на уровне тридцати частей на миллион. - Он занес какие- то цифры в вахтенный
журнал. Бенсон поставил там свою подпись, они обменялись еще парой реплик, и
мы отправились дальше.
- Итак, половину дневных трудов я свалил с плеч одним росчерком пера, -
заметил Бенсон. - Полагаю, вас не особо интересует осмотр мешков с крупой,
окороков, пакетов с картошкой и консервов самых разных наименований.
- Честно говоря, нет. А что?
- Там у нас, под ногами, вся носовая часть - фактически, наш трюм -
заполнена этими припасами. Страшное количество, я понимаю, но ведь на сотню
человек и еды требуется страшное количество, если учесть, что в случае
необходимости мы должны быть готовы сидеть под водой как минимум три месяца.
Стало быть, проверять наш НЗ мы не будем, а то для меня это сплошное
расстройство. Отправимся лучше туда, где эту пищу готовят.
Мы заглянули в камбуз, маленькое квадратное помещение, сверкающее
кафелем и нержавеющей сталью. Рослый, дородный кок в белой куртке встретил
Бенсона улыбкой.
- Решили снять пробу сегодняшнего ленча, док?
- Ничего подобного, - холодно возразил Бенсон. -Доктор Карпентер, перед
вами наш главный кок и мой злейший враг Сэм Макгуайер. Так в какой форме вы
собираетесь пропихнуть эти вреднейшие калории в глотки наших парней?
- Пропихивать ничего не придется, док, - весело заверил Макгуайер. - В
меню сегодня ни больше ни меньше как молочный суп, говяжье филе, жареная
картошка и каждому по куску яблочного пирога - кто сколько осилит. Пища
свежая и очень питательная.
Бенсона передернуло. Он ринулся было прочь из камбуза, но тут же
остановился и ткнул в массивную медную трубу десяти дюймов диаметром,
которая торчала над палубой фута на четыре. Трубу закрывала сверху откидная
крышка, плотно затянутая болтами.
- Вот это может вас заинтересовать, доктор Карпентер. Что это,
по-вашему?
- Герметичный котел для приготовления пищи под давлением?
- Похоже, не правда ли? Это наш мусоропровод. В давние времена, когда
субмарина то и дело выныривала на поверхность, с отходами проблем не
возникало: свалил за борт - и все дела. Но когда вы неделями сидите на
глубине трехсот футов, тут уж на верхнюю палубу не прогуляешься, и отходы
становятся проблемой. Эта труба уходит вниз до самого днища "Дельфина". Там
находится прочный водонепроницаемый люк, связанный с этой крышкой, а
специальное устройство исключает возможность того, что оба люка будут
открыты одновременно. Если это, не дай Бог, случится, "Дельфину" крышка. Сэм
или кто-то из его подчиненных собирает отходы в нейлоновый мешок или
полиэтиленовый пакет, сует туда кирпичи для веса...
- Вы говорите - кирпичи?
- Да, именно кирпичи. Сэм, сколько у нас кирпичей на борту?
- Когда считали последний раз, было чуть больше тысячи, док.
- Прямо как на строительном складе, а? - ухмыльнулся Бенсон. Кирпичи
дают гарантию, что мешок с мусором пойдет ко дну и не всплывет на
поверхность: даже сейчас, в мирное время, мы стараемся действовать скрытно.
В трубу помещается три или четыре мешка, крышка закрывается и стягивается
болтами, а потом уже мешки выбрасываются под давлением. После этого нижний
люк тоже закрывается. Просто, верно?
- Да-а...
Уж не знаю почему, но это хитроумное приспособление меня
заинтересовало. Пройдет всего несколько дней, и мне припомнится этот
необъяснимый интерес, и я даже подумаю, не стал ли я с годами ясновидящим.
- Впрочем, эта ерунда не стоит особого внимания, - жизнерадостно
объявил Бенсон. - Подумаешь - та же канализация, только слегка
усовершенствованная. Давайте двигаться дальше, а то путь впереди еще долгий.
Но, скажу вам, по-прежнему интересный.
