который, однако, не проявил никакого желания взять их и лишь резко сказал:
- Одних моих денег недостаточно!
- Знаю! - Пирс был само терпение. - Но и вы должны были это понять из
моих слов. Вы же знаете мою позицию в этом вопросе, Гэрритти. Жульничество
в картах не подлежит рассмотрению в федеральном суде, так что тут я не
могу вмешиваться. Но если в моем присутствии совершается насилие, то тогда
я, как местный блюститель мира и спокойствия, обязан вмешаться. Отдайте-ка
мне ваш револьвер!
- С удовольствием! - в голосе Гэрритти прозвучало зловещее
удовлетворение, которое он и не пытался скрыть. Он вручил Пирсу гигантский
револьвер, злобно взглянул на Дикина и указал большим пальцем на дверь.
Дикин не шевельнулся. Гэрритти обошел стол и подойдя ближе повторил жест.
Дикин сделал едва заметное движение головой, которое недвусмысленно
означало отрицательный ответ. Тогда Гэрритти ударил его тыльной стороной
ладони по лицу. Никакой реакции в ответ.
- Выйдем! - настаивал Гэрритти.
- Я же сказал вам, что я противник насилия, - ответил Дикин.
Гэрритти злобно размахнулся и ударил его. Дикин отпрянул, наткнулся
на стол и тяжело рухнул на пол. Шапка слетела с его головы. Он остался
лежать, как упал - в полном сознании, но не делая никаких попыток
подняться. Из уголка его рта сочилась алая кровь.
С невероятным проворством все присутствующие до единого покинули
насиженные места и столпились вокруг, чтобы лучше видеть происходящее.
Выражение недоверчивого удивления на их лицах сменялось постепенно другим
- их взгляды выражали полнейшее презрение. Насилие органически вплеталось
в беспокойную жизнь этого горного края. А насилие, не получившее отпора,
покорно принятое оскорбление рассматривалось как крайняя степень
деградация и утрата мужского достоинства.
Гэрритти смотрел на пораженного и неподвижного Дикина и не верил
своим глазам. В нем начинал закипать гнев, грозя прорвать последнюю
плотину его самообладания.
Пирс подался вперед, чтобы предупредить его следующее движение. Как
только Гэрритти шагнул к Дикину и отвел назад правую ногу с явной целью
нанести опасный удар в пах, Пирс также шагнул вперед и подставил Гэрритти
отнюдь не мягкий локоть, угодив тому прямо в диафрагму. Гэрритти вскрикнул
от боли и согнулся, схватившись за живот руками. Его дыхание сбилось.
- Я же предупреждал вас, Гэрритти, никакого насилия в присутствии
шерифа Соединенных Штатов! Еще одно движение - и вы мой гость на всю
ночь... Правда, теперь это неважно. Это не имеет к вам никакого отношения.
Гэрритти выпрямился, что явно не доставило ему никакого удовольствия.
И когда он, наконец, заговорил, голос его напоминал кваканье лягушки,
страдающей ларингитом:
- Что за чепуху вы несете, черт вас побери! Как это не имеет
отношения?
- Это дело федерального суда. Пирс вынул из кармана объявления
"Разыскивается..." и быстро перебрав всю пачку выбросил одно на стол,
убрав остальные в конверт. Он взял со стола объявление, внимательно
всмотрелся в него, еще раз взглянул на Дикина, а затем повернулся и
поманил жестом полковника Клэрмонта, который подошел к нему ближе. Пирс
показал полковнику объявление. Фотография человека, которого разыскивали,
была мутно-серого цвета с неясными и смазанными очертаниями, но это
несомненно был человек, называющий себя Джоном Дикином.
- Ну что ж, полковник, я думаю, что это дает мне право на билет на
ваш поезд.
Клэрмонт взглянул на Пирса и ничего не ответил. Он просто вежливо
ожидал, что будет дальше.
Пирс стал читать:
- Разыскивается за карточные долги, кражу, поджог и убийство...
- Как точно соблюдается очередность тяжести преступлений! - буркнул
О'Брайен.
- Джон Хаустон, он же Джон Мэррей, он же Джон Дикин, он же... Ну, это
неважно. У него предостаточно и других имен. Бывший преподаватель медицины
в университете штата Невада!
