телу прошла волна холодной дрожи. Теперь между Слэном и Тессой стоял
только он, Дункан. Теперь все, решительно все, будет зависеть только от
него. И... не думая больше ни о чем, забыв о Конане, Тессе, обо всем мире,
он сделал последний шаг навстречу противнику.
- Теперь тебе конец, - спокойно и буднично сказал Дункан и нанес
первый удар.
- Где-то я уже слышал это, - ехидно заметил Квинс, с легкостью
отбивая нападение.
Сейчас Дункану вспомнилось все, чему его учил Конан. Он ощутил всем
телом, что Квинс ждет его следующего удара, и едва уловимо развернул меч,
словно собирался нанести удар в бок. Меч Слэна также метнулся в эту же
сторону, чтобы вовремя блокировать атаку.
Дункан взмахнул рукой, но внезапно направление удара изменилось, - и
рукоять меча словно споткнулась о скулу Слэна. Только что восстановившаяся
кожа правой щеки не выдержала и лопнула, вспыхнув алыми капельками,
которые заспешили вниз по лицу. Но на этом Дункан не остановился. Несмотря
на то, что Слэн размахивал эспадоном, как обезумевший медведь, а широкое
лезвие с воем резало плотный ветер, обрушиваясь на звенящие под ударами
конструкции моста, - Дункан внешне незаметными легкими движениями
мгновенно прорезал одежду Слэна, задевая тело и оставляя на нем глубокие
кровоточащие порезы. Это длилось всего несколько мгновений. Дункан словно
растворился в воздухе, превратившись в вездесущее бесплотное облако.
Через несколько мгновений Мак-Лауд остановился перед Слэном, который
все еще попусту размахивал своим тяжелым мечом. Остановился и Квинс. Он
окинул себя беглым взглядом и понял, что все его тело изуродовано сетью
порезов и что шрамы еще долго не дадут ему возможности выглядеть так, как
он привык. Бессильный что-либо предпринять, он взвыл. По его лицу было
видно, что он решил либо отомстить, либо умереть. Сжавшись разъяренным
леопардом, он бросился на Дункана, который, казалось, совсем не ждал его
атаки, - так спокойно и равнодушно было его лицо. Он стоял напротив,
расслабленный, и ни он, ни его меч не внушали даже тени страха.
Слэн неумолимо приближался, держа наперевес свой огромный клинок, а
Мак-Лауд стоял и смотрел на него, отчужденный, словно из другой галактики.
Внезапно он молниеносно отошел в сторону и просто опустил катану
горизонтально на высоту талии. Слэн пронесся совсем рядом, пропуская через
свое тело мерцающий луч катаны. Его истошный вопль сменился глухим
хрипением, когда он, уже лежа на мостовой, перерезанный напополам,
осознал, что же произошло. Его меч, словно умирающий монстр, по инерции
пролетел еще ярдов пять и со звоном упал.
Застывшая фигура Дункана медленно оживала. Развернувшись на пятках к
Слэну, он занес катану над головой.
Верхняя половина туловища Квинса, отделенная от нижней и истекавшая
кровью, приподнялась на руках и прохрипела:
- Игра окончена, горец?
Взгляд Дункана был ясен и совершенно спокоен. В нем не было ни
ненависти, ни радости. Он тихонько проговорил:
- Может остаться только один.
И опустил катану на шею Квинса.
Голова откатилась к решетке. На мертвом лице застыла странно
самодовольная гримаса, не покинувшая Слэна и после смерти.
Дункан выпустил из рук меч и, расправив плечи, полной грудью вдохнул
свежий ночной воздух. Это восхитительно! Бархатная ночь, Тесса в
безопасности, и больше не надо никого убивать. Он опустил взгляд на
обезглавленное тело и сразу понял, что передышка была лишь временной. Как
он ненавидел эти мгновения, когда Сила, словно тяжелый молот, обрушивается
на усталое тело. Конечно, потом, когда все заканчивается, чувствуешь себя
заново родившимся, но... Короче, это не так приятно, как может показаться
со стороны.
