Инфосканер был настроен на формат связи омоновцев, но ловил только шум, за
которым возможно скрывался неизвестный протокол, по которому общались бандиты.
Искусственная сила тяжести была максимальной у борта, она давала ориентацию
в пространстве. Сориентировавшемуся Данилову показалось, что он на дне
глубокого ущелья, чуть ли не Гранд-Каньона. На этом "дне" были смонтированы
массивные агрегаты, энергетические и поддержания жизнедеятельности, изрядно
смахивающие на древние мегалитовые сооружения вроде Стоунхенджа. Сверху
хмурилось свинцово-серое небо, получившееся из противоположной стенки цилиндра.
Как будто имелось и длинное перистое облако -- как догадался Данилов, это
трубчатый стержень всей "Медузы", через который протянут полный набор
коммуникаций, включая лифты и транспортеры, там же смонтированы системы очистки
и регенерации воздуха.
К "небу" уходили трехсотметровые трапы, образуя что-то вроде рощи.
Большинство из них было покорежено, некоторые даже сплетены в узлы.
Стекловидные полосы остались на металлокерамической палубе, сильно
пострадали и агрегаты -- из пробоин дым идет, из дырок жидкость сочится, из
разорванных труб бьет пар.
Судя по всему, здесь шел ближний бой без оглядки на системы
жизнеобеспечения.
За ступеньки одного взмывающего в "небо" трапа зацепился ногой и висел
какой-то человек.. Судя по сведениям органического сканера -- мертвый, а судя
по форме -- омоновец. Здесь погибли немало и других. Но останки сильно обгорели
и были, как говорится, малоинформативны.
Данилов вынул из кобуры импульсник, почувствовал его ребристую рукоятку
сквозь оболочку скафандра и приободрился. Потом стал подниматься по уцелевшему
трапу.
Главное сейчас -- добраться до стержня. А там подключайся на здоровье к
главному нерву "Медузы" -- осевому оптоволоконному кабелю. Может и осевой
транспортер еще работает, тогда удастся прокатиться по всему полю битвы,
высматривая Анпилина.
Пятьдесят ступеней вверх, короткий отдых на крошечной площадке, и снова
вверх, а если точнее к центру. По дороге "сила тяжести" убывала, и заодно
исчезали "вверх" и "низ". Это вызывало вполне обычные, но неприятные ощущения.
Промелькнула быстрая хищная тень, но тренированная рука Данилова
отреагировала на все сто процентов, благодаря психопрограммной реакции и
стимуляции нейромышечных связей "черной вдовой".
Выстрел и, стукаясь о ступеньки трапов, к стенке уносится развороченное
металлическое тельце. Цепкий взгляд Данилова успел сфотографировать его --
"летучая мышь", небольшой исследовательский аппарат, один из тех, какие
запускаются "Медузой" через мономолекулярные трубы прямо в атмосферу Юпитера.
Неизвестно, может ли такая штучка сделать больно и, собственно, собирается
ли она вредничать. Но лучше поостеречься... А ловко он ее шпокнул. Как ковбой,
как ворошиловский стрелок; мелочь, но приятно...
В целом сопротивление "Медузы" Данилов оценил как слабое. Но тут же подумал
-- не сглазить бы.
Он много раз замечал такой феномен -- не успеешь расслабиться, как сразу
получаешь по шапке. Словно надвигающаяся опасность загодя расслабляет свою
будущую жертву.
Инфосканер показал сгущение энтропийной мглы, которая быстро растекалась
темно-серыми полосами. На станции включился целый ряд ранее "спящих" агрегатов.
Их работа быстро стала видимой. Осевой стержень набухал пушистыми почками,
те из просто пушистых делались откровенно волосатыми, волосы бурно росли.
Легкая дрожь у Данилова вскоре сменилась на полноценное клацание челюстей.
Буйная "шевелюра", которой оснастился стержень, все более напоминала
щупальцы "Медузы", недавно сгубившие целый рейдер. Напоминание было конечно
миниатюрным, в диаметре эти монополимерные трубки едва ли превышали три-четыре
сантиметра.
Ускоренным обволошением дело не ограничивалось, стал ощутимым ветер, он все
сильнее трепал усы Данилова, как будто на станции начинался тропический ураган.
