за талию, выволок его на берег.
- Да, брат, мне совсем не нравится, как ты выглядишь, - проговорил
он, рассматривая металлический штырь, торчащий из груди Конана. - Ну,
сейчас мы...
Дункан ухватился руками за теплый металл и дернул гарпун, стараясь
вынуть его из тела, но это ему не удалось. Из грудной клетки, окрашивая
рубашку в алый цвет и местами разрывая ее, показались металлические шипы.
Пройдя между ребрами, острые лепестки пятиконечного "паука" торчали в
разные стороны и Дункан понял, что справиться с этой проблемой будет не
так просто. Конан лежал на мокрых камнях и, глядя на него мутными глазами,
тихонько стонал. В руке он сжимал свой меч, словно боялся его потерять.
- Да, это настоящий сюрприз, - задумчиво проговорил Дункан и принялся
рассматривать рукоятку, торчащую из тела друга. - Так. Здесь есть какие-то
странные колечки. Четыре штуки и все с буквами. Послушай, он был
сумасшедшим...
Действительно, на колечках были буквы. На первом - четыре буквы "С",
на втором - четыре "Л", на третьем - "Э", на четвертом - "Н". Было
совершенно очевидно, что из них надо составить комбинацию имени Квинса.
Дункан быстро понял, что провозится с этим хитрым замком
непозволительно долго. Отвезти Конана куда-нибудь, где можно будет
спокойно вынимать "паука", было просто не на чем, а нести домой его на
руках - это безумие. Посидев так несколько минут и поразмышляв, Дункан
встал и поднял свою катану.
Взмахнув мечом, он срезал рукоятку гарпуна вместе с колечками, на
которых были нарисованы буквы. Лепестки сошлись, разнося в клочья недавно
восстановившиеся ткани. Конан глухо застонал. Отбросив катану, Дункан
вырвал из его груди остатки страшного оружия и проговорил:
- Ничего, ничего... Ну подумаешь, перерезало несколько ребер! Незачем
так орать... В первый раз, что ли?
Он улыбнулся и обессиленно опустился на камни. Так прошло несколько
минут. Потом Конан зашевелился и прохрипел:
- Господи, как больно!..
Он уже почти восстановился, но ему явно не хватало сил, чтобы
подняться. Слишком уж серьезные повреждения внутренних органов и большая
потеря крови измотали его.
- Да-а-а, - ответил Дункан. - Посмотри, какая прелесть!
Он показал Конану останки "паука", который еще недавно сидел у
старшего Мак-Лауда в груди.
- Черт!
- Но зато теперь ты будешь спокойно жить дальше, - Дункан бросил
острые лепестки в воду.
- Я так и знал. Ты никогда не приезжаешь вовремя.
- Извини, - улыбнулся младший Мак-Лауд. - Я больше не буду.
- Да, - Конан постепенно приходил в себя и мог уже приподняться на
локте. - А как там Слэн?
- Я справился с ним, - гордо ответил Дункан.
- Ну вот, - огорченно протянул Конан, но по его лицу было видно, как
он доволен, - я же говорил, что кому-то всегда достается все. И кроме
того, все самые красивые женщины.
Но Дункан серьезно произнес в ответ:
- Я сегодня не вернусь к Тессе. Я не могу заставить ее бесконечно
переживать и мучиться.
- Я понимаю это, - кивнул Конан, пытаясь подняться. - Но она,
наверное, не поймет.
Дункан бросился к нему и помог встать на ноги. Конан с трудом
удерживал равновесие, но с каждой секундой ему это удавалось все легче и
легче.
- Ну что, - предложил он, - пойдем?
- Пойдем, - со вздохом отозвался Дункан.
Собрав мечи, и поддерживая друга, чтобы ему было легче передвигаться,
Дункан пошел к дороге. Вдруг перед ними высунулась голова Ричи. Мгновение
помедлив, голова исчезла за высокой насыпью.
- Как быть с мальчишкой? - поинтересовался Конан. - Он все видел.
- Я знаю. Если будет нужно, я за ним присмотрю.
- Я надеюсь на это, брат. Может быть, дети, - это именно то, чего
сейчас тебе так не хватает, - и, немного помолчав, он добавил тихонько. -
И Тессе тоже.
