процесс.
-- Я лечился,-- сказал старший инспектор, но понял, что выглядит
неубедительно, и стал говорить отрывисто, почти гавкать.-- Я просил вас оказать
мягкое содействие, а вы накуролесили больше, чем сам преступник.
-- Согласен. Каждый из нас наколбасил больше, чем сотня дядей-Витей, вместе
взятых.
-- Вы вели себя, как головорез, террорист и предатель.
-- Вот именно. Только наоборот. Не головорез я, террорист и этот, как его,
но специалист, но сотрудник отдела особых операций. Долбонам из регионального
отдела мы, конечно, не скажем, как мы их облапошили. А вот Центр, я уверен,
поймет такое развитие событий.
-- Центр не поймет никакого развития,-- горестная складка прорезала лоб
Феодосия,-- потому что Центр не знает начала. Я не успел связаться с ним.
Эта новость не очень подкосила Освальда. Он чувствовал, что уже не пересядет
на другую половину стола. Центр обязан... когда-нибудь поймет... если нет, то
это центр стада, которое прет неизвестно куда.
-- Ну так свяжитесь с ним сейчас,-- зевнув, предложил Освальд.
-- Теперь, после того, что произошло? -- захныкал старший инспектор.-- Там
не любят, когда о таких крутых делах им сообщают полмесяца спустя, мол, примите
к сведению... Все, Освальд, тебе конец. Мои указания записаны. За них меня
разве что пожурят и переведут в аналитический отдел, в голове чесать. И ничего
компрометирующего ты на меня не повесишь, как ни старайся. Вообще, твою
кандидатуру мне вирус "К2" подсунул, когда я выбирал агента в картотеке.
Освальд не вздрогнул, а лишь задумчиво посмотрел в янтарную глубину пивной
кружки.
-- Меня не станет, а вы продолжите, как ни в чем не бывало, создавать ВОРа.
Как странно звучит на нашем языке Big Common Sence. Невзначай так перевели, но
метко. Вот, например, у одного знакомого инспектора этот недошенный ВОР
своровал способность думать.
-- Узнаю рулады. Только в прошлый раз я их слышал от одного настоящего
диверсанта и психокиберхакера.
-- Тише, Феодосий Павлович, не мешайте людям отдыхать нашими скучными
препирательствами. Меня поразило то, что не спросили "почему"? Почему я
поступал именно так, а не иначе. Как дошел до такой жизни. Вам разве
неинтересна моя аргументация?
-- Совершенно неинтересна. Я просто допиваю свою кружку. Ну, вот и
пообщались,-- Феодосий уже поднялся.
-- Зря вы так. Сегодня отличное пиво, заманчивая рыбка. Чтоб вы их все-таки
отведали в полном объеме, срочно перехожу ко второй части нашей дружеской
беседы. Вы, кажется, забыли кое-что. Феодосий Павлович, у вас есть жена по
имени Мелания. По крайней мере, две недели назад еще была. Не хотел бы вас
расстраивать, но такова селяви. Она проходила по делу дяди Вити, как
носительница суперинтерфейса. Правда анонимно, без указания фамилии и имени...
Сдается мне, чудесный браслет появился в вашей семье, когда она еще являлась
дружной и образцовой.
Феодосий рухнул на стул, как пригвожденный штыком и едва не опрокинулся на
пол. Освальд успел поймать падающего инспектора, после чего заботливо подвинул
к нему новую кружку.
-- Распроблядский браслет! Но вы не сможете это доказать, Фалько.
-- Во-первых, "cможете". Во-вторых, не имеете права оглашать всуе мою
фамилию. В-третьих, эпитет браслету вы очень удачно подобрали. Откуда его
принесло на нашу голову, теряюсь в догадках. Так вот, достаточно назвать вслух
фамилию бедной женщины и нашему региональному отделу все станет совершенно
ясно. Он мигом состряпает дело, если точнее криминальный сюжет с лихо
заверченной интригой. Послушайте, чего тут навернуть можно. У дяди Вити
оказывается целая кодла приспешников: секретный сотрудник ССС, некая Мелания,
и уж, наверняка, ее муженек, волк в овечьей шкуре. Сколько тут еще драматургии
осталось. Наверное предстоит громкий процесс: "покушение на будущее наших
детей", "не хотим ходить по одной земле с этими мерзавцами-извергами"...
Впрочем, возможен и другой вариант.
- Какой вариант? - застонал Феодосий.
