множество пузырей, в которых сидели жуки.
Он бросился в медпункт, фельдшерица, не дослушав переживания, отправила его
проспаться. Тут "жук" снова уселся ему на плечо и молвил человечьим голосом:
"Гнусно умрешь, если не послушаешься. У кого яд, у того и противоядие...
Разбудив начальника, скажи, что отбываешь домой на три месяца. Потом следуй за
мной. За хорошее поведение сохраню жизнь".
Не чая спасения от официального здравоохранения, В.В.Лучкин выполнил все
задания в точности. Даже с некоторым подобострастием на лице забрался в
капсулу, намереваясь получить курс лечения. Направлявший его всю дорогу "жук"
сделал еще один укол, и в момент старта Виктор Васильевич уже почивал сладким
нарколептическим сном, во время которого молекулярные машины переводили его в
состояние холодного биостаза.
Блок 3
Человек, который был еще совсем недавно капитаном космокавалерии, теперь
являлся патриотом деревни Пустомержа, что затерялась где-то на просторах
ленобласти.
Обрыдло деревенскому патриоту в городе, надоело все, хоть это и областной
центр. Добраться бы с ветерком до родимой Пустомержи, помыться-попариться в
баньке, заглотить чекушку да упасть рыльцем вниз, в спелые хлеба. Желательно не
одному упасть, а с Настюхой со свинофабрики. У них взаимное чувство имеется,
как пить дать. В прошлом месяце, когда был пожар на складе и угорел Пахомыч,
она об своем чувстве дяде Вите знать дала. С ласковой-ласковой улыбочкой лила
ему на ожоги студеную воду. Его, правда, от такой помощи чуть Кондрат не
хватил, но она же хорошего ему хотела, а потом виноватой себя ощущала. Шептала
густым голосом: "Глупая я", а он хватал ее забинтованными руками за тугие
телеса. Время, что говорится, не терял, пользуясь правами пострадавшего. А
потом дядя Витя любовную историю почти загубил вот этими самыми руками.
Принялся он на свою голову сочинять книгу про пожар на складе. Начиналась книга
так:
"Директор совхоза вздрогнул, когда жар девушкиного тела прошел сквозь его
пиджак. Он не хотел потакать ей накануне рабочего дня, поэтому отстранился.
Однако горячие, как блины со сковородки, губы Насти догнали щеки директора.
Зазвонил телефон. Наверное, из района, подумалось ему. По их головам бегали
мухи. Вот если бы надо было выполнять план по мухам, а не по зерновым,--
помечталось директору. Телефон не унимался, звонки напомнили о тревожном
положении на свинофабрике, об отставании в заготовке кормов. Директор отодвинул
Настю, помял папиросу, не спеша закурил. Потом взял со стола газету и стал
читать вслух числа, сообщающие о неудовлетворительной работе девушки и ее
односельчан. Наконец он стал объяснять Насте механизм ценообразования. "Что ж
ты со мной делаешь, любимый",-- сказала девушка и хихикнула".
Зачитал дядя Витя такое начало Насте, а она чего-то обиделась, кинула ему в
лицо семечки и ушла. Расстроенный дядя Витя писательское ремесло отставил и
занялся системотехникой на свинофабрике, благо всякого оборудования начальство
навыписывало и сложило под навес в ожидании, пока идеи овладеют массами. Масса
не масса, но дядя Витя порадовал начальника своим почином. Вот и работницы дали
наказ, чтоб их тяжелый труд полегчал и проходил весело.
Инициативный мужчина, улыбнувшись девушкам, начал мастерить.
Перво-наперво оприходовал коробочки, на которых значилось: "Биоинтерфейс
"Миг-50". Устройство трансляции биологических сигналов в технические системы".
Дядя Витя где-то, как-то, что-то понял, вынул из коробок блестящие пластинки,
прилепил их свиньям там, где щетины поменьше.
Распаковал модули, смонтировал согласно инструкции, вставил процессоры в
слоты, подсоединил "железо" к сетевому кабелю, загрузил объектные адаптеры и
рванул рубильник. Система зафурычила, экраны замигали сообщениями о доступе в
самые престижные банки данных. Задачу всей технике дядя Витя поставил
благородную: "Ни один позыв свиньи не оставит нас равнодушными". И потекла
красивая жизнь, любо и недорого посмотреть.
