тараторила себе старушка.-- Я же бабушка Хаврония, а ты мой воспитанник. Кто
тебя пестовал, когда твои родители, рабы Божии, преставились? Разве такое
забывают?
-- Здравствуйте, бабушка Хаврония. Как поживаете? -- уклончиво сказал К123 и
продолжил с жаром, чтобы ей понравиться.-- Хорошо в краю родном, пахнет сеном и
говном!
-- Ты эти слова не кричи,-- укоризненно сказала старуха,-- а то люди
подумают, грубияном был, грубияном и остался... Ну, давай к нам, потом в своей
избе приберешься. А то ведь не поесть кашки, откуда силе взяться?
Капитан К123 пытался выработать линию поведения в условиях недостатка
информации, особенно его напрягало сообщение о каких-то людях, думающих о нем.
Но бабка уже потащила капитана с собой, с ходу протолкнула в щель забора. А на
пороге соседнего дома маячил еще один местный житель, тоже неприглядной
наружности.
-- Какого-такого гостя к нам волочешь? Меня сейчас в послеобеденный сон
клонит, и я к умному разговору не предрасположен.
-- Да какой с ним умный разговор. Это ж Витя тут у меня. Или уже своих не
признаешь, старикашка?
Дед, прищуриваясь, как при стрельбе, всматривался в него, а Виктор К123 с
тоской понимал, что если узнавание не состоится, то придется уже убирать двоих.
Но тут старик, одобрительно причмокивая, заявил:
-- Бляха-муха, узнаю ряшку. Только чего ты нос отрастил, Витек? Лед, что ли,
им долбил?
-- Да это у него щеки от ветра спрятались,-- объяснила бабка.-- Шевелись,
дед Прогресс, веди гостя в дом.
-- Ну как, вернешься вскорости обратно в снега, или же здесь творить будешь?
-- спросил дед, умильно наблюдая за тем, как бабка подает на стол.-- Надо
работать как следует, так все вожди учили.
-- Мать честная,-- всплеснула руками бабка,-- что ты человека пугаешь? Да
здесь отродясь как следует никто ничего не делал.
Может, это провокация? Виктор К123 напрягся, подготавливая свое тело к
рукопашному бою. Если он заявит, что тоже не любит работать, то дед может
вызвать полицию. Если будет настаивать на своей исключительной
работоспособности -- рискует вызвать подозрительность бабки.
-- В определенном смысле я могу оказаться полезным,-- уклончиво сказал он.
-- Ой, какой разговор нездешний,-- растерялась бабка.
-- А мне нравится,-- поддержал дед Прогресс.-- Я Витьку давно приметил, хотя
он раньше только ушами шевелил, как вундеркинд. У него тогда, как у дельфина,
весь ум внутри был, а нынче снаружи. Так в чем твоя полезность заключается,
Витек? Пьешь так, чтоб другим не хватило?
-- Я не знаю нынешнего уровня и ориентации местного хозяйства. Но я кое-что
смыслю в системотехнике, программировании, астрономии, физике, особенно
небесной механике.
Бабка так и села.
-- Батюшки, Лемонардо да Винчи во плоти пожаловал.
-- Вот теперь я вижу, что не будешь груши кое-чем околачивать,-- со
сдерживаемым одобрением сказал дед Прогресс.-- Завтра я тебя к начальству
отведу, перед ним похвастаешься. Порадуешь председателя своими будущими
успехами. Интересный ты человек, Витек, в районном масштабе. Глядишь, и поднял
бы нашу свинофабрику на кибернетический уровень, чтобы она, это самое, тест
Тьюринга прошла. А то нашим мудодеям наприсылали разных хитрых штук, от которых
хозяйство умнее делается. А как их приспособить, никто не догадался. Лежат себе
аппараты под навесом, ржавчиной прорастают, а Пахомыч их сторожит с газовым
пистолетом. У него газа много, особливо, как гороха накушается.
К123 сообразил, что наляпал много лишнего.
-- Бабушка Хаврония, дедушка Прогресс, можно я целый день ничего говорить не
буду, а если и скажу, то вы не вслушивайтесь, будто кот мяучит. Вы все делайте,
как привыкли, а я здесь на полу полежу. У меня болезнь такая от непосильного
труда на крепком морозе. Приступ, до вечера, понимаете?
-- Понимаем это и кое-чего еще,-- ответили дед с бабкой.-- Бери раскладушку
и делай на ней, что хочешь.
