все остальное -- тенями на его поверхности.
Оболочка управления рукопашным боем хотела, чтоб боец представлял себя
ворохом трубочек с текущей по ним жидкостью.
Оболочка управления ходьбой по канату считала дядю Витю конструкцией из гирь
и рычагов.
Однажды Николай Епифанович привез дядю Витю на магистральное шоссе номер три
и предложил рвануть с одной обочины на другую.
-- Мне что, жить надоело, по вашему мнению? -- засомневался дядя Витя.--
Машины-то сплошным потоком, и скорость за сто, им даже затормозить никак. И
караванов много, на десять машин один водила. Остальные на автопилоте едут.
-- Это их проблемы. На твоей стороне оболочка, контролирующая движение, она
тебя выручит.
-- Но почему меня, а не их?
-- Потому что ты ей как брат, ты с ней одной крови, понял?
И дяде Вите захотелось поиграть с парнями в кабинах тупомордых грузовиков.
Что играть на восьмиполосной магистрали куда тяжелее, чем на губной гармошке,
он понял сразу. Кое-как проскочил первую полосу, потом немного затосковал.
Машины проносились мимо него с ревом и возмущенным пением клаксонов.
И тут дядя Витя окончательно понял, что назад дороги нет, и в прямом, и в
фигуральном смысле. Оставалась только вера...
Он стал большим, а восьмиполосная магистраль маленькой. Машины, как букашки,
бежали у его подошв. Толчок из глубины, и он переступил через ряд. На пятой
полосе его притормозило, будто башмаки прилипли, схваченные крепким клеем. Он
на момент вернулся в действительность. Водители, ошалев от его дурости, орали,
оголяя зубы до десен, тянулись руками, как на баскетболе, показывали пальцами,
чтобы он оставался на разделительной линии, пока его не заберет вертолет или не
подберет мостовой автокран ГАИ. Но тут дядю Витю опять понесло в воздушный
хвост после одного автомобиля, впритык к носу следующего.
Кто-то из водителей не выдержал, тормознул и повернул. И заварилось:
заскрежетало железо о железо, машины вставали на рога и поднимались на дыбы,
обрушивались на крыши других машин и еще подпрыгивали на них. Что-то лопалось и
разлеталось, пробивались языки пламени, били фонтанами пенотушители,
захлебывались ухалки и сирены. А дядя Витя уже соскочил в придорожную канаву и,
слегка пригнувшись, мотнул в ближайший лесок, где вскоре принял поздравления
тоже счастливого Николая Епифановича, который пересек страшную трассу по
подземному переходу.
-- Ты прекрасен, как кибер, Витька, я действительно тобой восхищаюсь. Ну,
что, аппетит к этому делу пришел? -- рассыпался профессор.
-- Еще как пришел, дерзать хочу,-- звенящим голосом рапортовал дядя Витя.
Далее его выпускали побегать на кольце автогонок "Формула-101"; швыряли с
самолета без парашюта, а парашют кидали следом; бросали с камнем на шее в омут,
и где-то на дне, в мутной жиже надо было нащупать акваланг; запускали в шляпе и
трусах в террариум с королевскими кобрами, а также к некормленной акуле в
аквариум. В клетку ко льву с одним слезоточивым спреем в руках тоже заводили.
Запирали в сарае и затем устраивали поджог со всех четырех сторон, натравливали
на него каратиста с красным поясом и двоих боксеров-тяжеловесов; предлагали
вскарабкаться по стене высотного дома в дождь. В спящем виде заносили в
катакомбы без фонаря и спичек, и оставляли там среди скелетов ранее
заблудившихся лиц. Из всех передряг и поединков дядя Витя, как и положено
супермену, выходил с честью, с улыбкой, с чистой совестью.
За все достижения его крепко любила крепкотелая блондинка Алиса, переведшая
с помощью гормонов остаток сала в рельефные мускулы. Она тоже не хотела быть
такой, как все. По утрам жених и невеста занимались кик-боксом в спарринге.
Заработав от прекрасной дамы по морде, дядя Витя приговаривал, сплевывая:
"Попробуй не полюби тебя".
-- Совершенный ты наш,-- уважительно называл его Николай Епифанович и
прикалывал ему к майке почти настоящие медали за покорение воздуха, воды, земли
и огня.
И даже Маша сменила гнев на милость, ласково приговаривая:
-- Сделали мы все-таки из дерьма конфетку...
