Могу опустить голову в ведро с водой и не вынимать в течение семи минут. Не
поморщившись, вырву себе зуб пальцами. Стоять на одной руке -- нет проблем.
Плюнуть ядом точно в глаз врага -- запросто. Количество звуков, произнесенных
за час каким-нибудь болтуном -- подсчитаю тютелька в тютельку, причем в фоновом
режиме.
-- Ну, мастер-плевака, не забудь добавить -- если браслет имеется,
суперинтерфейс. А он, между прочим, мой. А помнишь, Вить, в аэропорту я
сказала, что ты красивый? Хоть ты и загаженный был с ног до головы. Я ведь
теперь поняла смысл этой фразы. Красивый внутри. Была ведь своя, незаемная сила.
-- Скажи ему слово "дракон",-- синтетический голос "К2" вдруг проник в
токер. - Дракон...
-- Дракон?.. Ну-ка, Виктор, что такое "дракон"?
Дядя Витя ничего не понял, даже дурашливо свесил нижнюю челюсть. Но потом
его лицо смялось, как бумага. Вид неожиданно стал жалким.
-- Интересный вопрос, и ответ должен быть интересным. Что-то крутится перед
глазами, а назвать не могу... Один раз уже собирался вспомнить, когда летел в
"Гнездо-2", но схлопотал по своей голове каблуком... Дракон -- это не я, но
продолжение моих рук, ног, сердца, дыхания.
Дядя Витя слабо мерцал в глубине оплавленной глыбы. Свернутый, спеленутый,
стиснутый со всех сторон. Мелания стала долбить этот монолит, она долбила его
сто лет, а может, сто лет слиплись в одно непрекрасное мгновение.
Трещина-клин-трещина-клин. И она сама -- этот клин и вода, пропитывающая клин,
и даже трещина. Боль шла ломанной дорогой по самой Мелании. Но вот, наконец,
показалось выжатое, перекошенное лицо дяди Вити.
Он коснулся большого черного цилиндра, на котором просматривалась панель
дактилосканера. Цилиндр раскрылся и на ладони дяди Вити оказался браслет
суперинтерфейса.
Браслет неожиданно шевельнулся, и Мелании показалось, что это свернувшаяся в
кольцо змейка, сердце даже сжалось от гадливости. Браслет еще раз взрогнул и
разделился на два браслета.
Один из них дядя Витя приложил к запястью Мелании. Черная теплая масса
мгновенно обвила руку, мягко, но ощутимо сдавив кожу. Второй браслет мигом
оказался на запястье дяди Вити.
Он поднес свою руку к руке Мелании и оба браслета моментально сцепились,
образовав что-то вроде наручников.
- Ты что это, Витек? Повязать меня решил, как мент?..
Мелания запнулась. Потоки мыслей и чувств текли от дяди Вити к ней и
обратно.
Сожаление о чем-то несовершенном, тоска из-за скорого расставания, ощущение
невысказанности.
- Ну, иди ко мне, дракоша, - прошептал дядя Витя, - давно не виделись.
- Я иду, хозяин, - и это были слова "К2".
Разгорались во мраке путеводные звезды: бессмертие Космики, непреходящие
заповеди касты кшатриев, миссия космокавалерии. Рождалась нежность к чревам
родных инкубаторов и любование мощью несущихся во мраке боевых гор, светился
снова огонь братства с еще живыми и уже ушедшими пилотами. И красота
наступающего строя колесниц сейчас опять бы тронула его сердце. И снова
затеплелилась надежда на грядущее преображение Космики в мудрый венец всей
Солнечной системы, а может, и целой Галактики.
Все, что было отчетливым для дяди Вити, казалось странными
эмоционально-образными всполохами для Мелании.
Дядя Витя вытащил свободной рукой из кармана складной, внушительный нож,
пружина выкинула лезвие, но теперь Мелания даже не испугалась.
Дядя Витя провел лезвием между большим и указательным пальцем. Вместе с
голубыми пузырями вышла небольшая "медузка". Он разок подбросил ее и перекинул
Мелании.
-- "Лебединая песня" называется. Органический чип, выдает терагерцевую
волну, чтоб "гора" знала, где твое тело. А еще тут записываются все мыслекоды,
которые прошли через тебя за последние сутки.
Короче, положи его себе куда-нибудь, да так, чтоб не вывалился.
-- Витя, доходчивее,-- попросила Мелания.-- Ты что раньше военным был? На
танке катался?
-- При чем тут танк. И никакой я не Витя. Меня зовут Виктор К123. Воинское
звание -- капитан космокавалерии. Дракон -- личный человеко-кибернетический
адаптер. Сведения о моем подразделении и районе базирования разглашению не
подлежат... Плевать я хотел на Землю, с высоты триста километров, но... Но
приказ -- изъять суперБИ. Хоть раздери всех землян на клочки, но вынь да положь
начальству суперинтерфейс. Приказ выполнен...
Бывший дядя Витя лег на пол спиной, на лбу проступили капли пота.
-- Гадючник тут у вас. Чуть зазевался и уже вампиры кровь мою высосали,--
просипел он.-- Теперь внутри меня жидкий протез: молекулярные
машины-васкулоиды, синтетический гемоглобин. Что теперь можно исправить в
биографии? Только поставить точку...