"Хоть вы мне однажды сказали "умолкни, каторга", выражаю вам свою поддержку
и сочувствие,-- неформализованно прорезался Джин Хоттабыч.-- Даю свою матрицу
на отсечение, что в этом модуле "Медузы" моделируются условия Юпитера и
обкатываются исследовательские аппараты. Тяжело в учении, легко в бою."
"Тяжело в лечении, легко в гробу",-- испорченным эхом отозвался
замандражировавший Данилов. Он знал, что на Юпитере плохо, даже если этот
Юпитер игрушечный.
На грозной планете нет никаких лестниц, наверное, поэтому ступеньки
складывающегося трапа выскользнули из-под ног Данилова и он, чтобы не свалиться
с высоты примерно двести пятьдесят метров с ускорением 0.5 "же", вцепился в
подвернувшийся отросток осевого стержня. Скорость ветра, накачиваемого
каким-то гравитационно-вакуумным насосом, уже достигала семидесяти километров в
час.
Особист пристегнулся карабином и стал наблюдать за юпитерианской "крысой",
которая бодро бежала по трубке ему навстречу. Восемь клещевидных лапок. Пасть
с семью поворотными челюстями, предназначенная для того, чтобы отхватывать
кусочки юпитерианского льда.
"Поведение -- целенаправленное, но цель, похоже, ошибочна. Сейчас тяпнет за
нос, как пить дать,-- Джин Хоттабыч опять высказался неформализованно, хотя его
никто не просил."
"Типун тебе..."
Но исследовательский аппарат и в самом деле атаковал физиономию Данилова.
Особист сжег "крысу" из импульсника, когда та уже покусилась на нелишнюю
часть его тела .
Данилов выдохнул со всхлипом и опустил забрало шлема. Следующий
исследовательский аппарат просто плюнул на него. Едкая выпущенная под большим
давлением струйка наполовину прожгла скафандр.
Вот зараза! Кто поставил под ружье мирные научные приборы, кто заставил их
разбойничать на большой дороге, если точнее на узком отростке? И без них-то уже
не сладко, ветер совсем обезумел, треплет человека как тряпку.
Ураган сорвал с трапа и пронес мимо Данилова труп омоновца.
Человек -- очень разжиженное существо. Этот тезис редко осознается, но
сейчас Данилов сполна убедился в его верности. От соударения со стенкой
омоновец превратился в кляксу не слишком крупного размера.
"Я не хочу, чтобы мои останки соскребали перочинным ножичком..."
Очередная "исследовательская крыса" перекусила монополимерный отросток и
Данилову пришлось отправиться в свободный полет. Порыв безумного ветра швырнул
его в сторону оси. Он даже не успел испугаться, когда одна из стержневых
почек схватила его своими клейкими щупальцами, подтянула к себе и всосала!
Недолгий полет завершился в тесном склизском мешке с просвечивающими
стенками. На мешке светилась будничная надпись: "Модель ЮПИТЕК.
Перепрограммирование запрещено. Гибкий контейнер не вскрывать. При
обнаружении в нерабочем состоянии вернуть на орбитальную станцию "Медуза".
Он очутился не в желудке у осьминога, а в гибком контейнере у
кремнийорганического киберорганизма. Однако оптимизма не почувствовал.
Конечно же, это очередной исследовательский аппарат, предназначенный для
сбора образцов на Юпитере.
Но на какое дело запрограммирован киборг сейчас? Контейнер сжимает Данилова
так, что не пошевельнутся, и если случайно чихнуть, то гарантированно лопнет
прямая кишка.
Страдающий от сильного сжатия Данилов заметил, что у Юпитека имеется еще
один контейнер для сбора образцов. Только вместо инопланетных диковин в этом
почти-желудке лежат шлем и обрывки скафандра. Судя по эмблеме, шлем остался
от бойца из команды "Егер-9". Куда подевалось тело и капсула Фрая, можно было
лишь гадать -- при наличии времени и желания.
Теперь Юпитек займется исследованием нового образца "юпитерианской" фауны.
Уже затрещала сверхпрочная ткань под действием клейких полипов. Затем сильно
тряхнуло... Сквозь полупрозрачные стенки контейнера Данилов увидел, что на
этого Юпитека свирепо набросился другой киберорганизм схожего типа.