Виктор К123 уже разобрался с тем, что он хочет. Если он останется такой, как
есть, миссия его завершится досрочно, задохнется она в зародыше. Заморочить
головы всем встречным он не сможет, значит, надо заморочить себя. Личностное
адаптационное перепрограммирование, оно же, по-народному, подгонка мозгов.
Улучив момент, когда старичье вышло до ветра, К123 вынул из аптечки
шприц-пистолет, зарядил его ампулой с супраэнцефалином, крутым достижением
космиканских киберфармацевтов. Ну и укололся. Потом через ряд фиксаций ума: на
потолке, лампе, мухе, впал в полную прострацию и расслабление всех членов тела.
Работу свою на этом он завершил, дальше стал функционировать супраэнцефалин
- микромашинная субстанция, быстро проникшая в мозг и совершающая каждое
мгновение миллионы краткосрочных подключений к нейронам.
Супраэнцефалин действовал по принципу стирательной резинки -- убирая
карандашные штрихи, но оставляя чернильные линии. Осталась ненависть к
врагу-вору и солидарность с товарищами по борьбе. Но облик врага поразмылся,
стал похож на грязное пятно, и лица товарищей слились в одну светлую личину.
Воспоминания о космокавалерии уже больше не пронизывали его насквозь, хотя
сведения о колесницах, боевых горах, характеристиках оружия и тактике боев
остались на месте. Улетели назойливые мысли о тренировках, зачетах, учебах,
инструктажах, пайках, помывках, попойках. Но сохранилось уважение к чину и
порядку.
-- Спит или не спит, глаза-то открытые,-- по обыкновению вслух размышляла
бабка.
-- Полный порядок,-- успокаивал ее дед.-- Это он так на севере научился, на
случай нападения моржей. Я видал такого зверя в цирке, страхолюдина нестерпимая.
Потом деда с бабкой окончательно разморило, и они тоже отправились погулять
в сонное царство. Когда они уже образовали слаженный дуэт храпового пения,
пришел мальчишка, сын деревенской продавщицы. Принес кулек конфет в обмен на
авоську картошки, которую дед Прогресс накопал этой женщине вчера.
Мальчик Петя положил пакетик на стол, потом увидел странного дядю в черном
комбинезоне, развалившегося на раскладушке. На дядином комбинезоне было много
кармашков, не то, что у трактористов. Один кармашек приоткрылся, из него
выглядывала, вселяя сладкий ужас, рукоятка пистолета.
Петя, как бойкий деревенский мальчик, не удержался и потянул оружие за
рукоятку. Но вытащенный пистолет оказался какой-то не настоящий, похожий на
водяной. Вместе с ним выпало из комбинезона несколько прозрачных патронов с
жидкостью.
Петя был очень смекалистый, драчливый и отгадывал с полоборота любой ребус.
Он всунул патрончик с казенной части в пистолет, взвел курок, а потом решил еще
немного поозорничать. Поднес дуло пистолета к дядиной руке и нажал спусковой
крючок. Из дула выскочила тоненькая едва заметная струйка, продырявила запросто
дядину кожу, тот чуток вздрогнул, застонал, и все. Любопытство ребенка было
полностью удовлетворено, он прошептал: "Херня, а не пистолетик", сунул глупую
игрушку обратно в дядин карман и убежал домой.
Таким образом, еще одна доза супраэнцефалина отправилась на работу в мозг
Виктора К123.
Новоявленному Вите Лучкину стало очень не по себе. Из носа потянулась
струйка крови. По внутреннему ландшафту прокатилось цунами.
Какие они теперь -- зло и вред, на что похоже добро? От чего бежать, к чему
стремиться?
Гасли во мраке путеводные звезды: бессмертие Космики, непреходящие заповеди
касты кшатриев, миссия космокавалерии. Не стало нежности к чревам родных
инкубаторов и любования мощью несущихся во мраке боевых гор, погас огонь
братства с еще живыми и уже ушедшими пилотами. И красота наступающего строя
колесниц сейчас не тронула бы капитана К123. Исчезла ненависть к гадам-плутонам
и гнидам-землянам. Рассеялась надежда на грядущее преображение Космики в мудрый
венец всей Солнечной системы, а может, и целой Галактики. Померкли лозунги,
исчезли знания.
Очистилась поляна, на которой принялось расти новое дерево добра и зла.
Местным воздухом оно дышало, местным удобрением кормилось, веточки из него
тянулись бабкины, а листочки - дедкины.