Прямо из камбуза мы направились к массивной стальной двери в поперечной
переборке. Чтобы пройти в эту дверь, нам пришлось отвинтить, а затем
завинтить за собой восемь зажимов.
- Носовой торпедный склад. - Бенсон понизил голос, потому что из
шестнадцати коек, прикрепленных к переборкам или подвешенных между
стеллажами с торпедами, почти половина была занята спящими или просто
отдыхающими людьми. - Как видите, мы прихватили с собой только шесть торпед.
А вообще-то у нас здесь обычно хранится двенадцать, да плюс шесть прямо в
торпедных аппаратах. Но сейчас вот эти шесть - это все, что мы взяли. На
учениях НАТО, которые только что закончились, с двумя или тремя торпедами
пришлось повозиться, они у нас самоновейшие и что-то там не ладится в
радиоуправлении. Вот адмирал Гарви и приказал после возвращения на базу в
Холи-Лох выгрузить их все для проверки. На "Ханли", это наша плавучая база,
есть специалисты по таким вещам. Однако они взялись за дело только вчера
утром, а тут эта операция по спасению станции "Зебра . Ну коммандер Свенсон
и приказал прихватить с собой хотя бы шесть штук... - Бенсон улыбнулся. -
Знаете эти подводные шкиперы терпеть не могут выходить в море без торпед.
Они считают, что тогда уж лучше сидеть дома и никуда не соваться.
- Так эти торпеды не готовы к запуску?
- Понятия не имею... Вот это наше спящее воинство трудится изо всех
сил, чтобы привести их в божеский вид.
- А сейчас они почему не работают?
- Потому, что еще до возвращения на базу шестьдесят часов подряд, без
сна и отдыха, пытались найти причину неполадок, а заодно установить,
исправны ли другие торпеды. Вот я и заявил шкиперу, что если ему охота
подождать, пока они разнесут "Дельфин в клочья, пусть тогда разрешит нашим
славным торпедистам работать и дальше. А они, между прочим, уже начали
тыкаться вокруг, как зомби, так сами скажите, можно ли позволить, чтобы
зомби ковырялись в начинке этих суперсовременных машинок. Словом, капитан
разрешил им отдыхать..
Бенсон прошагал вдоль тускло поблескивавших торпед и остановился у
следующей стальной двери в поперечной переборке. Он открыл ее, но за ней, на
расстоянии четырех футов, виднелась еще одна массивная дверь в точно такой
же переборке. Порожки- комингсы возвышались дюймов на восемнадцать над
палубой.
- Вижу, строя такие корабли, вы на авось не надеетесь, - заметил я. -
Сюда забраться не проще, чем в Английский банк.
- Так ведь под водой что современная ядерная субмарина, что старинная
дизельная - один черт. Риск одинаковый, - пояснил Бенсон. - Да, мы стараемся
предусмотреть все. Ведь сколько кораблей было потеряно раньше из-за того,
что при столкновении не выдерживали переборки. Корпус "Дельфина" устоит под
страшным давлением, но сравнительно слабый удар острого предмета может
вскрыть его, как нож консервную банку. А чаще всего удар приходится в
носовую часть. Вот на случай такого столкновения и устанавливаются
специальные аварийные переборки. Кстати, наша лодка первая, где их
поставили. Конечно, это затрудняет движение по кораблю, зато вы и
представить себе не можете, насколько громче мы храпим по ночам.
Он закрыл кормовую дверь, открыл носовую, и мы очутились в торпедном
отсеке, узком и тесном помещении, где с трудом можно было развернуться,
чтобы зарядить или разрядить торпедные аппараты. Сами аппараты, похожие на
трубы с массивными задними крышками, стояли по три штуки на двух
вертикальных стойках. Над ними виднелись направляющие с прочными такелажными
цепями. Больше здесь ничего не было, в том числе и коек. И неудивительно:
кому охота спать вне защиты аварийных переборок...
Мы стали продвигаться обратно к корме и уже добрались до столовой,
когда нас перехватил матрос, пригласивший меня к капитану. Я последовал за
ним по широкому главному трапу в центральный пост, а доктор Бенсон чуть
приотстал, чтобы не показаться чересчур навязчивым. Коммандер Свенсон ждал
меня у радиорубки.