- В университете? - удивленный тон Клэрмонта соответствовал выражению
его лица. - В этих забытых богом горах?
- Прогресс остановить невозможно, полковник. Университет открыт в
этом году, - он продолжал чтение: - Уволен со службы за карточные долги и
запрещенные азартные игры в карты. Установлено также, что именно он
заменил купюры в университете на фальшивые, а потом был обнаружен в
Лейк-Кроссинге при попытке ограбления промтоварного магазина. Пытаясь
замаскировать следы преступления при побеге, облил помещение магазина
керосином и поджег его. В результате возникшего пожара пострадала
центральная часть Лейк-Кроссинга и семь человек погибли.
Чтение этого документа взволновало присутствующих, вызвав целую гамму
реакций от недоверия и презрения до гнева и ужаса. Только Пирс, О'Брайен
и, как ни странно, сам Дикин, не выразили никаких эмоций.
Пирс снова обратился к бумаге:
_ Позднее был обнаружен в вагоноремонтных мастерских в Шарже. Поджег
вагон со взрывчаткой, разрушив при этом три цеха и весь подвижной состав.
Местопребывание в настоящее время неизвестно.
Гэрритти вновь прохрипел:
- И все это сделал он? Вот _э_т_о_т? Сжег Лейк-Кроссинг и подорвал
Шарже?
- Если верить объявлению, а я ему верю, то все сделал именно он. Мы
все знаем, какие бывают совпадения, но в данном случае говорить о
совпадениях было бы уже слишком. Теперь понятна история с вашими 120
долларами, не правда ли, Гэрритти? Кстати, я бы на вашем месте немедленно
забрал эти деньги у Дикина - ведь мы теперь очень долго его не увидим! -
Пирс сложил бумагу и взглянул на Клэрмонта. - Итак?
- Здесь даже не нужны и присяжные - и так все ясно! Но, тем не менее,
это не имеет к армии никакого отношения.
Пирс снова развернул бумагу и протянул ее Клэрмонту.
- Кое-какие детали я выпустил - тут слишком много всего написано, -
он указал на один из абзацев. - Прочтите хотя бы вот это...
Клэрмонт прочитал вслух следующее:
- Вагон с взрывчаткой направлялся в Сакраменто, штат Калифорния, на
склады артиллерийских боеприпасов армии, - сложив бумагу, он возвратил ее
Пирсу. - Это меняет дело. Теперь я понимаю, почему это все-таки касается
армии...
2
Полковник Клэрмонт, чей бурный темперамент постоянно готов был
вырваться наружу, в данный момент прилагал геркулесовы усилия, чтобы
держать его в узде. Придирчиво-строгий и исключительно добросовестный
человек, приверженец предписанных правил, он не умел потихоньку выпускать
вспыхивающий при каждой неприятности и быстро разгорающийся гнев, который
бурлил в нем и всячески вредил его здоровью.
В настоящий момент аудиторию полковника составляли восемь человек,
весьма встревоженный губернатор, Марика, священник и врач, который чему-то
усмехался, стоя у главного входа в "Имперский отель", а также Пирс,
О'Брайен и Дикин, находившиеся немного поодаль и внимательно наблюдавшие
за полковником. Восьмым был злополучный сержант Белью. Он стоял в
положении "смирно", насколько это было вообще возможно сделать, сидя
верхом на норовистой лошади. Взгляд его был устремлен куда-то вдаль, через
левое плечо полковника. К вечеру похолодало, но Белью был мокрым от пота.
- Всюду? - Клэрмонт ни на йоту не поверил тому, что только что
сообщил ему сержант Белью. - Вы действительно искали _в_с_ю_д_у?
- Да, сэр.
- В этих краях офицеры Соединенных Штатов едва ли привычное зрелище.
Их просто не могли не заметить.
- И тем не менее, никто из тех людей, с кем мы разговаривали, их не
видел. А мы спрашивали всех, кого встречали.
- Это просто невозможно, сержант! Невозможно!
- Да, сэр... то есть нет, сэр... - Белью теперь смотрел прямо в лицо
полковнику. Потом сказал спокойно и удрученно:
- Мы не нашли их, сэр.
