Пригни головку, мы вылетаем через
форточку.
И катер вылетел через стенку оптического наблюдения, раздробив ее на
миллиард мелких осколков, плеснувших волной.
Крейсер остался позади. Он неуклюже ворочался возле Адрастеи, дрожал, в
соплах рвано пульсировала плазма, на корпусе появилась рубашка из разрядов,
были заметны вздутия и деформации. Через дыру, которую беглецы оставили после
себя, лупил гейзер из воздуха, мигом кристаллизующегося пара и всякого мусора.
"Аврора" напоминала левиафана, бьющегося в лихорадке.
-- Непонятно, выживет ли,-- произнес Фитингоф.-- Боюсь, мы его утратим из
своих рядов.
-- Выживет или не выживет, но будет долго болеть, а нам пора сматываться.
Те бочки, что у нас в грузовой секции, в полном порядке. Нам этого
перфторводорода хватит, чтобы добраться, ну скажем до Европы.-- бодро сообщила
Кац.-- Так что все идет по плану.
Фитингоф обиделся, что этот план совсем не его собственный и импульсивно
потянулся к импульснику.
-- Расстреляю, гадюка.
-- И тогда гнусной смертью умрешь,-- не дрогнув, отозвалась Кац.-- Выпусти
пар и прочую вонь. Вместо этих бредней о райской жизни под Сатурном у тебя
появилась четкая возможность кушать трюфели из большого хрустального корыта.
Не забывай, поросеночек, и об "ангельском соитии".
-- Пойду, займусь техосмотром нашего сортира,-- сказал огорченный пахан.
-- Эй, зайчик, погоди. Ты забыл вколоть моему дружку антидот.
Фитингоф засопел и это выражало сложные чувства, обуревавшие его.
-- Давай, Ахмед, распрощайся поскорее с отрицательными эмоциями. Представь,
что ты бабочка, порхающая над лужайкой. Или мушка, летающая над огромной кучей
аппетитного дезинтерийного дерьма. Тепло, хорошо, ароматно.
Уголовник зарядил ампулу в любезно предоставленный шприц-пистолет и
выстрелил в вену Данилову.
-- А может я тебя отравил,-- Фитингоф пробовал еще поиграть на нервах.
И Данилов едва не попался на крючок. Подсознательно он не хотел, чтобы
"грязный урка" выступал хоть в частичной роли благодетеля.
-- Эту остановку мы уже проехали,-- выговорила Кац Фитингофу.-- Так что
смените грубые шутки, сэр, на гораздо более тонкие. Каковые и ожидаются
благородной публикой от потомка аристократической фамилии.
Данилов уже и сам видел через оконце наномонитора: новые гости его тела
активно растворяют здоровенные бляшки, что усеивают печень и артерии, входящие
в мозг.
-- Сейчас, барон мой дорогой, ты в гостях у тетушки Кац, а она не любит
скверных манер.-- продолжала напирать женщина.
Фитингоф заметил, что перестал вызывать ужас, и удалился, огорченно хлопнув