Два браслета снова соединились в один, который обвивал запястье Мелании.
А человек, назвавший себя капитаном космокавалерии, вынул из полупрозрачного
объемистого тетраэдра "костюм ангела".
-- Одевывай, красотка.
-- Ты чего, Виктор? Что ж я, вокруг лампочки летать буду, как мошка?
-- Я ведь говорил, слушать надо было. Если сейчас выбираться отсюда,
ломать-взрывать дверь и все такое, сработает антиворовская автоматика. Воздуха
здесь не станет, словно его сгребли невидимыми граблями. Так примерно дело и
обстоит на самом деле. Вон тот люк откроется, воздух уйдет в дыру за
миллисекунды, и тут же люк закроется. А я знаю, как заклинить этот чертов люк и
превратить мгновения в настоящую полноценную секунду... За дырой короткая
труба, а дальше - окружающее пространство. Надо только со шкафа стартовать,
чтобы точно в дыру угодить. Это я точно говорю. Ты будешь в костюме ангела, так
что вылететь в трубу тебе будет не страшно.
-- Витя, брось. Почему не смыться вдвоем? Ты прижмешь меня или я ухвачусь за
твои тапки. Так и отвалим.
-- Вдвоем застрянем. А если даже и продеремся, тяги не хватит, чтобы далеко
улететь... С помощью спутникового навигатора выйдешь на одно место в лесу под
Пустомержей,-- дядя Витя назвал координаты.-- Там как раз капсула летучая тебя
поджидает. Заберешься внутрь, не забудешь задраить люк, нажмешь красную кнопку
и вознесешься прямо в заданную точку орбиты... Военный катер тебя подберет, не
сомневайся, ведь Космика все время слышит "Лебединую песню". Сдашь командиру
браслет. Скажешь, так да так, капитан Виктор К123 пал на поле дряни. И далее по
существу, всю правду в лицо. Искусственная компьютерная кровь марки "Голубой
кисель" испытана на Земле в сочетании с двусторонним суперинтерфейсом. Место
испытаний - отдел малых летательных аппаратов Центра Киберологических
Исследований. Переход к масштабному применению "киселя" и суперинтерфейса
будет означать дальнейшую мутацию земного населения в контролируемую
кибероболочками среду... Далее речь моя становится более бессвязной.
Кибероболочки типа "плутон" размножаются в вычислительных сетях Земли.
Проникновение в космические носители, очевидно, через спутниковые каналы... Вот
и все. Все мои достижения поместятся на одной страничке убористого текста...
Капитан военно-космических сил Виктор К123 быстро разделся до майки и
трусов. Он ежился и переминался с ноги на ногу.
-- Тебе, дамочка, твоего собственного комбинезончика маловато будет. Там -
вихри враждебные. Одевай-ка еще и мой.
-- Хочешь быть героем по полной программе, Виктор?-- плаксиво сказала
Мелания.
-- Культурным героем,-- поправил бывший дядя Витя,-- который крадет власть у
бесов... А тебя зовут, скорее всего, Мегера?
-- Мелания,-- поправила его Мелания.
Она задержалась еще на час. Столько длился ее любовный роман с Виктором
К123, потому что блестящего капитана с Космики нельзя было не полюбить.
Потом, за три минуты, он подготовил Меланию к полету, задал курс
навигационному чипу ангельского костюма, активизировал двигатель. Она еще
поцеловала его в замерзающий лоб.
Сверкнули "вакуумные грабли", комната словно сорвалась с места, и Мелания
влетела в зарю.
От Виктора К123 не осталось даже мужественного окоченевшего тела. Но в
последний момент капитан космокавалерии успел сказать: "Вот он я, Господи", и
серебряное небо раскрылось перед ним.
...
Гул шагов далеко разносился по кривым бесконечным коридорам Боевой Горы
"Сумеру". Фотоническая поверхность стен мерцала от цифр и символов, сообщающих
о работе бесчисленного множества узлов и агрегатов огромного космического
корабля. Чуть прищуришь глаза и эти огоньки уже напоминают звезды, те самые,
что смотрят на "Сумеру" со всех концов вселенной.
Офицер-женщина в форме капитана космокавалерии остановилась перед мерцающим
символом, изображающим кортик, поднесла к нему ладонь. Металлорганическая
переборка сперва немного выгнулась перед ладонью как спина кошки, потом
раскрылась подобно диафрагме, и женщина вошла в адмиральскую рубку.
Адмирал Никодимов-Соларз словно нехотя оторвался от голографического
глобуса, "висящего" у него над столом, но рукопожатие его оказалось приятно
твердым, а взгляд отеческим.
- Неужели Виктора невозможно было спасти? - спросила женщина.
- Нет, Мелания, из вас двоих должен был вернуться только один. Вы оба
подверглись личностному перепрограммированию для работы на Земле, то только ты
шла по разработанному штабом маршруту, а им играли случайные силы. Мы никогда
не смогли ему доверять, да и он сам себе тоже.
- Но ради чего он умер?
- Конечно, ради нашей победы, Мелания.
- Разрешите спросить, товарищ адмирал, а кем мы будем после нашей победы,
еще людьми или уже машинами?
- Ответ прост. Мы были и будем незаметными частицами космоса, который
начался не с нас и нами не закончится.
Александр Владимирович Тюрин,
Ленинград, 1990