Блок 19
Бациллу и Буку вскоре отпустили. Свидетелей их многочисленных преступлений
не нашлось, поэтому братков не сосватали со статьей. Однако Бацилле и Буке
хотелось есть и все такое.
На привокзальной площади друзья-бандиты повстречались с Меланией -- все трое
заходить в фешенебельное здание опасались. Братки рассказали Мелании, кого и за
что посадили. Кожаный закосил под психа и едва не ушел из сачка. Но так
увлекся, что его отправили на перепрограммирование мозга. Сверхтонкой иглой
ввели ему в мозг диффузный киберимплант, короче приконнектился и начал шарахать
по нейронам... Короче, пахан сбрендил по-настоящему, с гарантией и надолго.
Остальным членам банды навернули срока на полную катушку.
Мелании тоже жилось не просто. Но она уже научилась смотреть на все
происходящее издалека, без пристального внимания и тонких переливов эмоций. Из
этой дали она дистанционно управляла телесным объектом по имени "Мелания".
Телесный объект жил там, где не требовали документов -- на дне общества. Там и
не пахло оболочками, но зато обитало сонмище сомнительных ароматов.
Днем объект "Мелания" функционировал в ассенизационной артели -- в люках,
трубах и коллекторах. Ночью -- наводил макияж на трупы. Товарищи по бригаде
вытаскивали и укладывали жмуриков рядком, а Мелании предстояло окатить их из
шланга специальным косметическим раствором. От него бывшие граждане становились
глянцевые и яркие, будто красавцы с журнальных обложек. Если переборщить с
раствором -- то как глазированные сырки.
Сидя в такой экологической дыре, не скажешь, конечно, что рулишь собственной
жизнью. Однако, ты уже не в чужой колоде карт, и не в ряду пешек на чужой
доске. Обстоятельства не трогали Меланию, она обитала внутри нуля. И Кот, и
светлой памяти Петух давно превратились из защитных приспособлений в меньших
братьев. Ей казалось, что она понимает их. Может, и не казалось. Иногда
подойдет Кот, потрется о ногу, мурлыкнет, дескать, не горюй. А то и стащит
где-нибудь для нее конфет, хоть она и не просила.
-- Про должок не забыл, Бацилла? -- спросила Мелания.-- Или тебе тоже
продули мозги? Где роллер, где браслет? Отвечай, когда дама спрашивает.
Конечно, Бацилла сейчас помнил только о том, что в следственном изоляторе
"дамы" назначаются местным блатным авторитетом. Но голос Меланьи был
агрессивным. Примерно так с Бациллой разговаривала женщина-следователь. К тому
же из сумки выглядывала, прицельно прищуриваясь, злобная физиономия Кота.
-- Не ершись, красотка, лучше улыбнись нам, -- Бацилла кончил жевать губы и
ощерился.-- Роллер в аккурат вернется к тебе, будешь довольна. А браслетик
твой, наверное, у ментов, с них и требуй. Возьми да приголубь меня душевно, я
тебе новый куплю. Сука буду, не совру.
-- Ты лучше купи себе носовой платок, а то сопли по лицу текут, подбирать
пора,-- отрезала Мелания.
Представителям "фраерского" сословия Бацилла никогда ничего не отдавал,
поэтому краснел и мялся, когда выкатывал роллер из укрытия.
-- Вот ты и совершил свой первый добрый поступок,-- нахваливала Мелания.--
Чувствуешь, как радостно бьется сердце -- новый человек в тебе рождается.
Теперь подсчитай количество своих нехороших поступков и составь план добрых дел
на пятилетку. Когда-нибудь станешь примером для юношества.
-- Ну, мы пошли, - торопливо сказал Бацилла.
-- Горючее-то на нуле,-- сказала Мелания,-- ты за чужой счет неделю
забавлялся, теперь заправляй.
-- Вот пристала, клещ энцефалитный. Где я тебе деньги-то возьму? Это ты
можешь в любой момент на панели заработать. Вон какие ноги красивые, не то что
у меня.
-- Тогда кати роллер сам. И ты, Бука, присоединяйся. Вперед, бурлаки, с
песней-стоном.
Бандиты ругались грязно, но шепотом. Они прокатили роллер метров сто, когда
рядом с ними неожиданно остановилось такси. Из него вышел задумчивый шофер и
стал пускать табачный дым, время от времени отвешивая пощечины своей машине.