Сгустки ярко-голубых молний заскользили по телу Квинса, опутывая его
блестящей сетью. Они стекались к перерезанной шее и свивались в круглый
плотный комок. Он тяжелел и сверкал все ярче и ярче, наливаясь светом и
энергией. Вот шар оторвался от среза и, продолжая принимать в себя полчища
голубых искрящихся змеек, покидающих одна за другой тело покойного,
медленно поплыл по воздуху к середине моста. Поднявшись высоко вверх, он
внезапно вспыхнул алой кровавой вспышкой и бесшумно растворился в темноте.
Через несколько секунд грохот разорвавшейся бомбы потряс всю
конструкцию моста. Небо над головой Дункана загорелось, словно в нем
зажглось миниатюрное ночное солнце, изрыгающее сверкающий сноп шипящих и
извивающихся драконов-молний, до боли режущих слепнущие глаза.
Неистовствующий поток энергии вдавил Дункана в землю. Разряды
пронзали тело миллиардами мельчайших игл. Хлесткие языки ослепительных
молний опутали ноги Мак-Лауда и, на мгновение приподняв его над землей, со
страшной силой обрушили вниз, пытаясь расплющить о мостовую.
Дункана затрясло, как в лихорадке, чудовищная боль терзала тело.
Искрящиеся ветви этого дьявольского энергетического репейника обвили его
со всех сторон и, сжав в последний раз, словно в предсмертной конвульсии,
растворились, просочившись сквозь холодный асфальт мостовой.
Поиздевавшись всласть над человеком, вихрь принялся за неодушевленные
предметы. Он разметал таблички и легкие фонари, размещенные на опорах
моста, исковеркал другие фонари, стоящие на бордюре, сорвал запрещающие
проезд большой щит и заграждение, а потом принялся за автомобили.
Воющий ураган окутал серебристый "форд" полупрозрачной подушкой из
пыли и мелкого мусора. Металл кузова вздрогнул, завибрировал, как будто
ожил; тонированные стекла, глухо охнув, рассыпались. Поток сорвал колпаки
с колес "форда" и, напоследок взорвав двигатель, окончательно превратил
серебристый автомобиль в груду искореженного металла. Покончив с "фордом",
поток с неослабевающим энтузиазмом набросился на "кадиллак" Конана. Словно
играя гигантской лопаткой, он поднял машину в воздух и, покрутив ее, как
сорванный с дерева листок, бросил металлическое тело на "лендровер"
Дункана. После чего ураган стих.
Судорожно глотнув воздух, Дункан попытался подняться на ноги. Тело
казалось совершенно чужим и страшно тяжелым. Превозмогая боль в каждом
суставе, он все же оторвал от земли просвинцованный корпус и, встряхнув
гудящей головой, осмотрелся по сторонам.
Тишина ворвалась в уши Мак-Лауда. Вихрь исчез, растворившись в
темноте, и только изуродованные останки машин напоминали о том, что
происходило здесь. Мак-Лауд поднял с земли еще теплую катану и, сделав шаг
непослушными ногами в сторону холодных городских улиц, чутко всмотрелся
вдаль. Что-то мерещилось ему в темноте, не давало покоя. Ощущение
присутствия еще одного бессмертного на этом заброшенном мосту не отпускало
его даже после смерти Слэна.
Конан?! Прислушавшись, Дункан определил направление, в котором
находился тот, чье присутствие терзало его душу. Быстро осмотревшись по
сторонам, он заметил чью-то тень, промелькнувшую между развороченными
машинами и останками заграждения.
Ухмыльнувшись, Мак-Лауд встряхнулся всем телом, как озябшая собака,
и, подбежав к перилам моста, бросился вниз в темную прохладу ночной реки.
Ричи:
...Черт побери, как я оказался прав! Это Мак-Лауд и еще с ним один
тип, - так вот, они действительно не люди! И я этого так не оставлю!
Правда, я еще не совсем понимаю, что они делают, ну да ничего. Постепенно
я соберу всю информацию, и уж тогда... Тогда они заплатят за все.
Нет, действительно, тогда я просидел, как последний идиот возле
антикварной лавки мистера Мак-Лауда, но все-таки кое-что я выяснил.
Правда, для этого мне пришлось проехать через весь город в багажнике
автомобиля, но это только ничего не значащие для серьезного человека
трудности. В багажник я угодил под вечер, когда уже становилось совсем
темно, и друг мистера Мак-Лауда вдруг вышел из лавки.