- Еще более страшный. Если браслет окажется государственной тайной. Тогда
все свершится без публики, в присутствии только пары специалистов по тонким
ликвидациям. Тихий хлопок шприцпистолета, слабый едва заметный укол, сравнимый
с укусом комарика, и через полчаса инсульт, а если повезет -- инфаркт.
"Товарищи,-- споет потом полковой отпевальщик,-- ушел от нас светлый ум нашего
дорогого Феодосия ". Заодно и чистые руки, и горячее сердце, и другие части
тела уйдут гурьбой в объятия сапрофитов. Под гранитный обелиск.
Феодосий встал еще раз. Ему очень хотелось дать агенту кружкой в лоб. Тот
перехватил его мысль и слегка подвигал плечами, чем немедленно охладил пыл
старшего инспектора.
-- Ну, мир, дружба, братание в войсках,-- предложил Фалько.-- Сейчас еще по
пиву и перейдем к части первой -- позитивной и по-доброму волнительной.
Согласны?
-- Согласен,-- вздыхая, как беспокойный призрак, отозвался Феодосий и сел,
съежившись, будто из него выпустили воздух.
-- Я знаю, как вы думаете, Феодосий. У вас в голове идеология балета
"Лебединое озеро". Одни пляшут в белых трико, другие в черных. Тут -- злодеи,
там -- добряки. Тут лебеди белые, там жабы бородавчатые. Даже если дядя Витя
источает диверсионные мыслекоды, если даже ему помогает ужасный вирус "К2",
главное все-таки, какую стратегию имеет весь конгломерат кибероболочек.
-- Да бросьте вы,-- попросил Феодосий.-- У меня уже живот болит от вашего
пива, а вы тут перешли на откровенную поповщину.
-- Кибероболочки функционируют целенаправленно - это аксиома. Но даже
канареечке, вот с таким лобиком, понятно -- они это делают отнюдь не по нашему
плану. Отнюдь. Там, в сетевой вычислительной среде -- идут необратимые
процессы самоорганизации. И что это за процессы, много ли у нас времени
осталось на анализ? Мы же прикрыли свои ясные очи обеими руками, чтоб ничего не
видеть.
-- Вам платят совсем не за эти бредни.-- с отвращением процедил Феодосий. -
И платят неплохо.
-- Судя по округлости ваших щек, такой порок как бедность вам не
свойственен. Но поймите, в сетевой среде веет ветер творения. Каждое мгновение
он рождает новые формы цифровой жизни, невиданных информационных зверей,
которые эволюционизируют в сторону большей сложности и агрессивности. Можно
называть их "оболочками", но к оболочкам из наших технических проектов они
имеют такое же отношение, как стокилограммовый верзила к зародышу...
Феодосий поперхнулся и стал мучительно кашлять. Освальд любезно ухнул
ладонью по его спине. Потрясенный инспектор замер, выпучив глаза.
-- Настоящая кибероболочка -- это миллионы связей, обменов, информационных
мостов, как бы беспорядочно наводимых в каждый отдельный момент. Но этот
беспорядок на самом деле является эволюционным вектором, переводящим ее из
одного состояния в другое, более устойчивое. И не только ее, всю вычислительную
сетевую среду в целом.
-- Ну да, Илья Пригожин рукоплещет из гроба и машет учебником по теории
неравновесных процессов,-- буркнул старший по званию. - Давайте от теории к
практике.
-- Наша служба не оправдывает надежд, возложенных на нее ленивым бездумным
обществом. Под нашими внушительными фуражками мыслеемкость даже меньше, чем у
девушек из подтанцовки на футбольном матче. А ведь мы последняя опора общества,
которое хочет только потреблять, играть, радоваться, но не хочет думать.
Господи, да вы посмотрите вокруг. Дремлют наши сограждане, как сладкие ягодки в
собственном соку, втягивают калории, впечатления и выделяют фекалии. А кто еще
выделяет необычные мысли -- обязательно попадает в застенки нашей инквизиции.
-- Ох. Ах. "Выделение мыслей" -- замечательно. Еще "духовный жир" забыли.
Вам бы художником-примитивистом устроиться. Я и карандаш подарю.
-- Один такой художник нарисовал картину, повесил на заборе. И ее даже
коровы понимали... Феодосий Палыч, конечно, каждый из нас немного мыслит,
иначе невозможно было б спустить воду в туалете и купить колбасу в магазине.