-- Кто тебя обидел, мужчина? -- поинтересовался Бука.-- "Крыша" не нужна?
-- Ничего не понимаю,-- с нарастающей интонацией несколько раз повторил
таксист.
-- А кто понимает? Я, что ли? Или вот он? -- успокоил таксиста Бука.
-- Меня машина не слушается. Мне надо на проспект Совестливых, а автопилот
все время мешает. Дескать, ситуация аварийная. И везет, везет куда-то. Вот я
уже здесь оказался, около аэропорта.
Блин, а у меня вызов на проспект Совестливых... Нынче, если не смотаешься в
какой-нибудь дальний конец -- туда, где робобусы не ходят -- то и навара не
будет, день впустую.
-- Это судьба, кореш, против судьбы никак,-- уверенно определил Бацилла.--
Но мы твои ангелочки-хранители. Ты сейчас нам турбинного топлива нацедишь, а мы
твоего автопилота замочим.
-- Ага, сейчас девка скажет: "Посмотри на воробушка", а тот громила мне по
кепке гаечным ключом. И ни топлива, ни машины,-- насупя брови, произнес таксист.
-- Ты чего, мы же правозащитники. Разве не видно? -- спросила Мелания.
-- Ага, намедни меня как раз надрали двое, блин, правозащитников. Едва я
браслет уронил, как этот профессор со своей бабой прямо из-под ног
драгоценность выдернули. И давай права свои качать.
-- Ну ты врать, - похвалил Бацилла, - да у такого как ты, жадюги, хрен что
выдернешь, у тебя ж клещи вместо ног.
А Мелания уже проверяла борт-компьютер такси.
-- Эй, таксер, тут у тебя вирус сидит, поэтому автопилотская программа
глючит... Сейчас я его грохну... Так кто у тебя сокровище увел?
Таксист охотно рассказал про жлоба-профессора, который даже безделушку
отберет, а у самого двухэтажная хата на улице Платона, с лужайкой, где не
картоха подрастает, а цветочки по три рубля.
-- Все, компьютер я тебе до ума довела, "муму" твое выслушала. Награду
давай,-- сказала Мелания и уточнила.-- С тебя канистра.
-- Давай, давай, пижон, как договорились,-- поддержали Меланию грубые братки.
Таксист охотно повиновался, даже сказал "спасибо" и скрылся с глаз с большим
ускорением. Правда, чуть погодя донесся звон, характерный для витрин, в которые
впиливаются автомобили.
-- Внимание, воры,-- скомандовала Мелания.-- Упомянутый водилой браслет --
скорее всего, моя вещичка, суперинтерфейс. Кто понимает -- это власть над
оболочками. Короче, мне - власть, вам доход от нее. Кто не совсем дурак,
записывайся ко мне во временное бандформирование.
Не-дураки понуро качнули головами. Потом переглянулись и качнули уже
уверенно. Мелания поняла, что воровская мысль опять на высоте. Ее товарищи
сообразили, в какой момент они ее "сбросят с коня", чтобы выгодно сдать
суперБИ. Это ее вполне устраивало, с коня может свалиться любой.
Теперь можно было начинать с "профессором"...
Сперва Мелания незаметно осмотрела особнячок на улице Платона. Потом
отследила маршрут "профессора" от дома до работы. То был Центр Киберологических
Исследований.
-- Бацилла, пора тебе внести пай в наше товарищество,-- сказала Мелания на
ежевечерней сходке бандформирования.-- Мне нужен "жучок" -- простенький
радиомаяк на теплоэлементе. Ну и пеленгатор заодно.
Бацилла оказался исполнительным товарищем и притащил то, что требовалось.
-- Я тебе, моя Бациллочка, хорошую характеристику напишу -- когда в органы
загребут, тебе зачтется.
Соратник возмущенно захрипел...
Николай Епифанович выезжал из своего притопленного в земле гаража и
находился, как стало уже обычным для него, в полете приятных мыслей. Еще бы,
один его шаг равен долгому и унылому бегу толпы к великой цели, к ВОРу. Его
деяния пора в новое Писание заносить. Будет там и прах земной, в который он
жизнь вдохнул -- Витька-болван.
"Поверь -- и получишь власть над стихиями". Как бы не так, Витя, разбежался.
Власть не получают в подарочек за хорошее поведение. Ладно, поиграй еще,
Витенька, а потом и мы поиграем.
Товарищ Бельков, сокол ясный, тоже хотел вечно порхать в Великом