- Хорошо, - медленно отозвался Дункан. - Я позабочусь о нем. Может
быть, ты и прав.
- Я всегда прав, - ухмыльнулся Мак-Лауд, - кроме того, мы
родственники и поэтому очень похожи.
- К чему это ты?
- Просто у меня в Нью-Йорке тоже есть человек, о котором я уже очень
давно забочусь.
Конан уже вполне мог передвигаться сам. Они поднялись на мост, а
оттуда пошли к темным спящим домам.
За окнами уже светало, послышались первые звонкие голоса только что
проснувшихся птиц. Тесса подняла голову со спинки дивана, на котором
просидела всю ночь, и чутко прислушалась. То ли ей показалось, то ли
действительно хлопнула входная дверь, - та, что в ее мастерской. Нет, не
показалось. Теперь ей ясно было слышно, что кто-то вошел в дом.
Она тихонько поднялась и, прямо как была, босиком, побежала вниз по
деревянной лестнице. Подбежав к двери своей мастерской, Тесса вдруг резко
остановилась и, не заглядывая в комнату, позвала:
- Мак, это ты?
Раздались негромкие шаги, человек шел на голос. Вот он появился перед
ней.
- Конан?!
Ее взгляд пробежал по его фигуре и замер на растерзанной
окровавленной рубахе, лучась испугом и невысказанными вопросами.
- Да, - Мак-Лауд кивнул. - Все в порядке.
- А где Мак? - почему-то шепотом спросила она.
- Он жив, а Слэн... Короче, он больше не будет тебя беспокоить. Все в
порядке.
Тесса пристально смотрела на него, но он невозмутимо улыбался своей
иронично-снисходительной улыбкой и молчал. Тессе это не нравилось все
больше и больше, и она повторила свой вопрос:
- Конан, куда уехал Мак?
- Он мне не сказал, - спокойно ответил тот и почувствовал, что она
сейчас вцепится ему в лицо, если он не изменит тон разговора.
- Но я могу догадаться, - уже серьезно сказал Конан.
- Где же он?
- Ты действительно хочешь это знать?
- Да, - ответила Тесса.
Ей вдруг стало хорошо и совершенно спокойно. Она повернулась и
скомандовала:
- Тебе надо принять ванну и переодеться. Через час мы выезжаем.
Этот уголок, по-прежнему затерянный в вековых лесах, хранил маленькое
озеро. Всегда спокойное, похожее на колодец и окруженное подползающими к
самой воде необъятными елями - оно, как и много лет назад, отражало
голубое прозрачное небо, в котором даже днем можно было увидеть большие
бледные звезды.
Тесса никогда не видела ничего подобного и поэтому радовалась, как
ребенок, глядя, как взлетают с этой зеркальной водной глади потревоженные
пришельцами дикие утки. И как носятся высоко в ясном небе чайки,
высматривая резвящуюся у самой поверхности рыбу.
Конан пришвартовал лодку к пологому берегу, поросшему высокой густой
травой. Подождав выбирающуюся на землю Тессу, он указал на гигантскую ель,
выделяющуюся из всех деревьев своими исполинскими размерами, и проговорил:
- Иди туда. Он должен быть где-то здесь.
Дункан сидел под большим валуном, сплошь покрытым толстым одеялом
мха. Скрестив ноги и положив на колени руки, он словно смотрел закрытыми
глазами куда-то далеко-далеко. На его застывшем каменном лице заснула едва
уловимая улыбка.
Тесса остановилась ярдах в десяти. Она стояла и просто смотрела на
него. Мак-Лауд вздрогнул и открыл глаза.
- У тебя не работает телефон. Я звонила, звонила... - еле слышно
проговорила она.
Дункан поднялся с земли. Не в силах больше оставаться на месте, Тесса
бросилась к нему. Прижимаясь всем телом, она гладила Дункана по спине и,
осыпая поцелуями щетинистое лицо, шептала:
- Я люблю тебя, люблю!
- Ты ведь знаешь, что все это никогда не кончится, - шептал он ей в
ответ. - А если и кончится, то, быть может, совсем не так, как нам бы
этого хотелось.
Бесшумно подошел Конан и вмешался в разговор:
- Этого никто не знает. Но раз мы живем в этом времени и в этом
месте, то кому-то... Немногим, правда, достается все самое лучшее. Вся
радость жизни...