Около девяти вечера Виктор К123 приподнялся, сел на своей раскладушке.
Взгляд его был мутным и тупым.
-- Давай к нам, бабка пироги знатные наколдовала,-- предложил дед.-- Вид у
тебя, конечно, как после собрания хозактива в защиту больших надоев, мира и
дружбы во всем мире. Ну, мы сейчас по рюмке для просветления.
К123 мало что понимал: кто он, где он, кто эти люди вокруг, почему перед
глазами взрываются какие-то ракеты? Он привстал и упал назад, запутавшись в
своих ногах.
-- Кажись, я все позабывал. Кто я такой? Чего мне надо?
-- Когда успел накушаться,-- ахнула бабка,-- у него что, под одеждой двойное
брюхо и запас алкоголя? Да вроде и не разит,-- принюхалась она.-- Может, клизму
спирто-водочную сделал?
-- Цыц, бабка. Ты зачем ему стресс делаешь,-- унял ее дед,-- отвыкай от
таких штук в моем доме. У человека, понимаешь, течение болезни. В любую сторону
потечь может.
-- Кто я? -- не унимался настырный К123.-- Зачем я?
-- Виктор Васильевич Лучкин, природный пустомержский житель. Был и чуть не
сплыл на Чукотке,-- терпеливо разъяснял дед.-- Пока невесть где шлялся, стал
умный. Обучен какой-то технике и телесной механике и всякой такой дребедени.
-- Ага, ага, ага,-- соглашался капитан К123,-- все в яблочко. Ему хотелось
успокоиться и кем-то стать. Тем более носились вокруг обрывки воспоминаний:
схемы, детали, панели управления и звезды -- больно яркие, прямо лампочки. И
еще летающие тарелки, горящие туманы, белые слепящие пирамиды и кое-что вроде
дракона на экране.
-- Я уж как-нибудь обученный, науки мне не занимать,-- с достоинством в
голосе произнес новоявленный Витя Лучкин,-- да еще и фильмов насмотрелся про
космические похождения, так перед глазами и стоят. Это здорово мешает, елы.
-- Мне тожно кое-чего мешает, оно же и помогает иногда,-- двусмысленно
заметил дед Прогресс.-- Ну-ка давай по стопарику на поправку организма.
-- Ты там не подженился, на чукче женского пола? -- игриво заметила бабка.--
А то был мастер девок портить.
-- Их этим не спортишь,-- глубокомысленно заметил дед Прогресс.
-- Ну-ка, покажи пачпорт, там микрочип пришпандорен, с информацией о
семейном положении, -- развивала тему бабка с угадываемыми сватовскими
намерениями.-- А то здесь одна Настюха ждет не дождется.
-- Она всех мужиков ждет,-- резонно сказал дед. -- Вот когда поставит
поллитра, тогда и дождется.
-- Пачпорт, какой-такой пачпорт, ничего у меня нет,-- всполошился Витек.
-- Ладно, не дрейфь, прорвемся, как "кукурузники" на Берлин. Метрика-то
есть, метрику сыщем и документ тебе выправим,-- утешил его дед Прогресс.
Блок 2
В шесть-ноль по основному времени боевая колесница Космики приблизилась к
Земле на расстояние триста двадцать километров и отстрелила спускаемый аппарат.
Тот приземлился в десяти километрах от города Анадырь в укромном месте. После
посадки от аппарата отделился поисковый модуль, который должен был обнаружить
персональную радиометку.
Виктор Лучкин, закончив пребывание в компании девушки Марины, направлялся
обратно, в общежитие морского порта. В тот момент, когда он отошел к забору,
собираясь справить малую нужду, он даже и не подозревал, что вскоре после
рождения в него была вживлена секретная радиометка.
"Товарищ милиционер, я только...",-- непроизвольно обронил он, когда что-то
опустилось ему на плечо. В.Лучкин повернул голову и крякнул. На плече сидел
здоровый черный жук из мультфильма, да еще перебирал лапками и шевелил усиками.
Если бы Виктор догадался, что "жук" сейчас сканирует его тепловые волны,
определяя положение вен, то не замер бы в изумлении. Напротив, скинул бы пиджак
и, завернув в него "жука", старательно шмякнул получившимся свертком об забор.
Поскольку Лучкин этого не сделал, "жук" впился ему в кровяной канал и впрыснул
туда сложное вещество, после чего отвалился и исчез.
Почти сразу Виктор понял, что отравлен, ведь перед глазами появилось