Физиономия полковника приняла угрожающее выражение. Не нужно было
иметь богатое воображение, чтобы понять, что лава его ярости вот-вот
выплеснется наружу.
Пирс поспешно вышел вперед и предложил:
- Может быть, это удастся сделать мне, полковник? Я смогу собрать
двадцать-тридцать человек, знающих все ходы и выходы, а видит бог, их в
этом городишке великое множество! За какие-нибудь двадцать минут мы найдем
ваших офицеров, если они действительно в городе.
- Отлично, шериф! Сделайте это, пожалуйста! И спасибо вам! Мы
отбываем через двадцать минут. Будем ждать вас в депо.
- Хорошо. Услуга за услугу, полковник. Вы не могли бы отрядить
двух-трех человек, чтобы доставить арестованного в поезд?
- Арестованного? - Клэрмонт не скрывал своего презрения. - Насколько
я понял, он едва ли человек насилия.
Пирс кротко заметил:
- Это зависит от того, что вы понимаете под насилием, полковник. Там,
где насилие относится к нему самому... Ну, вы поняли, что он не любитель
драк в кабаке. Но если судить по его прошлому, он вполне в состоянии сжечь
"Имперский отель" или подорвать ваш любимый эшелон - стоит мне только
отвернуться.
Оставив Клэрмонта с этой веселой альтернативой, Пирс поспешил в
отель.
- Кстати, отзовите своих людей, Белью! Сопроводите арестованного в
эшелон, - приказал Клэрмонт. - Свяжите ему руки за спиной и наложите на
него путы - восемнадцатидюймовые, конские. А то наш новый друг того гляди
улетучится без следа!
- О, боже ты мой! Да кто вы такой!? - в тоне Дикина, слегка
вызывающем, звучал гнев. - Вы не имеете на это право! Вы не блюститель
закона! Вы всего лишь военный.
- Всего лишь военный!? Вы понимаете... - Клэрмонт сдержался и
произнес с некоторым удовлетворением: - Сержант Белью, давайте
двенадцатидюймовые.
- С удовольствием, сэр! - сержант был явно доволен, что гнев
полковника обратился на их общего антагониста.
Будучи исполнительным, Белью вытащил свисток, набрал в легкие воздух
и три раза пронзительно свистнул. Клэрмонт передернул плечами, жестом
приказал остальным следовать за ним и направился в сторону депо. Из дверей
отеля уже выползла толпа, которую едва ли можно было охарактеризовать, как
сборище убогих, хромых и слепых, но эта процессия довольно близко
подходила к этой категории.
Пирс присоединился к ним, и, по-видимому, уже дал какие-то указания.
О'Брайен видел, как эта седобородая толпа рассыпается в разных
направлениях, и неодобрительно качнул головой.
- Если бы они искали клад, состоящий из виски, я бы поставил на них
все деньги, но...
- Знаю, знаю, - бросил Клэрмонт, подавленный этим зрелищем и зашагал
к депо еще быстрее. Там уже клубились облака пара и дыма. Банлон выглянул
из кабины локомотива и поинтересовался:
- Ну как, нашли их, сэр?
- Боюсь, что их не найдут, Банлон. Машинист помолчал и нерешительно
осведомился:
- Может спустить пары, полковник.
- Нет, зачем?
- Вы считаете, что мы отправимся независимо от того, объявятся ли
капитан с лейтенантом или нет?
- Именно так я считаю. Через пятнадцать минут, Банлон, ровно через
пятнадцать минут!
- Но капитан Оукленд и лейтенант Ньювелл...
- Им придется догонять нас на следующем поезде.
- Но ведь он может пойти весьма не скоро, сэр...
- В данный момент я не могу позволить себе проявлять заботу о
капитане и лейтенанте! - он повернулся к остальным и указал им на первый
вагон.
Полковник Клэрмонт почти ничего не смыслил о железнодорожном
транспорте, но у него был прирожденный инспекторский глаз, к тому же он
был комендантом этого эшелона и считал своим долгом внимательно и ревниво
следить за любой своей собственностью, даже если эта собственность