Кстати, я совсем не понимаю, как он попал туда, потому что через эту
дверь никто не входил. Правда, может быть, там есть еще одна, но тогда...
Какого черта я здесь сижу? Ну ладно, отнесем это к мелким неудачам
следствия.
Так вот, друг мистера Мак-Лауда вышел из лавки и сел в свой
темно-синий "кадиллак". Вот тут-то меня и черт дернул. Он посидел немного,
поразмышлял, пока не рванул машину с места, как делают все нормальные
люди. И в это время меня занесло в багажник его дерьмового автомобиля.
В багажнике я сразу понял, что сказала бы по этому поводу мисс
Джессика. Она бы сказала:
- Если человек - дурак, то это совсем не смешно.
Мне действительно было не смешно, особенно когда я понял, что мы едем
уже минут десять, а останавливаться он не собирается. Он остановился через
три четверти часа. Я грешным делом подумал, что мы уже по меньшей мере в
Москве. Это такой город у русских, где-то в Сибири.
Конечно, я тут же вылетел из багажника и увидел, как мистер - друг
мистера Мак-Лауда - идет куда-то. Даже дверцу не закрыл, так торопился. И
тут я понял, где мы. Это тоже одно из моих самых любимых мест. Тут всегда
можно хорошо оттянуться и забыть об этом дерьмовом городишке. Стоишь на
мосту и смотришь, как в деловом центре с утра людишки копошатся. И так все
это далеко, что кажется, как будто смотришь из другой галактики, куда даже
звуки этой толчеи и суеты не долетают.
И вдруг я увидел, куда идет мой мистер. На мосту его поджидал
человек. Я сначала не понял, почему мне он показался таким знакомым. Пока
я размышлял, где бы я мог этого кадра видеть, у мистера-друга появился
меч, и у того, ожидающего, тоже. А когда незнакомец надел маску, тут-то я
его и узнал. Это был тот сукин сын, который разгромил окно веранды в доме
мистера Мак-Лауда. Значит, опять король Артур, рыцари Джедай и еще куча им
подобных? Интересно, как эти называют себя?
Ну, конечно, помахали они железяками, но я уже привык к этим штукам.
Смотрел спокойно, даже не поморщился. Даже когда друг мистера Мак-Лауда за
борт через перила вылетел, и то спокойно перенес. Черт с ним, все равно
живучий гад. Правда, теперь я знаю, как их убивают, этих типов.
Когда все кончилось, приехал и сам мистер Мак-Лауд. Вот он-то этого в
маске и замочил. Он перерезал его напополам, меня чуть не вывернуло
наизнанку от одного вида размазанных по дороге внутренностей, а потом
отрубил ему голову. Так что я теперь понял, про кого эта поговорка: если
страшным боем бить, за неделю не убить. Конечно, звучит она немного
по-другому, но в оригинале я ее произношу только, когда достаточно выпью.
Так вот, убил его мистер Мак-Лауд. И тут такое началось, что я по сей
час не могу понять - это я сумасшедший и с галлюцинациями, или это они
настолько крутые парни.
Сначала молнии какие-то полезли из тела этого мерзавца, а потом и
вовсе хулиганить начало, но вот только что это было, я не знаю. Знаю
только, что разнесло это дело все вокруг к чертовой мамочке. Мистика с
фантастикой прямо! Машины повзрывались... А глаза у меня, наверное, на лоб
вылезли, потому что обалдел я страшно. А мистеру Мак-Лауду ничего. Постоял
он, постоял, а потом в реку прыгнул. Я, конечно, за ним, но не в реку, а
по берегу. Бежал, как скаковая лошадь, пока не нашел, как пройти, миль
восемьсот проскакал.
А там только выбегаю на берег, - мистеры из воды выходят. Живые оба.
Только что-то не так, но что - я так и не понял, потому что они меня
заметили и мне пришлось рвать оттуда когти. Вот опять сижу перед
антикварным магазинчиком и жду. То, что они не люди, я уже понял, но кто?
Всего хорошего. Ваш друг Ричи.
Дункан выбросил свою катану на камни и, перехватив Конана поудобнее