Хряки и хрюши, как господа и дамы, вовремя накормлены-напоены, хорошо
побриты, внимательно помыты, уложены спать и убаюканы песней колыбельного
содержания. Дядю Витю начальники уже не хлопали по шее, а старательно жали ему
руки. Народ, в свою очередь, за достигнутые успехи прозвал его "свинячья мамка"
и "свинский кудесник". А Настюха, бывало, подойдет сзади, повернет ему голову
до хруста в шее и схватит жаркими губами за лицо -- при всех. Работницы
смеялись и приговаривали: "Смотри не проглоти случаянно своего ученого".
Но недолго длилось счастье дяди Вити. В свиной колбасе стало попадать на зуб
что-то неколбасное. И сало и шпиг - с помойным душком. И от торговли претензии
пошли, что в свинине - ноль свинины.
Директор совхоза сходил на свиноферму и упал в обморок.
Оказалось, что система изготавливает колбасу и другие мясопродукты, из чего
угодно, только не из свиней.
Система разит направо и налево любую другую живность: кошек, тараканов,
крыс, собак, голубей, лошадей. Даже алкоголик-сторож пропал без вести где-то в
этом районе. Живность заманивается всякими приманками, потом всасывается
пневмозаборником в специальное помещение и там бьется насмерть током. Кроме
того, необходимые белки, жиры и углеводы добираются с помощью пневморукавов из
баков с помоями и выгребных ям.
На следующий день собрались у свинофабрики мясники. Крепкие бородатые мужики
с ножами и топорами пошли в атаку со всех сторон.
И захлебнулись в жидком навозе, которым система залила подступы к
свинофабрике.
Тогда вертолет спустил мясников сверху. Они разобрали кровлю, и пошла
кровавая потеха.
Мясники резали по плану и сверх плана, всех бы поубивали, если б дед
Прогресс не вступился за животных. Вспомнил дед лихую молодость и начал садить
по окнам с двух дробовиков...
Явилась -- не запылилась комиссия из областного центра и начала копать да
вскрывать.
Вывод был однозначен: мысленные протесты свиней против смертной казни
показались системе крайне убедительными. Особенно после тщательного копания в
банках юридических данных и знакомства с женевской конвенцией.
А вообще-то биоинтерфейсы предназначалась для людей, сельских механизаторов,
а не для каких-то хрюкающих тварей.
Местные начальники получили по выговору и поникли головами, обиделись. Никто
им ничего толком не объяснил, а сами опять не сообразили. А почему не
сообразили?
Потому что старшие товарищи учили их не соображать, а выполнять
производственные задания. Так решили участники совместного распития
традиционного утешительного яда в здании районной администрации.
Председатель совхоза вместе с руководителем комиссии съездили потом на
рыбалку. Клев был хороший, и хотя отправились они злые, но по ходу дела
успокоились и даже подружились.
Поэтому ограничились увольнением заместителя по правам животных. Ну, а с
дяди Вити чего возьмешь?
Сам же дядя Витя мучался мыслями: то ли оболочка хотела его подставить, то
ли свиньи действительно ничем не хуже людей. В любом случае надо доставать
мощное программное обеспечение для более тонкой обработки свинских желаний, и
совмещения их с общественными потребностями...
Директор ему на это официальное добро не дал, даже руками замахал, мол,
прочь с глаз моих, постылый. Дядя Витя решил все устроить частным образом,
чтобы облагодетельствовать родное хозяйство внезапно, на манер сюрприза, а
заодно и честь свою спасти. Собрал монатки, для прикрытия миссии взял заказов
на покупки у односельчан. Настюша, смущаясь и краснея, как маков цвет пополам
со свеклой, сама попросила привезти ей полупрозрачные трусики пятьдесят второго
размера.
Отягощенный заботами ворвался дядя Витя в город на рейсовом вертолете. Прямо
в аэропорту ровно улыбающиеся служительницы прилепили ему к запястью маленькую
пиявочку биоинтерфейса (БИ), чтоб его кибероболочки понимали. Пиявочка пощипала
кожу и приросла почти что намертво.