- Доброе утро, доктор. Как спалось?
- Пятнадцать часов без просыпа. Как вам это нравится? А завтрак выше
всяких похвал... Так что случилось, коммандер?
Что-то явно произошло: Свенсон не улыбался.
- Пришла депеша насчет станции "Зебра". Ее надо расшифровать, но это
займет всего пару минут.
Не знаю, как насчет расшифровки, но мне показалось, что Свенсон и так
прекрасно знает, о чем речь в этой депеше.
- А когда мы всплывали? - уточнил я. Радиоконтакт в подводном
положении, как я знал, невозможен.
- С тех пор как прошли Клайд, ни разу. Сейчас мы держимся строго на
глубине в триста футов.
- Но депеша получена по радио?
- А как же еще? Времена меняются. Чтобы вести передачу, нам пока что
приходится всплывать, но принимать сообщения мы можем даже на максимальной
глубине. Где-то в штате Коннектикут расположен самый мощный в мире
радиопередатчик, использующий сверхнизкие частоты, для него связаться с
субмариной в подводном положении проще, чем любой другой радиостанции с
надводным кораблем... Пока мы ждем, познакомьтесь с моими людьми.
Он представил мне кое-кого из команды центрального поста, причем ему,
как и Бенсону, казалось, было совершенно безразлично, офицер это или матрос.
Наконец он подвел меня к сидевшему у перископа юноше, которого трудно было
отличить от студента.
- Уилл Рейберн, - произнес Свенсон. - Обычно мы почти не обращаем на
него внимания, но после того, как поднырнем под лед, он станет самой важной
персоной на корабле. Наш штурман. Ну, что, Уилл, мы еще не потерялись?
- Мы сейчас вот здесь, капитан, - Рейберн ткнул пальцем в чуть заметную
точку, высвеченную на табло, изображающем карту Норвежского моря. - Гиры и
кинсы работают четко.
- Гиры - это, очевидно, гирокомпасы. А что такое кинсы?
- Не удивляйтесь, доктор Карпентер, - пояснил Свенсон. - Так лейтенант
Рейберн именует аппаратуру КИНС - корабельной инерционной навигационной
системы, Раньше она использовалась для наведения межконтинентальных ракет, а
сейчас ее приспособили и для подводных лодок, особенно атомных. Впрочем, мне
незачем утруждаться, дайте только Уиллу зажать вас в угол, и он заговорит
вас до смерти всякими деталями... - Он снова взглянул на точку на карте. -
Как вам наша скорость, док? Довольны?
- Мне все еще трудно поверить, честно говоря, - сказал я.
- Мы вышли из Холи-Лох немного раньше, чем я рассчитывал, - еще не было
семи, - пояснил Свенсон. - Я собирался провести несколько коротких
погружений, чтобы проверить рули, но этого не потребовалось. Хоть в носовой
части и не хватает двенадцати торпед, корабль, вопреки моим опасениям,
отлично слушается руля. Он настолько велик, что ему безразлично, если где-то
убрать или добавить пару тонн. Поэтому мы сразу же и двинулись...
Он остановился, чтобы взять у подошедшего матроса депешу, внимательно
прочел ее, задумался. Потом дернул головой и отошел в дальний угол. Я
последовал за ним. Он, по-прежнему без улыбки, глянул мне прямо в глаза.
- Мне очень жаль, - сказал он. - Майор Холлиуэлл, начальник дрейфующей
станции... Вчера вы сказали, что он ваш близкий друг?
Во рту у меня пересохло. Я кивнул и взял у него депешу. Там было
написано: "В 09.45 по Гринвичу британский траулер "Морнинг Стар", уже
ловивший передачи дрейфующей станции "Зебра", получил оттуда еще одну
радиограмму, отрывочную и трудную для расшифровки. В радиограмме сообщается,
что майор Холлиуэлл, начальник станции, и еще трое не названных сотрудников
тяжело пострадали или погибли, кто и сколько из четверых погибли, не
указано. Все остальные, количество также не сообщается, находятся в очень
тяжелых условиях, страдая от ожогов и стихии. Часть передачи относительно