Поединок шел, наверное, за право первой ночи на Юпитере. Данилов не был ни
болельщиком, ни участником: его мутило из-за бросков и торможений, голова
напоминала футбольный мяч, а глаза прыгали как костяшки древних счет.
Киборг, у которого в желудке-контейнере был сжат Данилов, вскоре лишился
значительной части щупальцев и бросился удирать по стержню. Более успешный
Юпитек настиг его уже в другом модуле "Медузы".
Наступала финальная сцена единоборства. Объятия контейнера ослабели и на
его стенках замелькали надписи "невосполнимые повреждения, дизфункция
управляющих систем". Данилов воспользовался этим, чтобы высвободить руку и
нанести ему страшную рану выстрелом импульсника.
После освобождения из чрева Юпитека особист пролетел десяток метров.
Столкновение с палубой было несильным, но пыльным.
Данилов прокашлялся и огляделся. Это был ангар -- куб, вписанный в очередной
цилиндрический модуль станции. Хотя неподалеку подыхал Юпитек, в целом
обстановка казалось спокойной -- самое главное, никакого юпитерианского ветра.
Данилов наклонился, чтобы отскоблить какую-то липкую гадость от подошвы
сапога и едва успел отскочить в сторону, чтобы не попасть под колеса массивного
вилочного перегружателя.
Перегружатель развернулся и снова понесся на Данилова.
Бегство казалось бессмысленной затеей и особист отчаянно бросился под
машину. Перегружателю не хватило маневренности, чтобы немедленно раздавить
Данилова. Тот прошмыгнул между двух передних колес, затем уцепился за какие-то
уголки, приваренные к днищу, и пролез в нижний люк.
По трапику Данилов поднялся в кабину, где наслаждалось лихой разбойной ездой
двое мутантов из банды Зонненфельда.
У одного из них были ноги хищного зверя с пятками, превратившимися в
суставы, у второго прямо из груди торчали клещи; они еще и щелкали.
Человек-зверь прыгнул на Данилова, но промахнулся -- тот успел закатиться под
сидение. Потом сбил с ног клещегрудого и выдернул из него здоровенного
краба-симбионта.
В замкнутом пространстве кабины состоялся бой в лучших традициях
Борибабина, трехсекундный, с легкой стимуляцией С-адренергиком , с двумя
противниками. Случилось почти одновременно три безрезультатных выстрела и
пять ударов. Первые два из них пришлись вскользь по Данилову, третьим он
угомонил "любителя крабов", достав его в болевую точку у основания шеи,
четвертым и пятым отключил "прыгуна", выбив ему шейный позвонок и поразив
болевую зону возле носа.
"Вот так кончается езда без водительских прав,"-- подытожил Данилов и принял
перегружатель под свое управление.
Управление было недолгим, шагающий портальный кран ухватил перегружатель
своими грейферами, приподнял как Геракл невезунчика Антея, открыл шлюз, ведущий
в космос, и хотел было выбросить наружу.
И выбросил бы. Но, оттолкнувшись вилами, перегружатель вывернулся из его
объятий. Ненадолго. Кран снова погнался за ним на своих крепких титановых ногах
и ухватил, пользуясь преимуществом в росте и весе. Сейчас швырнет за борт и
лети хоть миллиарды лет на край Вселенной. Но кран вдруг утихомирился, а шлюз
закрылся.
"Мне, кажется, удалось завести с ним контакты.-- горделиво сообщил джин.--
Низкоуровневое соединение, миллионы машинных кодов. Эта железяка слишком глупа
для высокоуровневого киберадаптера. Теперь прошу пожаловать в его уютную
кабину."
На бедный глупый кран тут же налетела целая орда транспортных тележек,
которые стали ломать ему ноги, а в дверь кабины впился паукоробот-ремонтник,
пытаясь разделаться с ней при помощью плазморезки, вылезшей у него из "глотки".
Похоже, все оборудование станции "Медуза" вошло в раж взаимного истребления.
Данилов метался по кабине, пока скорость осевого вращения станции не упала и
вместе с ней центробежная сила. Агрессивные устройства стали разлетаться в
разные стороны.
Последняя плюха со стороны разъяренных тележек и Данилов полетел вместе с
краном. Они удачно столкнулись со стенкой отсека, размазав паукоробота, и на
подгибающихся крановых ногах наконец добрались до осевого стержня и "главного