- И все красивые женщины, - добавил Дункан.
- Да, именно так. Но что-то подсказывает мне, что пора уходить, - он
сделал вид, что прислушивается к неслышному всем остальным голосу. - А,
это, наверное, духи шепчут мне, что вам сейчас лучше всего побыть наедине.
Конан развернулся и направился к лодке.
- Мы будем рады, если ты останешься с нами, - вдогонку ему проговорил
Дункан.
Конан обернулся и произнес:
- Прощай, Тесса.
- А разве мы не увидимся? - она удивленно посмотрела на него и крепко
сжала руку Дункана.
- Я надеюсь, - привычная саркастическая улыбка пробежала по его
губам, - что нет.
Дункан только улыбнулся ему в ответ и едва заметно качнул головой.
Так больше ни разу и не обернувшись, Конан спустился к реке.
- Ты даже не попрощался...
- Я никогда не прощаюсь с ним.
Дункан поцеловал Тессу и, обняв за плечи, повел к едва уцелевшему
остову старой индейской хижины, с трудом уже различимому в высокой траве.
6
Ночь. Огромное белоснежное полотнище полощется на ветру, искажая
пузатые, разноцветные буквы, гласящие: "С НОВЫМ ГОДОМ". Гигантский отель
сверкает иллюминацией и гремит музыкой, льющейся сквозь открытые окна.
Люди веселятся. Люди есть люди.
Узкая лестница ведет наверх к большой площадке солярия. Рядом
площадка, освещенная габаритами посадочной полосы.
Звон клинков практически не слышен внизу. Ветер подхватывает этот
малиновый звон, секунду треплет его в воздухе и, наигравшись, бросает
вниз, где звуки музыки рвут его на куски. Если вертолет захотел бы
совершить посадку в обозначенный квадрат, то пилот рассмотрел бы силуэты
двух белых фигур, подобно привидениям мечущихся по крыше, подпрыгивающих,
размахивающих руками, словно пугая друг друга.
Бешеная пляска клинков завершилась новым финтом Дункана - и соперник
отлетел к тонким прутьям ограды, судорожно цепляясь за нее свободной
рукой.
- Давай, Райнхардт, защищайся! - Мак-Лауд перебросил меч из руки в
руку.
Роскошное лезвие немецкой сабли-зильбера блеснуло в свете фонарей,
отражая кровавый отблеск маяков. Раскроив воздух, оно рухнуло вниз,
встречаясь с муаровой сталью катаны. Дункан с трудом удержал этот удар и,
сбросив клинок противника прочь, ударил наотмашь. Меч чудом не задел
Райнхардта, только раскроив рубаху на боку. Райнхардт ухмыльнулся и сделал
шаг вперед.
Клинки лязгнули гардами и соперники встретились лицом к лицу. Дункан
перехватил сверлящий взгляд Райнхардта и, ответив на него улыбкой,
отшвырнул немца, прокрутив мечом в дюйме от его лица. Но тот не растерялся
и, шагнув в сторону, выставил руку, перехватывая меч Дункана за гарду.
Мак-Лауд проделал то же самое. Оба соперника застыли на месте, тяжело дыша
и пытаясь вырвать оружие один у другого из рук.
- Посмотрим, как тебе понравится вот это! - прошипел Райнхардт,
наваливаясь на свой клинок всем корпусом. Дункан не сумел быстро
среагировать, и сабля, раскроив пальцы, подалась вперед, на ладонь
проникая в грудь Дункана.
Сердце всхлипнуло, принимая впивающееся в него железо, и замерло.
Дункан не почувствовал почти ничего, хотя нормальный человек на его месте
был бы давно уже мертв. Сознание просто выключилось, как телевизор, и
через миг возникло снова, даже не успев сбросить выбранную программу.
Улыбающееся лицо Райнхардта окаменело. Сабля в его руке совершила
полный оборот, и только теперь водопад боли захлестнул Дункана. Рука его
вздрогнула, пальцы, потерявшие силу, стали неумолимо разжиматься, грозя
выронить катану. Судорожно глотнув воздух, он подался назад, отдавая все
силы на то, чтобы удержаться на ногах и не выпустить оружие.
Клинок Райнхардта покинул его тело. Фонтан темной крови вырвался из