А за ухом дяде Васе приклеили радиосетевой приемник-передатчик, токер, чтобы
он получал в звуковом виде распоряжения тех самых оболочек.
После того чувствовал на себе дядя Витя день-деньской неусыпное внимание,
что свинка в его хозяйстве. Кругом, как оказалось, понатыкано рецепторов этих
оболочек, получающих сигналы от его биоинтерфейса. Да и видеодатчики
подглядывают, когда впрямую, когда исподтишка. И через токер оболочки ему без
устали долдонят, как ему уцелеть среди всех опасностей -- будто он не в городе,
а в джунглях.
Туда не ходи... сюда ходи... не останавливаться... постой... отдохни... не
трожь... хватай... дыши... не дыши... И в самом деле, оказалось, в городе
хлопот побольше, чем в джунглях.
На лифтах и самодвижущихся дорожках едут люди и товары во всех направлениях.
То трубу прорвет, то кислотный дождь окропит, то воздух вдруг станет нехороший,
то солнце неприятное.
Повсюду дядю Витю не только спасают, но и умиротворяют, чтобы не было
стресса. Приятный свет, даже в самом глухом закоулке, прямо из стен сочится;
ненавязчивая музыка, которая слегка щекочет мозжечок, как будто из тротуара
льется; благовония пованивают, создавая легкий дурман; какие-то металлические
штуки, похожие на цветы, раскрываются и захлопываются, мелодично позвякивая, и
даже сообщая, что их нельзя трогать руками.
А в токере каждые полчаса непонятный, но приятный бубнеж под названием
"мантра" -- дядя Витя удивился, что индийский мат столь здорово звучит. И от
такого непрерывного кайфа спорить не хочется, хотя иногда и надо...
Пошел дядя Витя на выставку-продажу программного обеспечения, что на первом
этаже в Эрмитаже, а какая-то надзирающая оболочка его туда и не пустила вовсе.
Ударила поролоновым кулаком по шее и словами уязвила: "Эй, куда попер? Ошибся
адресом, милок, тебе в греческий зал". В общем, куда надо не попал, со
специалистами не посовещался. Хотел подловить какого-нибудь у входа, но
специалист, завидев интересующегося дядю Витю, сразу шарахался.
Пришлось взять некий кибернетический объект с элементами искусственного
интеллекта у небритого спекулянта под большой кавказской кепкой. Волнительная
проверка покупки откладывалась до живого эксперимента в Пустомерже.
Тут дядя Витя стал впервые ощущать, что оболочки он, в общем-то, не любит.
Одна из них заслала его в город, а другие принялись куражиться. Но при всем
неудовольствии запросы односельчан предстояло удовлетворить в точности.
После общения со спекулянтом дяди Витина мошна сильно сморщилась и похудела.
По такому случаю нашел он центр общественной помощи, где выбил особую чип-карту
"для социально слабых и умственно отсталых". С такой картой можно жить по
потребностям, не имея особых способностей.
Отправился потом в большой магазин. Прочитал дядя Витя про нормы отпуска
товаров по чип-карте, но решил на этот раз не быть чайником и слукавить. Зашел
один раз, отоварился, оставил пакеты в камере хранения. Снова сделал ходку в
магазин и спрятал пакеты, и опять повторил операцию. А на выходе, уже после
кассы и камеры хранения токер шепнул ему: "Ты сам этого хотел".
Луч лазера создал канал ионизации, сверкнула зеленая молния и сраженный ей
дядя Витя пал на землю едва живой, рассыпав вокруг себя покупки. Прибежали
контролеры, охранники, одели шляпу на сотрясенную голову дяди Вити, проверили
чеки, сличили его портрет с физиономиями, находящимися в розыске. Потом вложили
ему сумки в руки и вывели за дверь, чтобы он шатался уже на улице.
-- Во паскуда, три раза туда-сюда просвистел, и никто ничего не заметил.
Нет, надо было ему еще рыло начистить,-- сказал охранник.
-- Как бы нам самим рыло не начистили. Ведь молнией-то можно звездануть
только уголовника, а такого олуха, как этот, лишь предупредить звонком. Хорошо,
если он деревенщина неотесанная и в суд не подаст,-- резонно заметил директор и
обернулся к системотехнику.-- Ну, так почему ведете огонь по социально слабым и