Но я про другое, про "настоящие" мысли. Те самые замечательные мысли, что
постигают мир и смысл. Благодаря этим мыслям люди когда-то поняли, что бог
един, параллельные линии могут пересечься, а шары вывернуться наизнанку.
-- Вы устали, Освальд. Вам пора увольнятся. Вижу вас в деревне, в компании
четвероногих друзей. Вот там и проклинайте кибероболочки -- справедливыми
словами и гневным мычанием.
-- Феодосий Павлович, - Фалько поддался вперед, а его собеседник несколько
испуганно отшатнулся. - Мои доводы сегодня вы, наверное, спрячете в каких-то
своих закромах, но в один прекрасный вечер вы их непременно вспомните. Когда
снова столкнетесь с субъектом, известным как дядя Витя из деревни Пустомержа.
Огнедышащий змей, камни-людоеды, серебряное небо. Все это мысли, которые
взаимодействуют с сетевой вычислительной средой, которые воплощаются там в виде
каких-то информационных сущностей.
-- Значит, воздвигаем теперь дядю Витю-матерщинника на пьедестал, станем ему
пиво со стихами подносить. Кто икнет -- того казнить за оскорбление святыни.
Освальд подозвал киберрусалку с краном вместо носа. Она брызнула пивом в
кружку инспектора, не забыв прочитать ему стихи о пьющей, но доброй старушке.
-- Кстати, Феодосий Павлович, насчет пристрастия нашего крестьянина к образу
змея. Или дракона. В некоем тридевятом царстве люди воюют с помощью этих самых
драконов. Драконы понимают мысли людей.
Феодосий снова почувствовал, что ситуация опять осложняется. Этого он уже не
выдержит. Все, что угодно, только не сегодня!
-- Освальд, я тебе говорю как человеку -- меня тошнит. Меня почти рвет
фонтаном. Понимаешь, до меня уже ничего не доходит. Что еще за тридевятое
царство?-- и посмотрел мутными глазами.
-- Самое обыкновенное. Космика. Космические фашисты, согласно нашей прессе.
А они считают себя героями, гибнущими в борьбе против кибернетических
сатаноидов, которые гнездятся в кибероболочках.
-- Тьфу, заткнись, изыди. Я ничего не слышал, ты ничего не молол тут.
Посидели, попили пивка, отдохнули, это нормально,-- загундосил Феодосий,
прикрывая нос рукой и зыркая глазами направо-налево.-- Космика не тема для
обсуждения, разве не ясно? Лучше сморкнуться в упор на президента земного шара,
чем базарить на эту тему. Комитет глобальной безопасности тебя быстро найдет,
не надо лампочку под животом вешать. Раз и упакуют, станешь лучом света в
темном царстве. Чего ты доказываешь, кому? Посмотри на эти рыла вокруг. Им --
хорошо. Зачем же рубахи рвать, пупы царапать? Нам без оболочек нельзя, иначе
наступит Каменный век.
-- А может быть он уже наступил?-- оспорил Освальд.
-- Все, Ося, конец нашей беседе. Поедешь в деревню. Ловить изготовителей
левого "железа" для робиков. Направление я тебе до вечера оформлю.
Агент Фалько ушел. А инспектора побили в туалете пивбара. Побил обычный
хулиган со светящейся татуировкой "не обижайте маленького".
Кибероболочка, отвечающая за безопасность граждан, далеко не сразу
откликнулась на сбивчивые призывы о помощи гражданина Драницына.
Блок 17
Дядя Витя жил в ожидании лучшей доли на краю ойкумены, на городской помойке,
что раскинулась между кладбищем и аэроспейсвокзалом, символизируя связь
простого и сложного, разложения и созидания. Хреновая по быту была жизнь. В
насыщенной атмосфере данной среды обитания нюх был сбит все время с толку,
поэтому отличить гнилые продукты от несвежих можно было только после многих
проб и ошибок. Вот и напоминала работа пищеварения прогноз осенней погоды.
Компанию составляли крысы, среди которых появились добрые знакомцы Петя и
Володя, а также коты. Правда, с последними трудно было найти общий язык. И раз
за разом шли в психическую атаку тараканьи армии, поддержанные с воздуха
эскадрильями тяжелых мух.
Были у него и соседи-гуманоиды, которые жили в хоромах, выстроенных из
пустых молочных пакетов. Их звали Никифор Самотрахский и Вечный Запах. Однажды
дядя Витя заскочил к ним в гости посмотреть на телевизор, который получал
